Попаданец, который смог

Учеба давалась мне весьма легко. Благодаря моей практически идеальной памяти я избегал постоянной зубрежки и без проблем получал высшие баллы. Однако, у меня все еще были проблемы с трансфигурацией, которые я так и не смог решить. Да и Снейп на пару с директором все еще странно на меня косятся, но не суть. Наша дружная компания продолжала периодически собираться в Комнате по Желанию (она же Выручай Комната), устраивая небольшие праздники. Теперь я уверен, что смогу доверить этим ребятам тайну самого ценного булыжника на Земле. Однако были и проблемы, имя которым Уизли. Не знаю, что случилось, но Рон стал досаждать мне похлеще канонного Малфоя. Вот только, в отличии от канона он не строил мне пакости, а всячески пытался угодить. Его брат-пятикурсник Перси, который, к слову, был старостой факультета, смотрел на это сквозь пальцы, чем немало бесил меня. Ладно еще Рон — он, как показал опыт, особым умом не блещет, а значит подлизывается ко мне по чьей-то просьбе-приказу. Узнать бы по чьей. Хотя, с этим проблем не было. Еще перед отъездом Флимонт заставил меня взять с собой этакую святую троицу зельевара: Зелье Удачи, Оборотное Зелье и Сыворотка Правды. По словам деда-с-портрета, любой уважающий себя маг должен всегда иметь если не при себе, то в зоне досягаемости этот небольшой, но очень полезный комплект. Купить их было на удивление просто, ведь продавали подобное добро в магазинчике, что находился даже не в Лютном Переулке, а у входа в него. Что уж говорить, бравые правоохранительные органы впечатляют. У них фактически под носом торгуют условно запрещенными зельями, а им хоть бы хны. Ну да не мне их судить, ведь продажность местного Аврората только сыграла мне на руку, и сейчас я направляюсь в неиспользуемое крыло замка, «не замечая» за собой слежки в лице шестого сына семьи Уизли. Быстро найдя подходящий кабинет, я зашел в него, и спрятавшись за дверью, стал ждать. Рука уверенно держала палочку с готовым сорваться с нее заклятьем «Остолбеней». А я повторял в голове формулу специально изученного для этого мероприятия заклятья забвения. Движение, еще движение, словесный ключ «Обливиэйт». Фуф, как давно я подобным не занимался. Полузакрытая дверь вновь скрипнула, и в заброшенную аудиторию сунулась рыжая макушка. Дождавшись, пока тот полностью войдет в кабинет, озираясь в поисках отсутствующего меня, еле слышно шепчу ключ-слово, вскидывая палочку в сторону вторженца. Рон замер и упал. Поднимаю остолбеневшего рыжика с пола, и накрепко привязываю захваченной заранее веревкой к ближайшему стулу. Вливаю ему в рот Сыворотку Правды и снимаю заклятье.   — Твое имя? — спрашиваю я переждав несколько секунд, что бы зелье подействовало. Сыворотки обычно хватает на пять вопросов, но, учитывая, что я влил ее ребенку, то могу задать и все семь, будучи уверенным в ответе.  — Рональд Уизли, — отвечает мне рыжик с затуманенным взглядом, и выражением полного непонимания на лице. Зелье подействовало.  — Какое сегодня число? — еще один вопрос, для пущей достоверности.  — Двадцать восьмое октября, — на его лице непонимание отступает под давлением новой эмоции, страха, — тысяча девятьсот девяносто первого года.  — Чего ты боишься больше всего?  — Пауков, — выдал Рон, лицо которого исказила гримаса страха. Первобытного страха. Видимо, он не понял, что за зелье я ему дал, и какое воздействие оно оказывает. Или он просто не знает про Сыворотку Правды? Неважно.  — Кто тебе сказал следить за мной? — когда человек под действием этого зелья, он пусть и не может соврать на прямой вопрос, но утаить детали — запросто. И если бы я использовал слово «приказал», он, возможно, не ответил бы, потому что мог подсознательно принять те инструкции за просьбу. Это могло стоить мне лишнего вопроса, чего я допустить не могу. Одно дело — умышленно отдавать их, дабы убедиться в стопроцентной правдивости ответов, а вот лишаться еще одного вопроса по глупости — это совсем другое.  — Моя мама, — паника. В остекленевших от действия сыворотки глазах уже начала проступать явственная паника. Это плохо. Зелье прекращает свое действие быстрее, чем я думал, и уверенным я могу быль только в еще одном ответе. Дальше уже пятьдесят на пятьдесят, или и того меньше.  — Ладно, — я решил не тянуть время, которого и так уже мало осталось, и задал последний вопрос, — какова цель твоей матери?  — Женить тебя на Джинни, — взгляд обрел осмысленность, но мне хватило.  — Теперь ясно, — я грустно усмехаюсь, — Обливиэйт. Чищу ему память до момента, когда он открыл дверь и перетаскиваю его бессознательное тело ко входу в аудиторию. Вырвав из и так шатающегося косяка двери кусок, кладу его рядом с Роном, предварительно огрев того по голове. Магических объектов поблизости не чувствуется, так что я спокойно покидаю это крыло через лазейку, найденную нами с Терри еще в первые выходные. И только на следующий вечер, лежа на кровати в своей комнате, я задумался. Ведь можно было даже не тратить зелье, а просто запугать Уизли, чтобы он мне все выложил. Но нет, потратил зелье, что в экстренной ситуации могло бы спасти мне (а может, и не только мне) жизнь. Мда, магический мир действительно отупляет, напрочь лишая критического мышления. Так что, современный маг просто не выживет в мире маглов, померев в первой же подворотне. Мне нужно меньше надеяться на магию и больше думать головой, ведь превращаться в каноничного Гарри у меня нет никакого желания. Горестно вздохнув, я прекратил рассуждения о собственной глупости. Так вот, перейдем к делам насущным. Узнав все, что только возможно о вероятных побочных эффектах и откатах при ритуале призыва фамильяра, я рассчитал время и место, что будет идеальным для его проведения. Поэтому, вечер тридцать первого октября я встречу в одном из заброшенных классов на верхних этажах замка. Теперь главное — не допустить каноничного момента с Гермионой, хотя она вроде уже приняла наличие у себя друзей, но на всякий случай позаботиться стоит. Ждать до нового года в случае неудачи я не хочу. Не знаю, какой зверь станет мне другом, однако он будет отражать меня как личность, а свою личность я понимаю и признаю. По крайне мере, я на это надеюсь. В день первого пришествия тролля, Рон и Перси Уизли были сами не свои. Похоже, то, что младший из сыновей за более чем полтора месяца так и не смог втереться мне в доверие, не особо обрадовало их мать, что, собственно, на них и отразилось. Однако близнецы выглядят вполне спокойными и жизнерадостными. Это они такие отходчивые, или ничего не знали? Уф, проблемно. Последним на сегодня уроком у нас были чары, по неведомой причине стоявшие в паре с Гриффиндором, чего отродясь не бывало. Неужто, кто-то намеренно хочет повторения каноничной сцены? Это весьма… напрягает. Так что я на всякий случай проверил еду, питье, да и саму Гермиону на зелья и закладки. Благо, там ничего не было. Еще на ее день рождения я подарил ей заколку для волос, что создает незамысловатый ментальный щит, который хоть и не спасет от легилемента вроде Дамблдора или Волдеморта, но на пять-семь секунд их задержит. Все же, далеко не идеальная совместимость с артефактом играет свою роль. Ведь любой артефакт действительно высокого качества делается специально под определенного человека, иначе потеряешь добрую половину функций, а в артефактах подобного класса это действительно играет роль. Хотя, Поттеры не были простыми артефакторами, и сумели, пусть и не до конца, но обойти этот момент. А потому, дед отправил меня в Хогвартс с самой лучшей и, что немаловажно, универсальной защитой. Так что, сейчас я сидел рядом с Гермионой на чарах, слегка нервно посматривая в сторону шестого из Уизли. Абсолютно все птенцы факультета Ровены справились за первые же пять минут урока, а потому сейчас игрались, запуская друг в друга различные не травмоопасные предметы под понимающий взгляд Флитвика. Терри, правда, решил, что парта достаточно мягкая и удобная, чтобы поспать на ней пару часиков. Зато у львов имелись определенные проблемы. Нет, я конечно помог Дину и Симусу, за что получил благодарные взгляды от ребят, и уважительный от профессора. Однако я решил пресечь все попытки Гермионы помочь Рону, что и вылилось в скандал в коридоре у кабинета.   — Заучка поганая, — злостно выплюнул Уизли, абсолютно не замечая укора во взгляде тех, кому я или Гермиона помогли. А так же уничтожающих взглядов от учеников Равенкло и, что не удивительно, декана, который вышел после пары в коридор, собираясь отправиться по своим делам. — И что с ней вообще дружат? Не ровня она ни Поттеру, ни кому-либо еще, — гордо закончил Рон. Мы с Терри переглянулись, и он, сложив руки в молитвенном жесте кивнул, уступая мне право быть первым. Я улыбнулся погрустневшей Гермионе и перевел взгляд на Рона. Улыбка превратилась в оскал. В следующею секунду его щека встретила мой кулак, а сам Уизли отлетел к окну. Так же сложил руки в молебном жесте и поклонился Терри, кивая в сторону ошарашенного таким раскладом Уизли. Ни наши, ни его софакультетчики не лезли, отдавая нам с Бутом контроль над ситуацией, как ближайшим друзьям Гермионы. Мой русоволосый друг предпочел серию ударов пресс-лицо-почки, после чего постанывающий Рон остался валяться на полу. Флитвик, скорее показательно, снял с Равенкло двадцать баллов за драку. После этого, захватив с собой ошалевшую Гермиону, я повел друзей в сторону заброшенного крыла, в котором собирался провести ритуал призыва фамильяра. Найдя нужный кабинет, завел их туда, закрыв за нами дверь. Ребята с нескрываемым удивлением смотрели на немаленький рунный круг, что я начертил на полу.  — Это круг призыва, — решил прояснить ситуацию, — поэтому меня ни при каких условиях нельзя трогать. Иначе я могу превратиться невесть во что, или вообще умереть. — Ты решил призвать демона? — все больше бледнея спросила Гермиона. — Что? Не говори чепухи, я хочу призвать своего фамильяра, — за кого они меня вообще держат? Я вроде не давал повода усомнится в своем интеллекте. — Фамильяра? — не поняла ходячая библиотека всея Хогвартса. — Зверь, магией и кровью связанный с магом, — пояснил Терри, — сейчас они большая редкость, однако в средневековье фамильяр был практически у каждого мага или ведьмы. — Верно, — кивнул я, — теперь это не такая популярная практика по причине ненадобности. Опасности для жизни нет, хотя я бы с этим поспорил, плюс сложность в проведении ритуала. Ну, и шанс, что призванный зверь тебе не подчинится. В общем, теперь это не такая уж и популярная практика. — И ты решил провести этот архисложный ритуал в одиннадцать? — обреченно изрек Терри. — Я провел все необходимые расчеты, и мне просто необходим покой в ночь с тридцать первого октября на первое ноября. То есть сегодня. Прошу вас оповестить профессора Флитвика, что меня сегодня не будет на ужине и в общей комнате. Я заколдую дверь, но все же для мастера, вроде нашего декана это станет преградой секунд на десять максимум, а потому я прошу вас никому не рассказывать об этом безрассудном поступке, достойном истинного Гриффиндорца, — закончил я свою речь. — Ты точно провел все необходимые расчеты? Круг точен? — подозрительно посмотрел на меня Бут. Я молча протянул ему папку, которую он, просмотрев, вернул мне. На его лице отразилось явное облегчение. — Все в норме. Если изначальные данные верны, то шанс неудачи не более десяти процентов, шанс получения увечий или смерти менее полутора процента. Думаю, можно попробовать. — Терри! — воскликнула недовольная Гермиона, — Ты хочешь дать ему рисковать своей жизнью? — Не волнуйся, Герми, — впервые сократил я ее имя, девочка слегка покраснела, — я имею шанс умереть меньший, чем от падения балки с магловской стройки, при прогулке по Косому переулку, — я улыбнулся. Утрирую, конечно, но зато мисс-все-делаю-по-правилам вроде успокоилась. — Ладно, — Гермиона слегка притихла, — но, все же, не вздумай умирать! — Окей, — ответил я доброй усмешкой, — завтра утром я буду в гостиной вместе со своим фамильяром. Живой и здоровый, идет? — Ага, — усмехнулся в ответ Терри, — ладно, мы пойдем. До скорого! — Да, до скорого, — рука непроизвольно махнула в прощальном жесте. Все-таки приятно, когда о тебе заботятся. Я внутренне подготовился к предстоящему событию. Особой концентрации или чего-то еще оно не требовало. Нужно было просто прикоснуться обеими руками к кругу и пропустить в него свою магию. Потом нужно просто подпитывать его своей энергией, пока над ним не сформируется свет, из которого по истечении нескольких минут должен появится призванный зверь. На словах все было просто, однако питать подобную штуку своей же магией, когда ты еще этой самой магией до конца не овладел, весьма проблематично. Да и выносливость должна быть немалая, дабы выдержать необходимое количество магии, что должна через тебя пройти. Так что я решил поступить как истинный Гриффиндорец, ведь альтернативы все равно нет. Можно, конечно, надеяться, что однажды фамильяр сам найдет тебя, но шанс на это предельно мал. Потому я начал ритуал. Несколько часов энергия текла через мое тело, переходя в рунный круг и формируя белесый свет в его центре. Вдруг, (по моим ощущениям где-то в полночь) он вспыхнул. Я убрал руки от пентаграммы, прекратив подачу магии, выдохнул. Даже при развитом физическом теле я остаюсь ребенком,так что даже при моих магических особенностях, ритуал дался мне непросто. Меня прервал легкий тяфк, а пелена в центре круга, как собственно и руны на полу, развеялась. Разглядывая своего будущего фамильяра, я думал о всей ироничности данной ситуации. Ведь ко мне пришел песец. Буквально. Так что, сейчас передо мной сидел щенок песца. Что же, выходит мироздание считает, что животным, что лучше всего отражает мою душу и разум является белый полярный лис. Мило. Мы немного поиграли, а затем у меня в голове раздался слегка лающий голос: — Старший. Умный, гордый, верный, храбрый и хитрый, хоть и не признает этого. Может защитить или навредить. Ты сильный, я признаю тебя старшим, и готов стать твоим другом и помощником.  — Фуф, — я выдохнул. Песцы, (как в принципе и все лисы) довольно горды, однако приручению поддаются. Я действительно рад, что моим фамильяром будет являться именно этот зверь. Во-первых, он довольно компактный, а во-вторых, сейчас и взрослому оборотню жопу надерет. Сила призванного зверя зависит от силы мага, что его призвал. А я могу считать себя сильным магом, с весьма достойным контролем магии, что тоже немаловажно. Хотя, тут скорее влияние палочки, ну да не суть.  — Я признаю тебя старшим, — продолжил мой, теперь уже фамильяр, — но у меня есть два условия.  — Оглашай, — я напрягся. Кто знает, что может у меня попросить этот зверек, ведь в книге писали, что их просьбы бывают разными. От желания выпить молока, до условия, что призвавший захватит мир.  — Первое: ты освоишь превращение в животное в течение года, — непросто, но вполне выполнимо. Вся проблемность освоения анимагии — в муторности и неудобстве, но у меня проблем с освоением этого искусства быть не должно.  — Согласен, — быстро ответил я лису, — каково второе условие?  — Мне нужно имя, — огорошил меня этот песец, — хорошее имя. Такое, что бы мне понравилось.  — Эм, ладно, — слегка ошалел я, — согласен. Ты мальчик или девочка? — испепеляющий взгляд и лапа, что указала на наличие гениталий были мне ответом, — Как на счет… Вайт? Ты ведь белый, — взгляд, полный неодобрения, был мне ответом. — Хорошо, тогда Джейк? Моего хорошего друга зовут Финн, и… — щенок песца покачал мордой. Это выглядело весьма потешно, но я, сохранив лицо, продолжил, — Как тебе Феликс? — зверек задумался.  — Неплохо, — выдал лис свое авторитетное мнение, — мне нравится, старший. Теперь меня зовут Феликс.  — Ну, это было не так уж и трудно, — выдохнул я, — а вот с анимагией придется помучиться. И да, не зови меня старший. Лучше Гарри, так привычнее.  — Хорошо, Гарри, — покладисто согласился лис, — я тут приберу? — поинтересовался он. Впрочем, ответа он дожидаться не стал — хлопнул лапой об лапу, и приложил их к полу. В следующий миг комната вернулась к изначальному состоянию. Ровные ряды трехместных парт перед небольшим подиумом, и столом преподавателя. Я удивленно таращился на получившийся результат. Нет, я, конечно, уже давно понял и принял, что это мир магии и тут может быть все. Но щенок песца, что безо всяких там палочек и слов-ключей делает подобное?  — Чего застыл, — странно взглянув на меня, фыркнул лис, — алхимии никогда не видел?  — Алхимии? — осторожно спросил я.  — Ну да, — недоуменно подтвердил Феликс, — энергия из врат проходит по телу и преобразовывает одно в другое, не нарушая закона равноценного обмена, — я почесал затылок.  — Ну, вообще-то, все кого я знаю пользуются магией, и творят заклинания с помощью волшебной палочки. Да и врат вроде как у них нет. Хотя, я видел что-то подобное в своем внутреннем мире, только так и не понял зачем они, — лис недоверчиво покосился на меня, но все же объяснил. Всю оставшуюся ночь я провел, выслушивая от лиса, что я не маг, а алхимик. И что не могу преобразовать (или, как он сказал, трансмутировать), один материал в другой потому, что это нарушает закон равноценного обмена. По его словам, я могу без проблем сделать оружие из металла, что находится в почве подо мной; могу буквально стрелять шипами из земли; однако преобразовать дерево в металл у меня не выйдет. Чтобы получить что-то, необходимо отдать взамен нечто равноценное. Если, конечно, у меня нет философского камня. Вообще, это весьма странная система, хоть и в разы логичнее и понятнее магии. Лис обещал обучить меня, ведь если я, как и он, когда шел на мой призыв, видел врата, то смогу совершить в будущем преобразование без алхимического круга. Было видно, что он что-то утаивает, но лезть с расспросами я не стал. Все же, не очень приятно, что твой фамильяр сильнее тебя, хоть это и временно. Надеюсь. В гостиную я возвращался счастливый, хоть и сонный, ведь передо мной открывалась такие перспективы… Плюс, если получится заполучить заветный камень… От мечтаний меня оторвала грозная Гермиона, что не дала мне пройти в крыло мальчиков, преградив мне путь.  — Уже пять утра! — начала возмущаться она, — А ночью по школе тролль гулял! Я тут вся испереживалась, — закончила она, слегка покраснев. Я улыбнулся. Канонной ситуации с троллем не повторилось, и это радует. Гермиона хотела уже продолжить свою пламенную речь, но я прервал ее, указав пальцем себе на макушку, где свесив лапки посапывал Феликс. Злость и смущение уступили место девичьему умилению, она потянула руки к моей голове.   — Потом, — я покачал головой, — мы оба очень устали, дай поспать хоть пару часиков, — и не дожидаясь ответа поплелся в спальню. Терри, в отличии от Гермионы, не изводил себя, и самозабвенно спал. Ну действительно, что еще этому ленивцу делать. Я усмехнулся, и улегся поверх одеяла, разместив щенка на отдельной подушке справа от себя. Это была длинная ночь… Однако поспать мне не дали часы, что послали в мозг привычную мелодию ровно в восемь утра. Лисенок недовольно потянулся, и вновь перекочевал ко мне на голову.   — Ты тоже слышал мой будильник? — недоуменно спросил я песца.  — Теперь мы связаны кровью и разумом, а потому я не мог его не слышать, — недовольно буркнул Феликс, — и перестань говорить вслух, когда обращаешься ко мне. Тебя ведь за сумасшедшего сочтут.  — И то верно, — усмехнулся я.  — Гарри? Ты чего там бормочешь, рано еще, — закутался поглубже в одеяло Терри.  — Уже восемь! И вообще, твой друг провел ритуал призыва фамильяра и не умер, а тебе плевать?  — Шанс смертельного исхода был мизерный, — зевнул Бут, однако все же поднялся, — не комар, — констатировал он. — Что «не комар»? — Твой фамильяр — не комар, а жаль, — пояснил он, чем заслужил недовольный тяфк от Феликса. — Даже не удивишься? Хоть для приличия? — Неа, ты провел действительно большую работу и подгадал идеальное время и место, так что шанс неудачи, а тем более смерти был предельно мал, — ответил мне друг, потягиваясь, — хотя зверь у тебя весьма интересный. Это песец? — я кивнул, — Ну, ты ведь и так все о нем знаешь, — усмехнулся парень, — Ладно. Пойдем вниз, к Гермионе. Она за тебя действительно переживала. — Знаю. Встретился с ней в пять утра, когда вернулся. Крепись, Феликс, сегодня тебя будут много и беспощадно тискать, — обратился я уже к лису. Что же, мои шансы на выживание в этом странном, нет, славном мире стремительно растут. Это не может не радовать. А потому, я надеюсь прожить достойную и счастливую жизнь.