Моя душа рваная

На следующее утро Эвен выглядел измученным и невыспавшимся. Надо же, как меняет его всего одна ночь без Исака. Не то чтобы он всю ночь не спал, скорее его сон был отнюдь не таким спокойным, как ранее. Ему не снились кошмары или что-то подобное, просто… это даже объяснить сложно. Ему не удавалось избавиться от чувства, что все неправильно, что Исак сейчас должен лежать рядом с ним, а не находиться в постели с Крисом. После разговора с Андреа ему лишь сильнее хотелось разрушить тем двум голубкам счастье, но друг был прав: он выставит себя на посмешище. Думать нужно было до этого, а сейчас уже все бесполезно. Крис же на первый урок и вовсе не пришел, что заставляло Эвена лишь сильнее нервничать. Ну конечно, им же нужно было отоспаться после наверняка бессонной ночи. Все номально, все логично. Только из-за очередной такой мысли он сломал себе карандаш, переломив пополам, но в этом нет ничего страшного. Успокоиться удалось лишь к обеду, когда Найшейм увидел Криса на ланче, а Исака на перилах его любимого балкона на чердаке. Охренительно все получилось, ничего не скажешь. — Как спалось? — невзначай спросил Эвен, даже не взглянув на друга, который вытянулся на их пледе, закинув руки за голову и удовлетворенно вдыхая весенний воздух. Причем выглядел вполне всем довольным, даже радостным и веселым, чего нельзя сказать об Эвене. — Превосходно. Чудесная ночь, чудесный день. Хороший сон — залог счастья, — произнес, не открывая глаз Шистад и перевернулся на бок, подпирая голову рукой и изучающе посмотрел на друга. — А вот тебе бы он пригодился. Выглядишь измученным. — Я в порядке, — отмахнулся Найшейм и отпил кофе из стакана. — Так ты, — облизнул губы, подбирая слова, — эм, нашел вчера Исака? — Крис смерил его взглядом, подмечая немного хмуро сведенные брови. Ясно. Он не был бы его другом, а ранее и парнем, чтобы не заметить перемены в Эвене. — Можно и так сказать, — широко улыбнулся, глядя парню в глаза, и подмигнул. Эвен тяжело сглотнул, ожидая продолжения, но тот молчал, создавая меж ними напряженную тишину. Крис оценивал ущерб, если он пошутит, насколько сильно Эвен его изобьет, если он соврет об Исаке. Расценив, что тот все равно ничего не сможет узнать, так как по глазам младшего вчера было ясно, что навязываться он не станет, и к тому же Эвен не стал бы спрашивать, если бы тот пришел… — Ну так что? — стараясь звучать непринужденно, напомнил парень. — Ну, все нормально. Я его успокоил, а потом… думаю, ты взрослый мальчик, объяснять, что было дальше, мне не нужно, — лукаво облизнул губы Шистад и демонстративно мечтательно вздохнул, как если бы вспомнил что-то слишком хорошее. Эвен вмиг помрачнел, однако отвечать каким-либо образом не стал. С него хватит. Он беспокоится о младшем всего день, а уже устал от этого. Ладно бы тот был того достоин, но… если Крис с Исаком… уже… то это все действительно бессмысленно. Уводить парня у лучшего друга — последнее дело, это слишком низко для него. — Понятно, — тихо прошептал Найшейм, кивая головой. — Поздравляю, ты добился своего. — Ага. — Что будешь дальше делать? Хоть на свидание позовешь? — Ну, думаю, ты был прав, — задумчиво сказал Крис, почесывая затылок. — Моя влюбленность прошла уже. Больше не хочу его, я наигрался. — Правда? — удивленно спросил парень, округляя глаза. Конечно, эта заинтересованность не была чем-то вечным, но чтобы прошла так быстро… Странно. Обычно Шистад пользовался своими игрушками хотя бы неделю, но явно не одну ночь. — Возможно, приглашу его еще на ночь, но он говорил, что ему нужно просто расслабиться, чисто снять раздражение из-за тебя, — продолжал лгать Крис, забавляясь реакции Эвена, у того разве что глаз не дергался от этого напряжения и «правды» от него. Ну классно, Найшейм ошибся в Исаке. Правда, это мало было похоже на действительность, ведь Исак не выглядел заядлой шлюхой, которая снимала напряжение, трахаясь с кем угодно. Но Эвен, в основном, верил Шистаду, да и причин, как таковых, у того не было для вранья, ведь так? Наверное. — А… ладно… хорошо, понятно.

***

Первым желанием Эвена после слов Криса было пойти к Исаку и выяснить: правда ли это. Однако он сдержался и пустил все на самотек. Пусть Вальтерсен и не был в его понимании, в его видении таким человеком, спорить с этим суждением не было никакого рвения. Хотелось просто закрыться в комнате и переждать это чувство, будто что-то надорвалось. Собственно, пару дней Эвен и просидел в своей комнате, ни с кем не разговаривая, а на все попытки Андреа добиться правды от него, лишь отмахивался: ничего не произошло. Эвен, по сути, не верил сейчас Крису, но и не выстраивал в своей голове опровержений. Наверное, это было глупо, он даже не выслушал Исака, ведь можно было верить лишь его словам. Однако тот не приходил к нему. Так продолжалось чуть больше недели, Исак прятался в своей комнате, пережидая сильные кошмары в одиночестве. Ну, в его комнате был, конечно Магнус, но парень все же не будил его: он не эгоист. Именно ночью он понимал, насколько Эвен был ему нужен. Кошмары день ото дня набирали обороты, и вскоре он просто не мог остаться в комнате даже при самом искреннем желании. Он даже не разбирал дороги, просто бежал вперед, словно в беспамятстве. Судорожно содрогался при каждом шаге, пока пелена слез не давала ему разглядеть ни ступени под ногами, ни небольшие брошенные вещи, о которые он изредка спотыкался и упал один раз, однако даже тогда вмиг поднялся с колен и, не обращая внимания на небольшую ноющую боль, продолжил свой путь. Он даже и не понял, как прибыл к его двери. Колотил ее, разнося громкий стук по коридору, пока ему не открыл сонный Эвен. — Эм, — вымолвил лишь Найшейм, перед тем как Исак нырнул в его объятия и зарылся носом в ключицу. Немного ошарашенный происходящим, он помедлил на секунду, но следом сразу отодвинул Вальтерсена от себя. На соседней кровати также проснулся и Андреа. Он сидел, наблюдая за парнями, пока голос Эвена не попросил его: — Можешь уйти? — Ээ, да, я… переночую у… не здесь, — прерывисто оправдался парень, вставая с постели, и быстро накинул на себя первую попавшуюся одежду, а затем поспешно удалился, чтобы не мешать Эвену и Исаку. — Э-эвен, — срывающимся время от времени на рыдание голосом позвал Исак, однако Найшейм не сдвинулся с места, не подпуская к себе младшего. Он помнил причину, по которой они перестали проводить друг с другом время, так что унижаться и быть с Исаком одну ночь, чтобы снять стресс, он не станет. — Зачем пришел? — холодно спросил старший, сложив руки на груди, и смотрел несколько презрительным взглядом. Других эмоций показывать не стоило. И тем более обнимать его он не имел права. — Мне плохо, — прошептал парень, все еще пытающийся совладать со своим самочувствием. — Бывает. — Эвен. — Чего тебе от меня надо? — раздраженно прошипел и отошел еще на шаг назад, чтобы удержать себя от соблазна притянуть мальчика к себе. — Иди к Крису, он тебя успокоит. — З-зачем? — непонятливо спросил, содрогаясь телом. — Затем, — небрежно кинул Эвен и отвернулся, не имея сил смотреть на заплаканное личико Исака и его состояние в общем. Он еще ни разу не видел его таким, никогда Вальтерсен не был настолько разбит. Облизав нервно губы, он закусил нижнюю, чтобы немного болью возвращать себе самообладание. — Эвен, пожалуйста, — проныл, вытягивая руки к нему, молча прося его обнять, чтобы успокоиться. - Помоги. — Что? Снять напряжение? Проходи, раздевайся, — саркастически выкрикнул старший и, играя желваками, отвернулся от него. Он либо наорет на него, либо притянет к себе, и ничто из этого ему не нравилось. Он старался забыть о младшем и двигаться дальше. В конце концов, от небольшой влюбленности никто не умирал, нужно было лишь немного переждать это состояние. — Зачем? — повторил прошлый вопрос, не понимая, почему Эвен так холоден. Конечно, Исак перестал к нему приходить, но разве тот не этого сам хотел? Разве Эвен не желал, чтобы он отстал от него навсегда? Исак опустил голову вниз, стирая ладонями слезы со своего лица и глубоко вдохнул, подавляя накатывающее чувство паники. — Я тебе не игрушка. Хочешь секс на одну ночь — вали к Крису и раздвигай ноги перед ним, а ко мне даже не лезь, — строго произнес, сжимая кулаки, и развернулся к Исаку, с жалостью глядя на его бедного мальчика. Даже просто смотреть на него было больно, а желание коснуться было настолько далеким сейчас, что даже если бы он и шагнул вперед, Исак отошел на десять назад. Вальтерсен на его слова даже прекратил рыдать и теперь лишь дрожал, обхватывая себя руками, и какой-то болью смотрел на него. — О чем ты?! — выкрикнул в сердцах он и отошел к двери. — О том, что если ты ищешь развлечений, то не ко мне иди. Иди трахайся с кем угодно, но меня в это не впутывай, ясно?! — С… с кем я трахался? Я не понимаю… — занес ладонь над ручкой двери, чтобы наконец выйти из комнаты с такой неприятной, почти режущей неприязнью. Ровно в этот момент Эвен пересек комнату и подошел к двери, запрещая младшему выйти. — Скажи, тебе правда все равно, с кем трахаться? Это так неважно для тебя? — Я… я… — Да, ты. — Я ни с кем… ни с кем не спал даже. — Да неужели?! А с Крисом вы в куклы всю ночь играли?! — схватил за запястье руки и развернул к двери, прижимая того лицом к ней. Он даже не осознавал, что творил, сейчас в нем кипела ярость и обида, потому рукой он скользнул по плоскому животу вниз и сжал член младшего через тонкую ткань пижамы, отчего тот заскулил, стараясь вырваться, но Найшейм наклонился к его уху и прошептал. — Не строй из себя целку, не впервой же подставлять зад. — Эвен, отойди, пожалуйста, — умолял, начиная заново плакать, и Эвен резко отстранился от него, словно выходя из тумана собственных мыслей. — Проваливай. — Эвен, — тихо прошептал младший, стоя в нескольких шагах от него, хотелось бы подойти, но страх был сильнее, потому он остался на своем месте. — Я сказал: проваливай и забудь дорогу в эту комнату. Не смей играть моими чувствами, ясно?! Видеть тебя не хочу, — резко перешел от крика к шепоту. — Но я… я ведь правда ни с кем… не… — Хватит врать, Крис рассказал мне, что вы переспали, — отходя еще дальше от Исака, чтобы снова не было соблазна, он сел на кровать и провел руками по лицу. Как же все сложно. — Это он тебе наврал. Между нами ничего не было, — непонятно зачем оправдывался, но в данный момент только это казалось, имело значение. Стирая новые слезы с щек, он медленно приблизился к Эвену, опасаясь повторения, но и желая выяснить все недоговорки. Все же пораздумав, Исак сел на кровать Андреа. Не слишком близко, не слишком далеко. — Зачем Крису врать мне? — Не знаю, но я правда не спал ни с кем, Магнус подтвердит, я ночевал в своей комнате, а днем меня видели ученики. Эвен, я правда тебе не вру. — Я не знаю. Исак не знал, что дальше должен был сказать, а Эвен и вовсе не хотел говорить. Нахождение в подобной напряженной тишине было схоже с пыткой, однако ни один не уходил. Когда прошло минут пять в этом неприятном молчании, Исак опасливо, следя за каждым движением Эвена, подошел к его кровати и сел на противоположный конец. Найшейм, уткнувшийся в свои ладони, даже не отреагировал на это, продолжая тонуть в самобичевании. — Эм, — облизнул губы, заламывая пальцы рук, чтобы хоть чем-то себя занять, пока подбирал слова, — мне снова снился кошмар, но… в этот раз о тебе, — сказал Исак, но от Эвена не было никакой реакции. — Ты говорил, что мои стигматы - ложь, точнее, что я их сам себе поставил. Ты говорил, что я сошел с ума и проткнул себя специально, чтобы все обратили на меня внимание, — неосознанно огладил метки через напульсники, отворачиваясь от него. — А потом при толпе людей начал оскорблять мою веру, говоря, что я просто идиот, который ничего не смыслит в этом мире. — Я правда так думал о твоих стигматах до того, как ты бесцеремонно заявился ко мне в комнату, — признался парень, оставаясь во все том же положении. Ему было трудно осознать, что Исак говорит правду, хотя и Эвен сам частично знал, что так все и было. — Ясно… — Но о вере твоей я никогда не высказывался. — Хорошо, — мимолетно улыбнулся уголками губ. — Скажи мне честно: ты правда не врешь? — Даже если бы захотел, не смог бы соврать, — пожал плечами младший, почесывая свою шею. Их разговор никогда не касался темы стигматов, потому у Исака просто не было возможности объяснить, как они действуют. Возможно, стоило Эвену рассказать и раньше, но ведь даже поздно лучше, чем никогда. — Почему? — Если я делаю что-нибудь неправильное, мои стигматы болят невыносимо. Я боюсь боли, поэтому не вру людям, да и мне незачем это делать. — Правда? — Ну да. Я всегда делал все правильно, поэтому они у меня и не болели, — пожал в очередной раз плечами и повернулся к Эвену, который сидел прямо и смотрел изучающе на него, стараясь понять, врал ли младший сейчас или же нет. В принципе, Эвен бы скорее поверил, что ему соврал Крис, а не Исак, но толика сомнения все же не покидала его разум. — Почему тогда ты не приходил эту неделю? Если тебе не надоело играть со мной, то почему тебя не было? — Новый управляющий общежитием запретил мне выходить и пригрозил, что выселит из общежития, если я нарушу запрет… — Но тем не менее ты здесь. Нарушаешь правила. — Да, — парни слабо рассмеялись, замечая, как напряжение постепенно покидает комнату. Так значительно проще общаться. — Но мне и Крис запретил подходить к тебе. Он сказал, что все смеются над тобой, а я не хотел доставлять тебе неудобств, поэтому… — Мудак, — зло прошипел Эвен, мысленно делая себе пометку врезать своему лучшему другу, чтобы тот больше не смел влезать в их с Исаком отношения. — Нет, все нормально, он же хотел как лучше, — попытался успокоить Найшейма, который на эту фразу лишь иронично усмехнулся. Это рвение Исака видеть в людях лишь хорошее умиляло. — Я завтра сам с этим разберусь, — отмахнулся старший и придвинулся к Исаку ближе, из-за чего тот вздрогнул и неосознанно отклонился корпусом назад. — Я рад, что мы во всем разобрались, — устало улыбнулся, придерживая младшего за руку, чтобы тот не смог сбежать от него еще дальше. Запустил другую руку в его волосы, перебирая пальцами вьющиеся прядки, и приблизился к его лицу, накрывая его губы своими. Эвен притянул его за талию ближе к себе, посасывая его губы, и Исак приоткрыл рот впуская язык старшего. Жгучая боль пронзила его тело в местах отметин, и Вальтерсен попытался отпихнуть старшего от себя, но тот лишь настойчивее целовал его. — Нет, — в поцелуй прошептал парень, начиная плакать от боли. Напульсники постепенно темнели от крови. Исак содрогался от неприятных, ужасных ощущений, не имея сил вымолвить сейчас и слово. Эвен испуганно смотрел на него, отстранившись. — Эй, что происходит? — округлив глаза, спросил у него. Вальтерсен сомкнул стопы вместе, жуть нажимая друг на друга, стараясь облегчить боль, прижал левое предплечье к отметине возле сердца и обхватил запястья руками. Невыносимая боль. Вот, что чувствовал сейчас Исак. — Что мне сделать?! Исак?! — испуганно носился над ним Эвен, и тому стало даже стыдно за принесенные неудобства, однако поделать с собой ничего не мог. Кровь капала с ног на ковер, а с запястьев на кровать. Это было невозможно. Исак согнулся пополам, рыдая, и молча орал, прося кого-нибудь прекратить все это. Он сделал бы все, лишь бы не чувствовать эту боль. — Исак? — набирая на телефоне номер скорой помощи, позвал Эвен, прижал парня к себе, нашептывая успокаивающие слова, что скоро все будет хорошо. — Подожди только немного. Однако Исак уже не слышал, потому как потерял сознание.