На стыке двух миров

      Последующая неделя стала самой суматошной в моей жизни. Просмотр воспоминания у Отто был самой простой частью, но даже об этом пришлось договариваться. А после я носился по разным местам, разрываясь между разными делами. Даже страну покидать пришлось. Из-за этого в штабе почти не появлялся и отсыпался где придётся, но в основном в доме матери, осаждая её на тему если не переезда, то солидного отпуска длинною в два-три месяца. Само собой все расходы брал на себя. Слишком много было дел, много с кем нужно было переговорить, и что узнать.       Но первым делом после просмотра воспоминания стал разговор с сэром Айлендсом, и на этот раз он требовал очной встречи. Времени на все процедуры секретности для посещения Монастыря у меня не было, поэтому говорили прямо в машине, колеся по городу и огородившись от прослушки не только техническими средствами, но и магией. Сам разговор нужен был для того, чтобы узнать, как неформальный лидер ордена относится к моим планам. А то быть может я всё-таки не прав? Сам-то считал ровно наоборот, но мало ли. А ведь без поддержки со стороны начальства всё теряло смысл. Да и совесть после неприятного разговора с Интегрой давала о себе знать. Ведь заранее знал, что всё закончится ссорой. Так может, стоило сразу сказать, что вопреки её мнению собираюсь идти на сделку с Волдемортом, а не действовать у неё за спиной? Правда, в этом случае с неё сталось бы приказать сидеть ровно, и чтобы я тогда делал?       Айлендс мою инициативу одобрил. Как я и ожидал, ветеран оперативной работы прекрасно знал, как важно понимать с кем имеешь дело, даже если в итоге планируешь именно избегать этих самых дел. Но вот что стало неожиданностью, так это степень его одобрения. Он хоть и сохранял бесстрастное выражение лица, но я достаточно часто с ним контактировал чтобы понять – старик реально доволен. Он словно давно ждал от меня чего-то подобного и, наконец, дождался. Даже пообещал, что в случае чего на собрании ордена я смогу выступить от его имени. Надо ли говорить, что я такой поддержки не ожидал?       Но времени разбираться в его отношении к моим поступкам - не было. Я переключился сразу на два последующих дела: отправился поговорить с матерью и заодно списался с Биллом. Как и следовало ожидать, мама моё предложение встретила без ажиотажа. Куда-то срываться, нарушая размеренный образ жизни, ей не хотелось, ведь у неё столько дел, брату нужно ходить в школу и всё в таком духе. Но когда я пояснил, что речь скорее о затяжном отпуске где-нибудь в тёплых странах, остроту реакции удалось сгладить, и стало понятно, что уговорить её вполне реально, хоть и не сразу. Главное, заручиться поддержкой отчима, а уж он-то рисковать своей семьей точно не захочет и примет мои слова всерьёз.       С Биллом Уизли всё оказалось куда проще. Тот явно удивился, ведь после школы мы очень редко списывались, но отговариваться занятостью не стал. Поэтому уже на следующий день меня ждал солнечный даже в такое время года Египет. Чтобы не терять темпа, пришлось воспользоваться международным телепортом до магической части Александрии. Любопытное, к слову, местечко. Шумное и оживлённое похлеще Косого в разгар предшкольных закупок, причем закрытым магазинам тут предпочитали открытые палатки. А ведь сейчас явно не сезон, ни для туризма, ни для закупок. Ну и на фоне промозглого февраля там царило настоящее пекло. На деле градусов двадцать, если не меньше, но зато каков контраст.       В общем, я сходу поймал себя на мысли, что с удовольствием задержался бы тут на недельку, да только сейчас мне точно было не до отпусков. Но небольшую экскурсию встретивший меня Билл всё же организовал. Хотя при этом комментарии из него приходилось чуть ли не клещами тянуть. Мой школьный приятель и внешне не особо изменился, и по-прежнему предпочитал слушать, нежели говорить. Благо, у меня было что рассказать. Я не стал от него скрывать, что слухи о том, что “Тот-Кого-Нельзя-Называть” жив - правдивы. Более того предупредил, что в ближайшие недели всё может пойти под откос. Он оценил, и к моей попытке раскопать что-то о прошлом Тёмного Лорда отнёсся с пониманием.       Правда, лично он тут ничего сделать не мог, его работа с вольными искателями почти не пересекалась, зато смог свести с нужными людьми. А там уж сыграло свою роль то, что меня привёл известный в соответствующих кругах человек, и то, что я был платежеспособен. Старичок-араб за умеренную по меркам Великобритании, но, похоже, существенную для местных жителей сумму охотно покопался в своеобразном перечне “вольных искателей”. Какая-никакая регистрация у этих сорвиголов всё же была. А так же что-то типа рукописных хроник, описывающих успехи и неудачи. Само собой вся писанина была далеко не на английском. Так что пришлось потратить ещё сотню фунтов, что бы этот же старичок, бегло изъясняющийся на ломаном английском, послужил толмачом, а также весь тот день.       В документах никого по фамилии Риддл там не упоминалось, но в целом это было ожидаемо – кто станет регистрироваться в таком месте под собственным именем? Но вот англоговорящих гостей в нужный отрезок времени было совсем немного, поскольку те больше предпочитали организовывать раскопки, а не лезть на рожон. Более того, некий Мартин Смит, более чем шаблонное имя, считался погибшим вместе со всей своей командой при попытке вскрыть одну из запечатанных гробниц. Что примечательно, саму гробницу вскрыли и даже смогли проникнуть внутрь, но удача оказалась недолгой, и гробница разрушилась, наглухо похоронив все свои секреты. Впоследствии пытались копать, но ничего стоящего внимания не обнаружилось. История совпадала с рассказом Волдеморта, который, по всей видимости, перед тем как покинуть страну, предпочел затереть следы своего открытия. Более чем разумно с его стороны.       Но если эти три дела были достаточно позитивными, или хотя бы нейтральным, то дальше всё пошло куда хуже. Не в плане результативности, хотя отчасти так и получилось, но в первую очередь по настрою. Похищение Гарри Поттера было и будет для меня больной темой. И неважно, жертва он или, как утверждал Тёмный Лорд, кукловод. Я мог не допустить этого, но облажался. Оттого особенно неприятно было пытаться что-то раскопать о жизни мальчика. Вдвойне неприятно было то, что ничего нового обнаружить не удалось. Его учителя в начальной школе и дети, с которым он учился, ничего стоящего сказать не смогли. Ну а родственники… разговор с ними оказался тяжелым и бесполезным. Даже их такое исчезновение племянника не обрадовало. Хотя может дело тот в том, что к ним разом зачастили представители министерства.       Разговор с Альбусом Дамблдором тоже получился довольно необычным. Я прибыл в школу где мы, по старой традиции, присели около камина в глубине его кабинет. Там я вручил ему один из камней, который весьма заинтересовал директора. Равно как и мой рассказ о том, что мы обнаружили бывшего Пожирателя Смерти с идентичным символом на месте метки. Но это не всё, что я хотел ему сказать.       - После похищения Гарри у меня состоялся разговор с Риддлом. Он утверждал, что это не его рук дело, - я не собирался разглашать своё участие в его делишках, но сам факт изначального разговора имело смысл озвучить. Собственно я это сразу планировал, Дамблдору стоит знать такие вещи, но из-за операции на Кипре и её последствиях, время для разговора появилось только сейчас.       - И вы ему поверили? – директор не удивился, скорее, продемонстрировал толику любопытства.       - В похищении слишком много странного, - в который уже раз я возвращался к этой теме, - зачем лезть в школу, если можешь схватить цель в магловском мире? Зачем делать это столь демонстративно? И почему мальчик до сих пор жив? Он ведь жив?       - Жив, - спокойно подтвердил старый маг, но на этот раз не ограничился констатацией факта, а развил свою мысль - иногда удаётся отследить направление, но установить точное местоположение не выходит. Думаю, Гарри не держат на одном месте. Очень предусмотрительно.       - Ясно, - разочаровано протянул я. Вот было бы здорово отследить местонахождение мальчика. Сколько вопросов можно было бы снять, если получится его отбить. Но, к сожалению, это просто пустые надежды, что всё разрешится само собой. Вместо них стоило сосредоточиться на том, что мы реально могли сделать, - я мог бы добавить ещё несколько странностей, например сама тактика нападения больше подходит магловским спецслужбам, нежели магам, но, уверен, вы и сами об этом задумывались.       - Задумывался, - не стал отрицать старик, - странностей действительно много.       - Почти уверен, что мы действительно имеем дело с некой третьей стороной. Невозможно списать всё на Тома Риддла, слишком уж абсурдными становятся его действия.       - Я уже думал об этом, - обозначил кивок Дамблдор, - есть вероятность существования третьей стороны, к которой принадлежит таинственный предатель. Но предателя может и не быть, а всё часть большой игры Тома. Он знает, что я хорошо его знаю, знает меня не хуже и достаточно умён, чтобы попытаться сыграть на противоречии.       И в этом случае единственный мой аргумент – захват Поттера в магловском мире? Соответственно с его точки зрения мои попытки найти третью сторону – лишь попытка переложить хотя бы часть ответственности с себя на кого-то ещё. Ну, хорошо хоть вслух он этого не озвучивает… Хотя нет, не думаю, что Дамблдор на самом деле так считает. Дураком он точно не был. Просто ждёт от меня чего-то такого, чего ещё сам не знает?       - По-вашему, исчезновение Малфоя он тоже запланировал? – подчеркнуто нейтрально, избегая даже намёка на сарказм, поинтересовался я. А ведь допрос Люциуса подтверждал тот факт, что искусственные вампиры и татуированный ублюдок не имеют отношения к Волдеморту. Как минимум, столь приближенные лица как Малфой об этом не знают.       Но Альбус Дамблдор даже не удосужился ответить. Просто переключил внимание на огонь в камине. Типа дал понять, что уже известные ему нюансы не интересны.       - Хорошо, есть ещё один момент, о котором вы не знаете. Когда я отвёз Поттера в свой штаб, то мы кое-что обнаружили, - мне пришлось принять его правила игры. Изначально эту информацию было запрещено разглашать, но ведь то решение в нынешних обстоятельствах полностью утратило смысл, - фрагмент души, застрявший в теле мальчика. Что он собой представляет, мы понять не смогли, но он был. Было решено взять Гарри под плотный присмотр, но сразу после этого его похитили.       - Фрагмент души… – с Дамблдора тут же слетело показное равнодушие, - весьма необычно. Как вы его обнаружили? Я несколько раз обследовал Гарри и ничего не узнал. Ах да… этот ваш высший вампир. У них весьма своеобразное отношение к людским душам.       - Кровь – валюта души, - ввернул я фразочку, как-то услышанную от Алукарда. Весьма интересная интерпретация вопроса кровососов, в некотором роде приравнивающая их к дементорам.       - То есть вы считаете, что Том не лгал и мальчик действительно контролируется некой сущностью? – директор одарил меня тяжелым взглядом. Он явно не хотел верить в подобное. Как и я сам.       - Я считаю, что расклад гораздо сложнее, чем условное противостояние светлых и тёмных магов. Мы не знаем, с кем столкнулись и действуем вслепую. Только Том Риддл знает, что происходит на самом деле.       - Но он не спешит делиться своими знаниями, - задумчиво проговорил Дамблдор. Знал бы он, как ошибается, - если ваша теория верна, то тогда чем, по-вашему, руководится Том, когда раз за разом лез в Хогвартс?       - Он проиграл контроль над теневой жизнью страны, почти все доверенные люди сидят в Азкабане, и ему остаётся только пытаться добраться до того, кого он считает источником своих бед. По сути, он отчаянно пытается выжить, - мне пришлось очень осторожно подбирать слова, чтобы, с одной стороны, правильно обрисовать расклад, а с другой, не показать, что я знаю больше, чем говорю.       - Интересная точка зрения, - покивал директор, после чего остро на меня глянул, - вы в курсе, что на Барти Крауча, главу одного из департаментов Министерства, напали?       - Когда? – чувствуя, как леденеет в груди, спросил я. Неужели Дамблдор уже всё знает? Это всё-таки была подстава? Но как Волдеморт мог указать на меня? Я ведь тщательно следил, чтобы не наследить. Не лично же директору сказал. Да и зачем ему это?!       - Этой ночью, - спокойно ответил Дамблдор. Кажется, интерпретировал мою реакцию как удивление.       Хотя им там и не пахло. Я испытывал смесь шока, облегчения и черт знает чего ещё, но уж точно не удивление. Я уж думал, что меня сейчас в пособничестве врагу обвинят, а, оказывается, речь шла о другом нападении. И это несло совсем иной вывод – мой прогноз о начале конфликта между Тёмным Лордом и Пастырем начал сбываться.       - Министр решил скрыть этот факт, но я уже в курсе. Барти успел вызвать помощь и авроры не сплоховали, но, к сожалению, нападавшим удалось уйти. При этом они считают, что нападали не только маги, но и вампиры. Кажется, вы приписываете такой состав к третьей стороне? Но зачем им нападать на Крауча? Другое дело Том – для него Барти один из символов сопротивления прошлой войны.       Зачем им нападать? Да потому что Крауч потенциально крайне полезная марионетка Волдеморта! Вот только озвучить этого я никак не мог. А сама ситуация получалась интересная – противник Тёмного Лорда быстро всё понял, не иначе как через метку осознал освобождение Крауча-младшего, и попытался нанести свой удар. Но Волдеморт это предвидел и лихо использовал аврорат в своих целях.       - Не знаю, профессор, пока не знаю. Но выясню, - пришлось ограничиться таким вот формальным обещанием.       А жаль. Быть может, расскажи я всё что знаю, и Дамблдора удалось бы убедить. Я не разделял уверенности Тёмного Лорда в том, что директор будет считать главным врагом Тома Риддла, пока третья сторона не трогает Хогвартс. Нет, Альбус Дамблдор, безусловно, сфокусирует своё внимание на защите школы, но вот угрозу он взвесит здраво. И если делом не поможет, то хоть советом и знанием поделится. Но, к сожалению, не судьба.       На этом острая часть беседы завершилась, и мы некоторое время обсуждали продемонстрированный камень, теорию об искусственных вампиров и вопросы безопасности Хогвартса. Само собой обсудили и Лестрейндж. Как оказалось, министерство пока тормозит пересмотр дела Блэка, а именно в его рамках директор планировал устроить допрос заключенной. Кажется, “светлые умы” решили приберечь этот скандал к уже гарантированной шумихе вокруг исчезновения Поттера. Чтобы хоть немного переключить внимание людей.       Только в самом конце, когда я уже начал откланиваться, Дамблдор обронил весь неоднозначную фразу:       - Вы застыли на опасном перепутье, Кристофер. И чем быстрее вы определитесь, тем лучше.       Я просто не нашелся, что на это ответить. Даже не знал, как правильно это понимать. Он догадался, что я пошел на сотрудничество с Волдемортом?! Или может, имел ввиду что-то другое. Например то, что я вроде как на стороне маглов, но при этом маг. Или это касалось острого вопроса маглорождённых, который всегда был мне близок. Или мои размышления о том, что в школе мне делать больше нечего. Хотя нет, последнее слишком уж мелко для столь высокопарной фразы. Но в любом случае - как хочешь, так его и понимай…       Такая вот получилась беседа, оставившая после себя неприятное послевкусие. А после неё пришлось возвращаться к своему расследованию и копать, копать, копать… До собрания ордена, на котором будет определяться дальнейший курс наших действий, оставалось всего ничего. Но пока что всё сходилось к тому, что Пастырь действительно существует и, даже если Волдеморт подал всё в удобном для себе свете, он является куда большей угрозой. Как минимум потому, что мы просто не знаем, что ему можно противопоставить. Он ведь старательно избегает прямого противостояния. Исключения было только два: когда он использовал нас чтобы проверить силы своего воинства и, как я подозревал, отсеять неугодных, а также когда мы умудрились вынудить его действовать и заметать следы. И то и другое сложно назвать осмысленной атакой с нашей стороны.