***
Джефф осмотрел малыша и, удовлетворенный результатами осмотра, решил, что тому пора воссоединиться с сестрой и познакомиться с отцом. Благодаря Джареду и Сэму, все, что было необходимо детям, уже перевезли. И сейчас домик, ставший его домом, клиникой, где он работал, был просто пустой раковиной, в нем не осталось ничего ценного. Завернув мальчика в одеяло так, чтобы холодный ветер не касался даже его лица, Джефф осторожно пошел по утоптанной обледеневшей дорожке к единственному оставшемуся занятым дому. Донна и Алан расположились в комнате наверху. Поскольку считалось, что Джефф неспособен на убийство, ему пришлось делить комнату с Треем. Ну а Сэм и Джозеф занимали помещение, куда теперь складывали ненужные вещи. Оно было захламлено, но парни умудрялись там жить, зная, что остается немного потерпеть. Правда, никто, за исключением, возможно, Трея, не хотел уезжать, пока Дженсен с детьми не будет готов к поездке. Джефф открыл дверь домика, тщательно закрыл ее за собой, прежде чем пройти в комнату. Алан кидал поленья в огонь, Донна была на кухне, а Джозеф сидел за столом с чашкой кофе в руке. Хотя все посмотрели, кто вошел, никто и не подумал остановить его. Никто не захотел препятствовать знакомству, которое и так откладывалось слишком долго. Когда Джефф вошел в тесную комнату Дженсена, то обнаружил у своего пациента компанию. Дженсен кормил дочку из бутылочки, а рядом с ним на кровати сидел Джаред. - Я подумал, что ты, может быть, захочешь познакомиться с этим юным пареньком? Дженсен улыбнулся так широко, как только мог. Он взял дочурку на одну руку, оперся о кровать, и принял сынишку другой рукой. - Нам нужно поговорить, Дженсен, когда у тебя будет время. Джаред посмотрел на него и уловил намек: - Пойду, посмотрю, не нужна ли твоей матери помощь на кухне. Джаред засмеялся, увидев взлетевшие брови Дженсена: - Нет, а что, может же быть хоть маленький шанс… Улыбка Дженсена не дрогнула, и Джаред тоже широко улыбнулся: - Ладно, ладно. Я просто собираюсь оставить вас наедине. Кричи, если что-то понадобится. Когда Джаред ушел, Джефф присел на кровать, стараясь не побеспокоить малышей, - в забитой всяким барахлом комнате присесть больше было негде. Он позволил Дженсену понежиться с детьми – он даже рад был отложить то, что ему придется сказать. В конце концов, Дженсен заговорил первым: - Хорошо, в чем дело? - Есть пара вещей, которые нужно обсудить, раз уж ты сейчас полностью пришел в себя и можешь мыслить здраво, - Джефф немного подвинулся. – Ты знаешь, что во время родов все пошло слегка не по плану. Дженсен посмотрел на каждого из своих детей: - Насколько я могу судить, все прошло прекрасно. - Ты знаешь, что я имею в виду. Я… ты не должен был пережить все это. Джефф увидел, как Дженсен нахмурился, хотя тот не смотрел ему в глаза. - Знаю, но ты не виноват. Я не собираюсь подавать на тебя в суд или что-то типа этого. Джефф был не в настроении воспринимать потуги Дженсена на юмор, а также его попытки избежать разговора: - Это важно. Когда Дженсен снова заговорил, в его голосе звучала злость, много злости: - Что важно? То, что я оказался еще более странным, чем ты ожидал? Джефф нахмурился: - Кто тебе…? Дженсен вздохнул, напряжение схлынуло, и он сконцентрировался на детях, глазки которых были закрыты: - Неважно, кто сказал. Ты меня вскрыл, обнаружил сюрприз, но все равно умудрился спасти нас. Всех нас. Об остальном я знать ничего не хочу. Джефф расстраивался все сильнее и сильнее. Дженсен не должен был оставаться в неведении о том, что произошло. Он был должен знать то же, что и Джефф, ведь велика была вероятность того, что, уехав отсюда, они разбегутся в разные стороны. - Хочешь. - Зачем? Не вижу причины. Джефф понимал, что парень боится, что он не хочет знать больше, чем уже знает, но… черт, Джефф не был готов остановиться. - Давай, я уложу малышей, раз они спят. Мне нужно проверить твои швы. Дженсен неохотно протянул ему сначала дочь, потом сына. Джефф взбил подушки, помог Дженсену улечься удобнее, затем расстегнул его пижамную куртку и стянул штаны так низко, что стали бы видны волосы на лобке Дженсена, если бы они у него еще были. Джефф посмотрел на сморщенную кожу, сшитую заметными, уродливыми стежками. От него не ускользнул резкий вдох Дженсена, когда он начал пальпировать все еще раздутый живот: - Как, терпимо? - Вроде да. - Я рад слышать это, но не изображай из себя мученика. Если станет хуже, обратись ко мне. Джефф продолжил осмотр, говоря тише, чтобы не разбудить спящих малышей. - Не могу поверить, что ты не интересуешься, почему ты такой особенный. Что делает тебя уникальным. - Пожалуйста, Джефф. Не сейчас, хорошо? Дай мне пока насладиться ролью папочки. Позже, через пару недель, ты вывалишь это все на меня, но, пожалуйста, не сейчас. Джефф почти уступил. Ключевое слово – почти. - Я удалил из тебя не два детских места. Только одно. Дженсен отвернулся, отказываясь разговаривать с ним, но Джефф был уверен, что тот слушает. - Твоя дочь была уже созревшей и, по идее, ее можно было легко достать, но не в твоем случае. Похоже, дети становятся неотъемлемой частью твоего организма. Они соединяются не только с твоей сосудистой системой, но даже с нервной. Это чтобы плод стал сильнее, продержался дольше. И эта связь не разорвалась бы, если бы мы оставили девочку в тебе дольше. Но я не знаю, как бы твои сосуды выдержали такое давление. Я еще очень многого о тебе не знаю. Джефф сделал паузу, Дженсен сглотнул. Если он и собирался задать какой-то вопрос, то не стал его озвучивать. - Я вынул из тебя мальчика вместе с детским местом. Так и нужно было из-за того, как располагались дети в твоем животе – я должен был вытащить его первым. Но когда я начал доставать его, я понял, что появилась проблема. Вот тогда ты… тогда, похоже, ты начал чувствовать все, что я делаю. Он натянул назад штаны Дженсена, сигнализируя, что эта часть осмотра закончена. - Я не знаю, что еще у тебя внутри устроено не так. У меня не было времени осмотреть тебя как следует. Поэтому мне нужно будет специальное оборудование для дальнейших исследований. Но это необходимо сделать, Дженсен. Необходимо. Он начал застегивать рубашку Дженсена, но остановился, дойдя до набухшего соска: - У тебя появилось молоко? Дженсен обернулся с выражением ужаса на лице и уставился на него. Джефф засмеялся и не мог остановиться, хотя Дженсен вовсе не выглядел забавно: - Это же известный факт, разве нет? Примерно у пяти процентов Вынашивающих появляется молоко. - Что ж, я к ним не отношусь, - резко ответил Дженсен. - Понятно. Напряженная тишина продлилась недолго. - Ты сказал, что хочешь поговорить со мной о паре вещей, что еще за тема? - О, - Джефф встал и вынул листок бумаги из кармана, - я подумал, что ты захочешь ознакомиться с этим. Он протянул листок Дженсену. - Что это? - Результаты теста на отцовство.***
Дженсен чувствовал себя нелепо: ему казалось, что он должен сообщить эту новость стоя, а не валяясь беспомощно в постели. Он пожелал сначала поговорить с Сэмом, наедине, и не знал, какой вывод из этого сделал Джаред. Не знал, что Джаред почувствовал, когда Джефф позвал к нему Сэма, в то время как самому Джареду пришлось сидеть и ждать вместе с остальными. Не знал, что Джаред испытывал, когда проходили минуты, а Сэм все не возвращался. Он попросил Сэма ничего не сообщать, пока Дженсен не сможет поговорить с Джаредом, и Сэм согласился, затем неохотно вышел из комнаты и впустил Джареда. Когда Дженсен увидел результаты теста, у него перехватило дыхание, и он до сих пор полностью не осознал их значение. Ему пришлось прочитать бумагу полдюжины раз, пока Джефф не спросил, все ли с ним в порядке. В порядке? Да, правильно. Листок бумаги, который может безвозвратно все изменить. Дженсен не смог ничего сказать Сэму, просто протянул ему листок бумаги – пусть читает сам. А вот с Джаредом он хотел поговорить, хотел сообщить ему все лично. Может быть, ему стоило сначала позвать Джареда? Может быть, пригласив сначала Сэма, он и сделал тому больно, но Дженсен хотел, чтобы Джаред остался с ним после того, как услышит новости. Чтобы их не прерывали, пока он не выяснит, что все-таки чувствует Джаред по этому поводу. Пока он не поймет, что у них все в порядке, что Джаред сможет справиться с тем, как причудливо распорядилась ими судьба. Джаред был бледен. Он должен был узнать, что Дженсен собирался ему сообщить. Должен был понять значимость момента, когда Дженсен попросил мать и отца унести малышей. Дженсен не хотел, чтобы их отвлекали, даже дети. - Подойди и ляг рядом со мной, Джей, пожалуйста. Джареда не нужно было просить дважды. Он сбросил ботинки и лег на кровать, положив голову на подушку Дженсена, который стиснул его ладонь. Оба уставились в потолок. - Все хорошо, Джен. Что бы ты ни сказал мне, все будет хорошо. Дженсен глубоко вздохнул и погладил ладонь Джареда. Он не знал, как начать, но едва открыл рот, слова нашлись сами собой: - Я назвал свою дочь Сарой. В честь женщины, которая пожертвовала своей жизнью, пытаясь спасти нас. - Это хорошее имя. Дженсен продолжал смотреть в потолок, не оглядываясь на Джареда, только чувствуя, как губы прикасаются к его щеке. - Все в порядке, детка. Она ведь дочка Сэма, так? Дженсен кивнул. Комок в горле не дал ему произнести ни слова. - Значит, она счастливица. Умудрилась отхватить себе трех отцов. Дженсен и не заметил, что заплакал – снова! – пока Джаред не вытер ему слезу. Дженсен шмыгнул носом, во всем виноваты гормоны, точно, гормоны: - Я выбираю имя для мальчика, что ты думаешь насчет Джеймса? Джейми? Джаред тихо хихикнул, его дыхание согрело щеку и шею Дженсена: - Собираешься придерживаться традиции своей семьи называть всех мальчиков на «Дж»? Дженсен улыбнулся: - Я полагал… Ну, не знаю. Разве твоего брата тоже не зовут на «Дж»? - Джефф? Да, конечно, но… - Тогда это традиция не только одной семьи. Дженсен повернулся, чтобы увидеть, как вопросительно нахмурился Джаред. - Он твой сын, Джаред. Ты его отец.***
В конце концов, через пять дней лагерь опустел. Крис приехал на машине, в которую уместились четыре пассажира и все остальные вещи, которые нельзя было оставить. Сэм вел второй автомобиль – более удобный, нежели практичный. Джаред обосновался на переднем сиденье рядом с водителем. А Дженсен сидел сзади, зажатый между двумя корзинами с детьми – дочка Сэма сзади Джареда, а сын Джареда сзади Сэма. Конечно, перед поездкой взрослые убедились, что дети накормлены, переодеты и спят – по крайней мере, сейчас. Никто - ну уж точно не Джаред- не удивлялся тому, что легкие Джейми оказались более развиты, чем легкие его сестры. Наверное, потому что тот тренировал их чаще, начиная кричать при первой же возможности. Сара была более терпеливой. Казалось, что она смотрела на людей изучающе и редко издавала какие-либо звуки, позволяя своему брату красть у нее все внимание взрослых. Они были такими маленькими, но в каждом из них уже была видна личность. Дженсен подавил зевок. Он два дня был на ногах. И впервые за все утро смог побыть на одном месте дольше десяти минут. Но с двумя новорожденными о полноценном сне пришлось забыть. И Сара при этом беспокоила его больше. Дженсен знал, что если Джейми чего-то захочет, то немедленно оповестит всех об этом. А Сара? Дженсен вскакивал с мыслью, что молчащая девочка хочет есть, что ей неудобно, она испугана, ей одиноко… Джаред и Сэм, похоже, пришли к взаимопониманию. Они интересовались чужим ребенком так же, как и собственным, и Дженсен был им за это благодарен. Он не знал, как они будут справляться с этой задачей через неделю, месяц, год, но все трое явно собирались стараться изо всех сил. Сэм улыбнулся ему, прежде чем завести двигатель, а дети даже не проснулись. Их автомобиль поехал по колее в снегу, которую проложила машина Криса, и Дженсен бросил последний взгляд на место, которое было его домом последние несколько месяцев. На место, где родились его дети, и где вечно будет спать маленький мальчик по имени Ли. Он ненавидел это место, но знал, что будет скучать по нему. Вскоре деревья скрыли их лагерь из вида. Дженсен не знал, какое будущее их ждет впереди, но оно должно было быть куда лучше оставленного позади прошлого.***
Если бы Джейми не решил закричать именно в этот момент, Дженсен смог бы увидеть его – человека, стоявшего среди деревьев. Тот прятался, выжидая время, и не вышел на открытое пространство, пока не стих шум двигателей. Джек бросил взгляд на следящее устройство, которое держал раненой рукой. Его раздражала боль в бедре и колене. Сейчас у него не было шансов остановить беглецов, но он сможет найти их снова. Пусть это займет некоторое время, но это неизбежно. Никто не отберет у него семью. КОНЕЦ