ИСы и Объекты

Остап шел по коридорам ангара, с его правой руки текла кровь. «Надо… Только малость взглянуть…», — подумал Остап и приподнял рукав. Его тело пробило дрожью, в нем проснулся неведомый до этого страх, парализовавший каждую клеточку его тела. Шрамы открылись, из них текла густая красная кровь. Колени сами собой подкосились, и Остап упал, облокотившись на стену. Дыхание сбивалось, грудь нервно вздымалась и опускалась. Казалось, будто бы это конец. Остап закрыл глаза и уже был готов… — Остап! — послышался крик. Открыв глаза он обнаружил Сесилию, которая склонилась над ним. — О, привет… — сказал Остап и упал в обморок. «Спасибо», — последнее, что услышал Остап.

На следующее утро

— Я переживаю за брата, — сказал Иван. — Да не переживай ты, он сильный, он пережил атаку «Валькирии» (или как там назывался тот облик у Лауры), если он пережил такое, то пару ран для него пустяки, — попыталась успокоить его Виктория. — Но все же, у него снова открылись эти шрамы, как бы чего не произошло… — вновь начал Иван. Но Виктория вовремя остановила его. Они сидели в их комнате, на полу был мягкий коврик. На улице шел сильный ливень, поэтому тепло и уют их комнаты вносил свою лепту в окружающую их атмосферу. Теплый свет ламп придавал помещению еще больший уют. Виктория приложила палец к губам Ивана, затем, медленно подвигаясь к нему она поцеловала его. Парень поддался ее натиску и даже не сопротивлялся, в этот раз он почувствовал, что она не просто пытается с ним позаигрывать, в этот раз она действительно понимает и разделяет его волнение за брата. — Извините, к вам можно? — послышался голос инструктора из коридора. Парочка мгновенно отстранилась друг от друга, и они сели по разные стороны кровати. — Иван, должен тебе сообщить кое-что. Можно мы останемся наедине? — попросил Михаил. — Да, конечно, — кивнула Виктория и ушла. Дверь захлопнулась, и атмосфера резко изменилась. С мягкой и теплой она превратилась в туманную и устрашающую. — Остап… У него снова открылись шрамы, проблема куда глубже, эти раны не зашиваются, но ваша страна уже выделила деньги на очень дорогое лекарство, оно наращивает ткани и потом склеивает их. Хотя шрамы после этого никуда не уйдут. Сегодня утром привезли это лекарство, и Остап уже вернулся с операции. Но проблема в том, что если он еще раз повредит руку, в самом ужасном случае он не сможет больше стрелять, а следовательно и пилотировать ИС, — скороговоркой сказал Михаил. — Как?! Не может быть?! — не верил Иван. — Может, он и сейчас в плохом состоянии, запомни и передай ему: «Одна травма руки — он больше не пилот», — сказал Михаил и вышел. Иван тут же выбежал из комнаты и сломя голову побежал в медпункт. Не понимая, что происходит, Виктория последовала за ним. Войдя в медпункт, Иван прошел к палате, в которой Остап лежал в первый раз, и не ошибся. На койке лежал больной и тер свою руку. — Как ты это сделал? — спросил Иван. — Пытался защитить Ичику и Шарлотту. — Но зачем? — И сам не знаю, сердце подсказало… — Нет, нет это не сердце, это твоя глупость, ты хотел таким образом извинится перед Сесилией. Но она не стоит того, да и нечего тебе перед ней извиняться, это из-за нее ты здесь. — Стой… — Это она довела тебя до… до ножа, она прочитала тот чертов стих! — кричал Иван. — Замолчи… — Нет! Если бы ты не защищал этого идиота, то твоя рука бы спокойно зажила и такой ситуации бы не было! — закончил Иван, и понял, что Сесилия стояла за его спиной. — Я… Я не специально, знаешь сколько я виню себя по вечерам за тот случай… — Не оправдывайся и не пытайся жалеть себя. Это все из-за тебя. Если Остап из-за тебя не сможет пилотировать ИС, я тебя убью, — сказал Иван и вышел из палаты. — Он не хотел это говорить… — попытался оправдать его Остап. — Но тем не менее он прав, — согласилась Сесилия и тоже вышла. — Класс, и какого черта они приходили?! — тихо возмутился Остап, но потом снова его окутала печаль. Иван шел уже из медпункта и по пути встретил Вику, которая пыталась его догнать. — Ну что, поговорил с ним? — спросила Вика. — Нет, одна особа помешала… — отмахнулся от нее Иван и пошел к себе в комнату. Но в комнате его опять ждал Михаил. — Что-то забыли? — спросил Иван. — Да так… Хотел тебе сказать, что тебе скоро поставят твой ИС. Погоди где-то недельку. Гнев Ивана сменился сильной радостью. Он хотел кричать об этом и радоваться, но где-то глубоко, проблема брата оставила свой отпечаток.       Тем временем Остап проходил обследования у врачей. — Ну что же я могу тебе сказать… Рука в ужасном состоянии. Ткани разодраны, мышцы повреждены, артерии и вены в таком же состоянии. Единственное, что более-менее цело — это кости. Но ничего, починим, — подмигнув, сказала веселый врач, чье декольте на кофте заставляло сердце Остапа биться чаще. — Извините… — виновато ответил юноша. — Да ничего страшного. Просто не делай так больше. Мы все тут здорово перепугались, за мою карьеру это уже второй такой случай, и я не была рада ни одному из них. — Не расскажете? — Хорошо, но услуга за услугу. История за историю. — И что Вы хотите от меня услышать? — Ну... Я расскажу тебе про первый случай, а ты про второй. Остап немного смутился. Отвращение к себе за этот поступок боролось со страшным любопытством. Ему очень не хотелось делиться этой историей, но детское любопытство взяло верх. — Ну... Если это останется между нами, то я расскажу. — решился Остап. — Само собой. Ну слушай! Когда я только училась в меде, у нас была разная практика: в ожоговом отделении, в травмпункте, было даже один раз лекция в морге. Всякое там видела, но речь не об этом. Была у нас практика в реанимации — доставили девушку, семнадцати лет, в тяжелом состоянии. Она была на четвертом месяце. Но в реанимацию она попала не из-за этого. Ее парень узнал про ребенка и бросил ее. Так она выпив пол литра вина, села в горячую ванну, и вскрыла там себе вены на левой руке. В итоге ее там, конечно, зашили. Более того, с ней даже поговорил психолог и договорились с какими-то фондом... Или организацией, не помню уже точно, но суть в том, что ее убедили жить и ей бы помогли. Но через день пришли результаты — ребенок погиб. В итоге она страшно замкнулась в себе: она стала мало есть, ни с кем не говорила, часто гуляла одна и тихо плакала. Но вот подошел день ее выписки. Все были опечалены ее судьбой, но, как говорится: "Всем не поможешь". И ее просто выписали. А на следующее утро, нас уже повели на практику в морге, где была эта девушка. Она наелась таблеток с хлором и умерла. При вскрытии ее желудок весь был изодран. После этого случая, парни еще неделю не клеелись к девушкам. — поведал свою историю врач. — Почему-то не жалко ее, хоть я ее и понимаю. Ладно, моя очередь рассказывать... — Можешь не говорить! — остановила его сотрудница медпункта. — Что?! Но ведь... — Не стоит, не говори, если не хочешь. Я рассказала тебе свою историю просто, чтобы поддержать тебя. Первый шаг к исправлению — осознание. Ты ведь осознаешь свою ошибку, по лицу вижу — осознаешь. Я ведь еще и психологом тут работаю. — сказала эта милая девушка и подмигнула Остапу. — Спасибо... — тихо поблагодарил парень.       Всю неделю Остап обследовался у врачей, а после его выписали, да и то, ему еще месяц нельзя было ходить на уроки физкультуры. — Ну что, Иван, тебе уже прислали ИС? — спросила Виктория. — Да, хочу опробовать его! — задорно ответил парень. Они оба были на арене, и быстро активируя ИСы вступили в учебную схватку, в которой Вика очень сильно поддавалась Ивану. Хоть у него и был ИС "попрочнее" ее ИСа. Оборудованный щитом на спине и двумя щитами на руках, которые активировались за долю секунды, при этом на вооружении этот ИС имел портативную мортиру, стреляющую средне-калиберными ракетами и плазменной винтовкой, которая стреляла мощным потоком плазмы, которая больше смахивала на плазменную баллисту, из-за вида и полета снаряда. Но сказывалась неопытность пилота. — А ты неплох! — похвалила его Вика и они продолжили заниматься.