Ожидание весны

      День — время разговоров, осмотров, спонтанных прогулок и обязательных встреч с врачами, время писем от знакомых, пересланных по местной внутренней почте. Ночью обычно не до бесед, им и так удается остаться наедине гораздо реже, чем хотелось бы, и ночь остается временем секса, совместного молчания, сна в тесных, почти неудобных объятиях… и кошмаров, если что-то идет не так.              Именно по последней причине Стив сейчас сидел на диване в гостиной, обнимая судорожно сжимающего его Баки, и ненавидел себя за то, что согласился на просьбу Т’Чаллы и на полчаса ушел из квартиры, чтобы помочь с тактикой операции против радикалов из соседней Уганды. Он должен был предупредить Баки, взять с собой, может, вообще отказаться… но уж точно не оставить его одного в доме, понадеявшись, что сумеет вернуться до того, как отсутствие будет замечено.              Баки не жаловался, не ругался, ни о чем не просил, но Стив нашел его, трясущегося, уже здесь, в гостиной, и с тех пор не отпускал от себя ни на дюйм. Гладил сведенную судорогой спину, шептал на ухо какие-то успокаивающие глупости, позволяя довольно жестко сжимать себя единственной рукой — синяки с ребер все равно сойдут уже к полудню.              И Баки постепенно успокаивался, расслаблялся и мягче льнул к груди, приходя в себя и начиная ластиться под прикосновения и легкие касания губ. Это второй раз за все время, что они жили здесь, и Стив понятия не имел, в чем дело, но не решился спрашивать, только поцеловал зевающего Баки возле уха и неуверенно предложил:              — Идем в спальню? Нужно нормально лечь…              Баки кивнул, но не попытался встать, так что Стив просто подхватил его на руки, усмехнувшись удивленному вздоху.              — В жизни бы не подумал, что ты будешь носить меня на руках, — как ни в чем не бывало отметил Баки и уткнулся в шею, вздохнув. — Прости, я… не справился.              — Все нормально, Бак, ш-ш-ш, — Стив усадил его на постель и торопливо разделся, затолкал Баки под одеяло и забрался сам. — Тебе не нужно извиняться, это я… я не должен был уходить. Такого больше не повторится, обещаю, — он уткнулся во взлохмаченные волосы и сипло вздохнул.              — Хей, Стиви… — Баки поднял голову, оказываясь с ним лицом к лицу, — ты ни при чем… И вообще, по сравнению с тем, что было раньше, я более чем в порядке, — он хмыкнул и потерся носом о нос.              — Тебя мучили кошмары? — Стив бессильно сжал зубы, не зная, что делать со своей бесполезностью.              — Бывало иногда, — Баки отстранился и твердо посмотрел в лицо, — но гораздо важнее были не они. Мне часто снился ты, — он тепло улыбнулся. — Иногда детство, иногда военное время… или просто какие-то сны, в которых ты был рядом. Они помогали вспоминать… но были такими странными.              Он прикрыл глаза, собираясь с мыслями, а Стив боялся даже вздохнуть, чтобы не помешать. Баки почти не говорил о прошлом, но Стив все равно ловил себя на том, что очень хочет узнать, как и чем он жил все это время. Но не спрашивал, надеясь, что рано или поздно Баки захочет рассказать сам — или не захочет, если решит, что так лучше.              — Я узнал, кто ты, — наконец, заговорил Баки, смущаясь, но не отводя взгляда. — Увидел твой портрет на улице в Вашингтоне… смог попасть на выставку и увидеть там тебя. И себя, — он сглотнул. — Точнее, какого-то погибшего парня, смутно на меня похожего. Тогда я узнал все, что смог, что ты тоже был заморожен и вернулся всего несколько лет назад… Это было совершенно непонятно, и я решил, что попытаюсь разобраться позже, когда смогу сбежать на достаточное расстояние, чтобы не быть найденным.              Баки вздохнул и завозился, устраиваясь на груди Стива так, чтобы не мешали остатки протеза, и только потом продолжил:              — Я очень долго не мог сопоставить того, кого смутно помнил… и сияющий образ с плакатов, — Стив в ответ хмыкнул, не зная, как реагировать. — Видимо, это значит, что ты до войны… запомнился мне лучше. Но я знаю, что видел тебя там, на кэрриере, и вытаскивал из воды… И везде был один и тот же человек, — Баки неловко пожал плечами. — Сейчас просто, а тогда я все никак не мог понять и поверить, что ты действительно Стив, которого я всегда знал. В себя я тоже толком не мог поверить, думал, какая-то шутка подсознания и попытка хоть как-то отыскать свою личность. И сны снились будто о разных людях, и одновременно об одном, — он тряхнул головой. — Иногда мне кажется, что я видел тебя, даже пока был в криокамере. То есть… там полный анабиоз, он не подразумевает активности мозга, я знаю, но… Я словно бы просыпался и уже помнил о тебе. Пока меня снова не стирали, — на этих словах Баки словно застыл, и Стив обнял его крепче, сам не сразу вырываясь из тяжелой, мутной пелены не своих воспоминаний.              — Не нужно вспоминать, Бак…              — Подожди, нет… Только что мне вдруг показалось, что Зимний… точнее, я, уже как-то приходил в себя, давно. Я вспоминал тебя, и словно бы… уже уходил от контроля? — он прерывисто вздохнул, глядя в пустоту перед собой.              — Не будем об этом, ладно? — Стив медленно гладил его по плечам и говорил тихо и размеренно. — Оно действительно стало прошлым. Даже если такое и было… теперь уже неважно. Больше никто до тебя не доберется.              — Я не хочу забывать тебя, — еле слышно прошептал Баки, не поднимая голову.              — Тебе не придется, — Стив искренне верил в то, что говорит. — Все наладится, Бак, ты же сам меня убеждал. Ты проснешься, и я буду рядом… Может, я даже буду тебе сниться, — он грустно улыбнулся.              — Только попробуй бросить меня в такой жаре одного, — буркнул Баки, снова зевнув. Стив подтянул сползшее одеяло, укрывая его до плеч.              — Я с тобой до конца, забыл? — сглотнул, ощутив короткое прикосновение бездны. — Что бы ни случилось. А сны… у меня они тоже были.              Баки приподнялся, глядя на него без капли сонливости, и Стиву пришлось продолжить, впервые признавая это вслух:              — Чаще всего мне снилось, как ты падаешь. И как я прыгаю следом, — он виновато пожал плечами в ответ на сведенные брови и прижал палец к губам Баки. — Я ничего не могу с ними поделать, Бак. Поверь, долгое время мне казалось, что это… было бы лучшим решением.              — Ты спас мир!              Стив помедлил и отозвался еле слышно, не в силах смотреть в горящие серо-голубые глаза напротив:              — Не для тебя. И не для себя.              Баки вздохнул и так беспомощно, отчаянно прижался к нему, что Стив на мгновение замер, не сразу обнимая его за плечи.              — Идиот… я же знал, что тебя ни на секунду нельзя оставлять.              — Так не оставляй, — отозвался Стив быстрее, чем подумал. Подрагивающие плечи замерли. — Извини. Бак, я дурак, прости меня, я ведь все понимаю…              — Все в порядке, — сипловато, но спокойно ответил Баки через несколько мгновений. Он поднял голову и невесело улыбнулся. — А что, ничего хорошего не снилось?              — Снилось, конечно. Как и тебе, разные эпизоды из прошлого, — Стив помедлил, собираясь с мыслями. — Они были словно не со мной… и в то же время, только эти сны были важными, — он тяжело тряхнул головой. — Не знаю, как я не съехал. Наверное, просто загонял переживания подальше… и отыгрывался на боксерских грушах.              Баки молча прижался губами к ключице, прикрыл глаза и медленно вдохнул и выдохнул.              — Теперь мы будем жить дальше, Стиви, — ответил он спустя, кажется, целый час. Стиву показалось, что они оба успели задремать, или что вообще весь разговор ему приснился, или даже…              Короткий поцелуй, пришедшийся в уголок губ, разбил неверную дрему окончательно. Стив улыбнулся, переворачиваясь на бок так, чтобы сонно моргающий Баки прижался к его груди, поправил одеяло и поцеловал лохматую макушку.              — Будем, Бак. Обязательно, — но тот, кажется, уже не слышал, согревая Стива размеренным дыханием.