gold fish

— Чего уставился? — ляпнул Юнги, не подумав. Этого у него не отнять. Со всеми холодный, но вот с этим парнем не хотелось быть грубым. Почему-то не хотелось. А рыжий вздрагивает от его голоса. И, кажется, теперь немного боится человека напротив. Но, кажется, он боится не того, что ему могут навредить. Он боится его демонов, тех, что глубокого внутри делают ему больно. Он хочет помочь? Он всегда готов помочь. И он поможет… наверное. — Но… но это, — русал опускает глаза вниз, смотря на свои босые ноги и рыбок, что у него в руках. Их жизнь в буквальном смысле в его руках. — Так это ты тот воришка, который украл золотых рыбок на ярмарке?! — Юнги улыбается и подходит немного ближе. — Нет, я их спас, хён, — рыжеволосый тушуется и убирает рыбок за спину, подальше от незнакомца. — Хён? С чего ты решил, что я твой хён? — Ну, ты выглядишь немного старше меня. Вот я и подума- — Вау, да ты смышлёный, — немного саркастично, прерывая этого ребенка, говорит Юнги. — М-можете наказать меня, т-только не трогайте рыбок. П-пожалуйста, — умоляюще скулит Чимин, немного заикаясь. — Что? Наказывать? Я не… не собирался, — Юнги немного удивляется. «Вау, он готов пожертвовать собой даже ради каких-то рыбок. За кого-то близкого и родного, наверное, он готов быть распятым на кресте. Самоотверженный и такой милый» — Юнги ненадолго задумался. — Тогда почему ты меня преследуешь, хён? — Чимин уже совсем запутался. — Просто ты мне показался интересным, — рыжий немного зардел, — шучу, — Юнги не из тех, кто шутит. Он просто сначала неосознанно говорит правду, а потом отпирается. Говорит, что всё ложь и глупая шутка. Защитный рефлекс с тех пор, как остался совсем один. — Мне всего лишь было интересно: зачем ты украл рыбок. Ты не похож на тех, кто таким занимается. — Я… я просто хотел их спасти. И вот сейчас всего пару шагов и они вновь будут свободны. Разве это правильно: держать кого-то взаперти? Будь то птица, зверёк, рыбки или даже человек. — Думаю, нет, — хмыкает Юнги и удивляется тому, что этот малыш тот еще философ. — Тогда зачем ты держишь себя в подобной клетке, взаперти? Возможно, она невидима для тебя, но я ее отчётливо вижу, — русал разворачивается и направляется к воде, чтобы освободить рыбок от заточения в целлофановом пакете. А у Юнги, кажется, заканчиваются слова. Он немного в шоке. Этот парень и правда видит его насквозь. Пробирается глубоко, в пыльную и всеми забытую грудную клетку, и видит всех демонов. Их никто до этого не видел. Никто не забирался так глубоко. Никто. Чимин выпускает рыбок в воду, и они быстро уплывают, а он так по-детски улыбается. И Юнги это чувствует даже не видя лица парня. И… и, кажется, он тоже улыбается. Рыжеволосый садится недалеко от воды, сгибая ноги в коленках, и подпирает ладошками подбородок. Юнги тоже падает рядом. — Я Юнги. Мин Юнги, — бодрым голосом говорит блондин. — Я-я Чимин, — еле слышно и немного робко отвечает русал. — Мне 18. — Мелкий, я и правда твой хён, мило, — Юнги, кажется, за этот день улыбнулся больше раз, чем за всю свою жизнь. — Мне 22, — тихо добавляет он. — Не называй меня так, — Чимин тихо хихикает. — Но мне так нравится, — Юнги мило наклоняет голову в сторону. А потом они сидят почти до самого заката. В полной тишине, и лишь шум волн, разбивающихся о берег, смягчает глухую тишину. Чимин смотрит на горизонт. Юнги смотрит на Чимина. Он просто впитывает такого солнечного паренька в себя. И немного поднимаются уголки его губ, когда Чимин заливается краской, замечая, что Юнги смотрит не на горизонт, а на него. У Юнги впервые цветы в груди расцветают. Может, до этого солнечный свет был не тот, а свет по имени «Чимин» самый подходящий? В самую пору. Юнги ловит себя на мысли, что совсем запутался. Запутался в том, как один человечек так поменял его внутреннее составляющее. Рядом с ним не хочется язвить, грубить и закрываться. Хочется открыться и рассказать о себе всё-всё. Всё до последнего волоска на голове. Юнги очень хочет… Юнги думает, что Чимин с другой планеты. Он словно вчера прилетел с Марса, а сегодня дружелюбно пытается познать этот мир. Он такой необычный, что у Юнги сердце трепещет как у школьника, который впервые влюбился. А еще Юнги чувствует, как колет в сердце каждый раз, когда рыжеволосый улыбается. Это такая приятная боль. Впервые. «— Глупое сердце, что же ты делаешь? Не боишься снова ошибиться? Не боишься быть вновь использованным?» — твердит Юнги в голове, когда смотрит на Чимина, который так мило рисует палочкой на песке забавных зверюшек. А сердце отвечает, что Чимин не такой: он особенный. Он такой здесь один. — Думаю, что мне пора идти домой, — Юнги встаёт с песка, и Чимин делает то же самое. Теперь они стоят друг напротив друга, но только Чимин больше не смотрит в глаза Юнги. А Мин не отрывается ни на секунду от милого личика Чимина. — Да, мне тоже пора… — Ты… ты не против, если мы завтра встретимся ещё раз? — Юнги мнётся с ноги на ногу. Для него это в новинку. — Только если ты никогда не спросишь откуда я, где мой дом, где моя семья. Пожалуйста, не спрашивай. И тогда, я думаю, что мы можем встретиться ещё разок, — Чимин не готов всё рассказать. Слишком рано… — Да ладно, условия? Серьёзно? Но чёрт, я согласен, — мурлычет Юнги. — Спокойной ночи, мелкий, — Юнги треплет свои волосы. И они расходятся в разные стороны. Не в разные стороны их жизненного пути, а лишь по разным тропинкам, что ведут домой. Чимин оборачивается и смотрит в спину отдаляющемуся Юнги. — Спокойной, хён. А Юнги потом ещё долго не может заснуть. Боится, что если откроет глаза утром, то всё исчезнет. Исчезнет такой рыжеволосый Чимин, и появится всё та же саднящая боль в грудной клетке. Боится, что всё это — просто сон…

***

Юнги уже неделю пропадает на пляже в компании Чимина. С утра и до самого заката солнца. Никто особо не интересуется тем, где пропадает Мин. Все думают, что ему нужно время на разборку собственного хлама в голове. Хотя, Хосок пару раз пытался разузнать, где проводит время его друг, но Юнги на корню пресекает эти разговоры. Он не хочет. Не хочет делиться с кем-то его личным солнцем. Юнги кажется, что он уже не чувствует всю ту боль в полной мере, как это было раньше. Одна улыбка Чимина здорово притупляет всю ноющую боль внутри и глупые мысли в голове. Рядом с Чимином не хочется думать ни о чём. Ни о чём, кроме Чимина. Хочется думать лишь о том, насколько он необычный, насколько жизнерадостный (ему делали больно, но он улыбается), насколько по-детски себя ведёт, но при этом насколько умным он может быть. Мин говорит, что он — великий философ в теле юного мальчишки, а Чимин лишь мило хохочет. Юнги кажется, что он никогда не встречал таких людей, как Чимин. Может, таких больше не существует? Может, Чимин и правда инопланетянин? Чимин думает, что Юнги только притворяется, что он из тех парней, которые не имеют в обиходе слово «люблю». Поначалу Чимину Юнги казался немного чёрствым, но стоило пару раз заглянуть русалу глубоко в душу блондина, он всё понимал. Понимал, что даже самые чёрствые могут страдать. Чимин теплит в груди искорку надежды, что, возможно, он нравится Юнги. Потому что Чимину нравится Юнги. Очень нравится.