Один час до заката

Подземный город Гротто пах всегда одинаково. Глиной, песком, гниющим деревом, водой… Много чем, но эти запахи никогда не менялись. Особенно часто в нём пахло людьми, потому что там, кажется, их было больше, чем на всём Диске. Лиаджа, жившая в тихом нижнем районе, называвшемся Хэппи Боттом, никогда не понимала, как можно жить в пещерах ближе к поверхности. Там всегда воняет всем, что только может вонять, а что не может, пропитывается запахами и тоже начинает вонять. Гвалт стоит такой, что хоть закапывайся под ближайший сталагмит. А ещё, там всегда что-то происходило: Кто-то рождался, кто-то умирал, кого-то убивали, продавали, кого-то обворовывали, ловили и даже казнили. И, нередко всё это пересекалось в какой-нибудь необычной ситуации, в которой констебли просто загребали всех без разбора. В общем, в видении девушки, мир, находящийся выше - та ещё помойка, которую нужно обходить за три тоннеля. Только вот, работы внизу нет. И потому, сейчас наша героиня стоит за прилавком мясной лавки на главной площади в самом большом зале верхнего яруса пещер. Колокольчик на двери брякнул, заставив чернобровую Лиу поднять глаза на покупателя. Это была женщина в возрасте, что было даже немного удивительно, ведь в Гротто мало кто дотягивал даже до сорока, не то, что до почтенного полтинника. -Добрый день. Чем я могу вам помочь? Женщина подняла глаза на Лиу и медленно прошлась по ней взглядом, спустившись до её живота, так как нижняя часть тела была скрыта за деревянным прилавком. Торговка представляла собой девчонку годов двадцати, в коричнево-сером платье, в фартуке, измазанным розовыми пятнами. На её голове стоял короткий неаккуратный «ежик» цвета сажи, а бледная кожа лица была испещрена кратерами какой-то болезни. Девушка уже начала немного нервничать, но покупательница отозвалась. - Мне нужно сердце. - И чьё вам нужно? – Буднично ответила темноволосая, поворачиваясь к стене, на которой висела тёмное овчинное пальто. Девушка сняла его с крючка, встав на цыпочки, после чего одежда ухнула, упав ей в руки. - Человека. Желательно, сильного и здорового при жизни. Лиа зависла ненадолго, после чего нахмурилась и резко повернула голову на покупательницу, но её уже не было. В тот вечер Лиа спускалась в свой район быстрее обычного. Её подгоняло странное ощущение того, что ей просто необходимо закончить этот день, убрать мерзкое ощущение, прилипшее где-то изнутри после «галлюцинации» - так девушка назвала странную покупательницу. Родной район встретил её прохладно. Даже гул, который прежде гулял по пещерам и тоннелям стих, что только усилило беспокойство девушки. Она шла быстрыми, торопливыми шагами, но почему-то оказывалось, что она прошла куда меньше, чем сама думала. Завернув в своё небольшое ответвление, где находилась её пещера и пещеры ещё нескольких семей, девушка выдохнула с облегчением. Она была почти дома, из-за чего наконец немного расслабилась. Но было рано расслабляться. Чья-то рука с силой ухватила её под грудь, вторая закрыла рот, а ещё две она увидела держащими что-то, прежде чем всё померкло. На неё выплеснули ведро воды, от чего девушка начала кашлять и плеваться, пытаясь убрать с лица капли и хоть немного протереть глаза. Всё плыло и почему-то качалось, но силуэт, стоящий перед ней, во всей этой меняющейся картинке почему-то оставался неподвижен. - Ну и что пишется по этому поводу в манускрипте? – Перед торговкой мясом явно был мужчина. Больше ничего Лиа не смогла бы сказать, даже если бы захотела. На нём была тёмная мантия и капюшон, при чём капюшон был так натянут, что были видны только губы и подбородок. И, видимо, для удобства, в капюшоне были две дырки, но торговка не могла видеть, смотрят ли через эти дырки глаза. - Вообще-то… Её надо спросить. Здесь пишется, что «Отмеченная Матерью всех мыслящих найдёт путь к Богу». – А это была женщина. Даже нет, не женщина, а девушка. Голос слишком звонкий, аж больно бьёт в уши. - А ещё, написано, что, мол, она «осветит сердцем путь дочерям и сыновьям её». Пленница не особо понимала, о чём речь, но из диалога ей удалось понять, что: а) Есть какая-то бумажка, на которой, вероятнее всего, отмечено, что её нужно было похитить, да ещё и заставить делать какую-то ересь. б) Эти ребята сами не очень понимают, что делают. - Эй, вы, какого Иблиса тут происходит вообще?! – Лиа сама не очень понимала, почему она кричит, но она определенно кричала. Двое всполошились, но ненадолго. Почти сразу же они как-то расслабились. - Кричать бесполезно, мы в самом низу. Тут даже констебли не появляются, не то что живые люди. Попытавшись встать и кинуться на них, девушка обнаружила, что на её ногах оковы с короткой цепью, приделанные к полу каким-то чудесным образом. Примерная жительница Гротто смотрела на цепь, и на её глазах наворачивались слезы. Она всю жизнь была хорошей. Почему с ней это случилось? За что боги её так не любят? Она уже было начала полноценно углубляться в размышления о том, что умрёт здесь из-за каких-то неопытных еретиков, но в этот момент тот силуэт, что был менее крупным, подошёл к ней ближе и присел на корточки. Девушка не отреагировала, уже вовсю начиная плакать и хрипеть мольбы о пощаде. Тогда ей чуть ли не под нос сунули платок. Самый обычный носовой платок. Просто белый лоскуток. - Вытрись. Скоро у тебя встреча. Тогда жертве похитителей впервые удалось увидеть глаза человека перед ней. Это были два обычных человеческих глаза. Таких же, как у неё. Они были людьми. Обе. Только вот человеком из них являлась только одна. В следующие несколько десятков минут происходило что-то непонятное. Комнату, и без того маленькую, будто уменьшили. В ней резко стало слишком много людей, которые трогали, сжимали, дергали Лиу в разные стороны, делая с ней много разных вещей. Больше всего в комнате было мужчин. Они всё были в чёрном, и все держали её. Так, будто она способна одолеть шестерых мужчин и вырваться, всё еще, будучи в оковах, закрепленных на полу. Женщин, которых было человек пять, занимались тем, что срезали с Лиаджи одежду крупными ножницами. Иногда металл касался её кожи, от чего Лиа невольно вздрагивала, а на её руках, ногах и теле нервно сжималась чья-нибудь рука. После того, как её оголили, женщины начали одевать её в другую, куда более светлую одежду, чем-то напоминающую легкие платья и широкие штаны южных принцесс, о которых в Гротто только и ходят, что всякие неприятные и даже мерзкие слухи. Юбка за юбкой, на неё надевали одежду. От желтоватой, розоватой и голубоватой ткани Лие становилось дурно. Она никогда не видела чего-то такого светлого, а уж тем более приближенного к яркому, светящемуся белому. Стирать вещи до такого состояния не было принято в подземном городе, это считалось публичным оскорблением всех вокруг, или чем-то подобным. Потому что негоже, когда весь город ходит в не достиранном, ходить и блистать своей начищенной мордой. Иначе морду начистят. После того, как женщины закончили с одеждой, они ушли, а следом за ними и мужчины, уходившие подвое, будто боясь, что иначе пленница куда-нибудь денется. Лиа сама не очень понимала, почему её так боятся и так усиленно стерегут. Для чего? Она ничего тяжелее свиной головы в жизни не таскала, а магией не владела и подавно. У неё не было ни единого шанса на освобождение. Она села на пол, потому что стоять не было никакого смысла. Ноги и руки ныли из-за того, что их крепко держали. Красные следы до сих пор были видны на бледной коже. Камень серой стены, кажется, так пропах благовониями, что его уже можно было отколупывать и кидать в огонь. Кое-где была видна свежая копоть, в основном внизу, у пересечения с полом. Кажется. Здесь раньше что-то горело, или в этом роде. Лиа не знала, сколько времени прошло с тех пор, как её оставили, когда перестала думать. Она будто очнулась. Повела плечами, поглядела в разные стороны, просыпаясь от раздумий, после чего посмотрела чуть дальше, в сторону двери, до которой из-за цепи у неё не было возможности добраться. У двери стоял стол, сделанный из тёмного дерева. А рядом находился такой же стул. На котором сидела та самая женщина, которая заходила в мясную лавку. - Привет. - Здравствуйте. После чего они обе не стали продолжать диалог ещё какое-то время. Лиаджа не знала, по какой причине с ней не говорит «возжелавшая сердец» дамочка, но свои причины она могла назвать вполне однозначно. И эти причины, также, при желании, мог назвать любой желающий, просто взглянув на жертву похищения. Она была бледнее полотна, смотрела на посетительницу круглыми, как Солнце где-то там, над землёй, совсем далеко. - Я тогда не договорила. –Всё же, откликнулась из другого конца комнаты женщина. – Мне нужно было не твоё сердце. Так что, можешь не беспокоиться, никто тебя не тронет. По крайней мере, пока я не прикажу. «Вот это вообще не обнадёживает» - возмутилась про себя девица, отводя взгляд в сторону, стараясь хоть немного расслабиться, но она чувствовала, как прохлада пробегает по частям её тела. Мелкими, как песчинки, уколами вонзается в спину, в руки, в ноги, заставляя неприятно ежиться. - Тебе известно, кто мы такие? В ответ лишь было молчание. Лиаджа затаилась, как зверь, запуганный зверь, пережидающий, пока хищник уйдет. Но женщина сидела на своём месте. - Понятно. – Она вздохнула, после чего подняла руку и описала в воздухе круг, который замерцал в воздухе мелкими искрами. Круг замкнулся, а чаровница указательным пальцем коснулась центра круга. В голову Лие ударили воспоминания, которых до этого в её голове не было. Культ двух богов, последователи, подаренная богами магия, жертвы для создания армии… И многое другое, чего Лиа знать бы, наверняка, не хотела. Например, то, как разрубать человека, чтобы органы остались целы. Какие цветы нужно положить в полость тела, освобожденную от органов, чтобы Бог принял тело. Голова кружилась страшно, а во всём теле резко образовалась необъяснимая тяжесть. Сидеть стало немного тяжеловато, но, сделав, наконец, нечеловеческое усилие, девушка нашла в себе силы остаться сидящей. - В манускрипте, который образовался на алтаре Бога месяц назад, было написано, что ей нужно, чтобы последнее сердце принесла девушка, которая «не знает жизни праздной, не видела света дневного». Этой девушкой будешь ты. – Колдунья поднялась со своего места, немного кряхтя, опираясь одной морщинистой рукой на столешницу. - Я не знаю, что случится с тобой после. В общем-то, мне нет надобности знать. Я делаю то, что велит мне Бог. После этого, она направилась к выходу. - То есть, я должна взять человеческое сердце и принести его на условленное место, одетая, как фейри? – Нотки смешка в голове Лии были какими-то истерическими, нежели саркастическими. И, думаю, это было вполне объяснимо сложившейся ситуацией. Женщина оглянулась через плечо, смерив девушку пустым, абсолютно ничего не выражающим взглядом. - Именно. А затем покинула комнату, тихо закрыв дверь. Следующие несколько часов прошли в метаниях культистов. Это было слышно из-за двери, как они ходят, обсуждают, что ещё им нужно взять, сколько они будут идти. Их было немного, но говорили они громко и быстро, совсем не так, как говорят между собой пещерные люди. У жителей Гротто, в основном, тихая, спокойная речь. В пещерах особо нет надобности кричать, ведь звук отражается от стен. А эти говорили как-то… По-наземному. Будто у них есть всё место мира. Через часа два, когда Лиа уже совсем заскучала, пришли двое мужчин и девчушка лет 15. Она не покрывала голову, так что, её лицо было хорошо видно. Беловолосая девчушка с острыми ушами, зелёными глазами и бледными губами. Но вот лицо у неё было отнюдь не детское. Серьёзное, как угроза затопления нижнего яруса пещер. Подошла эта особа резко, без страха, после чего направила руку на цепь, и та, буквально, щёлкнула одним из звеньев, давая возможность вести Лиаджу туда, куда им там необходимо. После этого один мужчина взял цепь своей огромной ручищей, а другой встал позади эльвы, мелкой девчушки, словно медведь за лебедем. - Пошли. Нам пора. Пленнице ничего не оставалось, кроме как подчиняться, встать на ноги и, как безвольный кусок мяса, пойти туда, куда её ведут. А вели её долго. Сначала они, незнакомыми для нашей героини тропами, вышли к самому краю нижнего яруса. Туда, где начинался вход в заброшенную шахту, у которого компанию из трех человек и одной эльвы ждали остальные культисты. Их было не очень много, человек десять-пятнадцать, но то, что они все были одеты в тёмную одежду, создавало им визуальную массовость. Что-то было в этом, в этом черном пятне из рук, тел, покрытых голов, и, кое-где, даже крыльев. Видимо, у единственного хайта во всей этой тусовке не было возможности спрятать руки-крылья в узкие рукава, из-за чего они были разрезаны, а крылья были сложены на груди и немного закруглялись вокруг боков.. Что удивительно, бурые длинные перья умудрялись не касаться грязного пола. Должно быть, представитель крылатой расы обладал хорошей выдержкой. Или, излишним чувством чистоплюйства. Когда мужчины и девчушка подвели Лиу к своим коллегам, кто-то крикнул, мол, «пойдёмте», из-за чего вся процессия двинулась в заброшенную шахту, которая, к слову, уже была вскрыта. Пока они шли, пробирались по тоннелям, единственное, что освещало дорогу, были магические лампы, летавшие над головами. Они светились неровным зеленоватым светом, как мерцающие светлячки или грибы, иногда каким-то чудом оказывающиеся в поле зрения жителей Гротто. Пленница заметила, что некоторые люди что-то несли. Кто-то тащил небольшой деревянный ящик размером, наверное, локоть на локоть, не больше. Кто-то тащил свёрток, из которого торчало что-то цветастое. Но, пожалуй, больше всего Лиу поразило то, что две женщины, идущие немного впереди неё, несли цветы. Насколько девушке было понятно из воспоминаний ведьмы, эти цветы были любимыми у их Бога. Они назывались ликорисами, и обладали довольно странной для цветов формой. Торчащие, загнутые наверх иглы чем-то напоминали ножи, которые попадались Лие при рубке мяса в лавке. К слову, цветы были такими же красными, как и ножи. Её прилавок, который она так старательно начищала, наверняка уже через неделю после её исчезновения станет самым настоящим свинарником. Честно говоря, пленная мало представляла, как выглядят свинарники, потому что свиньи приходили сверху уже мёртвыми. Но, судя по тому, что говорил начальник, бывавший на поверхности неоднократно, свинарники – место грязное и неприятное. «В принципе, как и Гротто.» - частенько домысливала девушка, усмехалась своим мыслям и продолжала надраивать прилавок. Сейчас это всё было так далеко. Прилавок, дом. Даже её одежда! Все это осталось в «до». По мере того, как они продвигались по шахтам, фонари начинали гореть ярче, а воздух становился тяжелее, оседал в легких еле-тёплым свинцом. Создавалось ощущение, будто витает тут что-то невидимое, но вполне определяемое, но Лиа никак не могла вспомнить, что именно. Наконец, кто-то спереди крикнул что-то, и люди остановились, но ненадолго. Теперь они встраивались в очередь по стеночке, в то время как охранник, державший цепь девушки потянул её к другому краю стены. За её спиной возник другой мужчина, который, до этого сопровождал эльву. Сама же девчушка, как оказалось, куда-то делась. Когда путь был свободен от людей, трое двинулись вперёд. Лиа шла, и, почему-то, даже не паниковала. Ей казалось, что так и должно быть, будто это то, чего она заслуживает: сгнить в пещере с каким-то наземным отребьем. Они прошли метров пять, после чего показался проход, а за ним – тьма, в которой отражался лишь небольшой кусочек земли, покрытый водой. Глубина была совсем небольшой, по щиколотку. Все трое вошли в воду, после чего в зале всё резко вспыхнуло. По стенам сами начали загораться огни, освещая подзатопленное пространство. Огонь, что удивительно, тоже был зелёным, как и огни, созданные ведьмами. Вслед за несколько опешившими охранниками и Лиаджей начали заходить остальные. В зале стало шумно, людно, культисты оглядывались в восторге, шептали что-то. А Лиа не могла оторвать глаз от чаши. Чаши, находившейся перед чёрными, как сама бездна, воротами куда-то, куда лучше человеку не соваться. Чаша представляла собой нечто, похоже одновременно на кубок и фонтан. В нём плясали огни и трескались угли, что просто завораживало. Что-то внутри пленницы перемкнуло. Знатно перемкнуло. Страх, волнение, неприятное ощущение мокрых ног куда-то пропали. Осталось лишь благоговение перед чем-то тяжелым, уже заполнившим её лёгкие. - Дайте мне сердце. Кажется, она произнесла это слишком громко, потому что культисты замолкли. Некто поднёс ящик, поставил его на землю и открыл. В нём, во льду, явно сделанным при помощи магии, лежало сердце и нож, замотанный в платок. Голым руками, как есть, Лиа молча подняла в руки сердце, после чего взглянула на женщин, в руках у которых были цветы. Они подошли к ней также молча. После того, как три женщины были готовы к чему-то, что Лиа мало осознавала, пленница взглянула на мужчину, всё ещё державшего цепь в своих руках. Кажется, он понял без слов, что лучше бы ему отпустить, потому что цепь с соответствующим бульком упала в воду. Они пошли. Пошли прямо к чаще. На границе сознания, где-то в самых закромах, ужас пытался проникнуть в сплошной, повторяющийся поток мыслей, но он был слишком примитивным чувством, чтобы влезть во что-то столь сильное. Пламя жгло кожу, поэтому все три женщины остановились. Одна из женщин с цветами подошла ближе и вбросила в огонь красные цветы, из-за чего перед лицом Лии застрекотали искры. Растение, будто истекая кровью, окрасило пламя в красный, более привычный цвет. Вторая женщина сделала ровно то же самое, складывая цветы крест-накрест, а затем они обе поспешили ретироваться, явно не разделяя божественной святости процесса. Лиа осталась одна. В её руках оттаяло сердце, потеплел нож. Аккуратным, мягким движением, девушка проткнула сердце с одной стороны, входя лезвием внутрь, затем прошла насквозь, проткнув и вторую стенку. - Дарую тебе утерянную реликвию, … Приди же и забери её. После чего сердце с ножом охватил огонь. Обойдя чащу, Лиа двинулась вперёд, к воротам, которые начали покрываться трещинами. С каждым шагом, движением, в её голову возвращалось то человеческое, что было оттеснено властью Бога. Страх, ужас, истерика, паника… Все это, лавиной, тайфуном обрушивалось на её сознание, как сейчас обрушивались на пол куски, наросшие на стыке врат. Но она не в силах была повернуть назад. Она шла вперёд, рыдая, неспособная даже утереть слезы с щёк. Жалкая. Закованная в цепи по ногам. Пленённая телом и разумом. Использованная. Врата начали медленно открываться, а Лиа рухнула на пол, в воду. Более сила Бога не была властна над ней. Или… Её просто освободили. Но никакая свобода, ни осознание того, что всё уже закончилось, не могло заставить девушку прекратить содрагаться в истерике. Её крик, истошный, полный ярости и боли разлетелся по пещере, заставив послушников культа дёрнуться, поежиться. Некоторый даже отошли поближе к выходу. Двери открывались, демонстрируя тягучую темноту, которая, словно живая стена, шевелилась, но никуда не девалась, неспособная выйти за границы врат. В ней ничего не было, там всё исчезало, даже свет огня. Толстый, зачарованный металл ударился о стенки пещеры со звоном, который перебить могла, разве что, Лиа, ревущая от собственной безысходности прямо у порога. Латы вспыхнули от бликов огня, темная мантия тихо заскользила к ногам, после чего послышался лязг металла. Кто-то вышел из тьмы. Человек присел на одно колено перед бьющейся в истерике девушкой и уложил руку ей на плечо. - Благодарю. Ты хорошо постаралась, дитя моё. Вздёрнувшись, Лиаджа, сама того не осознавая, взглянула в лицу тому, кто хотел её утешить, похвалить. Это была женщина. С прямыми красно-рыжими волосами, каскадом спускающимися с доспеха. На её голове был шлем. А на поясе находились пустые ножны. Её глаза смотрели прямо в лицо Лие. По-доброму, как-то даже по-матерински. - Дитя, ты освободила меня из Нижнего Мира. Я благодарна тебе. Ты понимаешь меня? Она была. Прекрасна. Взгляд Лии бегал по лицу женщины, чья рука была на её плече до сих пор, но бегал он уже как-то по-новому. Чувства, ныне не знакомое простой жительнице Гротто, подземного города, вспыхнули в Лиадже, девушке, освободившей Бога. Вернее, Богиню. Фигура перед ней выпрямилась. Протянула руку в сторону чащи, и ей в руку влетел клинок. Тонкое, прекрасное лезвие, ещё красное от нагрева. Это было прекрасное зрелище. Пожалуй, продавщице из мясной лавки никак нельзя было такое показывать. Но вед Лиа уже ею не была. - Я – Ибеа, Богиня-покровитель человечества, Первая из пантеона Истинных Богов, Незаконно изгнанная с ветвей Великого Древа. Вы, и каждый, кто подобен вам – Мои дети. Познакомьтесь же с моим братом и со своими братьями и сестрами. Тьма издала тяжелый рокот, после чего из Врат в Нижний Мир показалась голова огромного ящера. Он медленно, тряся головой и рыча начал выходить на свет. Вот чего-чего, а не этого ожидали культисты. Кто-то бросился кланяться, кто-то – прочь из зала, топча таких же напуганных «братьев и сестёр», лишь бы выбраться, лишь бы убежать как можно дальше отсюда. - Моя брат, Лелухур, Бог-покровитель всех животных и им подобных живых существ, Второй из пантеона истинных Богов, незаконно изгнанный с ветвей Великого Древа. Змей постепенно вылез из мглы на свет. Как оказалось, у змея обнаружились лапы и огромные перепончато-перьевые крылья, которым он хлопал, но не размахивал, так как места попросту не было. Вслед за драконом на свет начали выползать «сестры и братья» людей. По сути, это были мертвецы, сшитые вместе в монстров, ходячих мясных големов. Это были многорукие, иногда многоголовые и много-чего-ещё уроды, которые выстраивались, заполняя зал. Ибеа протянула свободную от меча руку к своему брату-дракону, а тот, в свою очередь, протянул свою голову, легко тыкаясь носом в маленькую, в сравнение даже с его ноздрёй, руку. Рука была тут же перенаправлена в сторону чаши и та мгновенно исчезла, обратившись лишь в догорающее зелёное пламя. Но пламя не угасло. Наоборот, рыжеволосая женщина, сжав свою руку в кулак, заставила его разгореться и создать врата, ведущие куда-то, где явно была ночь. А в пещерах ночь была только на словах. Значит. Портал вёл наверх, наружу. Монстры двинулась в портал, скрипя, завывая и рыча, в то время как два бога оставались на месте. Лелухур рокотал что-то, рассматривая скучковавшихся напуганных культистов. Наконец,Ибеа вновь обратила внимание на Лиу, которая всё еще находилась рядом, у её ног. Лиа уже давно не рыдала, потому что от всего происходящего ей было так страшно, что сил плакать или издать хоть какой-нибудь звук у неё не хватало. - Дитя моё, чего ты хочешь? Лиа повернула голову на богов, при том вполне удачно. Оба они теперь смотрели на неё. Лелухур смотрел своим единственным видящим глазом, чуть повернув голову, в то время как его сестра смотрела сверху вниз как-то безучастно, с какой-то не то гордостью, не то печалью. Это было странно, учитывая то, что она только что выбралась из темницы. - Позвольте мне… Служить вам. – Пролепетала Лия, протягивая руку и склоняя голову. Где-то она слышала, что именно так раньше просили Богов, если встречали их, о милости. Лиаджа, девушка из мясной лавки, не видела, что было на лице Богини, когда она ей ответила. Но почему-то была уверена, что улыбка. - Позволяю.