— Вот же, — я с некоторой игривостью увернулся от очередной атаки "корня" этой иллюзии, с которым мы уже битый час играем в весьма своеобразные догонялки. — Знаешь, — я отправил в это семиметровое чудо очередной кусок камня, которых, впрочем, тут было навалом, — это навевает на меня некоторые воспоминания. Разве что сейчас мы играем лишь вдвоем, а мой радиус обзора практически не ограничен.
Я перепрыгнул на другой участок суши, в очередной раз не рискнув пробовать пройтись по мутной воде, которая здесь была вместо пола.
Вообще, это место было похоже на какое-то болото с грязевым монстром-стражем и редкими кусками суши, основой для которых чаще всего служили скользкие булыжники или зыбкая земля. Впрочем, это уже давно перестало меня волновать. Как, собственно, и время, проведенное мною тут.
Определить, сколько времени прошло с того момента, как я погрузился в эту иллюзию, мягко говоря, затруднительно, ведь стрелки на наручных часах стоят, а палящее солнце, что не меняет своего положения, все еще оставаясь в зените, помогает не сильно.
Я потер ноющее плечо, которое повредила одна из атак моего преследователя. К счастью, она прошла по касательной. Хотя, кто знает, чьей это было заслугой.
— Ха, — я выдохнул и привалился к стене, в которую уткнулся секундой ранее и возле которой, видимо, закончится наша импровизированная погоня. — Ну наконец-то, — голова гудела, что, видимо, является эффектом долгого пребывания внутри подобной иллюзии, о которой даже профессор Флитвик смог рассказать не так-то много, либо же доказательством не менее длительного влияния на разум, ведь заторможенное течение мыслей и настойчивое желание полностью отдаться первобытному страху перед более сильным хищником — довольно нетипичные для меня явления. — Думаю, на этом мы и закончим, — я тряхнул головой, растягивая губы в слегка натянутом полуоскале.
Возможно, мне все же стоило больше общаться с профессором Люпином, так как представлять букет его эмоций после раскрытия правды в комфортной обстановке за бокалом вина я не берусь. А учитывая его лицо на последнем проведенном для нас уроке догадаться, что в следующем году злополучное ЗОТИ у нас будет вести уже абсолютно другой человек не составляет труда.
Люпин же, в свою очередь, просто получит приглашение на разговор от старого друга, который, я уверен, сможет убедить его в правдивости своих слов.
Я без особого труда увернулся от еще одной размашистой атаки, посылая в ответ дождь из разнообразных булыжников и в то же время не замедляя течение своих мыслей.
Лишь недавно вернувшееся в норму критическое мышление и расспросы, которые мне постоянно устраивала либо Дафна, либо Терри, не прибавляли радости, однако вкупе с событиями, в которых я участвую в данный момент, так же дают и уверенность, что этот неспокойный год действительно вот-вот подойдет к концу. Осталось лишь что-то кому-то доказать.
Я приземлился на скользкий камень, моментально перепрыгивая с него на казавшийся довольно прочным островок земли, так как в очередной раз купаться в этой мутной воде у меня не было никакого желания.
Да и тот факт, что умереть внутри иллюзии я, вроде как, не могу, добавлял не так много радости, ведь боль я ощущал во всей ее полноте, что вместе с навалившейся на меня усталостью заставляло продолжать эти бессмысленные бега.
— Опять Хогвартс экспресс, — я поднял пласт воды, готовясь похоронить под ним моего разъяренного противника, — опять я не один в купе, — многотонный пласт болотной воды обрушился на монстра, создавая неслабые волны, из-за которых мне пришлось вновь отступить, — опять, — колебания воды стихли, — опять, — появившаяся вновь рябь открыла мне вид на малость поцарапанного зверя, — и опять, — я досадливо цыкнул языком, воздвигая между нами стену из воды и перебираясь на небольшой каменистый островок суши, в очередной раз стараясь придумать план, с помощью которого я смогу наконец прекратить эти бесконечные гонки.
Клинок был похоронен под пластом воды еще в самом начале нашего боя, мантия была больше похожа на тряпье, а буквально вчера отполированная палочка была вся измазана в грязи, крови и еще бог знает в чем.
— Долбанная иллюзия, — я тряхнул правой рукой, сбивая с палочки непонятно откуда взявшийся ком грязи, предварительно протерев ее ободранным и также далеко не стерильным рукавом мантии. — Честно говоря, я понятия не имею, чего ты от меня сейчас ждешь. Однако я действительно устал, так что ждать осталось недолго, — я уперся взглядом в, видимые сквозь стену воды, глаза "Хранителя Иллюзии", ухмыляясь правой половиной рта.
— Да вы блин шутите, — его подобие лапы, которое в массе превосходило все мое тело, обрушилось на тот небольшой клочок суши, который я занимал секундой ранее, вынуждая меня в очередной раз познакомить свои уставшие ноги с этой мерзкой жидкостью, которая теперь будет являться мне в кошмарах.
Очередная перебежка, очередное заклинание и очередная неудача. Остатки мантии тяжелым грузом оттягивали мои плечи, однако выбрасывать их, в данной ситуации, будет кощунством. Вдруг эту иллюзию контролирует прекрасная дама?
— Что за мысли? — из меня вырвался хмык, а мантия, которая в данной ситуации играла роль балласта, была отправлена в сторону монстра. — И зачем вообще все эти игры? — я резко остановился. — Какой смысл ставить меня против противника, о котором мне известно? В случае, если бы мне хотели дать легкую победу ему стоило прописать возможность получения урона, — мой взгляд уперся в гладкую кожу, стоящего напротив меня в позе статуи, монстра, которому все мои усилия были нипочем. — Хотя, — на мое лицо вылез оскал, — и у меня есть туз в рукаве.
Думаю, я всегда буду cчитать воду самой трудной в освоении стихией, но в то же время самой полезной. Возможно из-за того, что к другим я не приспособлен, однако я никогда не смогу преувеличить ее потенциал.
И, видимо, именно это сейчас от меня и ожидают, ведь запредельные объемы воды и возможность на нее воздействовать чуть ли не прямо мне об этом говорят.
И именно сейчас я окончательно осознал, что в жидкости, которая меня окружает, не так-то много от обычной воды.
Вероятно, она задумывалась для упрощения постижения этой стихии, так как ощущалась в разы естественнее, что сильно упрощало создание заклинаний, особенно подобного рода и особенно без ставшего мне привычным при использовании действительно могущественной магии усилителя. Так что я, пожалуй, впервые был рад тому, что не брезговал тренировать энергозатратные заклинания с помощью моей заточенной под тонкие и выверенные до миллиметра плетения, палочки.
— Эбублио, — я едва удержал в себе смешинку, когда увидел, как массивного и устрашающего монстра окутывает огромный мыльный шар, отрезающий его от внешнего мира, как, собственно, и внешний мир от него. Разрушить подобный, хлипкий на вид, шарик, дело непростое, и только тот факт, что он полностью блокирует любое воздействие с обеих сторон делает его довольно специфическим, однако сейчас мне именно это и нужно. — Никогда не думал, что буду использовать его так, — теперь уже я не скрывал свою улыбку, подавляя таким образом требующий выход страх, а также не давая выйти из моей гортани словам-активаторам, которые могут испортить абсолютно все.
Жидкость, окружающая меня, без особых колебаний откликнулась на мой зов, повинуясь и давая возможность сразу после завершения действия заклинания Мыльного Пузыря направить на все так же стоящего истуканом монстра всю доступную мощь, пожалуй, моей любимой стихии.
— Три, — пузырь казался все уязвимее, — два, — я нервно дернул рукой, тем не менее не ослабляя концентрации и продолжая направлять палочку в грудь находящегося примерно в двадцати метрах от меня монстра, — один. — шар беззвучно лопнул, а многотонные объемы воды, которые окружали нас секундой ранее, хаотичными потоками устремились в сторону моего противника, давая ему лишь считанные секунды до смерти, если, конечно, к нему можно применить этот термин. — Надеюсь, — в грудь монстра ударили сразу несколько потоков воды, наконец причиняя ему вред и грозясь окатить меня расходящимися волнами, — меня отсюда вытащат, — еще несколько потоков настигли моего противника, также причиняя ему вред, однако учитывая многотонные пласты жидкости, которые должны были настигнуть его спустя всего несколько секунд это было больше похоже на детский лепет. Впрочем, я все же успел услышать ту какофонию звуков, которую они устроили буквально за миг до того, как мои глаза застелила пелена, а уши наотрез отказались воспринимать какие-либо звуки.
***
— Что ж, — я тяжело вздохнул, ощущая, как многотонное давление, преследующее меня на протяжении всего моего пребывания в этой иллюзии, отступает, уступая место относительно трезвому мышлению, — Шансы были и на такой вариант событий. По крайней мере, истощение не так ощутимо, как в реальности, — на правой половине моего лица проступила легкая тень улыбки. — Это действительно вы, или очередная иллюзия с изначально заложенной программой поведения?
— Верно, это действительно я, — надо мной склонилась женщина, на вид лет тридцати пяти-сорока, впрочем, если моя догадка верна, сохранилась она весьма и весьма неплохо. — Все же, мой муж в тебе не разочаровался. Ты действительно весьма достойный человек и, видимо, поверите мне на слово, — на мои плечи опустился довольно мягкий плед.
— Тогда я все же спрошу, — женщина помогла мне встать, а я, отряхнувшись, продолжил, — в чем именно ваш муж не разочаровался?
— В том, — она загадочно улыбнулась, что, впрочем, сейчас было весьма уместно, — что тебе действительно можно доверить нечто невероятно ценное, вроде его камня, — Пернелла оставалась в слегка игривом настроении, однако, будь мы не в иллюзии, я был бы уверен, что сейчас не я один напряжен как струна.
— А Феликс? — из меня вырвался усталый вздох. — Все же, он не мог не почувствовать того, что происходит со мной и вокруг меня, так что...
— Песец? — она усмехнулась. — Скажем так, наши интересы лежали в одной области, так что он не лез в наши с тобой тренировки сверх меры, а я не лезла в его дела.
— В смысле? — я изогнул бровь в вопросе, понимая, что если хитрый лис не сказал мне об этом ранее, то не скажет и сейчас. По крайней мере, шанс на это весьма мал.
— Он заботится о твоей душе, Гарри, — она успокаивающе улыбнулась, что, впрочем, не сильно меня приободрило. — Да и не встречались мы толком. Так, переглядывались через пропасть, что лежит между нами, — она вздохнула, сделав улыбку чуть более отвлеченной. — Слишком уж велика разница в силе. Меня скорее удивляет поведение вашего директора, однако не об этом разговор.
Я вздохнул, обводя усталым взглядом не очень большую, но довольно уютную комнату, которую нам предоставила иллюзия.
Одна из стен, полностью состоящая из книжных шкафов, отсутствие окон и лишь один небольшой диван возле низенького столика, несмотря ни на что создавали атмосферу уюта, которая, на данный момент действительно мне необходима.
— Мой характер, — я резко вздохнул, каким-то образом все же подавляя абсолютно ненужную сейчас истерику, — это ведь ваше влияние верно?
— Да, — не стала отпираться вмиг посерьезневшая женщина. — Мне было необходимо смягчить тебя, сделав чуть более терпимым. Впрочем, с твоими-то гормонами, моя помощь была минимальна, — она закусила губу, явно что-то вспоминая и решая для себя, стоит ли вообще продолжать этот диалог. — Ты имеешь запредельный потенциал, который используешь хорошо если на четверть. Так что тебе стоит понимать, что нет того человека, который на сто процентов принадлежит самому себе. Все мы подвластны эмоциям, в той или иной мере, и все мы принадлежим нашим близким. Тебе не стоит об этом забывать.
— Где-то я это уже слышал, — я усмехнулся, вновь поражаясь чистоте мышления и ощущению, будто свернуть горы для меня немногим сложнее, чем смять обычный лист бумаги. — И именно поэтому вы предоставляли мне, мягко говоря, своеобразные ситуации. Проверяли мою реакцию и решения, которые я обдумываю в первую очередь после того, как ко мне возвращается возможность здраво мыслить?
— Отчасти это так, — она добавила в свою улыбку загадочности, давая моей фантазии провести аналогию со Жрицей Любви, которая заманивает юнца в свои сети, — все же есть вещи, на которые не может повлиять даже самая качественная иллюзия.
— Впервые в своей жизни жалею, что не способен применить Аваду, — я выдохнул, понимая, что на нужную мне тему разговор не перевести, что, впрочем, было не так страшно. Основную информацию я узнал. Этот разговор будет иметь последствия, что уже не может не радовать, так что полученный мною пласт информации - это скорее невероятно приятный бонус и повод как можно скорее поговорить с Феликсом. — И что теперь?
— Теперь у Первого Камня есть достойный владелец, — на ее лице вновь расцвела улыбка, — Мы с мужем уже давно практически не выходим в мир, довольствуясь спокойной жизнью, которую уже очень давно разделили на двоих. Однако камень, единственный, созданный моим мужем, по его мнению, должен принадлежать тому, кто сможет пустить его на благое дело, с чем я, в общем-то, согласна.
— Камень, который вы можете доверить внешнему миру. Единственный камень, который создал ваш муж, — я широко и с явной усталостью, в неравных пропорциях смешанной с некоторым облегчением, уперся взглядом в, начавшие казаться безразличными, голубые глаза моей собеседницы. Само собой, невозможно прожить практически три года без камня тому, кто стал от него зависим, даже если верить в то, что такое долгое время можно существовать лишь при одном источнике жизни. У меня вырвался очередной вздох, смешанный с очередным непроизвольным хмыком. — Все же, остальные камни создавали вы. Но, разве это что-то меняет, м-да?
***
— Гарри? — я с будто передавшимся мне безразличием взглянул на лицо разбудившего меня Невилла. — Наконец-то, — парень выдохнул, выпуская на лицо легкую полуулыбку.
— Уже приехали, — раздался со стороны двери купе сонный голос Терри, который, впрочем, моментально обрел некоторые нотки веселья и предвкушения долгожданного отдыха, — Соня.
Я лишь усмехнулся, подхватывая сумку и выходя из купе в уже абсолютно не гнетущую и, в некоторой мере, приятную атмосферу, царившую на платформе Девять и Три Четверти.
Все же, у всех есть неприятные темы, которые...
— Гарри! — вырвала меня из размышлений Гермиона. — Тебя ведь мои родители подвезут, — она насупилась, вызывая у меня обреченный вздох, абсолютно не сочетающийся с показавшейся на моем лице улыбкой.
— Гарри? — вклинилась, все еще ищущая своих родителей, Дафна. — Все в норме? Ты очень бледный.
— М-м? — я не без труда уловил основной посыл ее речи, постепенно погружаясь в абсолютно нетипичные метаморфозы собственной магии под обеспокоенный взгляд увернувшегося от ног какого-то мужчины Феликса. И где он был до этого?
— Эй, — подхватила меня девочка, не дав упасть в непрезентабельно выглядящую лужу, вроде как, блевотины. И откуда она? Я что, вновь не смог ухватить мысль?
— Черт, Гермиона, помоги, — Послышался довольно напряженный голос Дафны. Похоже, я все же не могу без проблем. Тело как будто за секунду набрало несколько лишних сотен килограмм веса, а голова буквально трещала по швам, пожалуй, впервые в этой жизни. Из меня вырвался рваный вздох, который, впрочем, потонул в какофонии голосов, из которой с трудом можно было выделить голоса девочек и, видимо, подошедшего к ним Терри. Да уж — веки слиплись — такой из меня друг. Вздох сменила усмешка, а сознание наконец уплыло вдаль, правда, все же оставив мне возможность услышать еще один звук, — Гарри!
