***
Все к этому и шло. Рику словно ударили чем-то тяжелым по голове в тот момент, когда он начал задыхаться, глядя на танцующего и поющего на сцене брата-близнеца. Сердце билось в сумасшедшем ритме, немного тошнило, на коже выступили капельки пота. Сам Рику влюбился в Тенна ещё в средней школе. Задолго до того, как тот ушел из семьи, с головой погрузившись в работу всеми любимого айдола. Он прекрасно помнит тот миг: протянув брату только что распустившуюся нежно-розовую хризантему, Нанасе с милой улыбкой произнес: «твои глаза такого же цвета». Алая роза, протянутая ему в ответ и слова «такими я вижу твои» будто бы заставили сердце тогда ещё мальчика-подростка остановиться. Тогда было решено — он обязательно поведает о своих чувствах. Не сейчас, а позже, как только оба позврослеют для подобных перемен. Но все изменилось… В свои ныне восемнадцать лет Рику так и не изменил своей первой любви. Пытался, но ничего не выходило, а болезнь, ухудшающая положение, сделала поиск второй половинки практически невозможной. А позже, когда сформировалась группа, парень почти забыл обо всем подобном. И только посещение концерта таких ненавистных ему исполнителей напомнило о ранее пылающих чувствах. Слезы текли не останавливаясь. Это был первый раз, когда выступление группы Trigger пришлось прервать для того, чтобы доставить зрителя в больницу. Ему снился по-настоящему хороший сон. Без боли и разочарований, без страха того, что Тенн так далеко от него. Вот же он — совсем рядом, стоит только протянуть руку и ухватить его за плечо, а затем, притянув к себе, крепко-крепко обнять. — Рику! Голос друга сквозь сон пробудил его. Открыв глаза, Нанасе тут же понял — он находится в больничной палате. Обеспокоенный Иори сидел перед ним, прижимая к своей груди большого плюшевого медведя. — Иори?.. — Это я, да, — ответивши центральному теплой улыбкой, Изуми положил медведя на койку и тут же обнял юношу, целуя его в алую макушку. — Мы так за тебя перепугались, честное слово, говори, если стало плохо. — Что вообще произошло? — тихо спросил Рику. Удивленно посмотрев на друга, школьник глубоко вздохнул. — Немного странно, что ничего не помнишь. Сперва ты тихо плакал, а затем кричал так, что, казалось, пытался перекричать играющую музыку. А после начал задыхаться от кашля и потерял сознание, при падении ударившись о сцену головой. Вот, у тебя даже шрам остался на лбу. Прикоснувшись пальцами к указанному месту Рику ощутил засохшие сгустки крови. Так и есть. Только этот момент из жизни словно стерли из его головы. — Вот как… — нервно сглотнув, Нанасе тихо выдохнул и улыбнулся. — Извинись перед менеджером. За беспокойство. — Мы не стали беспокоить её, твое состояние заметили только я, брат и Сого. Мне пришлось уйти с концерта вместе с тобой. После этого они молчали. Просто смотрели друг на друга и молчали. Рику хотел рассказать о том, что происходит с ним, но просто не мог подобрать нужные слова, чтобы объяснить все достаточно понятно и без неприятных для кого-либо последствий. По итогу, взяв в руки медведя, подаренного, как оказалось, от Наги больному с пожеланиями всего наилучшего, он обнял его и начал свою историю. — У меня проблемы. Огромные. Я… — ощущая на себе взгляд серых глаз, Нанасе постоянно вздрагивал. — Влюбился в кое-кого. Настолько сильно, что все мои мысли только об этом человеке, кажется, что я все делаю только ради него. Даже живу. И мне страшно от этого. Стоит только подумать и тут же тело пробивает дрожь. И это не остановить. — Этим мы с тобой очень похожи, — удивленно ахнув, Рику поднял голову. — У меня тоже есть человек, ради которого я готов забыть обо всем на свете. Только вот я не знаю как сказать ему об этом. А в твоем случае… Встав с места и подойдя к столику в углу палаты, Иори взял блокнот и ручку, а затем протянул их другу. — Выскажи все бумаге. Напиши песню, которую, обещаю, мы исполним вместе. Несмотря на запреты доктора о ночных посиделках, Рику все равно думал о произошедшем, склонившись над белоснежными листами. Буквы, слова и предложения перемешивались в его голове так, что, казалось, не то, что составить из них песню, а даже просто выстроить в понятную и логичную фразу будет той ещё задачей. Но вместе с этим он твердо для себя решил: именно эта песня станет катализатором его счастья.***
Сидя в совершенно пустом (не считая стульев и пустых пластиковых стаканчиков) спортивном зале общежития, Изуми-младший молча ждал возвращения центрального, дабы поприветствовать его хоть и в последнюю очередь, но зато с распростертыми объятиями. Он так хотел увидеть текст, который Нанасе написал, узнать о его чувствах. И когда послышался скрип двери сквозь радостные голоса других участников группы, школьник встал с места, принимая в руки немного скомканный, но исписанный полностью листок, в углу которого значилась надпись «любовь как причина поражения» — название новой песни. Читая пропитанные душевными терзаниями друга слова, Иори понял, что тот ощущал на самом деле. Точнее, они чувствовали одно и то же, только в разных степенях. «Я молил, рыдал, страдал, молчаниям уже и места нет. А потому, собравши все в кулак, чуть слышно прошепчу: „безумная любовь к тебе — причина моего поражения“ ». Простой мотив под несложную мелодию, в купе с легко запоминающимися фразами. Все так легко, что даже не верится. Но по заспанным глазам и мешками под глазами Нанасе было видно, что он потратил на написание текста двое суток — все время, которое находился в больнице. Парень улыбался. Нет, даже буквально сиял от радости, когда Иори, протянув ему обратно листок, кивнул. — Мне нравится. Все кратко и по факту. Соврал. То, что строчки вызывали у него симпатию была откровенной ложью, построенной на собственных чувствах и дикой, необузданной ранее ревности. И что-то его все равно беспокоило. Где-то в глубине души Изуми-младший безумно переживал за центрального. Обычно от улыбки парня внутри становилось так тепло, а вокруг витала спокойная атмосфера. Такая, которой все всегда рады. Да и он сам. А сейчас она вызывала лишь грусть и желание его заткнуть. — Иори? — голос Мицуки вернул его в реальность. — Ты уснул? — Извини, брат, — потерев шею ладонью, Иори опустил голову. — Скорее, задумался. — О Рику? Изуми-младший практически с самого начала своей музыкальной карьеры задумывался: любит ли он Нанасе? По-дружески естественно, как ценного участника группы тоже. А как парня? Скорее всего, да. Ведь логическое объяснение его ревности, той душевной боли при рассказе друга в больнице о своей влюбленности. Да он уже тысячу раз пожалел, что вообще предложил альтернативный вариант с помощью написания нового текста. — Знаешь, я такой идиот… — закрыв руками своё лицо, школьник осел на пол, погрузившись в тишину, что царила в помещении. Согруппники быстро удалились, дабы отметить возвращение центрального. Мицуки с мягкой улыбкой положил ладонь на макушку младшего брата, потрепав темные волосы. — Надеюсь, ты когда-нибудь ему признаешься, Иори. Звонкое цоканье бокалов друг о друга и дружный смех заставили Изуми-младшего улыбнуться. А может быть, все не так плохо? — Я тоже. Как и ожидалось, новая песня понравилась абсолютно всем. Даже менеджеру. Цумуги, выхватив листок из рук Нанасе, пробежала глазами по строкам, а после подскочила на месте, закружившись. — Это прекрасно! — без единой нотки неуверенности произнесла она. — Такая глубокая, со смыслом. Конечно, обычно айдолы такого не поют, но я отчего-то знаю наперед, что благодаря этому мы станем ещё популярнее, чем были! — Куда уж лучше, — с сарказмом ответил Йоцуба. Сого толкнул его в бок, когда заметил, что Рику чуть поник от его слов. — Но это, конечно же, зависит от того, кто будет эту песню исполнять. Мицуки сделал шаг вперед, молча забирая текст из ладоней Таканаши. Затем, поднявши руку, призвал присутствующих к тишине. — Как было сказано, данная композиция с достаточно глубоким и чувственным смыслом. Я бы предложил ранее, чтобы её спели Тамаки и Сого, но сейчас я нашел наиболее подходящий вариант в лице Иори и Рику. Он проговорил это на одном дыхании и практически не меняя выражение лица. Улыбка тронула его губы лишь в тот момент, когда удивленные Нанасе и Изуми-младший поднявшись на ноги, посмотрели друг на друга. Кроме них никто особо не возражал, а это и нужно было самому Мицуки. Единственный, кому известна влюбленность младшего брата это он, и как ответственный и любящий старший братец ему захотелось помочь, пусть даже не самыми простыми способами. Он подмигнул парню, мол, все хорошо. Главное, не упускать возможность. — У нас не остается вариантов? — хохотнув, спросил Нанасе. Под дружное качание головой он выдохнул и снова засиял. — Тогда я согласен.