Никто не знает, как я попал сюда, Никого не волновала моя мечта, Я поднимаюсь от падений и крепчаю от ударов, Так что я продолжаю, продолжаю, продолжаю.*
Зал, затаив дыхание, наблюдает за движениями парня. Если бы не еще десяток кандидатов — ему бы единогласно дали первое место! Да, определенно, больше никто так не привлек внимания, как этот скромняжка Тэн. Около восьми объявили о групповых выступлениях…и тут- то у некоторых начался мандраж. — Ой, я…я не могу, Юнги! — дрожал и кусал кулачки, Чонгук. Рядом, в объятиях Намджуна, трясся Чимин. У стены, взявшись за руки, на одной ноте тихо подвывали Югём и Бэм. — Так! Всем успокоиться! — Хосок собрал всех в круг. — Отставить мандраж! Мы выступаем далеко не первыми, зал разогрет (будто в ответ на его слова из- за дверей раздались восторженные визги) и мы должны показать всё, на что способны! Поэтому собрались, выдохнули и — идем на сцену! — Кенсу, где вы? Наши мальчики скоро выступают! — Бэки выскочил из душного зала на пару минут и решил позвонить другу. — Привет, Бекхён, это Чонин. — Ой, привет! А где Кенсу? — Эмм… Бэки, ты только не паникуй там! — мы в больнице… — В больн…что с Кенсу?! Что– то с ребенком?! Чонин, не молчи! — …Угроза выкидыша, — голос альфы слегка надломился. — О мой Бог! — оседающего Бёна успел подхватить вовремя вышедший Сехун. — Сейчас он на осмотре, анализы всякие сдает, но его точно оставят на сохранение, на пару недель… — Ох, бедный Кенсуя, — всхлипывает Бэки, прижимаясь к своему жениху. — Угроза — это еще не выкидыш, Бэки. Мы вовремя обратились — все будет в порядке. Только к врачу нужно будет чаще ездить и витамины горстями пить. Только, Бэки, не говори ничего мальчикам — Кенсу не хочет, чтобы они волновались перед выступлением! — Я…нет, я не скажу, их и так трясет! А как объяснить, что вы не приехали? — Не знаю, как у вас там, но у нас был дождь и дороги обледенели — это можно найти в интернете, скажешь, что мы не стали рисковать. — Да, хорошо. Ладно, так и скажу. Только ты обязательно позвони мне позже, хорошо? Югём отлично справляется с партиями АрЭма в самом начале, как и Бэм, «зачитывая» рэп Шуги. Чонгук и Чимин мгновенно меняются — больше нет стеснения и неловкости, на сцене они выглядят совсем как альфы! Особенно это их: «Готовься! Целься! Огонь!» — пробивают в самое сердце. Намджун так и вовсе взгляда от своего омежки отвести не может! С перекрашенными (только сегодня утром!) в нежно — розовый волосами, он похож на зефирку, но эти кожаные штаны -о эти кожаные штаны! Что ж ты делаешь, маленький паршивец, со слабым сердцем своего альфы?! Бэкхён вообще постарался подобрать образы максимально похожие на оригиналы в клипе, так появляется Югём с фиолетовым тоником на желтых волосах (где — то в зале умирает один Сайкунь), и Бэм в кожаных (ох эта кожа!) штанишках на его длинных идеальных ногах (жаль Джексон не видит). Ну и Чимин, от которого страдает Джун. А Джейби, глядя на себя в зеркало перед выступлением вдруг понимает, что скучает по Чангюну. И очень хочет сейчас в те объятия, от которых так долго отбрыкивался. От агрессивности танца стрясется пол, зал скандирует «No Today!» и послушно поднимает руки, свет мигает в зависимости от изменений в музыке, добавляя эффектности. Намджун и Юнги едва заметно повторяют движения, вызывая улыбки у стоящих рядом Сехуна и Бэкхёна. На «замедленной» партии (когда, в оригинале, Бантан «расстреливают») Чонгук смог повторить перекат в медленном режиме, вызвав восторженный визг — у омежек, и гордость — у Юнги. Последний проигрыш и из- за кулис выскочили два десятка нанятых танцоров…о этот момент взорвал зал! Топот множества ног был слышен, наверное, и через дорогу! А уж как задрожал пол! — А если бы он Fire выбрал? — прокричал Намджун на ухо Юнги, и в ответ получил: — Сжег бы тут все нахрен! Когда номер закончился эпичным выстрелом, зал на секунду замер, а затем взорвался овациями. Хосок, тяжело дыша, но ярко улыбаясь, вывел смущенных омежек на поклон. Зал долго «страдает», не желая отпускать полюбившуюся команду (так было и с Тэном). После выступают еще пара посредственных команд, добавленные только чтобы соревнование было подольше — все это понимают, поэтому ждут следующее взрывное выступление. — Nine percent! — видимо это местная расхваленная команда, потому что зал приветственно ревет. Югём орет вместе со всеми и, в припадке счастья, дергает Бэма за руку, потому что среди выступающих его Кунь! Команда действительно сильна — синхронность движений и то, как парни «зачитывают» свои партии, показывает, что не обязательно иметь «альфу Джастина» в жюри чтобы побеждать три года подряд! Мягкие движения на припеве завораживают и зал скандирует вслед за музыкой — «It’s OK», чувствуя, что это совсем не окей! Хосок любуется — что касается танцев, он любит отличную работу. Зря Тэ на этих парней наезжал — они сильные соперники! Но тем слаще соревнование! После их выступления организатор объявляет, что это последнее конкурсное выступление и вызывает на сцену — пока идет голосование — группу рэперов. 3Racha — молодые дарования! Так зачитывают, что и зал не думает дремать, несмотря на позднее время. Особенно всех пробивает «For you». О, эти дети определенно будущее рэпа! (а был бы в зале Джин, определенно узнал бы одного) Спустя около полчаса организатор дает им знак закругляться и выходит на сцену с двумя конвертами. — Народ вам понравилось? — ДА!!! — Хотите знать, кто победил? — ДА!!! — Что ж….у вас еще остались силы кричать??? — ДА!!!!!!!! — Воу, воу, я слышу, что остались, — парень усмехается и достает из первого конверта имя победителя. — Ох, это была жаркая битва, вы согласны? — ДА! — В категории одиночных исполнителей…побеждает…оу, единогласно!.. Побеждает… — Да не томи! — раздается страдальческий выкрик из зала, вызывая вспышку нервного смеха. — Ох, окей! В категории одиночных исполнителей побеждает… ТЭН!!! — ААааААААаааааааАААаааа!!! — зал реагирует диким воплем абсолютного счастья. Пораженного и оглушенного мальчишку выталкивают на сцену, не прекращая восторженно визжать. Он еще около минуты просит всех успокоиться, постоянно кланяясь и смущенно улыбаясь. — Спасибо! Огромное спасибо всем! . Я впервые на подобном конкурсе и — вау! — это…это волшебство какое– то! Спасибо еще раз! Спасибо! Ему вручают грамоту в рамочке, большой букет живых (это в декабре– то!) цветов и небольшую статуэтку одинокого танцора. — Поздравляю Тэн, малыш! Приезжай в следующем году — ты полюбился публике! — спровадив победителя со сцены, ведущий вскрывает второй конверт. — Ох, впервые на моей памяти жюри так долго спорили на счет победителя в группе! И…это…ох, дайте мне приготовить свои уши к вашим эмоциям… В категории групповых танцев…побеждают… Хосок чувствует, как его руку стискивают холодными пальчиками и сжимает ее в ответ. Даже неважно кто. — В категории групповых танцев…побеждает…команда из… Института, Сеул! Первые несколько секунд парни оглядываются по сторонам, пытаясь найти кто же победил, пока Юнги не толкает Хосока в сторону сцены. — Чего висишь — то? Вы победили! — Мы?! — Кажется, команда немного в шоке, — смеется ведущий. — Прошу за заслуженной наградой!!! Мин толкает сильней и Хосока буквально выносит на сцену, вместе с Тэхёном, чью руку он все еще сжимает. За ними выбегают и другие. Чонгуку достаются цветы, Тэ — грамота, а Чону — статуэтка. — Оу, это… — не может подобрать слов ректор. Он оглядывается на счастливых омежек и спокойно улыбается. — …эта победа полностью принадлежит этим деткам. Они так много трудились, без сна и отдыха… Зал потянул умильное «оуу», прерывая речь, но Хосок не думал продолжать — этого достаточно. Он все еще сжимает руку Тэ, видит его счастливый взгляд и думает…что проиграть было тоже бы неплохо. Можно было обнять расстроенного ребенка на вполне легальных основаниях. Только вот этот ребенок вызывает совсем не детские чувства. Пока все счастливо обнимаются — целуются, Джейби давит в себе слезы. Что — то нашло вдруг. Вырвавшись из общего круга и забрав у Бэкхёна свой телефон, отмахнувшись от его вопросов, он выбежал в холл. Когда в трубке раздался такой необходимый голос, омега облегченно всхлипнул и уселся прямо на ступеньки. — Джебом? — Чангюн забеспокоился. — Что случилось? Вы проиграли? Малыш не расстраивайся!. — Нет, мы…мы победили! — Джейби с трудом удерживал в себе рыдания. Ну что еще такое?! Что за нервный срыв? — Я так соскучился! Все обнимаются со своими альфами! Даже Бэмов Джексон приехал! А я…я один стою, — последнее слово омега почти провыл, не сдержав эмоций. — Солнышко, маленький мой, ну что ты? — забеспокоился альфа. — Вы завтра приезжаете? — Д- да! Ректор Чон сказал, что на самом первом поезде. — Напиши мне точно — когда и куда приезжаете — я встречу и заберу тебя! — З- заберешь? К- куда? — Да куда захочешь! Возьму отпуск на неделю, и проведу его с тобой! Хочешь? — Конечно! — Джейби даже всхлипывать перестал! — Только…ректор Чон как же? — А разве у вас нет новогодних каникул? — Обычно мы никуда не уезжаем. — Ну значит уедешь!.. Джейби, у моей семьи есть дом за городом, ты…поедешь со мной? Только сейчас до омеги начало доходить ЧТО предлагает ему Чангюн — провести неделю наедине! За городом! Это же не день в парке, это — неделя! Только вдвоем! За городом! Где никого нет! — Т- только ты и я? — Джейби не боялся своего жениха и доверял ему. — Да… Ты меня боишься? — Нет! Н- нет… Я…я…да, я поеду! — Отлично, солнышко! Я предупрежу родных, чтобы не вздумали испортить нам отдых! Чангюн отключился, а Джебому показалось, что перед этим он услышал «люблю тебя», и он несколько минут слушал гудки. — Джейби! Почему ты тут? Что случилось? — перед парнем присел Сехун. — Ты плакал? — Да я…нет…просто соскучился. Альфа ободряюще улыбнулся. — Не переживай! Мы завтра вернемся, и вы увидитесь! Уверен, он тоже скучает! — Вы даже не знаете, о ком я. — Но я угадал? Ты про своего альфу? Чангюна? — Угу…учитель О, как думаете, ректор Чон отпустит меня на неделю? — Сехун удивленно выгнул брови — куда это малыш лыжи навострил? — Меня Чангюн пригласил за город…на каникулы. — О, Чангюн пригласил, — чтобы не сказануть чего-нибудь пошлого, Сех откашлялся в кулак. — Ну, тогда, думаю, отпустит…но с Бэкхёном и Джином придется объясняться! Бедный Джейби — об этом он даже не подумал! Ладно, ректор Чон — они знакомы без году неделя, и ему, наверное, плевать на досуг омег — но хёны! Хёны его так просто не отпустят! — Но…он же мой ж- жених, — неуверенно возразил омега, вызывая у Сехуна веселую усмешку. — Для них ты — ребенок! Я поговорю с Бэки, — альфа бросил взгляд в сторону, и улыбнулся, — а с Джином придется объясняться самому! — Так он же в больнице с учителем Паком! Он может вообще ничего не узнать! — Что я могу не узнать? — раздавшийся из– за спины знакомый голос, заставил Джейби вздрогнуть. — Джин — хён?.. ДЖИН ХЁН! Омега бросился к старшему, едва не снеся его с ног. — Ох, мой маленький! — Джин ласково треплет омежку по волосам, вдыхая его еще не раскрытый запах. Им единственный, кто не приезжал в больницу, и старший очень соскучился. А уж по остальным омежкам Института так и вовсе! — Как ты, малыш? Что ты не хотел мне рассказывать? — Меня Чангюн пригласил провести с ним каникулы, в загородном доме его семьи. — О, солнышко, у вас всё так серьезно? Вы же не так долго знакомы! Да и ты не доверял ему! — Теперь доверяю и…люблю, наверное…это же с ним я переписывался три года, думая, что это АйЭм…ох, Джин– хён, мы знакомы с ним достаточно долго. Старший грустно улыбается — малыши- то давно уже не малыши! Почему это так быстро произошло? Как остановить время? — Ну вот, Чан, без твоего роста тебя даже не замечают! — разрушил лирический настрой Сехун. Джейби вздрогнул и загляну за спину хёна — там, в коляске, сидел учитель музыки! — Ой! Здравствуйте, учитель Пак! — омега вежливо поклонился. — Вам уже лучше? Как вы добрались? — Лучше, спасибо! На поезде и добрались, не успели только, немного, на ваше выступление. — Ой! Я…я сейчас! — Джейбом сорвался с места, оставляя Джина с вытянутыми вперед руками и недоумением на лице. Им же добравшись до друзей стал дергать то одного, то другого за руки: — Там!.. Ребята…там!.. Джин — хён… Джин — хён! — Что? Джейби, объясни толком! — приобнял взбудораженного омежку, Хосок. — Там Джин– хён и учитель Пак приехали! Через секунду вся компания наперегонки неслась в холл. Громкие приветственные вопли проникли даже в зал, где все еще играет музыка. Вся компания собралась в одной из комнат, до утра разговаривая, стараясь не шуметь. Джина познакомили с Сайкунем (понравился «зять», да), Бэкхён рассказал, почему не приехали КайСу, расстроив всех. Во всем этом Хосоку так и не удалось поговорить с Тэ. А ведь тот так ждал! Домой возвращались на самом раннем поезде. Ректор Чон, с самым хмурым видом, разговаривал по телефону. Тэхен то и дело бросал на него взволнованные взгляды. И не редко ловил ответные, от чего очень смущался. Его грызли нехорошие предчувствия: а вдруг ректор разговаривает со своим омегой? У них наверняка все очень серьезно! А тут вдруг объявился Тэ с его истинностью и общим детством. Но ведь он же…он же любит… Хосок выслушал не одно оскорбление в свой адрес, позвонив родителям омежки. Но зато выяснил, почему они так резко сорвались тогда, буквально спрятав малыша Тэ. — Мы такие надежды на этот союз возлагали, а ты все испортил! Что нашему малышу мог дать какой-то подпольный репер?! — Он мог дать ему любящего мужа и семью… — А кушали бы вы тоже любовь?! Как ты собирался содержать эту «любящую семью»? — В мире не все решают деньги… — Да что ты?! Скажи мне это когда выглянешь из — за папкиной ноги! Хосок тяжело вздохнул, поймав мимолетный встревоженные взгляды своего омеги. — Мистер Ким, вы же сами подписали все бумаги тогда. Да, мы с Тэ ничего не соображали, но вы- то — четверо взрослых людей! Договор все еще действует и наша с Тэ официальная свадьба лишь формальность — мы давно женаты. Вам ли это не знать? — Ты не посмеешь, щенок! Не смей приближаться к нашему сыну! — Вы ничего не сможете сделать — закон на моей стороне. Тэ давно не в вашей власти! Он совершеннолетний и сам может принимать решения — это раз. И, если вы вдруг не следите за новостями, я и двое моих друзей владельцы БигХита, крупнейшей медиакомпании по итогам этого года — это два. Раз уж для вас так важно мое финансовое состояние. Но это плохая для вас новость, так как все активы мои и только мои, ничто не поможет вам завладеть хоть полпроцентом от них — это три! — Да как ты…что ты… Чон усмехнулся, как быстро Ким- старший растерял всю свою браваду. Альфа не удивился бы, услышав восторженное: «Добро пожаловать в семью, сынок!» — В общем, вы все слышали, и я сказал, что хотел — на свадьбу приглашать не буду, это право Тэхёна. До свидания. Выдохнув, будто гора с плеч свалилась, альфа кивнул сам себе и решительно направился к омежке. Тэхён, во время этого напряженного разговора, не отрывал взгляда от альфы и стоило тому встать, как у омеги зазвонил его телефон. — Да, пап? — Хосок замер в двух шагах, с беспокойством глядя на Тэшу. — Тэхёна, сынок, где ты? — Мы возвращаемся с выступления. — Сынок, ваш ректор, он рядом? — Д– да, ректор Чон, он… — Тэхёна, чтобы он тебе не говорил — не верь ему! Он…он… — Он — тот самый парень из детства? — омега смотрел прямо в глаза ректору. — Я его вспомнил, пап. А еще — он мой истинный альфа! Что он может мне сказать, что я не должен ему верить? — Он…он… — на том конце «провода» заволновались, а Тэ скромненько улыбался, то глядя на альфу, от отводя взгляд. — Тэша, он хочет тебя забрать у нас! — Как он может забрать меня у вас, если вы сами меня сюда отправили? Пап, я люблю вас с отцом, но сейчас ты отвлекаешь меня от важнейшего разговора в моей жизни! — омега, не слушая, что ему хочет сказать родитель, отключился, и внимательно уставился на ректора. К этому времени уже весь вагон наблюдал за нами. — Ну, ректор Чон, что вы хотели мне сказать? — Ты уже сам все сказал, Тэхён, — Хосок присел перед смущенно заалевшим пареньком на одно колено, и взял его ладошки в свои руки. — Я тот самый парень из твоего детства. Я твой истинный альфа. А ты тот самый омега, о котором я говорил. Семнадцать лет назад родители нас поженили — официально ты мой муж! Осталось только спросить тебя взрослого — ты согласен, — Чон неловко повел плечами, — оставаться моим мужем? По вагону разнеслось взволнованное «Ооо», на секунду отвлекая Тэхёна от Хосока. Блестящие глазки пробежались по друзьям, кивающим «Соглашайся!», взрослым альфам, неловко улыбающимся, и вернулись к ожидающему ответа Хосу. По алой щечке скатилась одинокая слезинка и омежка торопливо закивал, падая в раскрытые объятия.***
***
Сехун и Бэки даже не стали заезжать в Институт — сразу направились в больницу к Кенсу. Их встретил взволнованный Чонин — приемный часы еще не начались, и он крутился в общем зале. — Привет, Чонин! Что с ним? Как он? Что вам говорили? — накинулся на него Бэкхён. — Как вы вообще сюда попали?! — Кенсу уже несколько раз говорил, что у него низ живота тянет, и вот, вечером, ему стало совсем плохо, даже кровь появилась! — Кима затрясло. — Я так испугался! А врачи… они…они забрали его и практически ничего не говорят! Я почти подслушал, что там угроза выкидыша! Бэки нахмурившись идет к стойке регистрации, жестом останавливая дернувшегося за ним Чонина. — Доброе утро! К недавно госпитализировали Ким Кенсу, можно узнать о его состоянии? Я знаю, что любую информацию предоставляют только родственникам, но вон там, — Бён указал на трясущегося альфу, — его муж. Похоже, что он в состоянии воспринимать что-либо адекватно? Мы с Кенсу работаем вместе, и я медбрат. Бэта недоверчиво косится то на Бэкхёна, то на Чонина, но всё же открывает электронную медкарту беременного омеги. — Ким Кенсу, 26 лет, беременность — 18 недель, поступил с жалобами на острую тянущую боль внизу живота и кровотечение. При осмотре были обнаружены два плода, один из которых давит на второй. Простыми словами — близнецы место не поделили! Назначен витаминный комплекс и покой. Бэки удивленно моргнул. Близнецы? — Близнецы? Но я видел результаты УЗИ, там был только один плод! — Бывает, — просто пожал плечами медбрат. — Старое оборудование или некомпетентные врачи. — Да это насколько некомпетентным надо быть, чтобы не услышать двойное сердцебиение?! — слишком громко воскликнул Бён, привлекая внимание альф. — Двойное? — переспросил Чонин. — Что это значит? — Можно нам подняться в палату к Кенсу? — проигнорировал его омега. — Пожалуйста! Ненадолго! Бэта бросил взгляд на часы. — Через полчаса. Бэки вздохнул и потянул альф в сторону кафетерия. — Бэкхён, что ты там кричал? Что значит двойное сердцебиение? — насел на него Ким. — Это, мой дорогой, значит, что у вас будет не один, а два ребенка! К Кенсу Чонин практически вбегает, прямо с порога бросается на него с нежностями и тихими, счастливыми, бесконечными: «Спасибо!» Еще сонный омега не понимает, что на мужа нашло, но покорно подставляет лицо под поцелуи. — Чонин, дай ему вдохнуть! — смеется Бэкхён, наблюдая за сценой от дверей. — Чони, родной, ты так рад, что я в больнице? — Кенсу берет лицо альфы в ладони, прерывая череду беспорядочных поцелуев, и улыбается на его, вытянутые для поцелуя губы. И он точно не ожидает увидеть слезы, бегущие по щекам мужа. — Нини, ты что? Бэки, что ему сказали?! — Так, Кенсуя, успокойся! Тебе- то точно нервничать нельзя! — друг удобно устроился на стуле рядом, с некоторым умилением поглядывая на расчувствовавшегося альфу. — Мы поговорили с твоим врачом — дети в порядке, просто ты немного переволновался! Поэтому… — Дети? — с недоумением переспросил До. Все в палате переглянулись — ему что, даже ничего не сказали? — Кенсу- я, — Бэкхён подозрительно прищурился. — Что тебе сказал врач? — Да ничего особенного. Меньше волноваться, пить витамины. Бэки…дети? — Малыш, — тихо протянул Чонин, со всей нежностью и любовью глядя на своего омегу. — У нас будет двойня! Без того большие глазки Кенсу округлились на пол лица — 18 недель беременности, два УЗИ, а ему только сейчас говорят, что у него двойня?! И даже не врачи! — Я не…не понимаю, — омега беспомощно перевел взгляд с мужа на друга. — Я тоже в шоке, Кёни, — Бэк устало потер глаза. — У тебя в карточке даже не отмечено, что плода два! А это может привести к серьезным ошибкам при последующих обследованиях! Я свяжусь с другими знакомыми омегологами — переведем тебя к кому-нибудь более…внимательному!