А Хаос только зарождался...

Завтрак в Зале Двух Стихий редко когда проходил без приключений, пускай даже самых незначительных. То у кого-то скатерть загорится, то продукты на ней скиснут – всё это в основном касалось маннокашных и прочих не самых вкусных самобранок. Иногда, особенно в те дни, когда не было Поклёпа, дрались ученики, пытаясь отвоевать у соседей более вкусные продукты. Оные, радуясь собственному превосходству, естественно, не спешили делиться, и поэтому Тибидохс в такие минуты не стихал ни на мгновение. Но сегодня завтрак был особенным. Несмотря на то, что и Поклёп восседал на своём месте, и маннокашная скатерть попалась преподавателям (редечная так и оставалась сглаженной), драка всё же случилась. Дрались сами скатерти. Пятница – это вообще пора весёлая, легкая, учиться последний день в неделе. Сидишь себе, ничего не делаешь, только на уроках посапываешь тихонько. Ну, на тренировке, может, погоняют, вот только в этот раз Соловей её отменил, улетев куда-то по делам. Так что, все школьники сонные, уставшие, никто особо не ругается. Но сегодня – день особенный. Конечно, не тринадцатое – шестое только мая, вот только проблем от данного «чёртового» дня не уменьшилось. В Тибидохсе опять завелись самооборонки. Только-только школьники бросили в рот себе по паре сосисок да поели ещё чего-то, что под руки попалось, стол у светлой половины пятикурсников как взбесился. Скатерть, до данного момента спокойненько себе лежавшая, хотя и не выдавшая ни одного продукта, запрыгала и начала драться, хватая за нос то подвернувшегося под руки Валялкина, но слишком болтливого Ягуна, то ноющую Зализину. Гроттер, вздохнув, решила всё-таки оставить своих друзей на произвол судьбы и направилась к машущей рукой Вольхе. Та, хотя и не была тёмным магом, сидела именно на половине Мрака – после того, как Волос Древнира разрубили, огненная преграда исчезла, а за тем столом места было гораздо больше. - А что это с ней? У вас такое часто случается? – поинтересовался Лён, подвигаясь и освобождая на лавке место для известной драконболистки, впервые в жизни решившей не воевать до конца. - Первый и последний раз было тогда, когда я ещё училась на первом курсе. То есть, года четыре назад, - пожав плечами, ответила Таня, благодарно посмотрев на появившуюся на столе дополнительную тарелку. Все остальные, решив на время забыть о ссоре между светлой и тёмной половиной, ринулись сюда же, и только самые принципиальные не спешили покидать взбесившуюся скатерть. - Это та, что Валенок с Исчезающего Этажа притащил? – промолвил Бейбарсов, сидевший рядом – некромаги давно уже покинули отдельный стол, вопреки возмущениям преподавательского состава, считающего опасными всех представителей магии Смерти. - Ага, - кивнула Гроттер, - только он только маленький кусочек принёс… Стоп. Ты-то откуда знаешь, а? - От котла, - пожав плечами, ответил некромаг, как-то очень весело глядя на драконболистку, что та едва не подавилась едой. Впрочем, подавилась бы она скорее по совершенно иной причине – Кузя Тузиков так устраивался на лавке, что едва оную не перевернул. Вот только удивилась Таня именно из-за сказанных Глебом слов. - От какого такого котла? – почувствовав, как где-то в глубине души зарождается ярость и опять просыпается желание расцарапать Бейбарсову лицо и стукнуть его какой-то трубой по голове, прошипела Таня, глядя не так на своего собеседника, как на сидевшую рядом Лену. Свеколт сначала отвернулась, делая вид, что совершенно ничего не знает, но потом женская сущность всё же победила, и девушка, поднявшись с места и подозвав Гроттер к себе, кто-то долго шептала той на ухо. - Действительно, что за котёл? И почему Таня смотрит на тебя так, как будто хочет убить? И не просто хочет, а собирается это сделать, – Вольха, естественно, ничего не знала, поэтому с интересом посмотрела на некромага. - Она тебе сама всё расскажет. А то, - Глеб бросил взгляд на покрасневшую драконболистку, - я нечаянно ляпну лишнего, того, что Ленка ещё не рассказала, и Таня точно уж открутит мне голову. Редная лишь кивнула, подумав, что надо будет расспросить подругу обо всех сплетнях, поведанных не слишком разговорчивой некромагиней. Аббатикова же Лену поддержать в данном благом деле – рассказать правду несчастной сиротке – не хотела, изредка хмурясь и ворча себе что-то под нос. Судя по всему, Жанна отнюдь не считала, что Свеколт поступила правильно, но ничего перечить не собиралась, решив, что все они – взрослые люди, и должны разбираться сами с собственными проблемами. - Так что ты там говорил про котёл, а? – елейный голосом поинтересовалась Гроттер, незаметно подкравшись к Глебу сзади и положив руки ему на плечи. Наклонившись, чтобы больше никто не слышал, девушка уже шепотом промолвила, - Тебе никто не говорил, что подсматривать нехорошо. - Никто. У старухи были совершенно иные моральные принципы, - усмехнувшись, ответил Бейбарсов, не обращая совершенно никакого внимания на заинтересованные взгляды со стороны однокурсников. - Это, знаешь ли, весьма плохо, - вздохнула Таня, всё-таки присев рядом, - Радуйся, что здесь много людей, иначе… Договорить Гроттер так и не успела – где-то со стороны стола пятого курса, точнее, его светлой части, донёсся ужасающий грохот. Послышался чей-то громкий визг, звон посуды и крики. Тоже непонятного происхождения. - Ванюша, держись! – а вот данное восклицание, несомненно, принадлежало Зализиной, решившей, что Валялкину грозит опасность. Впрочем, она ему действительно грозила. Взбесившаяся скатерть, которую честно пытался угомонить Ванька ближайшие пятнадцать минут, теперь стояла на своих двух углах, двумя остальными держа Валялкина за запястье. Изредка данная «утленькая тряпица» подпрыгивала, пытаясь ударить парня в колено свободными конечностями, как карлик, долго изучавший многие виды борьбы, но не достающий даже до груди своего противника. Надо сказать, что самооборонке иногда удавалось задеть Ивана, всё ещё не сумевшего выпутаться, поэтому буквально через несколько минут он оказался на полу, прижатый легкой, но весьма изворотливой обидчицей к полу. - Ванечка! Ты только держись! – Бедная Лизон, вооружившись ножом, бросилась на Валялкина, посиневшего оттого, что теперь скатерть принялась его душить. Все остальные пока что находились в ступоре, поэтому бескорыстно помогать Ваньке не спешили. Впрочем, буквально через несколько секунд толпа буквально ожила, и многие побежали в сторону Валялкина, пытаясь оттащить скатерть. Гроттер, временно забыв обо всех обидах и напомнив себе, что на кону жизнь человека, которая, несомненно, бесценная, схватила скатерть с одного конца, потянув её на себя и вовремя увернувшись от Зализиной, решившей заодно и отрубить руку сопернице. Ягун, вспомнив о том, что друг может и отправиться на тот свет, тоже бросился спасать Валялкина. Покосившись на не слишком приятного ему ветеринара, Лён всё-таки решил, что нечего стоять в стороне, и, потянув за центр самооборонки, приложив при этом вампирские силы, естественно, превышающие человеческие, заставил-таки противнючую самооборонку ослабить хватку и позволить Ивану сделать глоток воздуха. Даже некромаги, включая и Бейбарсова, с радостью оставившего бы Валялкина на произвол судьбы, чисто для приличия послали в бывшую самобранку несколько искр, после чего скатерть немного охляла и даже отползла от Ивана. Вдохнув воздух, Ваньке судорожно взмахнул рукой, чисто случайно попав рукой прямо в глаз Ягуну. Поскольку он едва мог дышать, то извиняться не смог. Впрочем, Иван, кажись, даже и не заметил, что натворил. - А это ещё на что? – сел на пол играющий комментатор, - Чего дерёшься? Я ведь тебя спасал! Валялкин, пытаясь вдохнуть, так и не ответил ничего, попутно попав ногой сначала в Лёна, отреагировавшего достаточно мирно, а потом и в Гуню. А вот это уже было сделано зря. Только-только Иван поднялся на ноги, как тут же получил кулаком в глаз и упал обратно. Всё-таки, Гломусу Вломусу никто ещё не противостоял. - А ну, отстань от него, горилла трёхэтажная! – о том, что Лиза знала такие слова, а так же многие другие, что их запретила всякая цензура, никто раньше и не догадывался. Как и о том, что Зализина способна с визгом броситься на Гуню, пытаясь выцарапать ему глаза и выдрать волосы. - Пусти моего Глома! – данное высказывание принадлежало уже Гробыне. Та, не жалея собственного нового маникюра, потянула Лизку за волосы, выдрав попутно клок и ещё что-то сказав. Толпа и сама заразилась от драчливой скатерти. Теперь она гудела, шипела, визжала и пыталась уничтожить всех, кто только попадался под руки. Из отдельных личностей ученики Тибидохса превратились в стадо, мечтавшее лишь об одном – о драке. - Лучше не лезь, - Гроттер, пытавшаяся было разнять Валялкина и Ягуна, подравшихся вообще беспричинно, почувствовала, что взлетает в воздух и приземляется где-то в двух метрах от драки, - Не трогай их. - Кто… - Таня, обернувшись, наткнулась на Бейбарсова, судя по всему, с помощью магии оттащившего её куда подальше, - Молчи уж, извращенец! Однако возвращаться в драку драконболистка не спешила, оставшись стоять рядом с некромагом вдали от развивающихся событий. Конечно, она не слишком любила отсиживаться в углу, но так было гораздо безопаснее. Да и, пожелай Гроттер всё-таки отправиться в самую гущу событий, вряд ли ей бы это удалось – Бейбарсов пользовался своей магией часто и, что самое противное, каждый раз удачно. Некромагини и Шурасик тоже стояли вдали, не собираясь рисковать собственным здоровьем из-за каких-то идиотов. Вскоре самую гущу событий покинула и Вольха, вышвырнутая из толпы чьей-то могучей рукой – то ли Гуниной в пылу драки , то ли заботливой вампирской – Лён не слишком-то желал, чтобы ведьма пострадала и осталась с подбитым глазом и выдранными волосами. Редная хмыкнула, что-то проворчала, но больше спорить не стала, спокойно остановившись рядом с Таней и наблюдая за происходящим. Минуту спустя из толпы выбрался и Лён, причём не один. Вампир, вспомнив свой опыт с гулянкой в Стармине, в который он тогда приехал впервые в жизни, решил освежить навыки и хоть немного усмирить школьников и здесь. Увы, но остановить драку не удалось даже могущественному Повелителю Смерти, а заодно и Догевы. Но главного массовика-затейника он всё-таки вывел. Надо сказать, что Гуня Гломов, когда его кто-то держал за ухо, выглядел совсем не таким грозным да могущественным. - Пусти! – силач, оказавшись все всего состава родного пятого курса, заметно присмирел и теперь рвался сбежать подальше от Арр’акктура, - ну, не полезу я назад, не полезу, надо оно мне! Подобным образом Гломов обычно извинялся перед Медузией, разъярённой и готовой превратить весь класс в червей да мошек. Впрочем, Лёна в данный момент он тоже за однокурсника не принимал. Вздохнув, вампир всё-таки отпустил многострадальное ухо Гуни и направился к Вольхе. Из кармана куртки Арр'акктура торчало нечто белое и смутно смахивающее на скатерть-самобранку. Это самое нечто активно пыталось выбраться наружу, а потом, когда вдруг осознавало, что до пола далековато, начинало дёргать Лёна за руку. - Вот она – беда всего Тибидохса и зачинщица драки, - Повелитель Догевы осторожно, двумя пальцами держа за край, точно как Поклёп несколько лет назад, вытащил самооборонку на белый свет. - Так пусть бы там себе и находилась, зачем сюда-то тащить было? – с интересом посмотрев на белую тряпицу, совсем уж расстроенную и обвисшую, протянул Бейбарсов, - Поклёп же всё равно искать будет. - Она слишком настойчиво пыталась продемонстрировать мне какую-то надпись, но для того, чтобы что-то прочитать, эту вещь нужно держать вчетвером. Слова прыгают, буквы местами меняются, - объяснил Лён, - а пока что пусть полежит у меня, Клёпа искать не решится, он, говорят, когда-то уже нарвался и с тех пор к вампирам – истинным, я имею в виду – не лезет. Гроттер хмыкнула, заметив, что Поклёп мало чего в своей жизни вообще опасается. Он, конечно, не был бесстрашным рыцарем, просто всегда оставался слишком уж самоуверенным, чтобы прислушиваться к разумным советам да не лезть на рожон. - Интересная вещица, - Вольха проводила взглядом скатерть, решив, что разглядывать её будет потом, да и трогать тоже. Без свидетелей. - А кусачая какая… - Арр'акктур явно хотел сказать что-то ещё, но не успел. Прямо у него над головой пронёсся стул, а точнее, всего лишь сидение, отвалившееся от оного. Самое странное было то, что никаких стульев в Зале Двух Стихий отродясь не было. Откуда взялся этот, если вокруг одни лавки, а у преподавателей сидения обработаны совершенно другим материалом? К тому же, все учителя сидели себе спокойно на местах, будто бы не замечая драки. Впрочем, судя по всему, виной сему спокойствию был Сарданапал, решивший, что школьники должны успокоиться сами. В конце концов, преподаватели не всесильны, а получить синяк и потерять свою бороду в гуще событий Черноморову как-то не слишком улыбалось. - О боги! – внезапно воскликнула Гроттер, в страхе отступив на несколько шагов назад и спиной наткнувшись на некромага. Впрочем, Таня даже не заметила, что Бейбарсов обнял её за талию. Гораздо больше её в данный момент волновало то, что из Главной Лестницы в сторону малой кучи, состоящей из вредных учеников, медленно, но уверенно шагали стулья, приблизительно десятка два. Они умело переставляли свои деревянные ножки, не отступая от собственной цели на ни шаг. Судя по всему, самооборонки были везде, и являлись они не только скатертями. Вслед за батареей стульев мчались столы, за ними, вытянув короткие и кривые, как и у профессора Клоппа, ножки, вышагивали грязные котлы, разбрызгивая грязь во все стороны. Было видно, что проблемой драки являлся не только Гуня Гломов, а и многие остальные, вот только менее воодушевлённые предметы. Сам же пятикурсник, которому уже исполнилось девятнадцать, тоже присоединился к драке, но только в тот момент, когда в Зал Двух Стихий гордым маршем заявились огромные шкафы. Возможно, этот Хаос, уже начинающий походить на самую настоящую вечность, правда, имеющую некое начало, продолжался бы достаточно долго, но преподаватели наконец-то потеряли последнее терпение. - Немедленно замолчите! – вещал Поклёп, вылезая прямиком на пританцовывающий стол, - Прекратить драку, пятый курс! Вот только никто завуча слушать не собирался, естественно, кроме тех школьников, что уже достаточно давно стояли подальше от своих однокурсников… А Гуня Гломов, как заправский танк, тем временем шёл в атаку…