Когда новая звезда появилась на небосклоне

      В стекле иллюминатора отражалось усталое лицо со старым шрамом под правым глазом. Взгляд капитана Элис Лир был прикован к этому напоминанию о прошлом. Настолько тяжелом прошлом, что Лир порой жалеет о своём появлении на свет.       Зрение в какой-то момент расфокусировалось, и она провалилась в свои воспоминания. Правая рука невольно сжала рукоять клинка, прикрепленного к поясу. Тревожные мысли вились роем в голове, капитан уже не могла ничего поделать. Голос в подсознании ехидно прошипел: «О, этот уродливый шрам! Снова вспоминаешь, как влачила жалкое существование? »       Внешнее кольцо. Планета Мандалор. Небольшое поселение в каменистой пустыне. Маленькая двухэтажная хибара на окраине селения. Четырёхлетняя Элис сидела на ступеньке, наблюдая за родителями, которые что-то оживленно обсуждали. Затем мать повернулась к дочери и с суровым выражением лица указала пальцем на окно второго этажа. Девочка нахмурилась, выказывая своё недовольство, но всё же поднялась в свою комнату.       На следующее утро её разбудили толчком в плечо. Перед кроватью стоял отец с небольшим рюкзаком в руке. — Поднимайся, твои вещи собраны. Нам пора идти. — Куда? – спросила еле продравшая глаза Лир. — Тебя ждет бабушка. – сухо ответил мужчина, подавая ей одежду. Ребенок немного удивился, но быстро собравшись, поспешил за отцом.       Перед домом стоял небольшой убитый звездолёт. Его корпус был покрыт ржавчиной, кое-где запаян листами металла разного цвета и толщины. Рядом с ним курила мать Элис, стряхивая пепел с сигареты себе под ноги. Окинув дочь надменным взглядом с ног до головы, она обратилась к мужу: — Шон, ну чего вы так долго? Джена опять разозлится. — Всё, всё, Терри, вылетаем. — Ты точно все вещи собрал? Мотаться туда-сюда мы не будем. — Не беспокойся, в рюкзаке всё самое нужное. Космический корабль семьи Лир вылетел на Конкордию. «Отец еле сводил концы с концами, продавая выплавленные из хлама цветные металлы, а твоя мамочка практически ничем не занималась, да и вообще была не очень рада тебе, верно? Тем не менее, они решили улучшить твои условия жизни, отправив к деду с бабкой. Или просто сплавить… » – вмешался голос.       У Джены Лир был дом побольше, чем у её сына, но такой же запущенный. Обшарпанные стены как снаружи, так и внутри, дырявая гнилая крыша, через которую во время дождя просачивалась вода и стекала по каменным ступенькам на первый этаж – всё это не сильно отличалось от условий жизни в доме Шона на Мандалоре. Зато строение находилось не в пустыне, а около густого леса: живописный пейзаж вокруг радовал глаз. Можно было ненадолго отвлечься, забыв о разрухе в жилище.       Мужчина вёл дочь за руку по дорожке, проходящей под кронами хаотично посаженных деревьев, которые якобы образовывали сад. Вскоре из-за листвы уже была видна дощатая крыша, а затем и передний фасад дома. На крыльце стояла улыбающаяся бабушка. — Хорошо долетели? – поинтересовалась женщина лет шестидесяти, нагибаясь к внучке. — Да, да, мама, как всегда. - торопливо ответил Шон, а затем протянул матери рюкзак. — А где Терри? – Джена выпрямилась и перевела взгляд на сына. — Ждёт меня в звездолёте. Мы оповестим тебя по голонету, прежде, чем вернемся за мелкой. – с этими словами, отец поспешно скрылся за деревьями. — Куда папа уходит? – Элис взволнованно вертела головой, смотря то на бабушку, то на удаляющийся силуэт отца. — Идём в дом. Он скоро вернётся. – женщина крепко обхватила её ручонку и завела девочку внутрь.       Это «скоро» длилось целых два года. Да, несомненно, питание три раза в день, а не один-два (как повезёт), и густые леса вместо пыльной раскалённой пустыни вокруг – лучше той жизни на Мандалоре. Но бабушка всё время не давала покоя: хотела «правильно» воспитать внучку. Как ни жаль, милого дитяти из девчонки не вышло. Элис сразу же продемонстрировала свой настырный характер. Эгоистичная, своенравная, наглая бунтарка – вот, с чем пришлось столкнуться Джене Лир. И чем дольше она находилась рядом с девочкой, тем больше замечала её неприятные сходства с Алекс Лир – своей покойной сестрой. Всё бы ничего, если б Алекс не была Дартом Абигор – беспощадным лордом ситхов, которая наводила ужас на всю Галактику и верно служила Галактической Империи. Поговаривали, что по своему могуществу она не уступала таким легендарным ситхам, как Дарт Марр, Дарт Малгус, и Дарт Тиранус. Но никто точно не знал, действительно ли она была настолько сильна, насколько устрашающа. У страха глаза велики. Абигор погибла 4 ПБЯ, в ходе битвы при Эндоре. Её звездный суперразрушитель «Угнетатель» был уничтожен во время сражения.       Больше всего в жизни Джена боялась, что в их роду появится еще один чувствительный к Силе человек. Но вероятность унаследования Элис восприимчивости к Силе была крайне мала.       И всё же, опасаясь худшего, бабушка стала относиться гораздо строже к девочке, старалась искоренить наклонности, присущие Алекс. Однако, всё было тщетно. Внучка обладала беспредельным упрямством и не боялась наказаний. Джена с ужасом вспоминала, что и Абигор была такой же.       Сэм – дед Элис, не принимал никакого участия в воспитании девочки. Он только и думал о том, чтобы его оставили в покое. На все вопросы мелкой отвечал коротко и по сути – лишь бы отстала.       Так что терроризировала ребенка только Джена. И чем дальше – тем хуже. Запретов становилось все больше. Элис нарушала их все, за что и отгребала. Старуха запирала её в комнате, лишала еды, заставляла выполнять кучу работы по дому, орала, иногда даже швырялась всем, что под руку попадёт. Чистым везением для Элис было то, что ничего тяжелого под сухой, костлявой рукой бабушки не оказывалось.       В то утро Джена оставила внучку перед зеркалом, чтобы она сделала из своих спутанных, торчащих в разные стороны волос что-нибудь более приличное. Элис что-то недовольно пробубнила и посмотрела в зеркало.       Девочка шести лет, с мутно-зелеными глазами и растрепанными светлыми бронзовыми волосами – ничего нового маленькая хулиганка в отражении не увидела. Она швырнула гребень на пол, завязала волосы в очень неаккуратный хвост и тихо выскользнула из дома на улицу, куда уже порядочное время не выходила.       Понимая, что бабушка скоро пойдет проверять, как заплетена коса, девчонка ринулась к недалеко стоявшему сараю. В этот раз у неё получилось отворить его старую, скрипучую, ржавую дверь.       В полумраке натыкаясь на горы хлама, чихая и кашляя от пыли, Элис стала искать где бы спрятаться от бабушки, чтобы затем отправиться на прогулку. Обнаружив какой-то небольшой стол, девочка залезла под него. Усевшись в небольшом пространстве между ненужными вещами, разбойница стукнулась локтем обо что-то острое. Она не раздумывая стала вытаскивать из-за руки мешающий предмет, как вдруг поняла, что это было что-то, напоминающее длинный тесак. В действительности же это был боевой клинок.       Достав оружие из ножен, девочка отметила, что выглядело оно слишком дорого и красиво, чтобы принадлежать её семье. Неудивительно, что Элис решила непременно взять эту привлекательную вещь с собой. Но клинок был слишком длинным, чтобы пронести его под кофтой или в обуви. А если бы Джена заметила внучку с такой опасной вещью, то наверняка сошла бы с ума от злости. И хулиганке пришлось положить находку на место, чтобы вернуться за ней позже.       Так Элис прождала в сарае полтора часа, а затем выглянула в сад: всё было чисто. Девчонка направилась к дому, чтобы разузнать местонахождение бабушки и не попасть в её "засаду" где-нибудь среди деревьев. Там тоже было тихо. Она уже стала аккуратно подниматься на второй этаж, как вдруг услышала возмущенный голос за спиной: — Ну и где ты шлялась, поганка? Я же сказала тебе превратить это гнездо на голове в приличную косу! — Мне твои косы уже так осточертели, что я скорее под пацана волосы обрежу, чем буду их заплетать! – огрызнулась в ответ Элис. — Что ты там тявкнула?! Марш в комнату, и не высовываться, пока я не разрешу! Волосы она обрежет! Ты у меня как шелковая будешь, чучело! А то носишь вместо юбок и платьев, которые я шью для тебя, какую-то драную мальчишескую одежду! И вообще, почему ты такая чумазая?! Опять по лесу шныряла?! — Да не твое дело! — А ну стой, паразитка, я ещё… Джена не успела закончить свою пламенную речь, как её нерадивая внучка убежала в свою комнату, хлопнув дверью на весь дом.       Маленькая бунтарка села около кровати и стала размышлять о том, откуда же мог взяться тот странный клинок. Она пришла к заключению, что проще всего обратиться к деду, который всегда отвечает. Пусть грубо и коротко, зато хоть что-то ясно будет.       Девочка подождала минут тридцать, пока старуха успокоится, а затем тихо спустилась вниз. Ребёнок осмотрелся вокруг. Похоже, Джена не планировала внезапного нападения из-за угла. Элис облегченно выдохнула, прошмыгнула в комнату, где постоянно сидел Сэм, и сразу к нему обратилась: — Скажи дедушка, а ты видел тот странный большой нож в сарае? Откуда он? — Бабки твоей двоюродной. Не мешай мне, не видишь, я читаю. — Что ещё за бабка? — Злая. Всё, иди отсюда! С первого раза что ли не понимаешь? – раздраженно ответил старик и уткнулся носом в книгу, показывая, что не намерен больше общаться. «Они ничего никогда не говорили про сестру Джены. Тебя это сильно насторожило, верно? Эта гнусная семейка боялась, как и все, лорда Абигор. И поэтому предпочла вести себя так, будто её никогда не существовало! К тебе же относились, словно к мусору, игнорировали, забывали. Просто поспешили с первым ребенком. Хорошее оправдание. Да, бабушка старалась воспитать из тебя нормального человека, но кто она такая, чтобы осмелиться искоренить всё зло в твоей душе? А поняв, что у неё ничего не получится, тоже плюнула на тебя. Без всякого присмотра ты стала монстром, каким была Алекс, и уж точно не превратилась бы в него, будь у тебя любящие и заботливые родные, так что можно их и поблагодарить. » – продолжал доноситься голос из подсознания - «Ну, ну, вспоминай дальше, раз уж начала! »       Ночью Элис прокралась в сарай и забрала тот красивый клинок. Но её голову не покидали мысли о «двоюродной злой бабке». В семье раньше не упоминали ни о ком подобном. А Джена должна была хотя бы раз рассказать о своей сестре. Любопытство мучило девчонку.       Так или иначе, спрятав оружие под матрасом своей кровати, она всю ночь ворочалась, терзаемая различными догадками.       Утром, когда бабушка уже проснулась, хулиганка подошла к ней и задала вопрос: — Скажи, у тебя были сестры или братья? — Нуууу, нет, не было… – задумчиво протянула она. – Ни сестер, ни братьев, никого не было. Почему ты спрашиваешь? – Джену весьма удивило то, как внучка внезапно сама пошла на контакт. — Просто интересно стало. – казалось, Элис резко потеряла интерес к разговору. — Я рассказывала тебе о том, как работала медсестрой в Альянсе повстанцев? — Не помню. Вроде не рассказывала. Разве этот рассказ так важен? — Конечно важен!       Тут старуха стала в красках повествовать о том, как была медсестрой на базах групп сопротивления, а затем и на базах Альянса за восстановление Республики. Ещё она постоянно восхищалась Альянсом, джедаями, проклинала Галактическую Империю и красноречиво описывала кровавые бои между светлой и тёмной стороной.       Элис удивленно слушала Джену, а в конце её долгой истории высказала свое мнение: — То есть, ты хочешь сказать, что какая-то кучка несогласных посмела сопротивляться могущественной Галактической Империи?       Тут бабушка так ужаснулась, что, казалось, её седые волосы стали еще седее (хотя седее уже некуда), и встали дыбом. Вскочив со стула, она быстро ушла куда-то. А девочка сразу поняла, что задела очень неприятную тему, но поразилась отсутствию щелчка по лбу и чтения нотаций.       Следующим действием было последовать за Дженой, которая очень быстро ретировалась. Ребёнок остановился перед закрытой дверью на кухню. Прислонившись к ней ухом, девочка услышала, как перепуганная бабушка бормотала следующее: — Уже и разговаривает, как Алекс! Я точно помню, она произнесла практически то же самое про Альянс во время нашей последней встречи! Всё, хватит с меня! Они слишком похожи! Я всегда знала, что эта предательница сведёт меня в могилу, но и подумать не могла, что сделает это через мою родную внучку!       Хулиганка за дверью совсем не понимала, какую чушь на этот раз выдумала старуха, и посмотрела в замочную скважину: Джена пыталась пыталась набрать кого-то по голонету.        Внезапно девчонка услышала позади шаги. Она сломя голову бросилась на второй этаж. Это были медленные, шаркающие шаги деда, который волочился на кухню за выпивкой спозаранку.       Элис так и не узнала, с кем хотела связаться её бабушка. Ей оставалось только ждать у себя в комнате, так сказать, дальнейшего развития событий. Вскоре вошла Джена и объявила, что девочка может собирать вещи – в конце дня прилетят её родители. «Вернулись только тогда, когда их заставили. Примерные отец с матерью, что сказать. Из-за Тодда они совсем и не припоминали о тебе. » – снова раздалось в голове.       Вечером прилетели Шон и Терри. К дому подошёл только отец, как и в тот раз, когда привёз Элис. Холодно поприветствовав свою мать, он натянуто улыбнулся дочери, которая в свою очередь смотрела на него абсолютно безразлично.       Джена, ничего не сказав обоим на прощанье, исчезла за дверью. Сэму, как обычно, было плевать, он даже не вышел из дома.       Девчонка со своим родителем молча пошли к старому, ещё более убогому, чем два года назад звездолёту. — Ну, как жилось у бабушки? – попытался наконец начать разговор Шон, когда они уже подошли к "корыту". — Нормально. – бросила девочка и первой поднялась на борт.       Там сидела Терри с грудным ребёнком на руках. Элис встала как вкопанная, когда перёд ее глазами предстала такая картина. — Знакомься, это твой брат – Тодд. Иди, поздоровайся. Давай же, он не кусается. – подталкивал её в спину отец. — Брат?... И сколько ему?... – девочка осторожно села рядом с мамой. — Два месяца. Он милый, правда?       Хулиганка ничего не ответила, разглядывая недавно родившееся отвратительное существо, очевидно, уже успевшее занять её место в семье. Теперь даже на малейшее внимание со стороны родителей можно было не рассчитывать. А человекоподобное создание мирно спало, и к лучшему, ведь девчонка слышала, что такие обычно постоянно орут мерзкими тоненькими голосками. Элис с презрением отвернулась.       В её рюкзаке за спиной вещей сильно не прибавилось, если не считать клинка. Потомок лорда ситхов стала тщательно обдумывать связь между бредом Джены и той двоюродной бабушкой, о которой говорил дед. Вывод получился следующий: этой злой бабкой была некая Алекс, которая прекратила свое общение с сестрой во время разгорания пожара галактической войны. Сама Элис становилась на эту персону похожей, родная же бабушка такого поворота событий жутко боялась. И вообще не упоминала о сестре, потому как считала предательницей. А клинок, получалось, принадлежал Алекс.       Вся эта каша варилась в голове разбойницы аж до прибытия на родной Мандалор, в своё поселение.       Следующие годы стали по-настоящему адскими. Жизнь со старой каргой была раем, по сравнению с наступившей. Родители наконец-то начали зарабатывать чуть больше, но всё свободное время крутились вокруг Тодда. На дочь времени не хватало, да и заботила она их не особо. Девочка стала слоняться без дела в окрестностях посёлка, лазая по скалам, изучая разломы и пещеры в них, порой даже ночуя там. Домой заходила за пищей, водой, нормально выспаться, и тому подобное. Правда, как вполне следовало ожидать, ходила в ссадинах, синяках, царапинах, рваной одежде. В поселении за Элис закрепилась репутация беспризорницы. Действительно, могло показаться, что она была никому ненужной сиротой.       Но благодаря таким условиям жизни девочка очень хорошо развивалась физически. Она обладала хорошей выносливостью, а также была довольно сильной для своего возраста.       Только вот, когда брату стукнуло пять лет, родители смогли немного расслабиться и заметили своего второго ребенка. К тому времени она уже успела порядочно возненавидеть предков и Тодда, так как Элис было очевидно, что она являлась лишней в семье.       Кстати, Шону с Терри Джена не сказала о том, почему же ей так надоело следить за их дочерью, и почему девочку необходимо было немедленно забрать. Но они быстро осознали, что Элис очень отдалилась от семьи, и будто не замечает её.       Свою халатность к воспитанию дочери родители оправдывали постоянной занятостью и попытками выручить на продаже цветных металлов как можно больше. Прежде всего, они обманывали самих себя.       В общем, Терри решила взять всё в свои руки и приструнить девчонку. Осуществлялось это все через побои, наказания, бесчисленные скандалы и прочие жестокие методы, так как матери казалось, что по-другому у неё совсем ничего не выйдет. Приводило это всё к побегам дочки из дома, возрастающей злобе, агрессии и истерикам. Отношения в семье слишком запустились.       Затем отец снова не мог головы поднять, потому, что лишился помощи от жены, которая стала работать только по дому. А Тодд вообще рос редким гадёнышем. Избалованный вниманием родителей, привыкший к тому, что они прибегали по первому его писку, он старался по возможности подставить сестру и посмеяться над тем, как на неё орет мать, ведь это его особенно веселило.       Конечно же, Элис постоянно дралась с братцем, пыталась подставить и его самого, но он был самым драгоценным в доме, и за него приходилось получать в пять раз больше, чем за обычные проказничества.       Спустя два месяца все накалилось до предела. Денег опять не хватало, Терри от тоскливой скуки и сокрушительных неудач в воспитательном процессе превратилась в алкоголичку, Тодд вкрай оборзел, пользуясь своим положением в семье. Шон ни на что не реагировал, не тратил энергию лишний раз, так как концентрировался только на работе и пахал, словно раб.       В коце концов, наступил апогей. Произошло всё поздно вечером, когда мать двух детей напилась до беспамятства. Отца ещё не было дома, а сын начал драку на ровном месте.       Он вместе с сестрой скатился кубарем по лестнице. Разъярённая Терри, шатаясь, встала из-за стола и поймала дочь за волосы. Элис стала отбиваться, но пьяная мамаша оттолкнула её к столу, сквернословя беспрерывно. Затем снова набросилась на своего старшего ребёнка, который продолжил обороняться. Это ещё больше разозлило женщину, каждое движение дочери будто приводило её в бешенство. Она схватила то, что первым попалось под руку: кухонный нож на том самом столе, возле которого и происходила схватка.       Не понимая, что у неё в руках, мать в разгаре борьбы полоснула Элис по лицу. Девочка мгновенно свалилась на пол, душераздирающе крича от боли, а Терри застыла на месте с ножом в руке.       Всё лицо и руки её дочери были в крови. Она смотрела на мать, казавшуюся в тот момент огромным, безжалостным чудовищем, глазами, полными ужаса и слёз. В одно мгновение ребёнок выскочил из дома, а мамаша так и осталась стоять на одном месте, пытаясь понять своим пропитым мозгом, что же случилось.       Голова Элис болела настолько, что, казалось, вот вот разлетится на куски. Перед глазами всё плыло и было будто заволочено красной плёнкой. Правую ладонь она прижимала к ране на лице, а левой рукой опиралась о валуны и скалы. Горькие слёзы лились рекой, смешиваясь с кровью, и стекали на кофту, плечи, руки.       Девчонка направлялась в небольшую пещеру в разломе каменной гряды, где особенно часто ночевала.       До входа оставалось не больше шести метров, а раненая уже буквально ползла. Оказавшись внутри своего убежища, она без сил опустилась на песок и сразу потеряла сознание.       Элис открыла глаза, после чего ощутила сильную боль. Рана оказалась глубокой и большой: шла под правым глазом, от переносицы до самого начала скулы.       Попробовав приподняться, девочка поняла, что большая часть лица прилипла к рукаву из-за обилия крови: отключился ребёнок, положив голову на руку. Пришлось переступить через себя и оторвать кожу от ткани. Это заставило Элис вскрикнуть, а потом опять заплакать навзрыд.       Ранение, из которого снова хлынула кровь, надо было чем-то перемотать. В качестве повязки на голову послужил второй, более-менее чистый рукав. Его нужно было разорвать на несколько полос ткани, чтобы заново перевязывать увечье, ведь импровизированные бинты со временем приходили в негодность.       Любое движение мышц лица сопровождалось ужасными мучениями, что уж говорить об отдирании постоянно прилипающих повязок. Питаясь скудными запасами пищи, ранее на всякий случай заготовлегными в пещере, девочка не появлялась дома три дня, совсем не думая, или не зная о том, что в ране могло начаться загноение, заражение крови, и много чего другого. Но всё чудом обошлось, и под покровом ночи третьего дня ребёнок проник в свой дом, чтобы набрать еды и питья. Много не было ни того, ни другого. Элис взяла столько, сколько ей полагалось в день, и захватив нормальных бинтов, смылась.       Это выживание длилось месяц. В течении этого времени Терри всё так же не трезвела, Шон не отдыхал, а Тодд мог лишь догадываться о том, что происходило тогда, на первом этаже, ведь сразу после падения с лестницы он побежал обратно и спрятался под своей кроватью.       В один прекрасный день Элис появилась на пороге днем. Её медленно заживающая рана обещала оставить после себя даже издалека очень заметный шрам. Впоследствии дочь безалаберных родителей, которых родителями назвать просто язык не поворачивается, появлялась в доме только чтобы забрать немного еды, воды, или чистые вещи, если такие находились. С родственниками не обменивалась и единым словом. Для них она была полностью потеряна. Ненависть, обида, презрение и тоска навечно поселились в душе озлобленного ребенка.       Клинок она хранила в левом сапоге: обувь девчонки стала достаточно большой, чтобы рядом с ногой поместить оружие в ножнах. Жила в той же пещере, которую получше приспособилась для жизни.       Но всё же, этот кошмар должен был когда-нибудь закончиться, раз и навсегда. Закончился через два года. Правда, очень жестоко.       Элис спала у себя в «логове», но вдруг мирный сон нарушили громкие взрывы. Она, не теряя ни минуты, выскочила наружу. Поселение было охвачено огнём, чёрные столбы дыма поднимались в тёмно-синее ночное небо, а до ушей доносились истошные крики. Девочка со всех ног бросилась к своему дому. Но нет, не ради спасения родных, а чтобы узнать, что там творилось.       Чем ближе она подбиралась к селению, тем яснее становилась картина: два TIE истребителя в воздухе, снующие между домами штурмовики, выстрелы, грохот. Это был отряд одной из фракций «Осколков Империи». Он атаковал такую дыру явно не просто так.       Как только Элис забежала в жилище своей семьи, на её глаза попалась сначала только мёртвая мать. Она оставалась сидящей на стуле за столом, её голова лежала на сложенных руках, глаза выпучены, как у рыбы, а на боку кровоточили две большие раны, очевидно, от выстрела. Позади неё, на лестнице, лежало тело бездыханного брата. Члены её семьи в тот момент казались отвратительными, как никогда, по спине пробежал холодок, а к горлу подступила тошнота. И тут Лир услышала громкий щелчок, который привёл её в чувство. Рядом с трупом Тодда стоял штурмовик-командир отряда, который только что перезарядил бластерную винтовку и уже целился в девчонку. Родичи, больше похожие на подлых, трусливых животных, получили по заслугам, теперь настала её очередь. Элис испугалась. Она не хотела превратиться в такое же убогое холодное тело, которое будет валяться на земле, пока его не съедят черви. Ей лишь захотелось сохранить свою несчастную жизнь, и она выпалила первое, что пришло в голову, надеясь отсрочить время своей смерти: — Стойте! Не стреляйте! Я потомок Дарта Абигор! – её глаза заблестели от слёз, а руки сжались в кулаки. — Чего?! Ты что, думаешь, я тебе поверю, отродье?! – возмутился командир, явно не ожидая такого наглого заявления от отпрыска каких-то батраков. — Но у меня есть доказательство! Я покажу! Только не стреляйте! – ребёнок медленно наклонился и вытащил клинок из сапога, а затем кинул его на пол перед штурмовиком. Не опуская бластера, солдат подошёл поближе, быстро подобрал холодное оружие и стал рассматривать его с подозрением.       Многие в Галактике знали, как выглядит смертоносный клинок Алекс Лир, и этот штурмовик был не исключением, всё же, одной Империи служили. — Говоришь, потомок лорда Абигор? А если ты мне соврала, и это не её клинок? — Тогда... тогда можете смело застрелить меня. – тихо ответила Элис, будучи не совсем уверенной в подлинности клинка. — Я убил твою семью, с чего бы тебе доверять мне? Что, если я точно так же прикончу тебя и заберу клинок себе? — Они мне не семья. На моём месте Вы бы тоже доверяли штурмовику больше, чем им. – её голос дрожал, девочка старалась держать себя в руках изо всех сил, хотя нервы были уже на пределе. — Так, ладно, на разрушителе с тобой разберутся. Подними руки вверх и иди впереди меня, я скажу куда. – командир решил всё-таки рискнуть и взять странного ребёнка вместе с клинком с собой, мало ли что бывает.       Солдал привел Элис на небольшой имперский шаттл, приземлившийся недалеко от посёлка. Пилоты очень удивились, увидев, что он притащил какую-то грязную девчонку, так как приказано было пленных не брать. Однако, фразы «Похоже, она внучка Абигор» стало достаточно, чтобы расспросов немного поубавилось.       Её доставили на какой-то звездный разрушитель, где результаты генетического теста показали, что в руки гарнизона Наг-Убдура попала двоюродная внучка великого лорда ситхов. Но уровень мидихлорианов ребёнка сообщили только верховному командованию. Сама девочка не знала, что это значит, да и вообще особо значением мидихлорианов не интересовалась. Поэтому ей было вполне достаточно военного обучения и неплохих условий жизни на борту дредноута. «В твоём родном поселении прятали дезертиров армии развалившейся Галактической Империи. Кто-то слил информацию, и одна из фракций отправила отряд на зачистку. Надо же, смерть семидесяти человек спасла тебя… Подумай, если бы тогда отряд не прибыл, что было б сейчас? Страшно даже предположить. И с клинком несказанно повезло, он тоже спас твою, на тот момент совершенно никчемную жизнь. Командир пристрелил бы тебя, как и остальных жителей… » – дурацкий монолог в подсознании Элис Лир всё продолжался, но тут девушку привел в чувство голос, который доносился уже из интеркома и принадлежал непосредственно капитану корабля. – Капитан Элис Лир, срочно явитесь на мостик! – Есть, сэр! – ответила подскочившая к устройству на стене Элис. Связь прервалась. Лир взглянула на шлем, который всё это время держала в левой руке. «Чёрт, так и не привела доспехи в порядок после боя! Ладно, займусь ими позже.» – капитан надела забрызганный кровью шлем и вышла из каюты.