white lilies, sweet lies and nine misfortunes

      у канан каждый день забит приемами, отчетами и вечными потоками проблем. у канан стерильно-белый халат, белоснежные зубы, которые расплываются в ложной улыбке и чашка сладкого кофе возле кресла. мацуура канан каждый день приветствует радостно, и расплывается в сладко-ложной улыбке, спрашивая: «в чем твоя проблема, друг?». мацуура канан зачеркивает каждого пациента после ухода, надеясь что он не прийдет вновь. а ещё у канан есть алкогольная зависимость, о которой возможно, никто и не знает кроме ватанабе ёу.       у ёу каждый день два с половиной пациента, исписанная на несколько лет вперёд зарплата и счётчик жизней умеревших от алкоголя. у ёу кроваво-бурый бейджик, на котором кривым почерком написано «ватанабе ёу, 22 года, нарколог», неоконченный колледж и маленькая квартирка на окраине нумазу. ватанабе ёу не заморачивается нисколько, просто ставит перед пациентом вопрос: «молодой человек, сколько вы употребляете наркотики? не надоела жизнь отброса общества, а?». ватанабе ёу вычеркивает из жизни родных, со спокойной душой бросается в мир своих тридцати пяти квадратных метров и маленького кабинета нарколога в старой больнице «уранохоши». а ещё у ёу есть мацуура канан, у которой алкологольная зависимость и ватанабе ёу в ебучую придачу.       ёу и канан встречаются скорее из-за зависимости. ёу и канан живут вместе скорее из-за зависимости. все что делают ватанабе и мацуура из-за чертовой зависимости в друг друге. ёу смеётся, потому что канан скорее глупая, чем ебнутая. канан хмурится, потому что ёу скорее прекратит выебываться, чем перестанет курить. — в чем твоя проблема, ёу? — спрашивает чика, и однажды появляется на пороге психиатрического отделения (прим. автора: допустим что оно есть в обычной больнице, ок?). — в канан. а точнее, в ней моя ебнутая на всю голову жизнь. — ватанабе отвечает грубо, холодно, хочет избавиться от надоедливой таками чики.       ёу улыбается криво, принимая очередного пациента. канан сидит в кресле спокойно, ей не хочется бесить свою девушку совсем. ёу закуривает ларк 12*, и дымя на весь кабинет, спрашивает рвано, грубо у синеволосой канан: «что беспокоит тебя, мацуура канан? неужели алкоголическая зависимость, правда?». ватанабе начинает смееяться, смотря прямо в блеклые фиолетовые глаза. ее бледное лицо искажается в странной гримасе, а истерический смех становиться лишь громче. — ёу! — канан срывается быстро-быстро, хватает бледную кисть ватанабе и сжимает крепко-крепко.       канан кажется, что каждый такой прием заканчивается срывом бедной почти-шизофренички** ватанабе ёу, и решает, что пора кончать. забирает документы ёу, и отдает их в местную психичку.       канан кажется, что она поступает правильно. просто неправильно жила эти два года, пока находилась рядом с шизофреничкой ватанабе ёу. просто неправильно любила, совсем не ту, которую должна была любить. любить психов невозможно, мацуура знает точно на 200% своего разума. а пока чертова ёу ватанабе на ближайший годок исчезнет в психушке, можно же свалить куда-нибудь подальше, правда?       мацуура канан собирает чемоданы быстро, хватая лишь несколько шмоток из шкафа, заначку в пятьдесят тысяч йен и билет в саппоро, желательно в один конец. мацуура говорит быстрое «прощай» маленькой квартирке на окраине нумазу, шмоткам ранее любимой ватанабе ёу и самой ватанабе, оставляя записку с пожеланием удачи в будущих начинаниях. обещает, что никогда не вернётся сюда. обещает, что никогда больше не пойдет на психотерапевта, и вот подрал бы тебя облезлый кот, никогда больше не встретит шизофреничку ватанабе ёу. а какой там номер телефона у мари охары, не скажешь?