Тьма

Не бы­ло ни­чего, что так лю­бят опи­сывать в сен­ти­мен­таль­ных кни­жен­ци­ях и се­ри­алах на NBC.Не бы­ло ни рас­тя­нуто­го на ве­ка мгно­вения не­мого удив­ле­ния, ког­да пе­ред то­бой ус­пе­ет про­нес­тись це­лая жизнь, с собс­твен­ны­ми жал­ки­ми греш­ка­ми и за­поз­да­лым «я так и не поз­во­нил ма­моч­ке», ни ос­ле­питель­но­го бе­лого све­та, ни апос­то­лов, ни пальм, ни руч­ных яг­нят, ни ад­ских кот­лов.Был сма­зан­ный си­лу­эт че­лове­ка, бы­ло пе­реко­шен­ное ужа­сом ли­цо по­мощ­ни­ка, ощу­щение его го­рячих слез на ко­же, и стре­митель­но уга­са­ющие ог­ни. Бы­ли собс­твен­ные ка­жущи­еся ка­мен­ны­ми су­хие дро­жащие гу­бы, все пы­та­ющи­еся вы­мол­вить пос­ледние сло­ва, в спеш­ке об­лечь в плоть мысль, став­шую единс­твен­но важ­ной.Ни со­жале­ний.Ни го­речи.Толь­ко гас­ну­щий жел­то­ватый цвет, не­пос­лушное хри­пящее сло­во, сты­нущее за зу­бами, и чу­жие теп­лые сле­зы на ко­же.«Мы бре­дем во ть­ме, но это не­обя­затель­но де­лать в оди­ночес­тве». Он поч­ти слы­шит, как что-то ло­ма­ет­ся у его че­лове­ка внут­ри, преж­де чем его ли­цо ис­че­за­ет в во­дово­роте. Ког­да внут­ри гас­нет лю­бой на­мек на дви­жение, и све­ден­ные в спаз­ме внут­реннос­ти зас­ты­ва­ют на пос­леднем вдо­хе, всё ухо­дит во ть­му.Ос­таль­ные идут даль­ше.Про­ходят ме­сяцы. Го­ды. Сто­летия. Ру­шит­ся ть­ма. Ис­тле­ва­ет в зе­леном ды­му всё,что они соз­да­ли. Со­бака ло­жит­ся на про­пах­шую ядо­витым дож­дем зем­лю и зак­ры­ва­ет гла­за в пос­ледний раз. Смут­ная фи­гура осу­нув­ше­гося, все еще что-то бор­мо­чуще­го че­лове­ка ис­че­за­ет в па­да­ющем сне­ге, ко­торый, ка­жет­ся, ни­ког­да не пе­рес­та­нет ид­ти над ру­ина­ми. Кто-то об­ни­ма­ет не­сураз­ную плю­шевую иг­рушку и за­сыпа­ет, си­дя под при­лав­ком заб­ро­шен­но­го ма­гази­на. Кто-то с по­тух­шим взгля­дом от­прав­ля­ет в рот од­ну кон­фе­ту за дру­гой, силь­нее сжи­мая че­люс­ти, ког­да сто­летия спус­тя они на­чина­ют пи­щать у нее во рту. Он за­перт в ком­на­те с единс­твен­ным ок­ном и тер­пе­ливо ждет, не­удоб­но свер­нувшись на хо­лод­ном по­лу и сле­дя за тем, как ми­мо проп­лы­ва­ет Ман­хэттен, чет­ко раз­ли­чимый на кус­ке раз­дроб­ленной пла­неты. Над ми­ром веч­но­го ле­та, где жи­во аб­со­лют­но все и ва­жен каж­дый, всхо­дит сол­нце