gold fish

Чимин показал Юнги маленький оазис на пляже, где людей совсем не бывает. Юнги любит представлять, что это его личная утопия. Ноль ненужных людей и один очень нужный. Блондин бредёт по песку вдоль пляжа. Он почти подошёл к «их» с Чимином местечку. Почему-то захотелось закурить, и Юнги никогда не отказывает своим желанием. Ему захотелось проверить, реально ли всё это или сон. Сон, где даже сигареты сладкие на вкус, но не слаще Чимина. Он немного отрешенно достаёт сигарету из пачки и не успевает понять, что произошло, а сигарета уже в руках у Чимина, который вынырнул бог знает откуда. Юнги быстро бегает взглядом по Чимину и ему всё же кажется, что он спит. И просыпаться совсем не хочется. — Что это такое, Юнги? Как вы их называете? — Чимин делает задумчивый вид. — Я несколько раз видел, как люди зажимают их между губ и выпускают какой-то бело-серый дым. Мне кажется, это весело. Да, хён? — и рыжеволосый протискивает сигарету в рот и зажимает между пухлыми и такими вишневыми губами. Юнги думает, что это чертовски сексуально, но нет, это не весело. — Не надо, Чимин, — Юнги резко выдёргивает сигарету и выкидывает куда-то в сторону. Он так не хочет портить этого милого ребенка. Такого, как Чимин, хочется крепко обнять и попросить никогда не делать этого вновь. Этот милый ребёнок даже не знает, как люди называют сигареты. Он точно не из этого мира. Юнги всё чаще ловит себя на этой мысли. — Ну почему, хён? Ты ведь так тоже делаешь, я видел. Почему мне нельзя? — Чимин наклоняет голову в бок и пристально смотрит своими бездонными глазами в глаза блондину. А у Юнги по коже стая мурашек пробегает. — Это убивает, я не хочу, чтобы что-то или кто-то причинял тебе вред. — Но ты ведь… но… Хён… — Чимин не может подобрать слов. Но кажется, Юнги понимает Чимина с полуслова. — Я больше не буду, обещаю. Я обещаю, Чимин, — перебивает Юнги рыжеволосого. — Тогда выкидывай. Выкидывай всю пачку, — Юнги удивляется тому, насколько мелкий может быть требовательным. — Выкину. — Сейчас. Сделай это сейчас, — Чимин настаивает на своём. — Хён, ты заботишься о том, чтобы никто не причинял мне вред, но сам о себе не в состоянии позаботиться. Кто из нас ещё мелкий?! Дай мне позаботиться о твоём здоровье, не будь глупым, Юнги. Мин застыл, словно статуя, на пару секунд, а затем, резко развернувшись, замахнулся рукой, чем немного напугал Чимина, и кинул пачку сигарет далеко-далеко в сине-голубую воду. Ни о себе не заботится, ни о природе. Дурак. Но Юнги не жалеет, что избавился от них, они все равно ему не нравились. Это было просто для того, чтобы было. По-другому Юнги не мог этого объяснить. Начал курить для того, чтобы казаться крутым, а потом просто стало привычкой курить, когда нервы на грани. Чимин улыбается. Он рад тому, что Юнги его послушал. Он даже гордится Юнги? Юнги видит, как Чимин расплывается в тёплой улыбке, и это, блять, стоило того, чтобы выкинуть сигареты. Да хоть 100 пачек, лишь бы он продолжал улыбаться. Готов на всё ради лучика тепла в виде Чимина. Единственное, что согревает. Не физически, а морально. Чимин смотрит на Юнги где-то с минуту, а потом ни с того ни с сего заливается громким смехом, а после быстро убегает от Мина. И только босые пятки петляют по горячему песку. Юнги немного вздрагивает от неожиданности, а потом бежит следом. — А ну стой, мелкий. В тот раз убежал, а в этот я тебя точно поймаю, — кричит Юнги вслед Чимину. А Чимин лишь громко смеётся. — Не догонишь, хён, — кричит Чимин. — Бе-бе-бе, не догонишь, — Чимин высовывает показательно язык. Совсем как ребёнок. Юнги почти догоняет его, но русал неожиданно спотыкается о камешек и начинает падать. Мин и секунды не думал о том, чтобы дать Чимину упасть. И он ловит его. Он крепко держит рыжеволосого и смотрит безотрывно на него. Смотрит так тепло, что можно растаять. Обычно люди боятся его холодного взгляда, но с Чимином он не такой. Он ловит его и… И кажется, это первый раз, когда он его касается за весь месяц их общения. Юнги нравится чувствовать чужое тепло так близко. Юнги нравится чувствовать, как пульсирует чужая кровь под кожей. Юнги нравится чувствовать, как его сердце вытанцовывает чечётку в полумраке с медовой ноткой. Именно так пахнет Чимин. Сладко и упоительно. Юнги сейчас достаточно близко, чтобы это наконец-то почувствовать. А у Чимина глаза размером с солнце. Он смущён, его щёки уже давно алого цвета и он пытается высвободиться из сильных рук Юнги. Он не хочет, но нужно. «Наверное, Юнги не нравится, что он меня касается», — думает Чимин, и становится грустно, потому что Чимину нравится. Больше, чем просто нравится. Чимин плюхается на песок и садится в позе лотоса, а Юнги ещё требуется время, чтобы понять, почему Чимин так юрко вырвался из объятий. «Ему не нравится?» — Юнги в недоумении. Юнги думал, что нравится Чимину. Это, кажется, читалось в глазах рыжего. Или Юнги показалось. Или ему хотелось так думать. А ещё Юнги, похоже, тоже нравится Чимин. Но он ещё не до конца это осознал. Он сомневается. Совсем немного. Оттаяв, Юнги тоже валится на песок напротив Чимина. Он опирается руками позади себя и вытягивает ноги вперёд. Юнги пристально смотрит на Чимина, но тот не поднимает взгляда. — Можно вопрос? — Юнги закусывает губу. — Смотря какой. — Почему ты всегда ходишь босиком? Фетиш? — Юнги давно волнует этот вопрос, но случая хорошего не было, чтобы спросить. — Ну… ну, мне так комфортно. Я люблю чувствовать лёгкие вибрации земли. Люблю касаться босыми ногами свежей травы, что так забавно щекочет, люблю зарываться пальчиками в горячий песок и ещё много чего другого. Юнги опять закусывает губу, когда представляет как Чимин бегает по зелёной травке и смеётся. Утопия. — А ты, хён, почему всё время кусаешь свои губы? — у Чимина тоже есть вопросы. — Они и так мягкими не выглядят, а ты только усугубляешь. — Хочу и кусаю, — немного резко отвечает Юнги, а Чимин слегка ёжится. — Твоей девушке что, нравятся острые или неприятные ощущения? — с некой грустью в голосе спрашивает Чимин. — Что? Девушка? Мелкий, ты о чем? — Юнги пребывает в недоумении. Чимин впервые поднимает подобную тему. — Ну, у тебя же явно есть девушка, хён. — С чего ты это взял? — Ну разве у такого красивого и идеально человека нет девушки?! — хихикает Чимин. — Мелкий, ты такой дурашка, — улыбается в ответ Мин. — Я же просил не называть меня так, — Чимин недовольно надул щёчки. — Нет. — Что «нет»? — Чимин быстро-быстро моргает. — Девушки у меня нет. И вообще никого нет. Эти губы некому целовать, поэтому я не забочусь об их мягкости. Они такие же одинокие, как и их хозяин, — Юнги дарит Чимину милую и немного грустную полуулыбку. — Ясно, — Чимин опускает вниз глаза, а внутри все бушует: он почему-то радуется. Сам не понимает, с чего это вдруг (понимает, все понимает). Он очень хочет ухватиться за эту крошечную надежду на что-то большее. Большее, чем просто друг. А Юнги думает, что ему нужно где-то раздобыть бальзам для губ. Ведь Чимину не нравятся его покусанные губы. А Юнги хочет нравиться Чимину. А Чимину всё равно на покусанные губы. Ведь ему уже нравится Юнги. Нравится такой, какой он есть. Немного резкий, не одомашненный, брошенный, со своими демонами и страхами, но такой тёплый. Теплее солнца, теплее горячего песка, теплее кружки только что заваренного чая, теплее вязаного шарфа, теплее пухового одеяла. Чимин знает, что Юнги очень тёплый, хоть и старается быть холодным. А Юнги не может сопротивляться лучезарной улыбке Чимина. Да и не хочет. Хочет крепко обнять. Хочет коснуться губами мягкой мочки уха и сказать что-то милое и совсем не в его стиле. Ради Чимина хочется меняться. Юнги хочет нравиться Чимину. Но он не знает, что уже нравится.