Попаданец, который смог

Утром пятницы все волновались. Все, кроме Малфоя, который все же нашел себе вечного врага в лице Рона Уизли. Он, в общем-то, и сам был не прочь с ним повраждовать, и при всякой начинающейся стычке смотрел на меня, будто ожидая помощи. С чего он решил, что я буду ему помогать — неясно. Малфой считает меня своим если не другом, то приятелем уж точно, так что портить эти хрупкие, но полностью устраивающие меня отношения я не хочу. Сближаться с кем-то из них дальше планки «хорошие знакомые» чревато последствиями, так что я держался поодаль, стараясь поддерживать дружбу с теми ребятами, вместе с которыми мы ходили к Хагриду. К слову, из Гриффиндора я познакомился с Дином Томасом, которому помог подготовить конспект по чарам, а также близнецами Уизли, которым помешал подложить бомбу-вонючку первокурсникам Равенкло. Ребята не обиделись, напротив оценили, и сказали, что будут стараться лучше, и в один прекрасный (для них) день по школе будет ходить пованивающий Гарри Поттер. Мировые ребята, но речь не о них. В последнее время на меня как-то странно посматривает Дамблдор. Нет, не лезет в голову, а просто смотрит, будто оценивая. Чувствую, скоро позовет к себе в кабинет. Но я, на такой случай, закупился мармеладными дольками апельсина и теперь постоянно ношу их с собой — угощу директора при случае, думаю, кто-кто, а он оценит. — Гарри, — вырвала меня из мира грез Гермиона, — ты чего так улыбаешься, совсем не волнуешься, что ли? — Отчего же, волнуюсь. Просто за Невилла рад, — кивнул я головой в сторону стола барсуков, где нервничающего Лонгботтома успокаивала и гладила по голове Тонкс, в лице которой он нашел себе старшую сестру. — Хотя, волноваться тут особо не о чем. Нам же старосты вчера объяснили, что мы просто пролетим пару кругов над стадионом на высоте не больше метра. Вон, взгляни на Терри, ему вообще на все плевать, лишь бы еда была, — Бут ответил мне незатейливым жестом и продолжил поглощать завтрак. — Шею сломать с любой высоты можно, — недовольно буркнула Гермиона, но было видно, что ей стало легче. Наш первый урок полетов проходил в паре с Гриффиндором, что, в общем-то, не было плохо, однако я беспокоился о совместном уроке барсуков со змеями. Впрочем, будем надеяться, что если Драко перейдет рамки разумного, Дафна его успокоит. Я выдохнул. К нам вышла мадам Трюк, левитируя за собой охапку метел разной степени изношенности. М-да, ни в жизнь не поверю, что у Хогвартса настолько не хватает денег. Те же чистометы можно купить по двадцать галлеонов за штуку, а собрать с учеников деньги на новые шторы, то есть метлы (на которых они же и будут летать) по-моему вполне возможно. А то сейчас у нас в гостиной стоит специальная стойка, где хранят свои метлы игроки нашей сборной. И, как мне рассказала Пенелопа, купили их на деньги всего факультета еще пять лет назад. Вот они в сотню раз новее выглядят. — Так, дети, — неровная кучка метел упала на землю, — возьмите метлу и станьте в две шеренги. — когда у каждого в руках было по относительно нормальной метле, она продолжила, — Положите ее на траву по правую руку от себя. Теперь выставьте руку и четко скажите «Вверх!», — моя метла аккуратно легла мне в ладонь, как и у многих других, однако метла Гермионы лишь заметалась по земле, а Рону так и вообще прилетело в нос. Когда метлы вновь оказались в наших руках, она показала как правильно на нее садиться, потом мы пролетели пару кругов над стадионом, постепенно набирая высоту. Малфоя сейчас не было, а потому Рон Уизли вел себя… адекватно. Никаких лишних бахвальств, просто перекинулся парой слов с Симусом Финниганом. Однако отношение к нему я сохранил подозрительное, ведь если враг не нападает, значит он или мертв, или готовится, чтобы ударить посильнее. В общем, мой первый урок полетов (в отличие от канона) прошел вполне себе спокойно и без инцидентов. А вот на уроке у Слизерина и Хаффлпаффа инцидент был. Невилл все же потерял злополучную напоминалку, только не из-за бешеной метлы, а благодаря толкнувшему его Малфою. Благо, остальные ученики факультета Салазара пресекли назревающий конфликт, заставив Драко извиниться. Не зря я на них надеялся. Все же, очередная перепалка с Грифами — это одно, а вот конфликт с миролюбивыми барсуками, да еще и по вине змей — это уже совсем другое. Надеюсь, ему в застенках факультетской гостиной разъяснят, что можно, а что нельзя, иначе это может стать проблемой. Нет, в возникшей стычке я бы сразу принял сторону Невилла (который, кстати, стал более уверен в себе). Однако, ссора с хотя бы частью факультета змей меня не прельщает. Оставаться нейтралом, который дружит со всеми, будет довольно проблемно, но попробовать все же стоит. — Фуф, — приземлился рядом со мной Терри. — Полеты выматывают. — При твоем-то стиле жизни, — усмехнулся я, — как ты вообще такой ленивый на Равенкло попал? — Отвали, — отмахнулся он, — думаю, твоей анимагической формой будет комар. Ты же еще не забросил эту идею? — Не забросил, — буркнул я в ответ. — И почему сразу комар? — Такой же надоедливый, — усмехнулся страдалец, но вдруг посерьезнел. — Так зачем ты меня позвал? Сказал, что-то важное. — Да, — я слегка покосился на Гермиону, — но об этом позже. — Ладно, — приняв мой ответ он принялся за еду. После уроков я собрал в Туалете Плаксы Миртл всех ребят, вместе с которыми ходил к Хагриду, кроме Гермионы. Обсудив ситуацию и согласовав план мы разошлись. Хаффлпаффцы отправились в столовую, Дафна к совятне, а мы с Терри прошествовали на восьмой этаж, где снова открыли Комнату по Желанию. В ней же, собственно, и собралась вся честная компания через несколько часов. Договорившись встретиться там завтра после уроков, все разошлись, и только я заметил магическую ауру Гермионы, что стояла за углом и фонила грустью. Зная ее, я ожидал, что она обо всем узнает, и даже надеялся на это. А потому, сделав вид, что не заметил, повел Терри в башню факультета более длинной дорогой, под предлогом исследования замка. Бут точно не поверил, однако ответ принял. Весь следующий учебный день Гермиона ходила как в воду опущенная. Я старательно делал вид, будто не замечаю этого, а остальные слишком глубоко ушли в себя. После окончания уроков я дал знак остальным. И, переждав еще чуть-чуть, подошел к упомянутой девочке. — Гермиона, — обратился я к ней. Она резко посмотрела на меня с затаенной в глазах грустью, — ты мне доверяешь? — А, да, Гарри, — в глазах, неподалеку от грусти, поселилась капелька недоумения и надежды. — Тогда доверься мне, и пойдем со мной, — я подал ей руку, которую она неуверенно взяла и осторожно зашагала за мной, на восьмой этаж, к двери неподалеку от картины с танцующими троллями. Было девятнадцатое сентября. Девочка с непослушной копной нежно-каштановых волос, что справляла сегодня свой двенадцатый день рождения, стояла перед проходом в небольшое помещение и готова была расплакаться. Широко распахнутыми глазами она рассматривала красиво украшенную комнату, со столом, доверху забитым едой, и большим плакатом над ним, где красовалась надпись «С Днем Рождения, Гермиона!». — Но, но я ведь всего раз, — она проглотила слезу, — всего раз упомянула дату своего рождения! Неужели… неужели вы запомнили? — Гарри запомнил, — усмехнулся паренек с русыми волосами, — а потом подбил нас устроить тебе этот небольшой праздник. Невилл, Мэтт, Сьюзен и Ханна организовали еду. Дафна заказала подарок совиной почтой, ну, а мы с Гарри украсили комнату и организовали все это, — усмехнулся Терри. Гермиона все же расплакалась, обняла всех по очереди и искренне, от всей души поблагодарила. Тот вечер был веселым, еда вкусной, а я понял, что эти люди действительно могут стать мне близки. — Гарри, — тихо позвала меня Гермиона уже в гостиной. Терри ушел спать, а остальные уже давно были у себя. — Спасибо тебе, — она смутилась. — Раньше у меня не было друзей, и я всегда встречала дни рождения, как впрочем и все праздники, с родителями. Мне это нравилось, не подумай, просто… Просто сейчас родители там, в Лондоне, и я очень рада, что встретила свой двенадцатый день рождения с вами, — и, слегка стушевавшись все же продолжила. — В общем, спасибо тебе за все! Закончив, она поцеловала меня в щеку, и унеслась в свою спальню. Это было… приятно, хоть я и чувствую себя теперь слегка педофилом, но не суть. Мой план удался, и наша компания стала многим более дружной, а значит, идея выносить на общее рассмотрение момент с философским камнем имеет право на жизнь. Ребята с Хаффлпаффа не предадут, Гермиона и Терри уже неплохо ко мне (как впрочем и всей остальной «команде») привязались, ну, а Дафна весьма прагматична, так что увидит в этом личную выгоду, или хотя бы развлечение. К слову, развлечений (и вообще внеурочных занятий) в Хогвартсе не так уж и много, и ученики большую часть свободного времени предоставлены сами себе. Нет, для свободолюбивых людей вроде меня или той же Дафны это огромный плюс, мы всегда найдем чем себя занять. Однако для большинства это выливается в весьма сомнительные стычки, да и просто бессмысленное времяпрепровождение. Хотя те же барсуки каждые выходные устраивают себе внутрифакультетскую развлекаловку, где организовывают регулярные танцы, игрища и иногда, когда все младшие спят, попойки. Вороны, как правило, не очень заинтересованы в школьной жизни, но если приспичит всегда найдут, куда приложиться. А вот момент с Гриффиндором и Слизерином уже давно стоит ребром. У ребят с этих факультетов слишком много свободного времени, а из развлечений только квиддич и плюй-камни. Вот и вымещают накопившуюся энергию в межфакультетских стычках, что не прекращаются десятилетиями. Получается, что решить проблему вечной вражды львов и змей можно просто заняв их, однако то ли по глупости, то ли из вредности, директор не вводит никаких кружков и факультативов, а подросткам гормоны в голову бьют, и это никуда не денется. И само собой, Армия Дамблдора из канона собрала людей, у них же при новом режиме Амбридж отобрали даже то небольшое количество развлечений, что было при Дамблдоре. Им просто не было куда приложиться, а тут так круто и секретно, что не устоять. Ну да ладно, следующее значимое событие канона случится только на Хелоуин, и я очень постараюсь его не допустить. Ведь именно в ночь с тридцать первого на первое я могу заиметь своего фамильяра, и если пойдет нормально, то в тот же день на уроки я приду со своим новым… другом. Да, другом, как писали в книге фамильяра иначе как по имени или другом называть нельзя — обидится. Хоть на момент призыва он и будет иметь знаний побольше моего, но по характеру и эмоциональности будет все же ближе к ребенку. На следующий день, после урока чар, меня окликнул профессор Флитвик и повел меня к директору. На всякий случай я попросил профессора остаться с нами на время беседы. Он странно покосился на меня, но согласился. В его голосе звучало… удовлетворение? Кабинет директора выглядел под стать хозяину. Все было достаточно ярко и броско, ровно настолько, чтобы отвлечь человека от сути разговора, но не от его факта. Директор восседал на своеобразном троне за столом, в окружении различных магических артефактов, суть которых я не до конца понимал. Сам директор был одет в этакую мантию звездочета с соответствующим головным убором, роль которого исполняла остроконечная шляпа. Тусклые от времени голубые глаза заинтересованно смотрели на меня из-под очков-половинок. — Филиус, — учтиво поприветствовал он профессора чар, — думаю, вам стоит остаться, все же Гарри является учеником вашего факультета, и вас это касается не меньше, чем Минерву, — обратил он наше внимание на профессора трансфигурации, что сидела на мягком кресле в углу кабинета, и явно была напряжена. — Хорошо Альбус, — вторил ему декан, — так зачем вы нас позвали? — Да, точно, — усмехнулся старый директор, — Профессор МакГонагалл заметила у тебя проблемы с трансфигурацией, верно Гарри? — Да, — я кивнул, — я не могу изменить материал предмета, хотя меняю его форму. — И ты не попросил своих друзей о помощи? — сверкнул своими половинками Дамблдор, — Мисс Грейнджер, или, скажем, мисс Гринграсс имеют неплохие успехи в этом предмете. — Я много тренировался, директор, — вот же, пытается понять мое отношение к ребятам? Зачем? Наверняка же за мной следил. На крайняк есть портреты, что без проблем, да еще и с большой радостью, настучат директору, — однако как бы я ни старался у меня не получилось изменить материал предмета. — Это печально, мой мальчик, — выдал грустное лицо Дамблдор, — однако я слышал, что ты весьма успешен в зельях и чарах. — На счет зелий, это не совсем так, — вроде и не соврал я, — просто учу теорию и делаю все по инструкции, я скорее ремесленник, чем творец в этой науке. А чары мы еще не начинали, и занимались только теорией и отработкой движений палочкой. — Тем не менее ты весьма успешен Гарри, еще в Хогвартс Экспрессе использовал чары четвертого курса. — Это была моя первая попытка колдовать, и я действительно хотел помочь Гермионе, — делать вид, что пытаешься сохранить серьезное лицо весьма непросто. — К тому же по ошибке я купил книгу по чарам, что была в ходу более трех лет назад, там я и нашел призывающее заклятье. — И освоил его настолько хорошо, что смог применить с первого раза, — удовлетворенно кивнул директор. Это чем он удовлетворен? Нда, не может быть лицо человека настолько нечитаемым, — ты отличный ученик, Гарри, ведь просто учиться мало. Ты нашел себе друзей не только на родном факультете, но и среди враждующих, к моему сожалению, Гриффиндора и Слизерина. Я рад, что в моей школе учится такой ученик, — закончил Дамблдор. — Спасибо за похвалу, директор, — я достал из кармана небольшую коробочку, — хотите апельсиновую дольку? — Что, прости? — удивился директор. — Апельсиновая долька, великолепная сладость, — я мечтательно закатил глаза, — так что, хотите? — Да, Гарри, спасибо, я пожалуй возьму одну, — он недоверчиво рассмотрел мармеладку, прежде чем засунуть себе в рот и насладиться ее вкусом. — Профессор Флитвик, профессор МакГонагал, вы не хотите? — невинным тоном поинтересовался я. — Нет, спасибо, — прокашлявшись ответил полугоблин. Анимаг промолчала. — Я тогда пойду, — спрятал заветную коробочку в недрах мантии, — всего доброго. — Тогда мне стоит проводить тебя до гостиной, — усмехнулся мой декан, — всего доброго, директор, коллега. До пункта назначения мы шли молча, и только перед дверью Флитвик окликнул меня. — Если у тебя будут проблемы, или если тебе что-то понадобится, моя дверь всегда для тебя открыта. — Спасибо, профессор, — я учтиво поклонился, скрывая легкую улыбку, — буду иметь в виду. Он снова усмехнулся и удалился в сторону своих покоев. В гостиной было весьма тихо, лишь небольшие группки студентов разных возрастов негромко переговаривались, дабы не мешать другим читать. В углу, неподалеку от одного из книжных шкафов, сидели Гермиона и Дафна и вели весьма ожесточенную дискуссию. Все же хорошо, что в нашу гостиную разрешено свободно водить учеников других факультетов, отчего вечерами у нас можно наблюдать мирно общающихся Гриффиндорца и Слизеринца, слегка пьяных барсуков, и спокойных, как скала, воронов. Все же, это мой факультет, и я действительно рад, что на нем оказался. Я прошествовал к себе в комнату и тихо принялся за уроки, чтобы не разбудить Терри, который практиковался в дневном сне. Это место может стать мне домом…