На стыке двух миров

      Четвёртая часть.        - Так вот ты какая, Годрикова Лощина, - себе под нос пробормотал я, неторопливо осматривая небольшую деревушку.        До этого дня мне доводилось бывать только в одном чисто магическом поселении – Хогсмиде. И на тот перевалочный пункт между Хогвартсом и цивилизацией Лощина совершенно не походила. Тихое, спокойное место, с рядом мало похожих друг на друга, но аккуратных и составляющих органичный ансамбль домиков. Никаких праздношатающихся гуляк и полное отсутствие привычных любому современному человеку высоковольтных линий и простых фонарей. Что-то типа площади в центре, на таких, если верить кинематографу, в старину проводились ярмарки и прочие праздники. А чуть в стороне располагалось небольшое кладбище с полузаброшенной на вид часовней. Оно и понятно – христиан среди магов хватало, и хоронят их соответствующе, но вот маг-священник это явно не самое частое явление.       Уютная такая получалась деревенька. Уверен, семейства живут тут веками и не особо жалуют чужаков, а потому поселиться постороннему будет проблематично. Но к простым, скажем так, туристам, за последние десять лет тут должны были привыкнуть. Нетронутые руины дома Поттеров и памятник, посвященным им же, очень красноречиво на это намекают. Собственно ради полуразрушенного дома я сюда и приехал. Между прочим, пришлось трястись в клятом магическом автобусе, который за последние годы комфортней не стал. Но не побывать здесь я не мог. Именно тут чуть более одиннадцати лет назад случилось одно из ключевых событий современной магической Англии.       Если опираться на общедоступные сведения и то, чем поделился со мной Альбус Дамблдор, то получалась следующая последовательность событий. Было произнесено некое пророчество, гласящее о появлении того, кому будет по силам одолеть Тёмного Лорда. Тот о нём узнал и подходящий под неизвестные мне условия пророчества Гарри Поттер резко оказался под ударом. Причем, это был только один из возможных кандидатов, но сейчас осведомлённые люди уверены в том, что звёзды сошлись именно на нём. Далее чета Поттеров благоразумно укрывается под заклятием доверия, но, как выясняется, именно с доверием они и ошибаются. Сириус Блэк, которого журналисты разом окрестили правой рукой “Того-Кого-Нельзя-Называть”, сдал их и в ночь на тридцать первое октября Тёмный Лорд ворвался в дом Поттеров, убил родителей и попытался убить годовалого ребёнка, но авада внезапно отразилась и убила его самого. Но что же там произошло на самом деле? Об этом, похоже, знал только сам Волдеморт, и публикации его автобиографии я вряд ли дождусь.       Продолжая осматриваться, я плавно тронулся в сторону интересующего меня дома. Постоял около него, оценивая частично обрушенные и местами обгоревшие стены. И только потом, игнорируя воспрещающую заходить внутрь табличку, перешагнул через пустующий дверной проём и оказался в прихожей. Внутри следы разрушений были ещё заметней. Дом сильно пострадал, тут явно бушевал немалый пожар, но несущие стены уцелели, и первый этаж был вполне доступен. А вот от второго почти ничего не осталось. И ведь именно там, насколько я понимал, располагалась детская комната Гарри Поттера, где всё и случилось.       - Почему пожар, что вы пытались скрыть? – я вновь озвучил вслух свои мысли, бесцельно водя взглядом по обгоревшим стенам. Было бы наивно предполагать, что спустя столько времени можно будет увидеть что-то такое, что резко приоткроет полог тайны, поэтому искать магические следы я даже не пытался. По большей части я просто хотел здесь побывать.       Хотя сам факт пожара всё же не шел у меня из головы. На многих фотографиях времён окончания войны был изображен этот полуразрушенный дом, но раньше я как-то не задумывался о том, почему он так сильно пострадал. Поттеры, как бы хорошо о них не отзывались, явно не были той силой, что могла дать серьёзный бой Волдеморту. Слишком молоды, неопытны да и по силам… Ладно ещё Джеймс Поттер – как-никак представитель старой магической фамилии. Его должны были натаскивать дома. Но маглорождённая, едва закончившая школу девушка? Так откуда такие разрушения? Нет, это определённо не последствие боя. Дом сожгли целенаправленно. И сделать это могли только с одной целью – скрыть следы.        Так что же здесь произошло на самом деле? Пускай в Поттере видели будущего победителя Волдеморта, но эта угроза отложенная как минимум на пятнадцать лет. Так зачем отвлекаться от своих целей ради годовалого ребёнка, да ещё и делать это лично? Не логичней ли сначала взять власть? А если не получится, то уже не до пророчеств будет. Ну или как минимум послать на дело своих головорезов. Но нет, Волдеморт почему-то спешил и действовал лично. Опасался огласки даже среди своих людей? Непонятно. Да ещё и с Сириусом Блэком тёмная история. Если он был тайным агентом, то зачем его засвечивать ради этого дела? Опять же, намёк на то, что была веская причина спешить. Странно всё это…        - Молодой человек, нехорошо тревожить покой мёртвых, - оборвавший мои размышления старческий голос прозвучал неожиданно, но врасплох меня не застал. Так ведь и думал, что местные не оценят моей маленькой наглости. Тут вся надежда была на то, что никто не успеет заметить появление чужака. В разгар дня людей не должно быть много.        - Мы разве на кладбище? – оборачиваясь, отозвался я.        Около входа обнаружилась низенькая старушенция, завернувшаяся в вязанную шаль так, что только лицо и видно. И особым благодушием это лицо не отличалось, хотя тут сложно сказать в мимике ли дело или именно в самих возрастных изменениях. Морщинах, словно выцветшей коже и пигментации.       Пожилая женщина недовольно поджала губы и ответила:        - Это смотря как посмотреть…        - Прошу прощения, не смог удержаться, - не то чтобы я считал себя в чем-то виноватым. Вандализмом я не занимался и пришел сюда не из праздного любопытства. У меня вполне конкретные задачи и от них многое зависит. Но всё же я признавал право местных жителей на недовольство и не хотел устраивать глупый конфликт на ровном месте. А хамить пожилым людям – тем более.        - А вы пытались? И месяца не проходит, чтобы кто-нибудь не забрался внутрь в поисках сувениров. Молодёжь совсем потеряла понятие об уважении.        - Я не ищу сувениров, мэм. Только ответы, - сказал коротко, но по существу.        - Очередной газетчик? – старушка нахмурилась ещё сильнее, всем своим видом выражая неудовольствие.        - Придуманные сенсации меня тоже не интересуют.        - Да? Тогда что за ответы вы ищите? – кажется, мне всё-таки удалось её удивить и вместе с тем немного сбить с негативного настроя.        - Те, что будут правдивей сказки про отразившееся заклятье смерти, - искренне признал я, прекрасно понимая, что такая трактовка не всем придётся по вкусу. Но что я терял? То, что хотел я уже увидел. А бабка всё равно выставит меня вон.        Но вопреки ожиданиям, угадал я только по одному пункту из двух. Мне действительно пришлось покинуть ставшие памятником руины, но при этом оказался приглашен на чашечку чая. По непонятной мне причине сменившая гнев на милость старушка оказалась не против поболтать на интересующую меня тему. Более того, она была живым свидетелем тех событий и смогла поведать мне кое-что действительно важное. Не настолько, чтобы вся картина событий резко стала понятной, но игнорировать новые факты было никак нельзя.        Дело было ночью. Батильда Бэгшот, а именно так звали старушку, и это имя казалось мне смутно знакомым, ввиду преклонных лет уже давно имела проблемы со сном и потому не могла не отреагировать на грохот по соседству. К её удивлению дом, который вот уже несколько недель был скрыт под заклятием доверия, был прекрасно виден и внутри него явно что-то происходило. Само собой ничем помочь она не могла, и было бы глупо осуждать старушку за то, что она не ломанулась на помощь, но зато на память не жаловалась. Батильда была уверена в том, что по ходу дела возникали затишья. То есть происходящее можно было разделить на несколько стадий. Первая – изначальный шум и вспышки заклинаний. По всей видимости, Волдеморт вторгся в дом и преодолел изначальное сопротивление. Вторая – куда менее громкая, но всё же хорошо заметная возня уже на втором этаже дома, которая неожиданно переросла в настоящее побоище. Именно тогда дом лишился примерно половины второго этажа. И третья – после минутной паузы в доме начался пожар, и его покинула некая, завёрнутая в тёмную мантию с капюшоном фигура.        Само собой последнее и стало той самой, крайне важной деталью. Ни о чем подобном в газетах и тех докладах, что мне довелось читать, не писали. Ну, оно в принципе и понятно – журналистов в первую очередь интересовал сам факт исчезновения Волдеморта. А то, что был некий свидетель случившегося – с этим должны были разбираться авроры. Если это вообще был свидетель, а не сам Волдеморт, ведь его тела так и не нашли. Ну или его всё же кто-то сопровождал из приближенных, и сейчас этот “кто-то” скорее всего, или мёртв, или гниёт в Азкабане.        Поблагодарив старушку за чай и интересный рассказ, я откланялся и, покинув её дом, аппарировал к своему обычному месту около ведущих на территорию Хэллсинга ворот. Там меня уже ждала машина, но понятное дело не для того, чтобы провезти меня сотню метров до входа в особняк. Туда я сейчас вообще не собирался. Нет, эта машина была послана сэром Айлендсом и должна была отвести меня в Монастырь.        Так что я не стал тянуть время и спокойно устроился на заднем сидении. Внутри уже сидело двое. Водитель, который никак не отреагировал на моё появление, и смутно знакомый мужчина в строгом костюме. Кажется, это был один из тех телохранителей, что я видел на собрании ордена. Соответственно напрашивался вывод, что это личный охранник Айлендса. И в отличие от водителя он отмалчиваться не стал:        - Опаздываете, лейтенант.        - Дела, - коротко ответил я. Отчитываться перед охраной я точно не собирался, как и оправдываться.        Тот не стал пытаться выжать из меня иные ответы, лишь очень хмуро на меня посмотрел, после чего полез во внутренний карман пиджака и достал оттуда шприц. Зачем он – объяснять не требовалось. Никто из тех, кто действовал на, скажем так, передовой, не знал о том, где находится хранилище знаний и своеобразный сборочный цех ордена. Внутри я каждый раз оказывался по одинаковому сценарию – просыпался уже на месте.        ***        Вялость и спутанность сознания – типичное состояние, когда очнёшься после анестезии, ну или чем там меня накачивали. Это только в первый раз было снотворное, ведь тогда никто никуда не спешил. Сейчас же всё иначе, так что приходилось мириться с последствиями. Я уже имел соответствующий опыт, поэтому не порывался резко вставать и куда-то мчаться, а наоборот, некоторое время полежал, окончательно приходя в себя и собираясь с мыслями.        В Монастырь я стремился сразу по двум причинам. Сэр Айлендс обещал познакомить меня со всеми имеющимися по печати Кромвеля материалами, что могло приблизить меня к пониманию произошедшего в Хогвартсе. Правда, он сразу предупредил, чтобы я многого не ждал, но всяко лучше, чем ничего. Ну а вторая – Люциус Малфой, которого держали там же. Мне разрешили побеседовать с ним, что куда лучше чтения материалов по его допросу. У меня были вполне конкретные вопросы, которые потянут за собой новые и в результате могло что-то выясниться.        Когда я достаточно пришел в себя, чтобы покинуть келью, за дверью меня уже дожидался привычно молчаливый монах. Уж не знаю, тот же самый это человек или каждый раз разный. Повинуясь жесту, я пошел следом за ним и путь наш лежал куда-то вниз. Сразу на несколько уровней – так глубоко я ещё не бывал. Я вообще слабо представлял насколько велико на самом деле это место, и раскрывать все его секреты мне точно не собирались. По крайней мере – не сейчас.        Лестница вывела нас в почти неосвещённый коридор, с рядом дверей по обеим его сторонам. На первый взгляд можно было решить, что это уже привычные мне комнаты-кельи, но вскоре стало понятно, что это не так. Не было у тех дверей прорезей внизу и вверху, для общения и передачи вещей… постояльцу. Это явно был аналог тюремных камер.        Монах провёл меня в конец коридора, неторопливо подлил масла в тусклую лампу около одной из дверей, снял её с крюка и протянул мне, после чего достал массивный ключ и отпер дверь. Открывать не стал, только молча встал к стене и повёл рукой, давая понять, что я могу войти. Ну а меня не требовалось просить дважды. Перехватив лампу в левую руку, я потянул ручку двери. Та оказалась неожиданно тугой, и пришлось немного поднапрячься, чтобы оказаться в небольшой неосвещенной комнатке.        В нос тут же шибануло неприятным запахом немытого тела и нечистот. Свет лампы разогнал царящую внутри темноту, открывая мне грубую деревянную лежанку, на краю которой сидел, тут же рукой заслонивший лицо человек. Я, даже заранее зная кого должен увидеть, не сразу его узнал. Длинные светлые волосы спутались и потемнели от грязи. Знакомый мне костюм был измят и замаран, а мантии вообще не было видно. На колене, куда я всадил пулю, штанина была распорота, и под ней виднелся чистый бинт. Видимо узника подлечили и продолжали перевязывать рану. Как же сильно изменился Люциус Малфой за те десять дней, что я его не видел.        Подкрутив заскрипевший регулятор, я уменьшил огонь в лампе, поставил её на пол около входа, и шагнул глубже, останавливаясь около сидящего Малфоя. Тот продолжал промаргиваться, но моё внимание привлекла его вторая рука, которой он прижимал к груди некий предмет. Не сразу до меня дошло, что это его собственная палочка. Очевидно, на него, как я и думал, наложили печать, и верное оружие стало простым куском полированного дерева, которое оставили для осознания всей глубины своей беспомощности. Жестко, но действенно.        - Рад новой встрече, мистер Малфой, - вопреки формулировке, в моём голосе не было издёвки. В чем-то я этому мужику даже сочувствовал. Так, самую малость. И глумиться над побеждённым точно не собирался, но мне просто нужно было как-то начать разговор.        - Шельт? – Малфой, всё ещё щурясь, посмотрел на меня. И этот взгляд вкупе с голосом подействовали на меня как ведро ледяной воды. Я ожидал злости, ненависти, опаски или страха, но увидел и услышал только полное безразличие. Апатию. Увидев лицо, я мог точно сказать, что никакого физического насилия к нему не применяли, но при этом довели до такого состояния. Жестоко. Но он заслужил.        - Он самый, - подтвердил я, - у меня к вам ряд вопросов. Начну с ключевого - что случилось в ночь исчезновения Волдеморта?        - Сколько можно повторять этот вопрос? – в ответ прозвучал устало-безразличный голос, - я не знаю, просто не знаю.        - Не знаете или не можете сказать? – уточнил я. Учитывая внезапность исчезновения Волдеморта, было маловероятно, что он успел плотно подстраховаться, но мало ли.        - Темный Лорд собирался разобраться с Поттерами, и я пытался его отговорить, но на его решения сложно влиять. Ночью он исчез, а наши метки потускнели как… - взгляд Малфоя вдруг изменился, стал осмысленнее и сфокусировался на моём лице. Да и сам он как-то неуловимо изменился, словно ожил, - как сейчас. Это всё, что я знаю.        - А кто мог знать? Может он взял кого-то с собой?        - Что меня ждёт, Шельт? – едва слышно, но с хорошо заметным отчаянием зашептал он, - сколько мне гнить в этой дыре? Пусть отдадут меня в министерство, я во всём сознаюсь. Во всём! Лучше Азкабан, чем так…        Мужчину затрясло, а взгляд наполнился немой мольбой. Но я просто не знал, что ответить. Тут от меня мало что зависело. Да и сам по себе вопрос достаточно сложен. По нашим данным крови на нём было немного. Недостаточно, чтобы казнь была морально оправдана. Обычного человека в его случае упекли бы в тюрьму лет на десять, а дальше он получил бы свой шанс. Но с другой стороны мы не всё знаем и просто не в состоянии прикинуть масштаб его косвенного участия в расправах Упивающихся Смертью. Он ведь плотно участвовал в финансово-организационной деятельности.        Я так и не успел ничего сказать, как позади прозвучал низкий, немного дребезжащий голос:       - У тебя впереди много времени, чтобы замаливать свои грехи, сын мой, - на пороге камеры замер монах. Я по-прежнему не видел лица из-за глубоко опущенного капюшона балахона, но впервые услышал голос одного из них. Судя по всему, тот был далеко не молод, - задавай свои вопросы, он ответит.        Выдав вторую фразу, которая явно предназначалась мне, монах неторопливо повернулся и скрылся за стеной. А Малфой вновь “помертвел”: взгляд его “потух”, а голос утратил эмоции.        - Если кто и знал, то Белла. Из-за своего фанатизма она пользовалась особенным доверием.        - Беллатриса Лестрейндж? – я на мгновение задумался. Само собой я знал это имя, просто не смог так резко переключиться обратно на свои вопросы, - а Сириус Блэк? Он может что-то знать?        - Не знаю. Для нас его предательство стало таким же шоком, как и для остальных. Никогда не видел его на собраниях ближнего круга и среди других Пожирателей Смерти.        - Это ведь нормально для тайного агента, - засомневался я.        - Каждый из нас был повязан кровью в той войне, каждый получил метку, - добавил Малфой, - даже такие, как Крауч-младший. Но про Блэка я не знаю ничего.        Это была весьма интересная информация. В принципе, она ничего не гарантировала, но если Малфой знал о предательстве сына Барти Крауча, то о Блэке тоже должен был слышать. Значит, существовала возможность того, что и в этом деле не всё так, как кажется на первый взгляд. А значит, у меня появилось сразу два повода побывать в Азкабане. Оставалось только придумать, как это осуществить.