***
Ранее утро...Солнце только-только показалось на горизонте, но уже протягивало свои горячие руки ко всему, что оживало после короткой звёздной ночи, оповещая своим долгожданным появлением об очередном жарком дне... Деревья, освещённые первыми солнечными лучами и прежде погружённые в свои глубокие думы, теперь весело покачивались на ветру, шелестя молодыми зелёными листочками. А птицы, пробудившись раньше всех, уже во всю щебетали на их ветках и своим чудесным и звонким пением приветствовали рождение нового дня... Прекрасное, тёплое утро...Но что может быть ещё лучше этого майского утра? Что способно омрачить его и совершенно забыть о его несравненной свежести и незабываемой умиротворённости? Конечно же, ничего! Кроме... Кроме того, что палящее солнце озарило не только сладко пахнущие цветы, покрытую только выпавшей росой траву и тихо журчащую речушку, но и мрачные серые каменные плиты, которые словно впечатались в твёрдую бесплодную землю... Они стояли на том месте, где люди привыкли хранить своё давно забытое прошлое. Место, где умершие души, недавно обременённые тяжёлой и полной жестоких лишений жизнью, обрели вечный, а, может быть, даже желанный покой. То место, которого так боялся и сторонился Леви. Он боялся, что придя туда, не сможет сдержать себя и разнесёт эту чёртову каменную глыбу, что навсегда закрыла собой его друзей, спрятала их от того солнца, которого они так жаждали увидеть: они мечтали греться под его лучами и вдыхать аромат душистых трав. Вспоминая об этом, Леви ещё сильнее ненавидел себя, ведь он видит этот палящий шар каждый день, получая его тепло, наполняющее тело, но не душу, до сих пор полную нестерпимой боли и скованную вечными льдами. А этот сладкий запах зелёной травы и расцветающих цветов...Он наполнял его лёгкие, заставляя испытывать неописуемые страдания, словно оставляя ужасные ожоги на каждом участке его разлагающейся плоти... Однако он был обязан сделать это, ведь этот последний, но самый сложный шаг мог освободить его от мучений, закончить эту нескончаемую пытку и предать забвению все эти кошмарные воспоминания.***
Когда до кладбища оставалось ещё несколько метров, Леви неожиданно замедлил шаг, и в его движениях можно было увидеть неуверенность, какой-то хорошо скрываемый страх и непривычную для его натуры напряжённость. Но деваться было некуда. Пути назад нет. Нужно сделать это. Расправиться с этим раз и навсегда... Аккерман бродил между узкими рядами надгробий, внимательно вчитываясь в каждую из них и пытаясь найти ту самую могилу, где были погребены жалкие остатки Изабель и Фарлана. Он с замиранием сердца перебегал с одной плиты на другую, с каждым разом чувствуя прилив острой боли и необъяснимого страха...Но вдруг он резко остановился, его ноги словно приросли к влажной земле, а в глазах читались удивление и нестерпимая горечь. Леви медленно приблизился к каменному надгробию и, осторожно коснувшись ладонью холодной поверхности, почувствовал, как по всему его телу пробежала мелкая дрожь, и его ноги, не выдержав такого мучительного напряжения, неожиданно подкосились. Он упал на сырую траву. Он ощутил, как его мышцы словно парализовало, и у него не хватало сил, чтобы подняться и сделать малейшее движения. Но Леви и сам не хотел этого. Он жаждал сказать что-то, высказать всё то, что творилось в его душе, и наконец-то получить долгожданное прощение. Однако все его мысли спутались. Они смешались в один огромный ком. Тем не менее Леви собрал всю свою волю в кулак, глубоко вдохнул и, устремив свой полный надежды и нежности взгляд на неровную надпись на могильной плите, начал говорить размеренным и тихим голосом. - Я правда не знаю, что нужно говорить в таких случаях...Я никогда...Никогда в своей жизни мне не приходилось хоронить дорогих моему сердцу людей. Может, это потому, что их у меня никогда не было? - горько усмехнулся на этом моменте Леви. - Я не хоронил свою мать и тем более своего отца, поэтому я совершенно не представляю, каково это навсегда отпускать тех, кто хоть как-то скрашивал моё одиночество, наполнял мою жизнь смыслом. Кроме того, я не понимал и до сих пор не понимаю, то, что делают люди, когда приходят на могилы своих близких. Иногда я замечал, как они садятся около их надгробий и часами разговаривают с этим куском плохо обтёсанного камня. Но, кажется, они не просто разговаривают с безжизненной глыбой. Наверное, они пытались связаться с душой умершего человека, почувствовать его присутствие, представить, что он сидит рядом с ними и рассказывает им о своей небесной жизни, радостно улыбаясь и похлопывая их по плечу. А может, они таким образом пытались успокоить свои души, заглушить ту боль, что буквально съедала их день за днём, заставляя давиться собственными слезами...Не знаю, что заставляло их вести себя подобным образом. Но почему-то я уверен, что после такого долгого разговора им становилось легче. Поэтому я тоже пришёл сюда, чтобы поговорить с вами, ребята, - и на лице Леви появилась лёгкая улыбка. - Я прекрасно знаю, что вы не хотите слышать от меня каких-то извинений и, конечно же, горького плача, на который я, по вашему мнению, не способен. Следовательно, я не должен просить у вас прощения за вашу...Скоропостижную смерть. Но я искренне сожалею, что не смог уберечь вас, не смог подарить обещанную свободу и чистое небо над головой. Однако опять же вы скажите мне, что я не виновен в вашей смерти, с чем я не могу согласиться, ведь это я не сумел уговорить вас не отправляться в эту чёртову экспедицию, а значит, я должен загладить свою вину. Вот почему я скажу те слова, которые я обязан, нет, должен сказать, - при этом Леви на мгновение закрыл глаза и затем открыл их, полные чего-то нового, но уже без тени сожаления. - Простите меня... После этих сказанных последних слов, Леви быстро встал с земли и, повернувшись спиной к надгробию, уверенно зашагал прочь от этого места, с которым его связывали теперь только хорошие воспоминания. Ведь он смог преодолеть себя и смириться с той новой и кардинально изменившейся жизнью...Жизнью без его друзей...