Да что с тобой?

Тогда — Ты серьезно? — восклицает Эмма. — Более чем. — Ну это же безумие, и вообще, как тебе вдруг это в голову пришло? — Послушай, я всегда любил детей, и всегда был уверен, что когда-нибудь они у меня будут. Да, в моем случае это не так просто, но есть способы, усыновление или суррогатное материнство в конце концов. Конечно, не таким образом я планировал завести ребенка и не сейчас, но раз уж так сложилось, то почему бы и нет? — Лазарев, ты спятил вообще, я не понимаю, мы все обсудили, и я не хочу сейчас становиться матерью и воспитывать ребенка с тобой, как ты вообще себе это представляешь?! — Я не предлагаю тебе этого. Ты останешься при своем, только вместо того, чтобы отдавать ребенка кому-то неизвестному, он останется со своим родным отцом. — Так, мне нужно на воздух, это все как-то не укладывается у меня голове. — Эмма, да, эта идея возникла спонтанно, но я все обдумал, и не понимаю почему мне это сразу в голову не пришло еще тогда. Но сейчас я точно знаю, что это самое верное решение в моей жизни. — Я не знаю, что сказать, — вздыхает. — Скажи, что ты за, — беру ее за руки, — Я уверен в своем решении и не пожалею о нем. Я не знаю, из-за чего ты переживаешь. Я состоятельный, карьера идет в гору, я смогу обеспечить хорошую жизнь этому малышу, да и в конце концов, разве не лучше, если ребенок будет жить с настоящим родителем? — Вот именно, с родителем, в единственном числе, — тихо говорит она. — Тебя только это беспокоит? Ну да, это конечно немного неправильно, наверное, но я не вижу в этом ничего страшного. Мы с братом росли без отца, да миллион детей воспитывается в неполных семьях. И у меня еще есть Дима… Перебивает меня. — Дима? А ты ему сказал о об этом? — Еще нет, я не успел поговорить с ним, но я не думаю, что он будет возражать. В конце концов это мой ребенок, я не буду навязывать ему отцовство или как-то обременять, если он только сам не захочет, — говорю путанно, так как сам еще не очень понимаю, как преподнесу ему это новость. — Ты сейчас сам не понимаешь, что говоришь, у тебя нет никакого плана, я еще раз убеждаюсь в том, что это просто тебе в голову стрельнуло, а потом ты еще десять раз передумаешь. Так нельзя, это же не шутки. — Конечно я это понимаю, что все серьезно. Я уже сказал тебе, что уверен в своем решении. Думаю, ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понимать, что я слов на ветер не бросаю, — возражаю я. — Я так не могу сразу сейчас дать свое согласие, мне нужно подумать, пойти проветриться, извини, — выбегает из комнаты, а потом и из квартиры.       Я понимаю, что сейчас сильно озадачил ее, да я и сам себя озадачил не слабо так. Чего она боится? Я предполагал, что она довольно быстро согласится, но сейчас вижу, что ее явно что-то тяготит. В чем может быть причина, не понимаю. Может быть она боится, что в итоге я и ее во все это втяну, а она ведь категорически не собирается быть мамой. Но я же ей сказал, что ни о чем ее не прошу, она может остаться при своем. Ладно, не буду сейчас бежать за ней и искать, пусть прогуляется, поразмыслит обо всем, а позже поговорим. Прошло уже часа три, а ее все не было, я начинал беспокоиться, но мои переживания прервал звук отворяющейся двери. — Ну наконец-то, — всплеснул руками, — тебя долго не было. — Я же сказала, что мне нужно подумать, и надо было это сделать вдали от тебя, — делая акцент на последней фразе отвечает она. — Почему? — я слегка озадачен. — А то ты не понимаешь, — хмыкает. — Правда не понимаю, я что-то сделал не так, и поэтому ты не хочешь находится рядом со мной, или в чем дело вообще? Эмма злостно смотрит на меня и выдает: — Дело в том, что у меня есть чувства, к тебе, и ты знаешь об этом. И представь себе, не очень легко обсуждать подобные вещи с человеком, который никогда не ответит тебе взаимностью. Я надеялась, что, когда все это закончится, мы опять разбежимся как в море корабли, и может на этот раз, мне все-таки удастся забыть тебя. А ты мне предлагаешь сейчас исход событий, который исключает это. Я не смогу выкинуть из головы то, что где-то на другом континенте, ребенок, которого родила я, воспитывается мужчиной, которого я люблю, но вместе быть с ними не могу. Вот так тебе понятно?! — Когда ты сказала, что влюбилась в меня, я думал речь идет о прошедшем времени, — только и говорю я. — Ты идиот просто! Хм, грубовато, но видимо так и есть. Я идиот. — Мне очень жаль, прости, — виновато опускаю голову. — За что ты сейчас извиняешься? — За все, за то что не понял тебя, за то что не замечал очевидных вещей, и за то что вел себя как идиот, прости, — поднимаю на нее взгляд. — Ты ни в чем не виноват, ты не давал мне ложных надежд, я же знала все с самого начала, и получается, что идиотка здесь как раз я, — невесело усмехается. — Или мы оба идиоты, — тоже усмехаюсь. — Просто, я думала я смогу выдержать все это, и вроде держалась до сих пор, но гормоны и твое это заявление, я просто … у меня не осталось сил держать маску, я просто хочу, чтобы это скорее закончилось, — начинает плакать. — Ну нет, не плачь пожалуйста, Эмма. Ее уже не остановить, мне остается только обнять ее и утешать. Спустя пару минут, когда плач смолкает, я говорю. — Знаешь, я думаю ты и так это понимаешь, но лучше я все же скажу. Ты нравилась мне всегда, с самой первой встречи, и сейчас я могу сказать, что ты один из самых близких мне людей, ты очень дорога мне, Эмма. И у меня тоже есть чувства к тебе. Я сам их не понимаю, но они есть, и я не знаю, что с этим делать. Потому что, чтобы мы не испытывали к друг другу, это ничего не меняет. Как ты и сказала, мы не можем быть вместе, — печально качаю головой. — А если это любовь? — вдруг спрашивает она. — Если это любовь, то тогда мне остается только сойти с ума, потому что его я люблю тоже, — говорю о Диме. — Ну почему все должно быть так сложно, — печально вздыхает. — Видимо, когда дело касается настоящих чувств, просто не бывает, — качаю головой. Эмма напряженно о чем-то думает. — Сейчас я эмоционально вымотана и очень хочу спать, продолжим разговор завтра, хорошо? — Мне пойти с тобой? — Нет, — резко говорит она, — извини, но сейчас мне от этого будет только хуже, — и идет в свою спальню.       Я остаюсь в гостиной, один на один со своими мыслями. Она любит меня. Боже, ну зачем, почему все так вышло. Она права, конечно же это все усложняет. И почему я ничего раньше не замечал, вернее я конечно видел симпатию с ее стороны, но это было логично, мы нравились друг другу, хорошо ладили всегда. Но я думал на этом все. А тут любовь, это совсем другое дело. Я сказал ей о своих чувствах, не соврал, так и есть, но я сам их не понимаю. Я знаю, что я люблю Диму, и никто кроме него не займет это место. Но и Эмму я не хочу вычеркивать из своей жизни. И я точно не хочу, чтобы она страдала из-за меня. Видимо у нас просто нет другого выхода. После того как все закончится, нам придется разойтись, хоть мне и больно это принять. Но я не могу играть чувствами дорогого мне человека. Нужно подальше запихать свои желания и позволить ей быть счастливой без меня.       Утром я проснулся от запаха кофе. — Держи, мне нельзя, но запах очень нравится, поэтому решила сварить для тебя, — протягивает мне кружку и улыбается. — Ты, я смотрю, в хорошем настроении сегодня? — улыбаюсь ей в ответ. — Типо того, ага, — хихикает. — Вкусный кофе. Оба как будто делаем вид, что вчера ничего не произошло и избегаем этой темы. — У меня сегодня первый скрининг, возможно узнаем пол — делится она. — Я могу пойти с тобой? — осторожно спрашиваю. — Конечно, я думала, мне тебя уговаривать придется, — опять смеется. — Ну как видишь не пришлось, — встаю и иду в ванную. Через 10 минут. — Я уже готов, ты скоро? — Я уже 5 минут как готова, жду, когда ты свою прическу уложишь. Издевается. — Смешно да, все, пойдем.       Пол ребенка нам не сообщили, сказали ждать второго УЗИ. Возвращались с больницы пешком, решили прогуляться. — Эмма, вчера мы так и не договорили, — начинаю я. — Угу, — мычит в ответ. — Послушай, я вчера довольно четко обозначил свою позицию, дело за тобой, твое мнение? — У меня было меньше суток на принятие решения, но тем не менее оно у меня есть. — Продолжай, — поторапливаю ее. — Я согласна, пусть ребенок остается с тобой, — говорит она. — Ох, я рад, что ты пришла к такому решению, — только и говорю я. — Но у меня есть условие, — продолжает она. — Я слушаю. — После родов ты сразу забираешь ребенка, и я больше никоим образом в этом не участвую, договорились? — останавливается и пристально смотрит мне в глаза. — Я обещаю, я не буду докучать тебе. Только, вдруг ты сама потом передумаешь, в таком случае я не буду препятствовать, — отвечаю ей. — Такое вряд ли случится, но ладно. — То есть мы сейчас обо всем договорились, так? — Вроде бы да, — слегка улыбается. — Отлично, и … я понимаю твое условие, правда, я тоже думаю, что так будет лучше, не только для тебя, для нас обоих, — мягко говорю я. — Спасибо за понимание, — легонько чмокает меня в щеку.

***

      Через пару дней я уже опять был в Москве. Предстоял очень плотный график, вплоть до конца лета. Пообещал Эмме, чтобы приеду за месяц до родов и буду все это время с ней. Сейчас мне предстояло рассказать обо всем Диме. Честно, боюсь его реакции, мы только только более менее наладили отношения, а тут такая новость. Но оттягивать и тем более что-то скрывать я точно не буду, один раз я так уже сделал и почти потерял его. — Дим, я уже в Москве, привет, можем сегодня увидеться? — сходу начинаю я. — Привет, да, но я освобожусь не раньше девяти вечера. — Да, отлично, приедешь ко мне? Он не был у меня дома с того момента, как я признался ему в измене, и он сбежал. — Хорошо, если получится освободиться пораньше, то я тебе позвоню, — кладет трубку.       В полдесятого раздался звонок в дверь. — Это тебе, — протягивает мне букет гербер. — Ооу, это в честь чего? — я приятно удивлен. — В честь приезда, — целует в щеку. — Спасибо, Дим, пойду поставлю в вазу, раздевайся.       Возвращаюсь, а Дима лежит в сексуальной позе на диване полностью нагой. — Вообще-то я имел в виду верхнюю одежду, — с ухмылкой говорю я. — Я решил интерпретировать это по-своему, — растягивает губы в соблазнительной улыбке. Подхожу ближе и сажусь на краешек дивана. — Дим, ты уверен, мы ведь с тобой решили не торопиться пока? — осторожно спрашиваю его. — Я думаю прошло достаточно времени, и я вижу, как ты стараешься все наладить, — кладет руку мне на бедро. — Пока мы не продолжили, мне нужно сказать тебе кое-что очень важное. — Внимательно, — убирает руку с бедра и накрывается пледом. Хорошо, что он прикрылся, иначе, я сомневаюсь, чтобы смог бы говорить, о чем-либо, когда он вот такой красивый и голый лежит передо мной. — У меня будет ребенок, — начинаю сразу с главного. — Да, ты говорил о беременности той девушки, — немного морщится он. Видно, что ему неприятно говорить об этом. — Да, говорил, но сейчас я имею в виду другое. Ребенок останется со мной, я буду отцом, по-настоящему. Я не в праве просить тебя разделить со мной это, но если ты вдруг захочешь, то я буду только счастлив. Жду его реакции. Дима напряженно думает. — Это очень неожиданно, я, честно, не знаю, как сейчас реагировать. Ведь это безусловно все меняет, — опять задумался, — а что с ней? — С ней ничего, не беспокойся. Она сама не хочет принимать в этом никакого участия, и это даже было ее условием, что если я хочу забрать ребенка себе, то делаю это сразу после родов, и мы больше никогда не появляемся в ее жизни, — выпаливаю я. — Что ж, понятно. И ты, я так понимаю, сейчас не советуешься со мной, а ставишь уже перед фактом, верно? — Дим… — Нет нет, я просто уточняю, для полноты картины, — мягко останавливает меня. — Да, я все решил, это мой ребенок, и я хочу быть его отцом,  — честно отвечаю я. — Я понимаю, — после недолгих раздумий продолжает он, — это твое решение, я действительно не вправе осуждать или оспаривать его, надеюсь ты принял это решение взвешенно, а не сгоряча. Поэтому пусть будет так. — А что насчет … Перебивает меня. — Я подумаю над твоим предложением, сейчас, вот так сразу, я не смогу ответить. — Хорошо, согласен. Нужно время. Даже не верится, что мы так спокойно и цивилизованно смогли об этом поговорить. Вроде бы я старше, но во мне еще столько юношеского максимализма, Дима всегда был гораздо, мудрее что ли, меня. Люблю его до чертиков. — Дак что, мы можем продолжить? — стягиваю с него плед. — Думаю да, — обольстительно улыбается мне и нежно целует в губы.       Мне кажется я так долго ждал этого, мы не были близки как будто целую вечность. И сейчас ощущение, что все как в первый раз. Мы не слезали друг с друга несколько часов, казалось, уже светает, а наша, во всех смыслах, бешеная скачка продолжалась. Мы заполняли все пробелы, любили друг друга, и это было восхитительно.