Клетка

      Виктория пришла в себя, сидя на полу в каком-то темном помещении. Сперва она вообще не смогла понять, где находится, пока не сфокусировала зрение. Какое-то темное помещение, без окон, только металлическая дверь виднеется.       «Что-то в последнее время слишком много замкнутых пространств приходится на одного среднестатистического человека, так и до приступов клаустрофобии докатиться недолго», - удрученно подумала она и попыталась пошевелиться, но не тут-то было. Руки и ноги оказались стянуты веревками, причем настолько туго, что уже начинали терять чувствительность.       Виктория судорожно огляделась по сторонам, ища способ избавиться от веревок. Но, как назло, ни одного острого либо выступающего предмета, с помощью которого можно было бы попытаться их перерезать, она не нашла.       Поэтому, откинувшись назад и прислонившись затылком к стене, девушка решила ждать. Раз она еще жива, следовательно, для чего-то нужна. Если нужна, значит ее пока убивать не будут. Вариант, что ее просто оставили в качестве десерта после плотного перекуса другими заключенными, а их судьба уже была ясна, Виктория решила пока не рассматривать.       Закрыв глаза, она раз за разом прокручивала события, предшествующие ее пленению. Переговоры, несостоявшаяся сделка. Почему именно она? Нападение точно не было спонтанным, а больше походило на тщательно спланированную операцию. Но в голову никаких идей не приходило.       Ждать пришлось недолго. Дверь открылась с противным скрипом, и в комнату вошло существо, ранее ее вырубившее. По крайней мере, так ей показалось. На это раз капюшон не скрывал лица, и Виктория смогла более детально его разглядеть. Если ей первоначально показалось, что вошедшее существо было похоже на ранее виденного ею в городе кровососа, то приглядевшись к нему, она не была уже столь уверена в их схожести. В глаза сразу бросились абсолютно лысая голова и заостренные уши, словно у фэнтезийных эльфов, которых она видела в фильмах. Бледную шершавую кожу лица покрывали странные, наискось его пересекающие серые полосы. Но разрез рта оказался не настолько широким, как у ранее встреченного ею существа, от чего лицо, покрытое многочисленными зарубцевавшимися шрамами, имело более человеческие черты. Но главное - это его глаза. Взгляд того кровососа, которого она видела на улице города, не выражал ничего, кроме голода и тупого безучастия ко всему происходящему. Такой обычно бывает у наркомана под дозой, когда он погружен полностью в себя и не замечает ничего вокруг. На нее же сейчас с интересом смотрели красные, с огромными черными зрачками глаза, в которых светился разум. И главное, она не почувствовала этот резкий аммиачный запах, которым вонял ранее виденный ею вампир.       От него, как ей показалось, вообще ничем не пахло. Одетый в военную форму, в бронежилете, весь обвешанный оружием, он напоминал бойца какого-то элитного военного подразделения. Таких часто показывают в бравурных репортажах про успешно проведенные спецоперации где-нибудь на Ближнем Востоке. Только экипировка у вошедшего была черного цвета. Вся эта экипировка вкупе с внешностью кровососа не судили ни о чем хорошем, по крайней мере, для прижавшейся к стене девушки.       Виктория инстинктивно попыталась отползти от него подальше, но занемевшее тело плохо ее слушалось.       Остановившись напротив, стригой некоторое время изучал ее лицо.       - Тобою был убит один из наших, - прошелестевший голос напомнил девушке шорох сухого песка. – Древние сказали, что в тебе есть потенциал.       Стригой замолчал, видимо ожидая, что Виктория скажет что-нибудь, но она упорно молчала, глядя на него исподлобья.       - Каким образом тебе удалось открыть замок? Мы хорошо тебя обыскали, и забрали все находящиеся при тебе вещи, – не дождавшись ответа, продолжил он допрос.       - Убираться в камерах надо лучше, – откашлявшись, прохрипела Виктория и улыбнулась пересохшими губами. – Иногда загнанный в угол человек способен и не на такое.       - Поясни? – поинтересовался стригой, подойдя ближе и склонив голову на бок.       - Старая консервная банка и пуговица, поверь мне, творят волшебные вещи! - девушка решила, что скрывать что-либо не имеет смысла. Или она доживет до следующего утра, или нет, а остальное уже не имело никакого значения.       В глазах допрашивающего мелькнул неподдельный интерес.       - Изобретательно, – наконец констатировал он, – Ты хочешь жить, и сделаешь ради жизни все, что требуется.       - И что же? Что требуется? – девушка вопросительно подняла бровь, - Хакнуть сайт Пентагона? Запустить вирус?       - Нам нужен охотник, способный ходить под солнцем, - просто ответил он. – Патриархи видели, как ты дерешься. Яростно, хаотично, но это можно исправить. Ты им подходишь.       Виктория рассмеялась. Опустив голову, она некоторое время рассматривала свои колени. Наконец, подняв глаза, девушка посмотрела на неподвижно стоящего стригоя.       - А с чего ты взял, что я соглашусь? – ей было смешно даже от мысли, что ей предлагаю вступить в этакий «элитный вампирский спецназ».       - Ты хочешь жить, поэтому согласишься, - существо внешне оставалось на удивление спокойным, - Либо жизнь, либо смерть – выбор небольшой. Я дам тебе время подумать и по моему возвращению должен буду получить ответ.       С этими словами стригой, развернувшись на каблуках, направился к выходу. Виктория с ненавистью посмотрела на закрывающуюся дверь. Если бы ее взгляд мог сейчас обжигать, то в двери сейчас точно была бы оплавленная по краям воронка. Она вновь осталась одна.       Сидя на полу и прислушиваясь в тишине за пределами комнаты, Виктория обдумывала свое положение. Ее всю жизнь использовали. Сначала родители, которые слишком рьяно играли роль образцово-показательной семьи, и требовали от нее идеального поведения. Потом, после их гибели, приемная семья, поставившая опекунство над детьми на поток, и получая от государства за них неплохие деньги. Потом появился Джо, который использовал ее знания и навыки в компьютерной безопасности, и неплохо поднял на этом денег. И теперь она вновь оказалась в ситуации, когда ее планировали использовать для собственных целей, не заботясь о мнении. Предложенная альтернатива фактически сводила на нет возможность выбора. Привыкшая выживать на улицах, Виктория прекрасно понимала, что единственный выход – согласиться на предложение. Второй вариант – смерть, не принимался во внимание. Этот стригой, какой бы тварью он не был, все же прав – она сделает все, что от нее потребуется, чтобы выжить. Но капитуляцию тоже можно принять, не теряя достоинство.       Пока тяжелые мысли крутились в голове, Виктория не теряла времени даром. Почти вывихнув плечо, она смогла продеть под ногами связанные за спиной руки, так, что они оказались впереди, и принялась ковырять онемевшими пальцами узлы на веревке, стягивающей ноги.       Когда стригой вновь появился в комнате, Виктория успела освободиться от пут, связывающих ноги, и зубами ослабила веревочный узел на руках. Но он словно не обратил внимание на то, что пленник почти освободился, и вопросительно уставился на нее, ожидая ответа.       Выдержав несколько минут, и понимая, что отвечать все-таки придется, девушка, окончательно освободившись от веревок и встав на подкашивающиеся ноги, упрямо посмотрела в глаза своему тюремщику.       - Я принимаю твое предложение, но с одним условием.       - Ты не в той ситуации, чтобы диктовать какие-либо условия, - парировало существо.       - Нет, это ты не в той ситуации, чтобы не выполнить мои условия, раз принял решение нанять меня.       Стригой моргнул и снова вопросительно наклонил голову.       – И что же ты хочешь?       - Я не буду принимать участие прямо или косвенно в охоте на людей. Ни сейчас, ни когда-либо. Иначе я просто уйду.       - Этого от тебя не будет требоваться. Ты будешь выполнять другие функции.       - Это значит «Да»? – Виктория не ожидала, что новый наниматель так быстро согласится на ее условия.       Но стригой молча повернулся к выходу. Уже выйдя из комнаты, он обернулся: - Идем.       Девушка на затекших ногах поковыляла за ним. Покинув комнату, чувствуя, как в конечностях восстанавливается кровообращение, она старалась не отставать, держась при этом от впереди идущего на расстоянии достаточном, как она считала, чтобы обезопасить себя от его жала.       Пройдя несколько поворотов, они оказались в довольно обширном полутемном коридоре с высокими сводчатыми потолками. Вдоль одной из стен тянулись массивные металлические двери. Остановившись около одной из них, стригой открыл ее и отошел в сторону, пропуская Викторию вперед.       - Здесь ты будешь жить. Постарайся отдохнуть и в твоих интересах никуда отсюда не выходить без необходимости. Тренировки начнутся завтра с 7 часов утра, по человеческому времени. И помойся. Твой запах чувствуется за несколько сотен метров, - существо пристально смотрело на девушку, ожидая ее реакции.       Виктория в нерешительности остановилась в проеме двери, заглядывая внутрь небольшой темной комнаты. Повернувшись, она смерила его взглядом, - А сколько времени сейчас? Сколько мне осталось до этих ваших тренировок?       - У тебя есть примерно десять часов. Потрать их с пользой. И, кстати, можешь называть меня Вон.       - Ви, - просто ответила девушка.       - Ви - это как Виктор?       - Ви - это как Виктория.       Стригой на секунду замер, потом подошел к ней ближе, рассматривая с неясном свете одинокой лампы, освещающей комнату. Виктория невольно попятилась от него, и чуть было не упала, наткнувшись на какой-то твердый предмет.       - Человеческая самка. С вами обычно бывает больше проблем, - с этими словами он вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Девушка осталась одна. Опершись спиной в закрытую дверь, она медленно сползла на пол. Только сейчас она осознала, как устала. Страх, схватка, попытки казаться смелой и вести себя непринужденно в компании одного из самых смертоносных существ на планете отняли у нее последние физические и моральные силы. Виктория с безразличием глядела перед собой, голова была пустая, ни одной мысли. Даже желание подумать вызывало у нее чувство тошноты и головокружение. Наконец, переборов себя, она поднялась и начала исследовать предоставленное ей помещение.       Голые серые стены, грязный, покрытый толстым слоем пыли пол, у стены старая продавленная койка, на которой горой свалено какое-то тряпье, отдаленно напоминающее постельные принадлежности, грубый металлический шкаф, похожий на сейф, такие же грубые, покрытые пылью и паутиной стол и стул. Вот и вся обстановка, в которой ей предстояло жить. Сколько времени ей придется здесь находиться, Виктория даже не представляла. Рядом со шкафом она заметила еще одну дверь, которая, как оказалось, вела в санузел с раковиной и душевой кабиной, покрытой следами ржавчины. Или это была кровь? Висевшее на стене тусклое от грязи и времени зеркало отразило осунувшееся изможденное лицо. Виктория никогда не считала себя красавицей: грубые, больше мальчишеские черты, впалые от постоянного недоедания щеки, серые, как асфальт, глаза, тонкий с небольшой горбинкой нос. Только губы выдавали ее пол, но к ним обычно мало кто присматривался. Растрепанные, коротко остриженные русые волосы, обычно торчащие во все стороны, скрывала черная вязаная шапочка. В совокупности с грубой мешковатой одеждой, она больше походила на подростка из какой-нибудь уличной банды, чем на юную девушку. Не удивительно, что ее всегда принимали за парня. И этот стригой также ошибся, что она восприняла как само собой разумеющееся.       Покрутив вентили смесителя над раковиной, Виктория дождалась, пока из крана потечет достаточно чистая вода, и припала к нему ртом. Пила она долго и с удовольствием, чувствуя, как по телу разливается живительная влага. Потом, включив душ, стянула с себя одежду.       В душевой было достаточно холодно, но ледяные струи, бьющие на ее дрожащее тело, были именно тем, что было нужно.       Она редко плакала, стараясь скрыть горе агрессией или равнодушием, но сейчас пересекла черту, за которой не было возможности сдерживаться. Слезы хлынули из глаз. Размазывая их по лицу, Виктория тряслась от пробирающего сквозь кожу холода. Но этот холод сейчас подобно анестезии, заглушал боль, отключал все физические ощущения. В итоге она почувствовала полное опустошение. Ни мыслей, ни чувств, отсутствие всех эмоций и желаний. Обхватив себя руками, и раскачиваясь вперед и назад, словно в такт какому-то внутреннему метроному, она тупо уставилась в одну точку, уже не ощущая холода от стекающей по телу воды.       Из душа Виктория вылезла, сотрясаемая крупной дрожью. Вытершись старым грязным полотенцем, которое каким-то чудом оказалось в ванной, она натянула на себя одежду и, вернувшись в комнату, свернулась клубком на койке, даже не удосужившись найти выключатель, чтобы погасить свет. Ей уже было все равно.       Покинув комнату, в которую был определен новый рекрут, Вон отправился в залы к Патриархам. Как раз закончился процесс их кормления, и они вот-вот должны были погрузиться в привычное для них состояние транса. Охотник вошел в зал и остановился в почтительном отдалении, терпеливо ожидая, когда на него обратят внимание.       - ТЕБЯ ЧТО-ТО БЕСПОКОИТ? – раздавшийся в голове голос напоминал шорох тысячелетних песков, струящихся через пустынные барханы, - СКАЖИ НАМ, ДИТЯ.       - Новый рекрут. Он оказался человеческой самкой.       - МЫ ЗНАЕМ. КТО ОНА - НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ. ВАЖНО, КАКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ БУДУТ ОТ ТОГО, ЧТО ОНА ПРИСОЕДИНИЛАСЬ К ОХОТНИКАМ. БОЛЬШАЯ ЧАСТЬ ВАРИАНТОВ НАС УСТРАИВАЕТ, И СООТВЕТСТВУЕТ НАМЕЧЕННОМУ ПЛАНУ. ТРЕНИРУЙ ЕЕ ХОРОШО, И ОНА СМОЖЕТ ПОСЛУЖИТЬ НАМ.       Голос Патриархов в голове Вона умолк. Поняв, что аудиенция окончена и Патриархи впали в свое обычное состояние транса, он почтительно склонил голову и направился к выходу из зала. Вон никогда не сомневался в их решениях и указаниях. Бессмертные, существуя вне времени, в основном находясь в состоянии покоя, они словно суперкомпьютеры постоянно анализировали события, способные повлиять на настоящее и будущее. Перед их внутренним взором постоянно переплетались линии судеб, рисуя замысловатый узор, состоящий из вероятностей. Игра, в которую их втянул Младший, напоминала многомерные шахматы, и в последнее время, судя по расположению на доске фигур, все возможные ходы неумолимо вели к проигрышу Патриархов. Прокручивая возможные события, решения, которые могли быть приняты в будущем, и последствия этих решений, Патриархи пришли к выводу, что правила игры необходимо менять. И вот, появление на доске новой фигуры, не связанной правилами, установленными для всех участников противостояния, и способной действовать по собственной инициативе, повлекло возникновение новых линий возможностей падения Младшего.       Но, несмотря на уверенность в принятом решении Патриархов, новый рекрут вызывал у Вона стойкое ощущение тревоги и неопределенности. Солнечные охотники на протяжении всего своего существования регулярно прибегали к услугам людей, вербуя их как в качестве вспомогательного персонала, выполняющего различные поручения, не связанные с охотой, так и в качестве охотников, способных перемещаться под солнечными лучами. Но за последние десятки лет к их группе не присоединялся ни один человек. И теперь ему придется вновь вспоминать навыки инструктора, и возиться с абсолютно сырым материалом. Но сначала нужно было проверить еще одну вещь.       Спустившись в тюремный блок, где охотники держали человеческий скот для прокорма Патриархов и своего питания, Вон изучил вскрытый девушкой замок. Если она смогла его открыть, значит в их системе защиты появилась брешь, которую немедленно нужно устранить. Отдав приказ одному из охотников о необходимости замены замка на двери в опустевшую камеру, Вон присел на корточки, внимательно рассматривая царапины на корпусе, оставленные при снятии крышки с замка. Похоже человеческая самка не солгала – болты с крышки были откручены, следовательно она действительно использовала для этого подручные средства. Задумчиво подергав опаленные провода, Вон в мыслях прокручивал варианты замены на другие виды устройств, более взломостойких, но идеи в голову не приходили.       Единственным временным решением было исключить возможность дальнейшего попадания в камеры посторонних предметов, которые люди могли использовать для побега.       Вернувшись в жилой блок, Вон устроился в своей комнате, которая больше напоминала оружейный склад, чем жилье, и, открыв лежащий на столе, заваленный оружейными запчастями, старенький ноут, углубился в поиск новых версий электромагнитных замков.