Глупая шутка

      Полдень. Это прекрасное время суток, не так ли? Почти все в это время просыпаются. Дома, растения, всё становится таким живым. Но сегодняшний день окажется одним из самых роковых для них.       — Этого быть не может! — доносилось из кабинета мистера Мурасаки. Отца Вакии. Сам он просто проходил мимо, но возмущение его отца оказалось очень интересным. Вакия аккуратно встал возле стены и тихо слушал. — Скажи мне, Линда, неужели я настолько плохой отец, что даже за своим ребёнком уследить не могу?! Я прослушивал каждый его звонок, прочитывал каждое сообщение, камеры почти везде. Но не смог уберечь от какого-то мальчишки, в которого он влюбился?! — сердце Вакии дрогнуло, он зажал рот рукой, чтобы не издать ни одного звука. Он стоял и слёзы тихо падали на его футболку. Ему стало страшно, руки начали трястись и он уже начал представлять, как они с отцом переезжают, его запирают в комнате одного. Навсегда. Он явно не был рад, когда узнал что у него есть вторая половинка. — Я столько всего сделал для него! И это его отплата мне? Господи, за что?       — Сэр, мне кажется что Вам стоит поговорить об этом с ним, — мягкий женский голос молодой секретарши. — Ведь Ваш сын просто влюбился, такое бывает.       — Ты что с ума сошла? Я бы поговорил, если это была бы девушка, ясно? Но это парень, Линда. Читай по губам: ПАРЕНЬ.       — Сэр, я прекрасно понимаю, но мы живём в современном обществе и это давно стало обычным явлением. Что Вы собираетесь делать и какие указания мне стоит выполнить?       — Я… Я бы немедленно отправил его в другой город на обучение, но… — он замолчал. Вакия рад, ведь он сказал «но», а значит что они остаются. Остальное не так уж и важно. — У меня здесь слишком много предприятий, чтобы уезжать отсюда. Нужно усилить охрану. Пусть Вакия перейдёт на домашнее обучение, поставить камеры на этот раз в каждой комнате, сигнализацию на окна и двери, выходить из дома только либо с тобой, либо со мной. Это мой окончательный вердикт. Но сейчас, мне нужно чтобы ты принесла мне те бумаги, которые ты не принесла утром для заполнения. Затем приведи Вакию ко мне для разговора. — И тут Вакия сорвался с места. Он побежал так, как когда он ещё не бежал. Перед тем, как открыть дверь и убежать, он выронил телефон. Если его прослушивают, значит его надо «как бы случайно выронить». Он бежал на всех парах к Маэстро. Вот уже знакомый дом, он постучал очень-очень громко и резко. Кияма открыл дверь. — Вакия… Ты плачешь? Что случилось?       — Ты дома один? — Рантаро кивнул. — Могу я войти? — Маэстро пропустил его и закрыл за ним дверь. Как только послышался звук закрытия двери, Комурасаки крепко обнял Маэстро. — Маэстро, всё кончено… Мой отец… Он убьёт меня…       — Эй-эй, успокойся, ладно? Что случилось-то? Ты что-то натворил? — Рантаро погладил его по голове. — Эй, успокойся, ну… Дыши глубже… Новости очень плохие? — Вакия два раза кивнул и смог выдавить себя пару слов:       — Очень… Х… Хуже просто быть не может… — он снова заплакал и прижался к Рантаро. Он хочет сказать так много, но не может. Иногда такое бывает. А иногда бывает наоборот. Может сказать так много, но не хочет. Чувства человека очень странные. Так много всего можно перечислить. Ярость, гнев, рассерженность, раздражённость, ненависть… Это только неполный список вида гнева. А что же будет с любовью? Перечислить всё невозможно, увы. Но они ощущали это внутри себя. Каждый.       — Ладно, пойдём… Хватит плакать, а то я тоже заплачу. — Рантаро подхватил его на руки и понёс в ванную. Он поставил его на холодный кафель и у него по телу пробежали мурашки, потому что пол был как никогда холодным из-за влажности воздуха. — Пока умойся холодной водой, я сейчас, — Рантаро потрепал его волосы на макушке, открыл кран и оттуда сильным потоком полилась холодная вода. Рантаро убежал на кухню и поставил на плиту чайник, наполненный водой. Он знал, что разговор предстоит очень долгий. Вакия тем временем подставил руки под прохладную струю воды, набрал немного в ладони и умыл своё лицо. Он посмотрел на себя в зеркало, лицо немного покраснело, а точнее область вокруг глаз и кончик носа. Вакия всё ещё был расстроен. Он не плакал, его глаза до сих пор были наполнены слезами. Волосы растрепались настолько, что пришлось развязать резинку, собрать волосы заново не получалось, да ему было наплевать на это. Он хотел умереть. Чтобы не чувствовать эту боль, чтобы не страдать от этой любви. Но он не мог. Он не может этого сделать только потому, что не хочет бросать Рантаро одного. Он любит его и не хочет чтобы это приносило ему страдания.       Вакия медленно вышел из ванной и нашёл Рантаро, который уже разливал вскипевшую воду по кружкам. Вакия подошёл к столу, а когда Рантаро закончил, поставил чайник на стол и обнял Комурасаки.       — Успокоился? — Рантаро поцеловал его в лоб и затем посмотрел в его яркие, голубые, но грустные глаза. Их носы соприкоснулись. Он не хотел целовать его, только если Вакия будет не против. Сейчас он подавлен и вряд-ли поцелуй ему поможет справится с этим. — Вакия, мне нужно чтобы ты выпил кое-что, — Кияма протянул ему кружку, куда пару секунд назад наливал горячую воду. Вакия заглянул внутрь. Это был не чай и не вода, как он предполагал, а какие-то травы. Но пахли они очень-очень вкусно.       — Что это?       — Это зелёный чай с мятой и листьями смородины. Не бойся, это что-то вроде успокоительного. От стресса. — Вакия сделал пару глотков и затем ещё. — Моя бабушка целитель, она в этом много чего понимает. Ну и меня учит иногда, — Рантаро выдвинул стулья из-за стола и они сели. — Ну, неужели новости совсем плохие? — Вакия поставил кружку перед собой, тяжело вздохнул, и кивнул, опустив взгляд вниз.       — Ну… — он ещё раз вздохнул, чтобы набраться смелости. — Мой отец… Он знает о нас. Он установил скрытые камеры, и взломал мой телефон. Теперь он следит за мной, куда бы я не пошёл. Он… Как бы сказать… Ну… Не очень доволен. Совсем. Я подслушал его разговор с секретаршей о нас. Он хочет либо отправить меня в другой город, либо перевести меня на домашнее обучение. Я больше никогда не смогу играть в Бейблэйд. Вместо друзей у меня будут охранники. А главное что я не смогу даже не то что видеться с тобой, я… Мне даже смотреть на тебя из окна запретят, понимаешь? Хуже, чем в тюрьме. — Глаза Вакии вновь наполнились слезами, но он сдержался.       — Вот в чём вся проблема. Дело дрянь. Да уж. Но не бойся, я что-нибудь придумаю, — Маэстро положил свою руку на руку Вакии, но… Он убрал её.       — Не надо. Я… Я пришёл к тебе чтобы попрощаться… Просто… Если отец сказал, то я знаю, что он не перед чем не остановится. Он запретит мне всё. А если я найду способ сопротивления ему, он доберётся до тебя. Так было с Ходзи, когда-то, он запрещал мне общаться с ним, потому что он был не из богатой семьи. Мама повлияла на него, я пошёл в нормальную школу, а не в частную. Пойми, я не хочу, чтобы ты пострадал, так что… — Вакия поднял на него взгляд. Он внимательно рассматривал его: красивые волосы, янтарные глаза с отблеском грусти и пластырь, который он никогда не снимал. Он помнит, когда Маэстро рассказывал зачем носит его. Это началось ещё в детстве, ему было 10 и он получил небольшую царапинку на переносице. Упал, но его крёстная в тот день была рядом с ним и наклеила пластырь на это место. У неё была онкология, она умерла через два дня, а всё что осталось от неё у Маэстро это тот самый пластырь. Конечно, это возможно имело не какого смысла, но… Это стало в какой-то степени его символом, его знаком, и каждый раз это помогало ему верить в себя. Это стало очень милой историей для Вакии. Именно эта вещь символизировала для него Рантаро. Внезапно он улыбнулся и от расстройства не осталось и следа.       — Кажется, я кое-что придумал. Может сработать. — он встал со стула и снова убежал куда-то. Вакия сделал ещё пару глотков зелёного чая и услышал как Рантаро поднимается по лестнице на второй этаж, а затем снова спускается на кухню, уже держа в руке листочек и ручку.       — В общем, если кратко, мы сделаем так, будто мы расстались. Если он или секретарша найдёт тебя первой, то при разговоре будешь выглядеть настолько подавленным, будто бы я умер. Потом если кто-то спросит на подобии: «Что-то случилось? Ты чего такой кислый?» Ты скажешь, мол, мы расстались. Это очень тяжело переносить и… Позже твой отец думает, что ты в безопасности и отпускает тебя в школу, на тренировку, в Бейблейд. И мы теперь будем общаться, но более тайно и дело в шляпе! Как хорошо, что у тебя самый лучший и умный парень на свете, «милый» — он сказал это так слащаво, что самого чуть не стошнило. Вакии никогда это не нравилось, он хотел развеселить его. И похоже, удалось. Он приблизился к нему и поцеловал его. От Вакии пахло мятой, губы были такими горячими от только что выпитого чая. А Рантаро был холодным, его губы были всегда сладкими от этих конфет. Они настолько были разными, что могли обжечь друг друга, но этого не случалось. Один загорался, а второй охлаждал себя. Они как баланс. Такие отношения будут длится ещё очень-очень долго. Возможно, всю жизнь.       — А знаешь, ты правда лучший.       — Это не правда, — Кияма взял прядку его золотых волос и заправил её за ухо. — Потому что номером один всегда будешь ты. Пусть не в мире Бейблейда, пусть не в мире «достижений» для твоего отца. Но в моем ты просто правитель. Король, вождь, называй как хочешь. Но все это принадлежит тебе. Все мои мысли, всё моё тело. Чёрт, даже душа. Всё твоё. Пусть ты король в моём мире, но я твоя охрана и защита, поэтому я никому тебя не отдам. Я люблю тебя, Вакия Комурасаки. И всегда буду любить. Знаешь, я такие вещи тебе почти не говорил никогда. Прости меня за это. Не бойся, я найду способ всё уладить и верну тебя себе. Не стоит прощаться, — он положил руку ему на плечо, Вакия прижался к ней своей щекой, словно кот. Потом обнял и приникнул к груди Рантаро. Он обнял его так сильно, что вот-вот и раздавит его, но Кияма был не против. Он провёл по его растрёпанным и распущенным волосам, они проходили сквозь его пальцы. Он заметил, что он распустил их и начал заплетать косичку. Вакии было приятно, он просто молча обнимал его. «Просидеть бы так всю жизнь. — думал Вакия. — Вот так, обнимая его. Как же я не хочу домой. Там меня никто не любит, не понимает… Вечно эти нотации отца о достижениях. Наверное, Маэстро и есть мой дом. И всегда им был. И будет им очень-очень долго. Я никому тебя не отдам.»       — Маэстро?       — Мм? — вопросительно промычал он. — Что?       — А ты любишь меня? — Вакия слегка отстранился от него. — Ты же не бросишь меня, правда? — голос Вакии слегка задрожал. Он спрашивал совершенно серьёзно. Его ладони всё ещё находились на Маэстро, но уже не на спине, а на его груди. — Я… Если этот план не сработает… То… Ты же не бросишь меня, правда? — Вакия посмотрел в его глаза. Рантаро улыбнулся уголком губ.       — Ну конечно я тебя не брошу. Неужели я похож на монстра? Я же люблю тебя. Я знаю что ты ревнуешь ко всем подряд, и у тебя есть на это причины. Мне нужно почаще говорить тебе, как ты мне дорог. Именно поэтому ты думаешь, что ты мне не интересен. Из-за этого тебе кажется что я уделяю тебе мало внимания. Запомни раз и навсегда: где бы ты ни был, куда бы ты не попал, а какой передряге не оказался бы, ты за мной как за каменной стеной. Я никогда не предам тебя. Запомнил? — Вакия кивнул два раза. — А теперь повтори. Слово в слово.       — Ты что издеваешься? Серьёзно?       — Да. Слово в слово, Мурасаки.       — Кияма, ты идиот. Я… Вот угораздил же меня чёрт в тебя влюбиться! За что? Эх-х… Если бы не твоя милая внешность и заботливость в придачу к красивым глазам, мы бы всё ещё были бы врагами, так что не сильно обольщайся, милый мой.       — Как скажешь, папочка. — Рантаро завязал резинкой волосы Вакии. — Так-то лучше. — Мурасаки перекинул косичку вперёд. Она выглядит очень странной.       — Эм… Как ты это сделал?       — Годы практики, друг мой. — он похлопал его по плечу и снова повторил: — Годы практики.