Осколки

Дэн проснулся, чувствуя всю тяжесть Вселенной на своих плечах. Тусклый белый свет пробирался сквозь занавески, разбавляя темноту. Должно быть сейчас раннее утро. В последнее время он каждый раз просыпался очень рано, хотя ложился как и раньше в два или три часа ночи. Просто стоило ему открыть глаза, как мысли бросались на него, будто голодные собаки, и попытки повторно уснуть всегда были безуспешными. Повернув голову в сторону, Дэн убедился, что Фил крепко спит, засунув руки под подушку и слегка приоткрыв рот. Интересно, каково это, не иметь проблем со сном? Быстро засыпать, не мучаясь бессонницей. Не просыпаться от любого шороха. Не чувствовать себя совершенно разбитым после сна. Звучит, как нечто непостижимое и фантастическое. Он ещё немного полежал, разглядывая комнату и размышляя о том, как пройдет его сегодняшний визит к доктору Брэдвику, его психотерапевту. Дэн уже два раза переносил встречу, ссылаясь то на болезнь, то на загруженность работой. Филу же он ничего не говорил и каждую неделю уходил якобы на психотерапию, на самом же деле проводил два часа просто сидя на лавочке в парке возле дома. Зачем он это делал? Просто... Терапия порой была очень неприятной и сложной. Да, он понимал, что это нужно в первую очередь ему самому, но его пугало то, о чем его спросит доктор Брэдвик. Наверняка тот догадается, что с ним что-то не так, и придется рассказывать обо всем том, что Дэн так сильно хотел забыть. Ему не хотелось копаться в своих чувствах по поводу случившегося, ему хотелось просто не чувствовать этого всего. Признав, что повторно уснуть уже точно не получится, Дэн протянул руку к телефону, чтобы посмотреть время. Шесть утра. Похоже, он против воли начал превращаться в раннюю пташку. Фил все так же сладко спал, поэтому Дэн как можно аккуратнее встал с кровати и тихо прокрался в коридор, не забыв забрать с собой ноутбук и зарядку для айфона. Сегодня получилось это сделать ничего не уронив и ни обо что не ударившись, так что Дэн считал это небольшой победой. В последнее время у него появились новые привычки и утренние ритуалы, которые безжалостно вытеснили старые. Раньше, например, он долго валялся в кровати, лениво дремая, прежде чем окончательно проснуться. Теперь же наоборот просыпался резко и внезапно, после чего уже не засыпал. Когда-то его утро начиналось с тарелки хлопьев с молоком, а сейчас он как раз собирался заварить себе крепкий черный кофе без сахара, от которого все внутренности скручивались в узел и который он ненавидел всей душой. Зачем и почему он начал его пить? С одной стороны, дрожь, проходящая по телу с каждым глотком, помогала окончательно сбросить с себя вместе с сонливостью остатки неприятных, странных снов. С другой стороны, это было чем-то вроде... наказания. Делая то, что доставляло ему явный дискомфорт, Дэн, парадоксально, чувствовал какое-то удовлетворение. Каждое утро Дэн садился за ноутбук и читал в интернете информацию о теракте. Это было все равно, что трогать языком больной зуб снова и снова. Иногда во время чтения у него перехватывало дух и темнело в глазах, но он продолжал это делать. Дэн знал имена всех погибших, порой они крутились в голове в постоянном повторе, как заевшая пластинка. Коннор Джозеф, инженер из пригорода. Мэри Стивенсон, пенсионерка, бывшая учительница. Грегори и Ленор Уокер - отец и его девятилетняя дочь. Сара Грэйс, Линда Коллинз, Рой и Мэри Харрисон, Марк Бэрроу... Все они погибли в тот день. А Дэн почему-то остался жить. Он отделался всего лишь ушибом руки и парой ссадин. Стой он всего на пару метров ближе к взрыву и его могла бы постигнуть участь Марка Бэрроу, который даже не был в поезде, а стоял на платформе. На самом деле жертв должно было быть больше, просто бомба сработала раньше времени. Это могло бы произойти в то время, когда Дэн уже не находился рядом с поездом. Он узнал бы о случившемся из новостей и это стало бы сильным потрясением. Его захлестнули бы размышления о внезапности и близости смерти, о человеческой жестокости, и все, вероятно, закончилось бы экзистенциальным кризисом. А потом... Он просто жил бы дальше. Все трагедии печальны, но они все случаются не с тобой. Чужие семьи и жизни разрушаются из-за злого рока, но не твоя. С тобой такого никогда-никогда не случится. Дэн тоже был таким. А потом в одно мгновение жестокая правда открылась: на самом деле может произойти все, что угодно, безопасности просто не существует. Не верите? Спросите у Коннора Джозефа, Мэри Стивенсон, Грегори и Ленор... Кофе из горячей жижи давно превратился в холодную. Скоро должен проснуться Фил, а значит, надо заметать следы. Ну, как заметать. Просто закрыть ту кучу вкладок на ноутбуке и очистить историю. На всякий случай, не то чтобы Фил будет лазить по его ноутбуку. Время утекало, визит к психотерапевту близился, отчего все внутренности превратились в желеобразный холодный комок. Господи, он просто хочет покоя. Чтобы голова так сильно не жужжала и на душе не было так паскудно. - Хэй, ты рано сегодня, - сонный Фил внезапно возник на пороге комнаты. Его растрёпанные волосы примялись с одной стороны, а мятая домашняя футболка с динозавром слегка задралась. Он выглядел...мило. Дэн почему-то испытывал противоречивые чувства по этому поводу. - Да, проснулся в туалет и уже не смог уснуть. Проклятый мочевой пузырь. Хочешь кофе? Фил явно скептически отнёсся к такому объяснению, но во избежание очередных выяснений отношений, кивнул. - Можем немного поиграть во что-то или что-нибудь посмотреть, если хочешь, - осторожно предложил Фил. - Давай. Но мне к доктору Брэдвику на час, поэтому долго поиграть не выйдет, - Дэн почесал бровь, прикинув, сколько времени у него займёт привести себя в порядок. Фил, кажется, оживился, услышав, что Дэн сегодня пойдет на психотерапию. Его беспокоило состояние Дэна в последнее время и он был в полнейшей растерянности от того, что не знал, как помочь. - Да. Конечно, да, - поспешно сказал Фил, пытаясь скрыть радость в голосе. Он нервно улыбнулся и, поддавшись внезапному порыву, подошёл к Дэну и обнял его. Тот неловко обнял Фила в ответ. Ему было стыдно за то, что он обманывал своего парня каждый раз, говоря, что идёт на терапию. Обманывал, говоря, что все хорошо. Одновременно с этим его раздражала наивная вера Фила в то, что однажды Дэн вот так возьмёт и "починится", излечившись от всего внутреннего дерьма.

Нет, дорогой, вероятно, я навсегда останусь мрачным уродом, отравляющим все вокруг. Даже на таблетках и с психотерапией.

*** Прозрачная кремовая тюль охраняла комнату от белизны дневного света, делая освещение еще более мягким, приятным. Часы тихо и ненавязчиво стучали с книжной полки, отмеряя время сеанса. Казалось, сюда не способны проникнуть тревоги внешнего мира, комната словно плотный кокон, в котором тепло и безопасно. - Дэн, - спокойный голос отвлёк его от размышлений, - ты сидишь молча уже 15 минут. Неужели, за время нашего затянувшегося перерыва в терапии не случилось ничего, о чем ты хотел бы поговорить? Осознав, что все это время он бездумно пялился на кушетку (кто-то вообще ею пользуется?), Дэн поднял глаза на своего психотерапевта. Тот был одет в неизменный коричневый пиджак, седые волосы зачесаны назад, а взгляд за стеклами очков был привычно внимательным. На первый взгляд доктор Брэдвик выглядел очень стереотипно и Дэн никогда бы не подумал, что его психотерапевт будет именно таким. Но среди всех специалистов, у которых побывал Дэн, только доктор Брэдвик, казалось, понимал его лучше всех и сумел завоевать доверие Дэна. - На самом деле, кое-что произошло, - он начал нервно теребить нитку на своих джинсах, - Вы наверняка слышали об этом из новостей... О взрыве. И так получилось, что я был там... В тот день. Взгляд доктора как-то смягчился, в его глазах промелькнуло сочувствие. Дэну стало немного спокойнее и его участившееся сердцебиение слегка замедлилось. Вздохнув, он продолжил: - И я не могу забыть об этом. Прошло уже сколько? Больше месяца? А чувствуется так, будто все произошло вчера. Но я ведь даже почти не пострадал! Только пара синяков и ушибленная рука - все зажило, как на собаке. Меня раздражает, что я не могу забыть и просто жить дальше. Раздражает, что я такой слабый и жалкий. Я не должен так сильно страдать, ведь я жив и невредим, а кто-то остался со шрамами на всю жизнь или потерял близких... - Дэн, стоп, - резко остановил его доктор Брэдвик, когда парень набрал в лёгкие воздуха для нового самоуничижительного монолога,- ты снова пытаешься обесценить свои чувства и свой опыт. То, что случилось - не какая-то стандартная жизненная ситуация. Это ужасно и неправильно, такое не должно происходить в нашем мире. - За свою жизнь ты пережил много травм и то, что это конкретное событие так по тебе ударило - не признак твоей слабости. Просто это уже слишком. Слишком много, слишком сильно. Ты имеешь право чувствовать себя плохо и не нужно этого стыдиться. Ты очень сильный человек, Дэн. Столько лет бороться с депрессией и суметь таки утереть ей нос! Но даже сильным людям нужна какая-то почва под ногами. А подобные события ее выбивают. И нет ничего плохого в том, чтобы попросить помощи. И чтобы получить помощь. Дэн задумчиво притих, а доктор продолжил: - Скажи, ты разговаривал с Филом о том, что чувствуешь? Парень покачал головой: - Я не хочу грузить Фила, он и так слишком переживает за меня... - Когда он видит, что тебе плохо, но при этом ты молчишь и ничего не рассказываешь - поверь, он переживает ещё сильнее. Так было и во время депрессии. Это только отдаляет вас друг от друга. Дэн сдержался и задушил мысль, которую сам до конца не осознавал. Что он вполне целенаправленно отдаляется от Фила. Что те минуты абсолютного отчаяния, когда он думал, что Фил умер, были невыносимы. И если с Филом на самом деле что-то случится, он этого просто не переживёт. - Может, я просто проклят, - горького улыбнулся Дэн. - Если кто и проклял тебя, то лишь ты сам. Ты наказываешь себя за грехи, которых не совершал. Ты просто человек, Дэн. Не вселенское зло. В том, что ты болел депрессией нет твоей вины. Как и в том, что ты стал жертвой теракта. Это не наказание, а ужасная случайность. Комок подступил к горлу, а глаза повлажнели. Дэн очень хотел поверить в эти слова. Или не хотел? - Я выпишу тебе рецепт на циталопрам, - сказал доктор Брэдвик в конце сеанса, - не пугайся, это просто для профилактики. Попьешь месяц на минимальных дозах, синдрома отмены не будет. Депрессия очень коварна, она нападает, когда ты более всего уязвим. А ты пережил серьезную психологическую травму. Он дождался утвердительного кивка от Дэна и сказал: - К сожалению, послезавтра я вынужден лететь на конференцию. Но мне хотелось, чтобы мы встречались чаще, хотя бы несколько раз в неделю. Давай в следующий раз ты прийдешь на своё время и мы обсудим дальнейший график. Идёт? Дэн выдавил тихое "хорошо", забирая рецепт на антидепрессант. Он думал, что ему больше никогда не придется принимать эти чёртовы таблетки. - Эй, - окликнул его доктор, увидев, как поникли плечи Дэна, когда тот взял бумажку с рецептом, - это лишь мера предосторожности. Но это нужно сделать. - Я понимаю, - вздохнул парень, - спасибо, доктор Брэдвик. - Удачи, Дэн, - доктор кивнул ему, мягко улыбнувшись, - встретимся на следующей неделе. Выйдя на улицу и вдохнув холодный воздух полной грудью, Дэн не почувствовал себя легче. Мысли роились в голове. Вопросов было больше, чем ответов. Он не стал вызывать такси, идя пешком, без всякой уверенности, что движется в правильном направлении.

***

Лес встретил его тягостной тишиной. Облезлые ноябрьские деревья склонились над ним так, что Дэн чувствовал себя жалким преступником на суде великанов. Не было никакой тропы, способной хоть как-то намекнуть, куда двигаться дальше. Немного поразмышляв, Дэн просто пошел вперёд, надеясь, что лес не слишком большой и что он сможет отыскать какое-то подобие тропы. Дэну очень хотелось, чтобы в этом лесу не было никаких монстров. Ну, серьезно. А ещё хотелось, чтобы деревья не выглядели такими угрожающими и зловещими. Чтобы они не тянули к нему свои ветки, будто пытаясь схватить. От подобных мыслей по телу прошлась неприятная дрожь. Ему не хотелось находиться здесь, но он чувствовал, что другого пути попросту нет. Если хочет выбраться, если хочет снова увидеть Фила, то должен пройти через это. При всей потерянности и чувстве абсолютного одиночества, эта мысль, это знание, было для него чем-то вроде якоря, не дававшего потеряться и сдаться окончательно. Чем дальше в лес продвигался Дэн, тем холоднее становилось. Изо рта при каждом выдохе вырывалось облачко пара, а руки окончательно озябли и теперь он, обняв себя, засунул ладони под мышки, в надежде хоть немного согреться. Все это время Дэн как-то не обращал внимания на то, во что был одет, а сейчас лёгкая осенняя куртка на тонкую футболку вместе с рваными джинсами казались каким-то изощрённым издевательством. Он не сразу заметил пролетающие время от времени снежинки, пока под ногами не возник тонкий слой свежего снега, спрятавший гнилую листву. Деревья тоже преобразились, покрывшись серебряным блеском и выглядели скорее грустно, чем устрашающе. Они умерли, хоть и ненадолго, до весны. Если в этом странном мире, конечно, когда-либо наступит весна. Дэну и самому хотелось уснуть. С каждым шагом он замерзал все сильнее и все больше уставал. Может, это все бессмысленно? Может, лес никогда не закончится... Вначале он решил, что ему показалось. Но, чем дальше Дэн углублялся в лес, тем отчётливее слышал пение птиц. Это было странно, за все время здесь ему ещё не повстречалось ни одно живое существо, не считая фигуры в балахоне. Хотя живим назвать это Нечто язык не поворачивался. Оно не было живим. Оно просто... Было. Пение звучало всё громче и вскоре Дэн увидел дюжину прекрасных белых птиц, сидевших на ветках. Они были размером с голубей, но более утончённые и хрупкие. Вместо того, чтобы сливаться со снегом из-за своего окраса, птицы чётко выделялись. Их перья были белее снега и будто светились. Дэн не ожидал увидеть здесь столь прекрасных существ, они явно выбивались из общего мрачного пейзажа, а их пение было настолько умиротворяющим и радостным, что Дэн и сам чувствовал какое-то тепло, разливающееся в груди. Словно ангелы спустились в ад. Он сделал шаг вперёд, подходя ближе. Одна из птиц внимательно и будто бы осознанно посмотрела на него. Дэн улыбнулся, протягивая руку вперёд. Белоснежные крылья затрепетали и через мгновение птица абсолютно беспечно опустилась Дэну на ладонь. Он задержал дыхание от восторга и ощущения абсолютного счастья. Осторожно, одними кончиками пальцев, Дэн дотронулся второй рукой до мягких перьев. Вдруг пение стало тревожным, птицы вспорхнули с веток и принялись беспокойно кружить вокруг, издавая высокие пронзительные звуки. Дэн почувствовал, как птица в руках потяжелела, её глаза закрылись и она обмякла, безжизненно свесив голову с его ладоней. "Нет, прости, я не хотел, я не хотел!" - воскликнул Дэн, пятясь назад, все ещё держа в руках существо, которые доверилось ему и которое больше не дышало. Птицы хаотично метались меж деревьев, они начали кричать человеческими голосами, пропитанным такой невероятной болью, что это невозможно было выдержать. Прижавшись спиной к дереву, Дэн онемел от ужаса. Одна за другой, кричащие птицы падали вниз, оставляя на снегу кровавые брызги. В одно мгновение нечто прекрасное становилось искалеченным переломанным месивом. Все стихло. Стояла оглушающая тишина, хотя в голове у Дэна до сих пор раздавались душераздирающие предсмертные вопли. Снег вокруг окрасился красным, везде лежали маленькие трупики с вывернутыми шеями и крыльями. Черные бусинки глаз были мертвенно стеклянные, а клювы открыты, словно даже после гибели они продолжали кричать. Дэн упал на колени, чувствуя как по щекам текут слёзы. Он не понимал, что сделал не так. В руках лежала мертвая птица, убитая им одним лишь прикосновением. Чувство горечи и всепоглощающей вины обрушилось на него и он зарыдал, укачивая безжизненное тельце. Почему всё вокруг него гибнет? Почему он все разрушает? Словно он несёт саму смерть и боль, высасывая и воруя жизнь у других. Их не вернуть. Ничего не исправить. Это будет разъедать его изнутри до последнего вздоха.

Если ты выжил, кто-то обязательно должен умереть. Баланс. Баланс во Вселенной. Твоя жизнь стоит дюжину маленьких смертей. Или не маленьких. Они не заслуживали смерти. Ты мог стать десятым. Почему не стал? Чем ты лучше? Почему ты заслуживаешь жить, а о н и Н Е Т?

"Я не знаю!" - закричал Дэн в пустоту, заливаясь слезами, отчаянно желая, чтобы голос в голове замолчал. "Не знаю..." - прошептал он, закрывая глаза и бережно опуская мёртвую птицу на землю, чтобы и самому лечь рядом на мокрый холодный снег. Он никогда не узнает ответа на этот вопрос. Возможно потому, что ответа и вовсе не существует.