Моя душа рваная

— Можно… можно ты меня поцелуешь? — с их первого свидания прошло всего пару дней, которые Исак потратил раздумья о гомосексуальности и его представлениях об этом. Конечно, до конца он себя не убедил в том, что все правильно, но решил сам для себя, что для в любви нет ограничений, что неважно, какой ориентации человек, если он умеет любить. А все остальное не имеет смысла. И сейчас он хотел проверить, работает ли этот его метод. — Эм, а ты уверен, что все будет в порядке? — они лежали лицами друг к другу, и Эвен прижимал Исака ближе к себе, держа за талию, которая, как и говорил Крис, нереально хороша, которая сводит с ума, когда Вальтерсен переодевается перед ним, отвернувшись к стенке. Стесняется маленький, правда, Найшейм уже рассмотрел его со всех сторон. Почти. — Не совсем, но ты ведь сразу перестанешь, если мне будет больно? — с надеждой в глазах спросил он, хотя и так знает ответ: Эвен ни за что не причинит боли намеренно. Эвен смотрел на него еще пару секунд, словно давая ему время передумать, а потом осторожно перенес свою руку ему на щеку, чуть улыбаясь. При этом выглядел он так ненавязчиво, что создавалось впечатление, что он сам решил поцеловать его, а не Исак попросил его. Старший нежно поглаживал кожу под его пальцами, мельком облизывая губы, чуть наклонился вперед и большим пальцем чуть нажал на нижнюю челюсть младшего, отчего тот приоткрыл рот. Эвен осторожничал, не делал резких движений, будто боялся спугнуть. Губы Исака манили и кружили голову одновременно, хотя он и знал, что в них нет ничего особенного. Хотя нет, все же есть: они принадлежат любимому человеку. Исак прикрыл глаза, ожидая, пока Найшейм накроет его губы своими, однако тот немного засмотрелся на него, желая завпечатлеть образ такого нуждающегося Исака в своем сознании, но Эвен при этом знал, что одного мгновения ему будет мало. В любви всегда так, в любви не бывает «слишком». Старший чувствовал, как пальцы Исака сжимали его плечо, прося о продолжении, и, хотя Найшейм и хотел бы растянуть это мгновение, он приблизился к нему, опаляя своим дыханием, и нежно и ласково прижался губами к чужим. Посасывал нижнюю губу осторожно, а рукой нашел запястье младшего и нащупал отметину, желая убедиться, что все в порядке. Исак прижал его к себе, заставляя и Эвена приблизиться, и улыбался, насколько это было возможно. Наигравшись с губами того, Эвен опасливо проник в рот Исака, соприкасаясь языками. И уже было непонятно, кто издал звук, похожий на стон. А может, и они оба. Обведя кромку зубов, он снова столкнулся языком с младшим и отпустил его руку, уверившись, что стигматы не собираются кровоточить. Исак старался не оставаться безучастным, но из-за него они изредка сталкивались зубами, однако старший даже и не думал смеяться. Он украл первый поцелуй Исака, и тот учится, стеснения и в помине не было, потому что это правильно. Потому что Эвен рад, что Вальтерсен делает это именно с ним, а не с тем же Крисом или любым другим человеком. Найшейм легонько толкнул Исака в плечо, принуждая лечь на спину, а сам навис над ним, и, когда у них кончился воздух и им было необходимо вдохнуть кислорода, он чуть отклонил голову младшего и поцеловал его скулу, мочку уха, линию подбородка и оставил на шее засос, отчего Исак почти возмутился, однако не смог сказать ни слова, когда Эвен оттянул ворот футболки и прикусил ключицу. Старший отстранился только тогда, когда был уверен, что оставил следы их первого поцелуя. — Думаю, тебе достаточно этого на сегодня? — улыбаясь, посмотрел в его глаза. Они казались пьяными, с увеличенными зрачками. Как же приятно быть причиной такого милого и красивого состояния младшего. Тот приподнял запястья, обвел их взглядом и засмеялся. — Кажется, получилось. — Ты молодец, — похвалил, укладываясь рядом с ним. — Ты у меня самый лучший, — Исак почувствовал, как от комплимента его щеки немного горят, и на этот раз не был уверен, стоит ли скрывать румянец. Наверное, нет, ведь это Эвен. И они только поцеловались. Минуту назад. Поцеловались. Они. Поцеловались. Боже, наконец-то это свершилось. Казалось, будто он сейчас заплачет от переизбытка приятных эмоций, чувств. Рука Эвена до сих пор покоилась на его животе, мягко массируя это место, и он был уверен, что именно в этот момент он счастлив как никогда. Словно ничто не могло разрушить то хрупкое равновесие, появившееся благодаря им обоим. — Спасибо, — прошептал, глядя на свои руки, но затем поднял взгляд на Эвена. — Спасибо, — повторил, смотря в глаза. Ничто не может нарушить момент. Исак сильнее закутался в легкое одеяло и прижался к Эвену спиной, требуя, чтобы тот обнял его. Собственно, тот хотел подчиниться. — Как ты себя чувствуешь? — опаляя дыханием ухо младшего, спросил Эвен и сильнее сжал в объятиях, из-за чего тот чуть не задохнулся. Конечно, это все мило, но воздух ему все же необходим, поэтому Вальтерсен ненавязчиво ослабил хватку того на своем животе. — Счастливым, — искренне поделился Исак, поворачивая голову к нему, и Эвен снова поцеловал его. Все так, как и должно быть. Все правильно. Он верно поступает. — Ты тоже делаешь меня счастливым, — зарылся носом в его волосы, вдыхая запах шампуня, и думал, что это самый прекрасный запах на свете. Однозначно. Вот-вот должна начаться перекличка, и скоро должен был прийти Андреа, но их совершенно это не заботило. И Исака больше не волновало то, что он, по сути, должен прямо сейчас находиться в своей комнате. Сейчас ничто не имело значение, кроме них двоих. — Можно я завтра разбужу тебя поцелуем? — интересуется старший. — Буду ждать этого. Исак устало закрыл глаза, наслаждаясь мягкими поглаживаниями рук Эвена и его ровным дыханием на затылке. Он накрыл его ладони своими и теперь чувствовал, что все на своих местах. Может быть, его любовь и не так неправильна, как он думал поначалу. Он улыбался, пока об этом размышлял, и на мгновение подумал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, слишком все это приторно сладкое для настоящей жизни, но он предпочел бы скорее такой идеальный сон, чем реальность. Они оба хотели спать, но, видимо, этому было не суждено сбыться, так как дверь в комнату открылась и за ней появились два силуэта. Точнее, Андреа и Крис. Парни оценили обстановку, и Эвен выглядел действительно спящим, но это не помешало Крису упасть им на ноги, напугав этим обоих. — Какого черта ты творишь? — прошипел Эвен, намеренно пиная друга. — Проснись и пой, Эви, помоги своему соседу собраться в далекий путь, — демонстративно произнес он. Тишина, покой и толика счастья вовсе испарились из их комнаты. Эвен с Исаком не сдвинулись с места, а Андреа открыл свой шкаф и достал чемоданы. Возможно, у него слишком много одежды. — Ты куда? — приподнимаясь на локте спросил Найшейм, глядя на того сонным взглядом. — Уезжаю. Скоро летние каникулы, и мне позволили уехать немного раньше. В общем-то, мой отец сказал, что приедет примерно через… — посмотрел на свои наручные часы и округлил глаза, — полчаса. Мне нужна помощь. — Ни за что, — категорически отказался Эвен, чуть сползая по кровати вниз и утыкаясь Исаку между лопаток, чтобы свет не так бил по глазам. Исак чуть улыбнулся. — Но я не успею, — жалобно попросил Андреа, и Крис точно так же отрицательно помотал головой. — Я могу помочь, — вызвался Исак, когда все претенденты на эту помощь отказались. Ему совсем не сложно. — Не можешь, — буркнул старший, сильнее сжимая того поперек живота, и прикусил кожу на лопатке, заставив того звонко вскрикнуть от неожиданности и боли. — Крис, помоги, — тот не сдвинулся с места, и тогда Вальтерсен осторожненько убрал руки Эвена с себя и встал, подходя к Андреа. — Изверг, — накрывшись одеялом, причитал Найшейм. — Он хороший друг, в отличие от вас, — укоризненно произнес парень и так же взглянул. И те кивнули: они ужасные друзья. Рассказать, что и куда положить, не составило труда, Исак — умный и понятливый мальчик, поэтому из них вышла хорошая команда. Исак аккуратно складывал каждую рубашечку, каждые брюки. Он не мог испортить чужие вещи, тогда как Андреа наспех сворачивал вещи и кидал в чемодан. Крис и Эвен успели задремать к тому моменту, но второму пришлось проснуться, когда Исак снова забрался к нему на кровать, правда не лег, а уселся на ноги, а, чуть пораздумав, раздвинул пятки и уселся меж ними. Он выглядел слишком по-детски, сидя в такой позе. И Эвену сильнее хотелось притянуть его к себе и поцеловать. Снова, снова и снова. И еще раз. И напоследок. — Эвен, ты же поможешь донести чемоданы? — Неа, мы будем спать, — заявил он. — Но Андреа не унесет все сам. Я, конечно, могу и сам… — Ладно, помогу, — встрепенулся старший, потому что нельзя детям гулять так поздно. И ему самому будет спокойнее, если Исак будет в его комнате. Ждать его. Только его. Он пнул Криса, который тоже уснул у него в ногах, чтобы было не так обидно. И Крис сел, потирая лицо рукой, желая взбодриться. — Мой отец уже у ворот. Пошли. — Иду, — без особого энтузиазма заявил Эвен, надев свои тапочки, и взял один чемодан. Когда был уже на пороге, резко остановился и посмотрел Крису в глаза. — Только попробуй хоть как-то обидеть Исака. — И не собирался, — поднял руки в побежденном жесте и уселся рядом с Вальтерсеном на кровать. Стоило двери за Эвеном закрыться, как Крис перевел взгляд на младшего, уютно свернувшегося под одеялом. Тот не смотрел на него и не был заинтересован в беседе, учитывая то, что каждая из них заканчивалась сильной обидой. Шистад потянул одеяло на себя, открывая Исака, и переместился выше. Эта тишина напрягала. Это молчание угнетало. Вальтерсен не был уверен, что хотел бы остаться хоть когда-либо с Крисом наедине. — Так и будешь со мной не разговаривать? — спросил старший, и Исак сел на кровати, чтобы быть немного более защищенным против того. Конечно, физической защиты у него не было, и если бы Крис начал приставать, то он не смог бы оттолкнуть, но морально он чувствовал себя в безопасности: в комнате Эвена, на его кровати, под его одеялом. — Я просто не хочу снова выслушивать, какой я плохой и как я мучаю Эвена. — Да я и не собирался ничего такого говорить, — почесал неловко затылок и улыбнулся. Вполне дружелюбно. — Тем более у вас все хорошо, — показал пальцем на свою шею, намекая на наливающийся засос, который поставил Исаку Эвен. Стыд, вот что почувствовал тот, но не находил в этом ничего предосудительного, ведь… они пара? Ведь влюбленные ставят метки на теле партнера, чтобы заявить о принадлежности того ему? Но все же щеки наливались детским румянцем от осознания, что это его первый засос и поцелуй. И это ощущение дарило бабочек в животе от одной только мысли. Это было идеально. — Эвен сказал, что я делаю его счастливым, и он меня делает счастливым. По-моему, у нас лучше, чем все хорошо, — гордо заявил Исак. Ему нравилось это, ему нравился Эвен. Он не был уверен, любовью ли называется это чувство, но даже если это не так, он бы не бросил Эвена. Найшейм слишком глубоко проник под кожу, в самое сердце. — Какие громкие слова, — поддразнил Крис, по-настоящему радуясь за друга. Конечно, небольшая тень проигрыша отразилась на нем, ведь Исак стал первым, кто не пошел у него на поводу, но такой ли это минус? Ведь если он не смог как-то изменить, то для Найшейма это идеальный вариант: преданный и искренний. Шистад бы сравнил Вальтерсена с домашним животным, и был бы отчасти прав, потому как иногда тот на него походил. Это было мило. — Это правда. А тебе лучше отступить, все равно ничего не добьешься, — строго произнес младший, сложив руки на груди. — Не было даже в планах как-то рушить ваши отношения. Вопреки всемирному мнению, что я все делаю только для себя, в прошлый раз я сказал те слова для того, чтобы ты подумал об Эвене. Я забочусь о нем, пусть и очень своеобразно. — Ладно, — сдался Вальтерсен, да и не намерен он был спорить: никто и никогда не говорил, что он собирается изолировать Найшейма от друзей. Исак немного ревновал, но никогда бы такого не сделал, он не мог запретить Эвену общаться с кем-то, это было бы нечестно по отношению к нему же. — И… эм, я должен попросить прощения за все эти… — Домогательства, — помог вспомнить младший. — Да, за них. Я бы не хотел, чтобы мы скрыто ненавидели друг друга, потому что Эву будет это неприятно. Он всегда хотел, чтобы его парень и друзья мирно общались. — Я не умею ненавидеть, — захлопал ресницами Исак. У него никогда не возникало чувства ненависти к кому-либо, да и повода ведь не было. Можно даже сказать, что он не видел смысла в этом чувстве, ведь если человек неприятен, то можно просто сократить общение до минимума. — Ну и хорошо, — рассмеялся Крис. — Так между нами мир? — протянул ладонь для рукопожатия, но затем задумался и выставил мизинец. — Да, конечно, — улыбнулся Вальтерсен и скрепил их «мир» мизинцами. По-детски, но зато искренне с обеих сторон. Как по закону жанра, именно в этот момент открылась дверь, и за ней появился Эвен. Домашний Эвен в своей пижаме, с растрепанными от ветра волосами, которые тот даже и не пытался как-то поправить, и в тапочках. Глаза Исака загорелись при взгляде на него непроизвольно. Его парень был красив в любом обличии, и Исак не мог этого не признать. Это было выше него просто потому, что это было правдой, а не бредом влюбленного. — Сойди с моей кровати, — согнал Криса Эвен и лег, заставляя последовать его примеру и Исака. Он прижал младшего спиной к своей груди и обнял поперек живота, прижимая теснее. — Он обижал тебя? — прошептал на ухо Вальтерсену, но тот помотал головой. — Все хорошо, — наблюдая, как Крис устраивается на кровати Андреа, и встретившись с ним взглядами, младший улыбнулся и повернул голову к Эвену, а тот клюнул его куда-то в щеку, затем утыкаясь в загривок. — Все очень хорошо. — Для протокола: я извинился, — добавил Шистад. — Значит, вы теперь типа друзья? — Скорее друг парня и парень друга, — поправил Крис, потому что до дружбы им еще далеко, учитывая, сколько между ними недопониманий. Только преодолев их, они смогут нормально общаться, сейчас их беседы будут скорее неловкими, чем дружескими. — Хорошо. Я рад этому. Потому что если бы вы сильно сблизились, то я бы начал ревновать, учитывая склонность Криса пихать свои «выдающиеся» части тела во все, что движется, без разбора. — Эй! — Это правда, — пожал плечами Эвен, в то время как Исак тихо хохотал с их препирательств. Теперь, когда между ними нет ничего враждебного, такая атмосфера была уютной и комфортной.