2 недели спустя…
Вот уже идёт третья неделя пребывания Чонгука в больнице. Сонми каждый день в неделе в независимости от выходных или тихих часов приходит проведать его, и каждый раз её сердце разрывается на мелкие части, а слёзы невольно начинают стекать по щекам. Сколько бы раз она себе не говорила, что нельзя лить слёзы перед тем, кто в коме, но у Ким просто не получалось их сдерживать. Сонми сидит рядом с Гуком с самого начала времени приёма гостей и до самого конца, пока её не выгоняют медсёстры. Девушка участвовала во всех обходах врачей и смен капельниц медсёстрами. Как его «сестре», врачи докладывали о состоянии Чона, на данный момент оно оставляет желать лучшего, но и не ухудшается, так же, как и не улучшается. Девушка встаёт со стула возле больничной койки, подходит к окну и распахивает шторы, открывает окно, пропуская свежий летний ветерок. Да, уже наступило лето. Сонми ещё немного остаётся стоять у открытого окна и смотреть на гуляющих больных по территории больницы. «После того, как Чонгук очнётся, нам тоже придётся гулять с ним там» — мелькает мысль в голове девушки. Она разворачивается лицом к парню и тяжко вздыхает. Подходит к кровати вновь, присаживается на стул, берёт ладонь Чонгука с катетером в ней в свою маленькую и сжимает, целует её и кладёт голову на край кровати. — Очнись, пожалуйста, Гук-и. Я не могу без тебя, потому что люблю… — и закрывает глаза от усталости. Глаза шокированно распахиваются. Сонми резко поднимает голову и смотрит сначала на их сцеплённые руки, а потом и на лицо парня, что слабо улыбается и смотрит из-под приоткрытых глаз. Размытым взглядом от слёз девушка нашла кнопку вызова врача и с размаха ударила по ней. Пока они дожидаются доктора, у Ким есть несколько минут, чтобы поверить, что Гук наконец-то действительно очнулся. В палату залетают врачи с медсёстрами и выставляют девушку за дверь. Сонми скатывается постенен, давая волю рыданиям и эмоциям, накопившиеся за время прибывания парня в больнице. У Сонми в груди тепло растекается от радости. Он очнулся. И большего не надо.***
— Парень, ну ты и даёшь, однако. Мы ж все за тебя, дурень, беспокоились! — повышает голос Юнги, а Гук тихо смеётся. — Да вы поглядите, а? Он ещё и ржёт, сука! — Мы правда очень беспокоились, а особенно хён, — сдает Тэхён старшего, за что и получает по загривку от Мина. — Я позвонила твоим родителям, Гук. Они скоро должны придти, — предупреждает Сонми, глядя на реакцию парня, а у того глаза на лоб лезут от услышанного. — Может лучше нам уйти? А то мы и так тут нахально сидим, а тебя перенапрягать нельзя, только неделя прошла, как ты очнулся, — спрашивает Ёнджу, поглядывая на немного побледневшего Чона. Так и не дождавшись ответа, трио ушли, а Сонми осталась. — Мне тоже? — поглядывает девушка на парня. Она уже встаёт и собирается уходить, но Гук хватает её за руку, чуть сжимая в своей. От такого жеста у Сонми всё сжимается внизу в тугой узелок. — Нет, останься, пожалуйста, — смотрит на неё щенячьим взглядом он, а ей ничего и не остаётся, как послушать его. Тот промежуток времени, пока они ждали, Ким рассказывала разные истории, которые происходили пока парень был в коме. Гук смеялся с той истории, когда Юнги переехал на время к Тэхёну. Ой как часто младший прибегал жаловаться маме ЁнДжу, да и самой девушке, на старшего, говоря о том, как хён ему мозги все прокапал из-за срача в квартире и отвратительной готовки Кима, но когда приходила его сестрица, то Мин её восхвалял, Тэхён же обижался, но соглашался со старшим. Она не забыла упомянуть и о покушениях на жизнь Кима (ну подумаешь, чашку громко разбил, когда Юнги спал, с кем не бывает). А ещё Сонми рассказала о том, как Тэ пришёл и сказал в лоб миссис О о том, что он и ЁнДжу встречаются, и он забирает её к себе домой. — Ох, сколько там было войны с немцами, но под натиском щенячьих глазок Кима, мама девушки согласилась, — смеясь, рассказывала Сонми этот случай, который недавно рассказала ей сама девушка. — Да, только Тэхён мог это удружить, — заливисто смеётся Чон, тут же хватаясь за грудь, кашляя. Ким подскочила со стула, но Чон перехватил её руку и положил к себе на живот, поглаживая тыльную сторону ладони. Девушка смутилась, на щеках выступил румянец, а на губах улыбка. Сонми бы смотрела ещё в эти темные глаза, но открывающаяся дверь и трое вошедших в палату в белых халатах заставили рефлекторно отскочить от кровати Чонгука и выдернуть руку. — О Боже, Чонгук-и! — воскликнула мама Чона, подбегая к кровати сына вместе с отцом и сестрой. — Оппа! — кричит маленькая девочка, почти залезая на брата в попытке обнять его, а Чонгук игнорирует боль в груди. — Кисэ, папа, мама, — шепчет парень, обнимая всю семью, и слёзы сами покатились из глаз. Он так рад, что с ними всё хорошо. Глядя на воссоединение семьи, Сонми понимает, что здесь лишняя. Поэтому решает уйти, тихо прикрывая за собой дверь.Полгода спустя…
— Готов к выписке, парень? — задорно спрашивает врач, посмеиваясь с реакции пациента. Чонгук уж думал, что его никогда не выпишут из этого кубизма с запахом хлорки и лекарств, которые он принимает. — Да, конечно, ты готов! По глазам видно. Выписываем тебя завтра в двенадцать дня. Прогнозы вполне отличны, ты даже вылечился быстрее, чем рассчитывалось. Удивительно! — Спасибо, док. Я понял, — улыбается Гук, пристраиваясь рядом с Сонми, что стояла недалеко от окна, и обнимает её за талию. — Ты береги-то парня своего, а то в следующий раз тебя как «сестру» не пропущу, — строжится врач, а парочка впадает в ступор и провожает взглядом врача, скрывающегося за дверью. — Готов домой прийти в срач и голод? — усмехается девушка и поднимает взгляд вверх на парня. — А кто сказал, что я к себе в квартиру сразу? — парирует Чон. — Да ладно?.. — У тебя буду жить, коротышка. Кому-то надо заботиться обо мне, а кроме тебя и некому толком, — улыбается парень, а Сонми делает вид что против, хотя Чонгук знает, что она так и планировала. Он всё о ней знает. Девушка тихо воет для вида, но тут же затыкается, когда Гук разворачивает её к себе лицом и целует. Так нежно, сладко смакуя губы, а Ким этого мало, и она углубляет поцелуй. Её язык проходится по ребристому нёбу парня, но Чон перехватывает власть доминанта в свои руки. Вести девушку спиной к больничной кровати и не разрывая при этом поцелуй, оказалось проще, чем он представлял. Нависая над Сонми, Гук не может насладиться видом. Он с лёгкой улыбкой припадает к шее девушки, вырывая тихие стоны с её губ, а правая рука пробирается под её рубашку, поглаживая живот. От этих звуков в больничных штанах стало ещё теснее. Чонгук бы и дальше продолжил мучать Сонми поцелуями и поглаживаниями, но он сильно долго ждал этого. Одежда с нижним бельём летит к чёрту. Сонми послушно раздвигает перед ним ноги для удобного положения, а Чон усмехается её раскрепощённости. Пристраиваясь, парень затыкает рот Ким поцелуем и входит одним рывком, от чего девушка вскрикивает в поцелуй от неожиданности. Двигаться внутри Гук начинает через пару секунд, при каждом толчке выбивая сладостные стоны из своей второй половинки. Чонгук собственничает и ставит парочку засосов на груди и под ключицей, а Сонми в долгу не остаётся: царапается, ставит пятна в самых заметных местах на шее и над ключицами, зная о пристрастиях парня носить футболки с глубоким вырезом. Пару тройку раз качнувшись бедрами, Гук выходит и изливается на живот девушки после того, как оргазм ударил в виски девушки. Навалившись сверху на Сонми, Чонгук тяжело дышит и думает о том, что они быстро. Но плохие мысли отгоняет тем, что у него давно не было секса, а с любимой так это вообще финиш. — Я люблю тебя, Гук. — Я тебя тоже, коротышка.***
— Ох, мать твою за ногу, Чонгук! — удивляется с порога Тэхён, подхватывая подбородок парня, поднимает его вверх и рассматривает тёмно-красные засосы, рассыпанные по всей шее и ключицах парня. — Да вы, голубки, смотрю, время-то зря не теряли. — М-да, подруга, а с виду скромная, — улыбается ЁнДжу, посматривая на гематомы на шее девушки, что старается спрятать их распущенными волосами. — Вот что вы накинулись на гостей с порога, вы не рады нас видеть? — наигранно ужасается Чон, прижимая к себе свою девушку, словно защищая, а та легонько бьёт его, смеясь. — Пойдёмте, гости дорогие. Там вас хён ждёт. Друзья проходят в просторную гостиную, где вальяжно расселся Юнги, попивая виски, купленные Тэхёном на сегодняшний вечер. — А хён уже начал, — смеётся Чон, а Тэ, как мама, стоит руки в боки и дуется. — Ну, я вообще-то купил всем, а не только тебе! — кричит парень на старшего, от чего тот зыркнул злым взглядом на Кима, а после чуть стакан с драгоценной жидкостью из рук не выпустил. Свистнув, Мин засмеялся. — Жаркая ночка, однако? — А ну цыц, хён! Не смущайте мне девушку! — Давайте уже пить! — крикнула ЁнДжу, чем пресекла перепалку парней. Зная брата, он бы его зарезал тупым краем стакана. — Мне нужно кое-что тебе сказать, ЁнДжу, — останавливает подруга девушку. Та с непониманием смотрит на неё. Сонми решилась. — Я - киллер, — выпаливает Ким, а О теряется от заявления подруги, но потом понимает, что она не удивилась. Поговорив, подруги пошли к парням, где во всю пили. Вскоре и они подключились к веселью. Сонми тщательно следила, чтобы Гук не вливал в себя много алкоголя, но получалось не очень. Звонок в дверь заставляет друзей отвлечься от выпивки. Тэхён идёт открывать дверь и охреневает, когда на пороге видит Сокджина в розовой футболке и рваных светлых джинсах. — Можно войти? — как-то неуверенно спрашивает Джин, переминаясь с ноги на ногу. Сказать, что Тэхён охуел - это как промолчать. Парень думает, что он протрезвел. Увидеть главу Мафии в домашнем, да ещё и осознать, что он пришёл без сопровождения охраны - многого стоит. — Проходи, конечно. Мы как раз все собрались выпить. Будешь с нами? — то ли смелость с алкоголем смешалась, то ли хрен его знает. — Буду, — улыбается Сокджин, и Тэхён ему в ответ. Когда компания пополнилась ещё одним человеком, то стало ещё веселее. Старческие шутки Сокджина брали только Чонгука и ЁнДжу, но все остальные подхватывали смех, потому эти двое ржут дуэтом, как кони. Сегодня они расслабляются по полной. Им можно. И у них всё закончилось, можно расслабиться, ведь никаких преследований, похищений, стрельбы и смертей, а глава самой могущественной Мафии во всей Корее сидит рядом и потягивает виски, травя свои шуточки.***
— Ну Тэхён, — тянет ЁнДжу, слабо отпихивая от себя пьяного парня, что прижал её к стене его комнаты. — Там же гости. — Эти гости уже давно дрыхнут без задних ног. Не переживай. Следующие предложения тонут в горячем поцелуе. Языки танцуют танец, пока руки парня бродят под кофтой девушки, попутно стаскивая ненужный, по мнению Тэ, элемент одежды. Оставляя О в одном лифчике, он шепчет ей комплименты перед поцелуями в шею, грудь и живот. После последнего у ЁнДжу ноги подкашиваются, так приятно, что не устоять. Тэхён подхватывает возлюбленную на руки и несёт на кровать, где продолжает дорожку из поцелуев ниже пупка. Стаскивая спортивные штаны вместе с бельем, парень любуется видом почти полностью обнаженной девушки. Лифчик портит всю картину, но будто прочитав мысли парня, ЁнДжу снимает его с себя, откидывая в сторону, а Ким челюсть собирает с пола. Настолько она прекрасна. Самостоятельно избавив себя от ненужной сейчас одежды, Тэхён нависает над девушкой, давая себе возможность насладиться видом. А ЁнДжу завороженно смотрит на тату, что находится на ключицах, руке, и замечает на правой ноге птицу. Парень улыбается с реакции на его тело, и решает продолжить начатое. Проводит рукой по ляжке ЁнДжу, гладя её, а второй медленно раздвигает ноги. Но она сводит их вместе, боясь, что он причинит ей боль. — Пожалуйста, доверься, я не сделаю тебе больно, обещаю, — шепчет на ухо грубым голосом Ким, а у девушки мурашки по телу пробегают. Она поддаётся. Пристраивать между её ног, он аккуратно входит в неё, но получается плохо, девушка вся сжалась от страха. Тэхён шепчет ей всякие успокаивающие нежные фразы, чтобы та расслабилась. И тогда его член полностью исчезает в ней. Ким двигается медленно, осторожно, боясь причинить боль, но ЁнДжу сама начинает толкаться навстречу, не сдерживая стоны. Движения быстрые, резкие. Тэхён плавно выскальзывает из тела девушки и изливается на простынь. Тяжело и громко дыша, парень укладывается рядом со своей подругой, укрывая обоих одеялом и прижимая девушку к себе. — А расскажи, что значат эти тату, — тихо просит О, рассматривая одну из татуировок. — На ключице - означает крылья, но они нарисованы по-своему. Это крылья, которые мне трудно расправить. На руке - ветер. Ветер, что может принести мне надежду на спасение. На ноге - я в облике красивой птицы, заточенной в клетке, из которой очень сложно выбраться. Я жду того, кто меня выпустит из неё. И, кажется, я уже нашел, — последнее предложение он шепчет и целует в висок сопящую ЁнДжу.***
— Чон Хосока арестовали, директор. Он дал показания и написал чистосердечное признание в соучастии похищения, — оповестил главу правая рука, недобро посматривая на страдающего от похмелья мужчину. — Отлично, — хрипит Сокджин, держа левой рукой пакет со льдом возле виска. — Теперь можно спокойно жить дальше, не задумываясь.