Один час до заката

Сверчки оглушительно обсуждали прошедший день где-то в кустах. Небо, почти погрузившееся в ночь, проделывало в собственном полотне крохотные дырочки звёзд, будто за ночным небом, как купол, было дневное. Сияло, переливалось откуда-то издали, вечно напоминало о себе. Лес шуршал, шелестел и качался под лёгким прохладным ветерком. Роса уже успела осесть на листьях и траве, охлаждая горящие остатками лета листья. Осень уже давно вошла в свои календарные права, но тепло и зелень только начали спадать. Будто змея, менявшая кожу, природа постепенно менялась в цвете. Где-то всполохами ярких цветов, а где-то – гнилью и смрадом. Внушительная фигура скользила по тропе, вытоптанной каким-то травником. Ноги путника в плетёных сандалиях шагали широко и аккуратно, но даже это не спасало широкие брюки от росы и остатков вечернего дождя. Ткань намокла и перепачкалась, но он продолжал медленно продвигаться вперёд, идя на переливчатый свет костра, то и дело мелькавший из-за деревьев. Поляна показалась спустя несколько шагов. На ней сидели трое, будто дожидаясь своего четвертого гостя. Мужчина остановился, не выходя из рощи, наблюдая за размеренными, где-то даже вялыми движениями сидящих. Старик, чья белая борода сползала чуть ли не до поленьев в огне, сидел, приобнимая двумя тонкими, как ветви осины, руками длинную палку. Одним краем она упиралась в костёр, а другим лежала на плече старика. На её конце блестел металлический наконечник. Копьё переливалось в свете огней, чем-то напоминая молнию, только усмеренную и запечатленную в одном моменте. Вокруг костра медленно наворачивала круги девочка, чья копна торчащих во все стороны волос блестела вплетёнными в причёску ветвями и свежими листьями. Её одежда была совсем не по сезону. Слишком открытым, лёгким. Тонкое платье, которое лишь еле-еле прикрывало уже недетскую наготу, вздымалось, от девичьих движений, от лёгкого дуновения ветра, но, кажется, девчонку это не особо волновало. Она очерчивала веткой по земле круг, и, видимо, уже не первый раз, судя по небольшой борозде из разрытой земли и дорожке примятой травы. Также, у костра находилась женщина. Её рыжие, кудрявые, вьющиеся, как само пламя волосы блестели, в них танцевал огонь. Тёмное платье почти не ловило свет и оставалось тёмным пятном на поляне, залитой рыжей ночью. Женщина смотрела на лезвие, лежавшее у неё на коленях. Это было лезвие косы. Её руки с характерным шепотом металла о ткань натирали, нежно скользили по инструменту. - Доброго вечера. – Громыхнул мужчина, вышедший из лесу, подходя к огню. Пламя, как будто тоже желая поздороваться, стрельнуло углём в сторону, потрещало, и продолжило мирно и тихо гореть. - Лето! – Девочка, до этого игнорировавшая мужчину, смотрела на него во все глаза. Она стояла по другую сторону костра и счастливо улыбалась, после чего рванула в сторону огня, отскочила от выжженной земли и, проскочив языки пламени, босыми ногами приземлилась на землю. Ни на секунду не останавливаясь, она со всей силы влетела лицом в рубаху мужчины, а её тонкие руки довольно сильно сжали его, не смыкаясь на спине. - Я так рада тебя видеть, Лето! Сколько лет, сколько зим! - Её лицо всё же устремило взгляд в глаза мужчины, который тоже невольно улыбнулся, заражаясь пылкостью ребёнка. Она была сильно ниже его, отчего её взгляд выглядел ещё более детским, чем был на самом деле. - Ровно одно лето и одна зима. Я тоже рад тебя видеть, дорогая. – Крупная мужская ладонь опустилась на чёрно-зелёные лохмы, приминая их, даже слегка разглаживая. - Ты опоздал. – Громко и грубо отозвался старик. Его светлые, почти белёсые глаза сверлили мужчину и выражали ничего более старческого раздражения. - Я задержался, а не опоздал. К тому же, я договорился с ней. – Лето кивнул на рыжую женщину, которая неотрывно натирала свою косу. Она даже головы не подняла, чтобы взглянуть на говорящего. - Мы договорились, что я закончу работу в любом случае, просто чуть позже, чем планировалось. Старик шаркнул сухими губами, после чего, гаркнув что-то на другом языке, отвернул голову, будто ещё больше сжимаясь у огня. Как самый настоящий стервятник, он опустил голову чуть ниже плеч и затих, смотря на поленья. Мужчина снова обратил внимание не девочку, что продолжала держать его в ставших уже неприлично долгими объятиях. - Весна, скажи мне, зачем я здесь? И, отпусти, ради Древа, что ты, как маленькая… Как только в воздухе прозвучало обвинение в ребячестве, девушка, как ошпаренная, отскочила от мужской груди. Её рука крепко сжала ветку, на конце которой было лезвие, что делало обычный сучок стрелой. - Я не ребёнок! Я существую тысячи тысяч лет! – Она завизжала так, что старик, только что выругавшийся, вздрогнул. - О, правда? Что-то я не заметил этого. – Мужчина с улыбкой на лице огляделся, не опуская взгляда ниже своего угла обзора. - Хватит. В воздухе повеяло холодом. Рыжая женщина поднялась на ноги, на её бардовом платье плясал свет, вспышки заиграли в камнях, которыми была украшена ткань, подражая осенним листьям. В её руке была коса. С черным, как сама тьма, древком и блестящим лезвием, сияющим как звезды. Весна смотрела на женщину со страхом, как и Лето. Осень не была суровым и беспощадным человеком, но сейчас она выглядела действительно грозно, как волчица, гордо озирающая свою уже переставшую дёргаться добычу. - Сядьте, пожалуйста. Мы все достаточно занятые, чтобы не тратить наше время просто так. – После этого женщина взглянула на Лето и, кажется, его сердце упало куда-то в желудок, а ноги сами понесли его к бревну, на которое ему нужно было присесть. Весна последовала его примеру, только вот попутно бурча что-то под нос о том, что она, вообще-то, не хрен с горы какой, а самая настоящая богиня! Зима же сидел, смотря на Осень с какой-то гордостью, по-отцовски сурово, но одобрительно. Это было понятно, ведь она была его воспитанницей. Когда трое из времен года устроились у огня, женщина глубоко вдохнула и начала говорить. - Как вы знаете, коллеги, половина года прошла. Сейчас я вступлю в свои права и обязанности. И, гонец, в связи с этим, доставил мне предписание о том, какие события будут происходить в течение моего времени. - Да-да, мы знаем, каждому из нас приходит такое, можно и без этого! – Перебила ее Весна, смотря на женщину из-под прикрытых век. Осень просто молча смерила её своим ноябрьским взглядом, после чего продолжила. - В моём предписании указано, что в середине второго месяца моего времени появится войско мертвецов во главе с богами Нижнего Мира и начнёт полномасштабную войну с нашими коллегами. Весна, всё это время бормотавшая что-то про то, что её мнение никто не берет в расчёт, заткнулась. Зима с недоверием смотрел на Осень, а Лето, который в эту секунду тянулся за поленом, замер, также посмотрев на женщину. Мужчина выглядел не столько озадаченным, сколько напуганным. Первым очнулся Зима, что было удивительно, учитывая его несколько тягучий, заторможенный образ жизни. Он прямо-таки подорвался со своего места, со всей отточенной, холодной прытью, какая бывает у резкого спада температуры где-то в третьем месяце его правления. - Да кем он себя возомнил! – Забасил старик, удерживая обеими руками своё копье, как посох, на который он оперся, смотря исподлобья на свою иждивенку. – Врата невозможно вскрыть без помощи кого-то из богов по ту сторону, а значит, как минимум два бога нарушат законы! - Видимо, кто-то решил, что законы созданы, чтобы их нарушить, Зима. – Холодно отозвалась рыжеволосая женщина, перебирая пальцами по рукояти своей косы, сжимая её до побеления костяшек. Может, её лицо и было сурово, но вид выдавал её волнение. Над костром повисло тяжелое молчание. Ни Лето, ни Весна не были в состоянии сказать что-то вразумительное, поэтому молчали, а Зима выглядел так, будто ему на грудь положили мраморную плиту. Оно и было понятно, ведь он после Осени примет на себя войну. - Мы должны предупредить всех! Тогда мы будем готовы! – Дрожащим голосом вскрикнула Весна, также подрываясь со своего места. Она метнулась к пеньку, который уже с одной стороны обгорел в костре, и встала на него. - Вы все знаете не хуже меня, что могут сделать демоны Нижнего Мира, не говоря уже о богах! Мы все знаем истинную историю, и все знаем, что случится, если они вырвутся на свободу! Мы должны вмешаться, чтобы никто не погиб! - Нет, не должны. – отозвался Лето, заставив Весну остановиться. Его взгляд был устремлен на Осень, которая также тяжело смотрела на него в ответ. Весна смотрела на него, раскрыв глаза так сильно, что они чуть ли не выкатывались из орбит. - Закон пророчеств. Если в нём кто-то погибает, этот кто-то не должен ничего знать об этом. А так, как мы не знаем, кто именно погибнет, мы не имеем права сказать никому. – Женщина немного смягчила тон, двинувшись к самой младшей из присутствующих. Материнская серьёзность, присущая Осени, мелькнула лишь на мгновение в глазах Весны, после чего они наполнились слезами. Девочка, сначала захныкала, а потом, когда Осень подошла достаточно близко к ней и ухватила за плечи, зарыдала, уронив голову ей в плечо, больше не способная нормально выговорить хоть слово. Теперь, над костром не было гулкой тишины. Всхлипы, плач, вой и хрипы ребёнка, оплакивающего ещё не погибших товарищей, прорывался сквозь тихое дыхание леса и шелест, с которым костёр таял. Старик подошёл к Лету и коснулся его плеча. - Похоже, нам всем придётся совсем не сладко. Надеюсь, что вижу тебя и их не в последний раз. А теперь, я , пожалуй, пойду готовиться. В конце-концов, мне предстоит принять войну богов… - Я просто буду надеяться, что до меня она не докатится. – отозвался Лето, повернув лицо к Зиме. Старик кивнул и молча зашаркал в сторону леса, опираясь на своё копьё.