Неправильная Грейнджер

– … Вот и ваша пара, мисс Грейнджер! Фраза, слетевшая с губ профессора с удивительной лёгкостью, свалилась на кабинет огромным булыжником и чуть не раздавила всех присутствующих. Голос Слизнорта больно резанул слух Гермионы, и она замерла, переваривая услышанное. Ученики ошарашенно уставились на парочку, и по классу раскатилась оглушительная тишина. Гермионе стало плохо. От вида бледного аристократа, и сама девушка неестественно побледнела, а её уверенное выражение лица резко сменилось недовольной гримасой. Малфой даже не пошелохнулся. Его глаза были холодными, а острые скулы обжигали льдом. По спине Гермионы пробежал холодок, и она невольно поморщилась. Наблюдая за тем, как студенты обоих факультетов перешёптываются за спинами товарищей, не спуская глаз со старост, Слизнорт решил растормошить учащихся: – Тик-так, дамы и господа. Ваше время не бесконечно. Реакция не была моментальной, но всё же постепенно класс ожил: ученики принялись за дело, а Малфой неспешным шагом направился вглубь кабинета, не спуская взгляд с кудрявой головы брюнетки. Его глаза были прикованы к ней с того самого момента, как профессор огласил последнюю пару, и было в этом взгляде что-то пугающее. – Надеюсь, ты не подстроила это? – наконец спросил он, подойдя к девушке совсем близко. – Это не в моих интересах, Малфой. Ты не в моих интересах. – гордо ответила Гермиона, смахивая с плеча непослушные пряди. Парень едва улыбнулся уголками губ. – По твоему поведению и не скажешь.–совершенно спокойно резюмировал юноша, доставая свою палочку. – Слышала последние слухи? С лица Гермионы исчезли любые намёки на радость, её голос дрогнул, но она взяла себя в руки. –Ка ..Какие ещё слухи? – насторожилась гриффиндорка, заметив переливы удовольствия в голосе оппонента. – О твоей утренней выходке, конечно же. Вся школа гудит сплетнями, всем интересно узнать с чего вдруг заучка Грейнджер напала на слизеринского принца. –Малфой выдержал паузу, наблюдая за реакцией брюнетки, а затем добавил. – Поговаривают, что ты без памяти в меня влюблена. – Как скромно. – подметила Гермиона, словно пропуская все колкости парня мимо ушей. – У меня нет причин недооценивать себя. Радость в голосе юноши ничуть не успокаивала. – Ну, Грейнджер, ты собираешься защищаться? – Малфой выставил свою палочку вперёд, жестом приглашая девушку приступить к заданию. Их пара была последней из числа остальных, которая до сих пор занималась непонятно чем. Гермиона надменно хмыкнула. Разговор не сулил ничего хорошего или приятного, впрочем, как и общество Малфоя. Девушка ясно понимала, что нужно брать всё в свои руки и немедленно ставить заносчивого паренька на место. – А твоя голова уже прошла? А то выглядишь так, будто тебе понравилось ощущение боли. – Гермиона на секунду запнулась, задумавшись, стоит ли говорить то, о чём она подумала, и всё же решилась продолжить. –Могу устроить тебе ‘’приятное’’ продолжение. – яд из её слов прямо-таки сочился, и неприятный тон не остался незамеченным окружающими. И не только слизеринец обратил на неё свой заинтересованный взгляд. Что, Грейнджер, умеешь дерзить? Снисходительная улыбка озарила лицо парня: – Если только ты говоришь о том, что будешь громко стонать подо мной этой ночью. – Малфой хищно улыбнулся, едва заметно проведя языком меж шершавых губ. – Тогда я, конечно, не против. Стоящие неподалёку пары учеников едва ли успели подхватывать отпадающие челюсти. Малфой слов не подбирал, да и тихо говорить не старался. Он хотел, чтобы их разговор был услышан, и вот результат. Шёпот, словно лавина, пополз по кабинету. Один за другим студенты взрывались сдавленным «Да ты что?!», спеша передать невероятную новость всё дальше и дальше, и каждый второй считал своим долгом многозначительно посмотреть в сторону пышноволосой брюнетки, подозрительно оглядывая её с ног до головы. Слова Драко вызвали небывалый резонанс среди присутствующих. Все были взбудоражены такой новостью, ведь она была сильным подспорьем для разговоров и обсуждений. Тем более, что автором слов был сам Малфой, а не какая-то заядлая сплетница, который лишь бы шумиху поднять. Пока по кабинету расползался шелест языков, Гермиона неестественно краснела, зло сжимая палочку своими тонкими пальцами. Она краем уха ловила доносящиеся реплики однокурсников, нелепые предположения и заговорщические перешёптывания учениц Слизерина, и вулкан внутри неё закипал, норовя вот-вот взорваться новым приступом бешенства. – Малфой, я прикончу тебя. – больно стиснув зубы, зашипела девушка, мысленно обещая себе отомстить гаду за унизительную шутку. Юноша её слов не заметил, или только сделал вид, но вскоре об этом пожалел. Он всего на секунду повернул голову в сторону остальных учащихся, оценивая масштаб потрясения, вызванного его словами, а в следующую уже услышал озлобленное ЭвартеСтатум!*(*заклинание, отталкивающее противника назад) и, не успев выставить защиту, болезненно столкнулся со стеной. От глухого удара в голове у Драко больно укололо, дыхание перехватило, а тело будто онемело, в миг налилось свинцом и стало неподъёмно тяжёлым.Лёгкие отказывались впускать воздух, мышцы спазмировались и парню показалось, что он не может дышать. Но спустя несколько секунд, после аккуратной попытки вдохнуть, он ощутил, как прохладный воздух медленно проникает в лёгкие вязкой массой. Пронесло. Драко облегчённо выдохнул, разваливаясь на полу в форме звезды, когда вдруг в нос ударил приторный горький аромат шоколада и пряностей. Он был таким насыщенным и густым, что с лёгкостью вливался в ноздри, медленно скатывался по горлу, а затем постепенно заполнял лёгкие, откуда уже разносился кровью по всему организму, пропитывая каждую клеточку. Малфой попытался встряхнуть головой, прогоняя наваждение, но слабость, внезапно поразившая всё тело, была сильнее. Он приподнял голову, оглядывая толпу учеников, которая собралась вокруг, и его взгляд остановился на кудрявой брюнетке, которая неслась к нему на всех парах. Гермиона, не жалея коленей, упала рядом с юношей, отчаянно сдерживая горькие слёзы, которые должны были вот-вот сорваться с длинных ресниц, и прикрывая рот рукой, чтобы вдруг её отчаянный всхлып не вырвался из груди. Он вглядывался в выражение её лица туманным взглядом, прежде чем его голова рухнула на пол, а тяжёлые веки закрылись. Драко отключился так и не услышав, как Грейнджер тихо шепчет его имя влажными от слёз губами.

***

Остаток дня всё ещё староста Гриффиндора провела в своей комнате. После длительной воспитательной беседы с деканом своего факультета, настроение скатилось ниже некуда. Она не хотела ни видеть, ни слышать кого-либо. Гарри и Рон сразу же после её возвращения с кабинета Макгонагалл попытались поговорить с подругой, но девушка даже не открыла им дверь, ссылаясь на усталость. Гермионе действительно нужно было побыть с собой наедине, покопаться в собственной голове и наконец-таки найти разумное решение всех тех проблем, которые на неё свалились за последние 48 часов. Потому что продолжаться так больше не могло. У правильной Гермионы начинались приступы паники, когда что-то шло не по плану, а уж, когда вся её жизнь пошла под откос за считанные мгновения, стало и вовсе невыносимо паршиво.Ей хотелось рвать на себе волосы и одновременно провалиться сквозь землю, лишь бы не возвращаться завтра на занятия. Лишь бы не слышать хихиканье девчонок за спиной и не ловить на себе взгляды однокурсников. Не то что бы у девушки были комплексы или её сильно заботило мнение окружающих, просто она понимала, что её есть за что осуждать, и именно из-за этого на душе было так тяжело. Даже если вспомнить случай на третьем курсе, когда она ударила Малфоя по носу, ощущения тогда и сейчас сильно отличались. В тот раз она почувствовала моментальное облегчение, словно сбросила груз, который таскала на плечах несколько лет, а в этот раз всё было иначе. Она не испытывала никаких позитивных эмоций по отношению к случившемуся, а сожаление медленно разъедало её рёбра, кислотной жижей впиваясь в мягкую плоть. Определённо и тогда, и сейчас парень провоцировал её на конфликт, старался задеть, так почему же эффект оказался совершенно не таким? Грейнджер хотела отвлечься от самоедства при помощи усиленной подготовки к экзаменам, но раз за разом от предметов её отвлекали сторонние размышления о наболевшем, и сконцентрироваться совершенно не получалось. Она смотрела в книги, а перед глазами проносился момент, когда после яркой вспышки, сгусток энергии отталкивает Малфоя назад, впечатывая в стену. От этого становилось особенно гадко. Гермиона довольно-таки долго размышляла на тему «а заслужил ли хорёк такое наказание?», и, не смотря на все доводы «за», пришла к отрицательному ответу. Ну, потому что никто не в праве калечить людей. Даже если эти люди – Малфой. Да, он был той ещё занозой, его поведение явно было недостойным, но всё же… Гермиона ударила его исподтишка, а это куда хуже, чем в открытую наносить удары по репутации. От пессимистических мыслей её отвлёк стук в дверь. Первым делом она подумала, что это опять Гарри, но из коридора послышался тихий девичий голосок, не узнать который Миона не могла. Разговор с Джиневрой всегда помогал Грейнджер в тяжёлые моменты, потому что рыжая умела с удивительной лёгкостью относиться к очень серьезным вещам, которые после её слов уже и не казались столь серьезными. Джин умела утешить и успокоить, дать дельный совет и, так уж повелось, что из каждого такого сугубо девичьего разговора с подругой Гермиона выносила для себя какой-то ценный урок или жизненную мудрость, которая существенно упрощала любую ситуацию. Поэтому, когда рыжая постучала, Грейнджер была не в силах её прогнать.

***

– И помни: главное – не обращай ни на кого внимание. Ты просто слишком нервная из-за экзаменов и всего этого (под «всего этого» Джин однозначно имела ввиду маленькую физиологическую проблему подруги, но деликатно подобрала другие слова). Тебе нужно расслабиться и хорошенько выспаться, так что даже не думай учить допоздна. Завтра у вас нет первого урока, поэтому воспользуйся возможностью и отоспись как следует. – напоследок сказала Джинни очень важным тоном.Уизли поцеловала подругу в лоб, ласково поправляя её чёлку на прощание. – Ах да, чуть не забыла. – она полезла в сумку и начала резво искать там что-то. – Вот! – Джин протянула подруге бутерброд, бережно завёрнутый в салфетку. – Украла на кухне для тебя. Эльфы были не особо рады, но, думаю, тебе сейчас это нужнее. Она подмигнула Гермионе и поспешила к выходу, чтобы не опоздать в спальню до одиннадцати и потом не оправдываться перед дежурными. Ну и потому что обещала Гарри провести вместе вечер, но эта причина была куда менее важной. И хотя Джинни понимала, что это не так, но продолжала свято верить. – Спасибо, Джин. – только и смогла сказать напоследок Миона, провожая подругу взглядом. – Спать, Грейнджер! Если хочешь меня отблагодарить, то обязана хорошенько выспаться. – Уизли сделала серьезное выражение лица. – И я не шучу! Как прилежная девочка, Гермиона не могла ослушаться подругу. Тем более, что она и сама понимала, что ей был необходим отдых. После того, как накормила завывающий от голода желудок, она честно отложила учебники в сторону,следуя приказу Джин, расстелила постель, взбила подушку, открыла окно на проветривание и легла, предвкушая долгожданный сон. Но, по закону жанра, поспать ей было не суждено. Она честно пыталась уснуть, старательно отгоняла мысли, но её постоянно что-то удерживало, не позволяя расслабиться и отправиться в мир грёз. Брюнетка ещё примерно час сопротивлялась, усилиями воли заставляла себя очистить разум от всего лишнего, но потом оборона пала и Грейнджер позорно капитулировала. Думать о чёрт знает чём оказалось весьма утомительным, и девушка даже пожалела товарищей, которые постоянно думают о какой-то ерунде. Уже ко второму часу ночи у Гермионы кончилось терпение, а все оставшиеся нервные клетки оборотнем выли от постоянного насилия. Ей банально надоело лежать в кровати, считая львов на бордово-золотых шторах, бока болели, а желание продолжать эту пытку сном закончилось ещё примерно час назад. Припомнив не столь давний совет Джиневры насчёт успокоительного, Гермиона решила к нему прислушаться. Конечно же, она не собиралась идти за лекарствами к мадам Помфри, потому что по-прежнему считала, что с её нервами всё в порядке, но идея наведаться в лечебное крыло за парой бутылочек со снотворным уже не казалась такой странной. Она накинула на плечи халат поверх пижамы, нашла тапочки, которые уже с неделю валялись под кроватью, и, запасшись гриффиндорской отвагой, уверенной походкой направилась за своим здоровым сном. Как она и ожидала, по пути девушка никого не встретила. Конечно же, ведь в такое время все нормальные люди спят! Она без препятствий добралась до лазарета, почти бесшумно пробралась вовнутрь, и безошибочно нашла стеллаж с зельями (были в работе старосты свои плюсы). Оставалось только найти нужный пузырёк и дело в шляпе, но именно на этом этапе безупречный план дал сбой и появились непредвиденные трудности. Непредвиденная. Трудность. Миона как раз пыталась разглядеть надписи на бутылочках, половина из которых была в нечитабельном виде, когда вдруг услышала чьё-то тяжёлое дыхание позади. Судя по звуку, её нежданный ревизор был всего в паре метров. Гермиона стояла неподвижно, как настоящий вор, пойманный с поличным, и не знала, что ей делать. Голова разрывалась от числа внезапно возникших идей по спасению своей задницы, но ни одной вменяемой среди них не было. Сердце колотилось в груди, словно бешенное, и под воздействием адреналина здравый смысл поспешил удалиться прочь. Решение было принято спонтанно. Схватив первый попавшийся пузырёк, девушка рванула к выходу. Перспектива быть пойманной на такой глупости ничуть не радовала брюнетку, поэтому единственным верным в тот момент решением для неё было убежать, скрыться с места преступления и больше никогда не вспоминать о том, как она воровала снотворное посреди ночи. С такими оптимистичными планами на ближайшее будущее Миона тут же попрощалась. Она с силой потянула дверь на себя, и вдруг пошатнулась вперёд, прямиком за закрывающейся дверью. Сильная мужская рука закрыла девушке путь к отступлению. От испуга она забыла, как дышать, а её руки по-прежнему судорожно сжимали дверную ручку. Она бросила беглый взгляд на руку, которая с такой внешней лёгкостью преодолевала её титанические усилия, и медленно сглотнула. На среднем пальце красовался перстень, а шёлковый рукав чёрной пижамы немного задрался, обнажая жилистое запястье. Сквозь шум в ушах она услышала чьё-то прерывистое дыхание прямиком над своим ухом. – Что ты, чёрт подери, тут делаешь? – наконец спросил слегка хриплый голос с явной одышкой. Судя по всему, из-за бега. – Я? – глупо переспросила Миона. – Ничего. Её голосок стал на удивление тонким от испуга, и не выражал ничего кроме страха и стыда. – Ты что, Грейнджер, совсем тупая? – почти срываясь на крик, спросил юноша, второй рукой ударяя по двери и запирая девушку в своеобразную ловушку. – Какого хрена ты тут делаешь? Вот эти интонации уже показались девушке куда более знакомыми. – Малфой? – не веря собственной догадке, спросила Гермиона, и попыталась повернуть голову, чтобы рассмотреть его лицо, но парень красноречиво толкнул её своим телом к двери. – Не дури, Грейнджер. Кто ещё может быть тут в такое время? Ну конечно, - подумала Миона, ругая себя за недогадливость, - логично, что после той травмы его отправили в больничное крыло. Мне стоило подумать об этом перед тем, как идти сюда. – Почему ты не сказал мне ничего? Я испугалась, подумав, что это кто-то из дежурных или учителей. – А тебе не их бояться надо. Ты что, специально сюда пришла, что бы меня подразнить? – О чём ты вообще? Какое ещё «подразнить»? – Не прикидывайся дурочкой. Ты прекрасно понимаешь о чём я. О чём говорил парень Гермиона не имела ни малейшего понятия. – Даже не догадываюсь. Малфой, мне жаль, что так получилось в классе. Я сама не знаю, что на меня нашло, я была такой злой на тебя… – Это не то! – вспылил блондин, а затем, вернув себе самообладание, закончил. – Не то, что я хочу услышать. – А что тогда? Что тебе нужно? – терялась в догадках гриффиндорка. – Прекрати это сейчас же, а не то я за себя не ручаюсь! – рычал ей на ухо Драко. – Да что происходит?! Я тебя не понимаю! – разозлилась Миона, потому что она уже давно не в младшей школе и явно не в том возрасте, что бы ей загадывали дурацкие загадки. – Немедленно убери этот запах, Грейнджер, потому что я теряю терпение. – после тяжёлого выдоха взмолился парень, а Гермиона могла поклясться, что если этот гад продолжит дышать ей в шею, она непременно треснет его по блондинистой голове. – Какой ещё запах?– насторожилась девушка, собирая остатки мозговых ресурсов и пытаясь найти ответ раньше, чем его озвучит взвинченный слизеринец. –Твой! В воздухе повисла напряженная тишина и, если бы не слишком бурный мыслительный процесс, Гермиона смогла бы услышать, как колотится сердце Малфоя. – Мой что? – не веря собственным ушам, переспросила девушка, напрягаясь, словно тетива лука перед выстрелом. – Запах, Грейнджер. У тебя проблемы со слухом? – не без издёвки спросил юноша. – Да не может быть, Малфой. – машинально ответила Гермиона, словно уже заранее знала его ответ. – Это нереально. – По началу я тоже думал, что мне показалось. Это ведь ты. – В его тоне послышалась пренебрежительность. Он словно говорил, что для него Гермиона - это только ошибка природы, а потому всё, что естественно для него, должно быть за гранью для неё. – Но сейчас я совершенно уверен в том, что запах принадлежит тебе. – То есть ты и раньше его чувствовал? – ухватилась за призрачную ниточку надежды девушка. В её голосе читался нескрываемый интерес, и это несколько сбивало парня с толку. – На Зельеварении. Перед тем, как отключиться, я явно почувствовал тот же запах, что и сейчас. Я думал, мне показалось, но твоё появление всё расставило на свои места. О том, что он также чувствовал слабые отголоски этого аромата при встрече с девушкой в коридорах Хогвартса прошлой ночью, он умолчал. Слишком уж много восторга было в голосе старосты гриффиндора для такого, казалось бы, банального явления. – И как? – спросила Гермиона первое, что пришло в голову. Она разрывалась между всеми вопросами, которые её так долго мучали, и была не в состоянии выбрать один. – Ты издеваешься? – раздражённо спросил Драко, наклоняя голову ближе к уху девушки. – Грейнджер, я же сказал тебе убрать его. Не знаю, что ты делала до этого, но меня вполне устраивало не знать ничего о твоём запахе. Так что будь добра, – его голос вдруг стал неестественно низким. – убери его, пока я не исполнил то, о чём говорил на уроке. Гермиона почувствовала, как её уши предательски краснеют, а под тёплым халатом становится слишком жарко. – Малфой, я не могу. – совершенно честно ответила девушка, поворачивая голову в сторону лица парня. – Я.. Договорить ей было не суждено. Парень, схватив её за подбородок, повернул к себе лицом и прижал к массивной двери спиной. Его сильное тело прижимало Гермиону к деревянной поверхности, а в голубых глазах были нездоровые искры, от которых Миона, словно под гипнозом, теряла рассудок. В воздухе повеяло сладким цветочным ароматом с нотками цитруса. Малфой сократил дистанцию между ними до невыносимого минимума. Они дышали одним воздухом, которого было мало на двоих, веки Гермионы постепенно закрывались, а чувственные губы под натиском пальцев, податливо открылись. Малфой посмотрел брюнетке в глаза и утонул в её кофейной тёрпкости губ. Нескладный, робкий и совершенно не в стиле Малфоя поцелуй соприкоснул две Вселенные и заставил их уживаться в одном единственном моменте жизни. Губы Гермионы оказались на ощупь слаще, чем её горький аромат, а поцелуй Малфоя чувственнее, чем ему хотелось бы. –Уходи.. – послышался шёпот парня, и его сбивчивое дыхание мягкой перинкой защекотало ключицы Гермионы. В её тёмном тихом омуте чертей хватило бы на целый Хогвартс. Она заглянула в его глаза, желая увидеть привычный пронзающий льдом холод, но от одного его взгляда ноги становились ватными, а все мысли молниеносно покидали голову. – Уходи, потому что во второй раз остановиться я уже не смогу. – более требовательно прошептал Драко, убирая свои пальцы с девичьего подбородка и делая шаг назад. Он смотрел в сторону, старательно избегая Гермиону взглядом что бы вдруг не передумать, не поддаться дикому рвению впиться в её пухлые губы и терзать их до тех пор, пока она не начнёт стонать его имя, жадно хватая раскалённый воздух. Она оттолкнулась от двери, и огромными усилиями воли преодолела желание, которое уже тугим узлом стягивало низ живота. Гермиона бросила на него беглый взгляд, мазнула карими глазами по острым скулам, и едва не заскулила от боли, которая раненой птицей билась в груди. Дверь на удивление легко поддалась, тихим скрипом наполняя длинные коридоры. Для прощания у этих двоих было слишком мало причин.