***
– Кажись, я влюбилась. – однажды заявила Гермиона подруге, вяло буравя стену взглядом. Если бы не тот факт, что на часах в это время было пять утра, за окном темно, а староста гриффиндора не сидела на кровати Джинневры в то время, как рыжая спала, ситуация могла бы походить на милое признание. Но не в этот раз. – Прости? – с трудом открывая глаза, осведомилась Джин, пытаясь понять, что происходит. – Я влюбилась. – спокойно повторила Гермиона, тяжело выдохнув, но не меняя угрюмую позу. Уизли в один миг захотелось задушить и расцеловать подругу, при чём не важно в каком порядке. Задушить, потому что, Мерлин, какого чёрта эта тема поднялась в пять утра, и расцеловать, потому что НАКОНЕЦ-ТО СВЕРШИЛОСЬ! Оставив все свои эмоции под толстым слоем сна, Джин внешне никак свои волнения не показала. Ну, потому что адекватно соображать или нормально реагировать в таких ситуациях – это за гранью человеческих способностей. – И давно? – не найдя лучшего вопроса, поинтересовалась Джин. – Две недели как. – безжизненным голосом ответила Миона. Рыжая могла поклясться, что этот тон начинает её раздражать. Собственно, главный вопрос повис в воздухе, и долго сопротивляться его давлению Джи не могла. – И кто счастливчик? Гермиона замерла, чувствуя, как по позвоночнику парализующим холодом ползёт неуверенность. Она ещё раз взвесила все «за» и «против» и в очередной раз убедилась в том, что в скором времени сойдёт с ума, если не поделится переживаниями с подругой. – Хорёк. «Ты издеваешься?» – успела было подумать Джин, но вдруг её рыжую голову осенило. Слова невольно растворились на губах, а на лице проступила смесь ужаса и недоверия. Сон как рукой сняло. Джин смотрела на подругу, пытаясь найти в её внешнем виде что-то такое, что могло бы выдать ложь или намёк на шутку, но мрачность Гермионы пугала и не оставляла сомнений в сказанном ею. – Малфой? – не веря тому, что она это сейчас и в правду говорит, спросила девушка. Подруга неуверенно кивнула, взглядом ища поддержку в глазах волшебницы. – Ты же (шутишь)? – всё ещё пыталась найти подвох Уизли, но осеклась, стоило ей только увидеть реакцию брюнетки. – Ты не шутишь… Как бы Гермионе не хотелось, чтобы вся эта ситуация оказалась розыгрышем, это было не так. Понимание собственных чувств приходило к ней постепенно, и за две недели с этой мыслью, она приняла её, но вот для Джин, которую словно кипятком окатили, понять происходящее не было такой уж лёгкой задачей. – Но как?! – спросила Джинневра, садясь рядом с Гермионой. У истории под названием «Любовь Грейнджер и Малфоя» явно не хватало завязки. И логики. И всего, если быть точным. И хотя вопрос был риторическим, он явно подразумевал, что Гермионе придется поведать подруге всю историю от начала и по сей день. – Помнишь то утро, когда я налетела на хорька возле столовой? – Ещё бы. Такое не забудешь. – Всё началось в ночь перед тем…***
У Малфоя на самом-то деле никогда не было настоящих друзей. Все, кто ошивались рядом, либо любили его власть, либо его, но в случае Паркинсон это не было взаимно. В этой жизни его статус был всем нужен, и именно поэтому парень был востребован в обществе. Драко Люциус Малфой сам по себе никому нужен не был. Но он был достаточно умным, чтобы понимать это и не строить ложных надежд. Однако, у юноши всё же был товарищ. Не друг, но больше, чем знакомый. Их связывало всё и ничего одновременно. Блейз Забини не был человеком, который постоянно был рядом, но он появлялся за спиной в самый подходящий момент, чтобы остановить чей-то дружеский кинжал. Время от времени они делились своим самым сокровенным, а потом вновь обрывали все связи до тех пор, пока у одного из них не случится что-то из ряда вон выходящее. Обычно, Малфой приглашал Блейза в бар или сауну, где они наедине изливали друг другу душу, но в этот раз Забини проявил инициативу. В пятницу вечером, после последнего экзамена, Драко получил анонимное письмо, автор которого приглашал его в Хогсмид. Хотя подписи и не было, Малфой знал, кто будет его ждать. – Почему ты позвал меня? – вместо приветствия, спросил блондин, усаживаясь напротив товарища по факультету. – Что-то случилось? В его голосе присутствовали нотки волнения, но это было скорее проявлением манер, нежели настоящими переживаниями. – И тебе привет, Драко. Сливочного пива? – по традиции угощает тот, кто пригласил, и Блейз не пытался уклониться от правил. – Да, не откажусь. Темнокожий парень поднял руку вверх, подзывая работницу бара. – Так, о чём ты хотел поговорить? – совершенно по-деловому спросил Малфой, переходя сразу к сути. –Есть кое-что, что я хотел бы обсудить. – Драко показалось, что секундная пауза длилась вечно. –Что с тобой происходит, Малфой? – как ни в чём не бывало спросил Блейз, а затем жестом показал милой официантке, что им нужно два бокала пива. – Со мной? – переспросил блондин. Забини тихо хихикнул, понимая неловкость ситуации. – Мы не друзья, Малфой, но я научился понимать, когда с тобой что-то не так. Вот уже четыре года я – хранитель твоих секретов, я знаю тебя лучше, чем кто-либо во всём Хогвартсе, и уж поверь, я могу заметить излишнюю усталость на твоём лице, которую ты так стараешься скрыть за маской равнодушия и отстраненности. У Блэйза было крайне уверенное лицо, его взгляд словно и в правду мог видеть Малфоя насквозь. Бежать было некуда. Драко тяжело выдохнул, предвкушая не самый лёгкий разговор. Он не планировал посвящать кого-либо в весь тот бред, в котором варился вот уже две недели, но на его планы грубо наплевали. Конечно, он мог бы попытаться увильнуть от разговора, соврать, да что угодно сделать, но не стал. Их с Блэйзом отношения не были похожи на одни другие. Они год за годом строились на беспрекословном доверии друг к другу, и то, что скрыть от остальных было не так уж сложно, спрятать от Забини было практически нереально. Драко чувствовал, что ему был необходим этот разговор. Ему нужно было кому-то выговориться, поведать страшную тайну, груз которой он тащил на своих плечах. То, что Забини сам позвал его, было сродни подарка судьбы, потому что сам Малфой вряд ли набрался бы смелости рассказать кому-то. Блейз словно прочитал его мысли и улыбнулся уголками губ. – Ты прекрасно знаешь, что я не приглашал бы тебя сюда, не будь заинтересован. – Ты, - мрачнея с каждым словом, начал было блондин. – обещаешь не смеяться? Абсурдность ситуации поразила брюнета и заставила задуматься, всё ли так банально, как ему казалось изначально. Возможно причина, по которой его товарищ сам на себя не был похож, была куда более глобальной. Внезапная серьезность Драко не способствовала разрядке обстановки. – Я когда-нибудь смеялся над тобой? Драко захотелось припомнить ему ситуацию на втором курсе* (*имеется ввиду абстрактная ситуация, не связанная с каноническим сюжетом), но вопрос был скорее риторическим, а значит ответа не требовал. – Грейнджер. – только и смог сказать Драко, расстёгивая пуговки на пальто. В пабе становилось слишком жарко, а уходить в ближайшее время он не собирался. Такой ответ Блейза немного смутил. Хотя бы потому что содержания, как такового, не нёс. – Ты имеешь ввиду подругу Поттера? – просто, чтобы убедиться в том, что ему не послышалось, переспросил парень. Малфой кивнул. – Ты когда-нибудь чувствовал её запах? – пытаясь зайти издалека, начал блондин. Пауза. Голова парня закипела от активной мозговой деятельности, потому что буквально в каждом слове Малфоя он пытался найти скрытый посыл. Убедившись в том, что такового там нету, он ответил. – Нет, конечно. – в голосе слышалась напряжённость. – Никто не чувствовал. Тебе ли это не знать? Только ленивый ещё не обсудил это. Малфой иронично улыбнулся понимая, насколько глупо сейчас выглядит. – Ваше пиво, господа. – из ниоткуда появилась миловидная девушка, и поставила на стол пару бокалов. – Благодарю. – ответил ей брюнет, одарив девицу чарующей улыбкой. Блэйз не пропускал мимо себя ни одну юбку, и в этом оставался себе верен всегда. Даже в такие ответственные моменты, как этот. И это сыграло Малфою на руку. Позволило немного сбросить напряжение, расслабиться и прекратить быть голым комком нервов. –Терпкий шоколад. С нотками корицы и кардамона, если я не ошибаюсь. – продолжил говорить слизеринец, когда девушка немного отошла. В его голосе больше не так явно слышались колючки переживаний, а тон выровнялся, напоминая привычное безразличие юноши. У Блейза в глазах понимания не было от слова совсем. – Так, погоди. О чём ты вообще говоришь? Какой ещё шоколад? – Грейнджер пахнет горьким шоколадом и пряностями. Вот о чём я. – отчеканил Малфой, созерцая весьма забавную картину прозрения товарища. – Ты хочешь сказать… – всё ещё пытался до конца понять суть ситуации Забини. – Мы оба сейчас говорим о заучке Грейнджер, старосте Гриффиндора? Малфой отпил пива и его молчание было красноречивее любых слов. – Обалдеть! – вскрикнул парень, откидываясь на спинку лавочки, а затем моментально возвращаясь назад. – То есть только ты во всём Хогвартсе чувствуешь её запах? Восторг в голосе брюнета несколько настораживал, но Драко это сейчас волновало меньше всего. – Получается, что так. – Но почему ты раньше об этом ничего не говорил? Почему я узнаю об этом только сейчас? – Потому что раньше я и не чувствовал. Прошло что-то около двух недель с тех пор, как я впервые его ощутил.***
–Герми, ты никогда не слышала легенду о двух сердцах? Её ещё в народе называют ложной неправильностью. – спросила Джин, ловя на себе слегка заинтересованный взгляд подруги. – Нет. – задумчиво ответила Миона, пытаясь выудить из памяти что-то похожее, но там ничего такого не обнаружилось. – Оно и не удивительно. Эта история куда более известна среди магов. Наверное, в детстве тебе её просто не рассказывали. – заговорчески начала Уизли, взволнованно ёрзая на кровати. – Есть такая сказка. Говорят, что раз в сотню лет рождается пара, связь которой сильнее, чем у всех остальных. Это куда сильнее истинных и появляется очень редко. Их ещё называют истинными истинными. Те, кто друг без друга себя не проявляют. – залепетала Джин, активно жестикулируя руками. – Я и раньше думала об этом, но это же сказка, сама понимаешь. Но если всё так, как ты говоришь, то это имеет смысл. – Погоди, погоди, Джин. О чём ты вообще? Что значит это твоё «не проявляют себя»? – Да очевидно же, Миона. Вы с Малфоем и есть теми самыми неправильными, о которых говорится в легенде. Это точно про вас! Уизли плавно переходила на ультразвук, не помня себя от нахлынувших чувств. – Стоп! Я ничерта не понимаю. С чего ты вдруг решила, что мы с ним, – Гермиона едва заметно покраснела. – и есть истинные? Его-то запах и раньше слышал весь Хогвартс! Он главный альфа школы, о какой ещё неправильности ты говоришь? Гордость Джинневры слегка поморщилась, потому что она не была согласна с такой формулировкой. Очевидно же, что её Гарри точно самый лучший и сильный, о нём знает весь магический мир! Но она выдохнула, обещая себе не заострять на этом внимание. – Но ты-то никогда запаха не имела! А если верить Малфою, то твой запах наконец раскрылся. С ним! Все эти разговоры о том, что Гермиона могла бы быть истинной Малфоя, жутко смущали и радовали её влюблённое сердце одновременно. Однако, скептицизма у неё всегда было хоть отбавляй. – Это если ему верить! А вдруг он просто соврал? Джин на секунду заткнулась, и на её лице ясно читался активный мыслительный процесс. – Тогда нужно просто спросить у ребят. Вы ведь вместе ходили на экзамены в последнее время. Они должны были заметить. – И как ты себе это представляешь? Может быть, мне просто подойти и спросить «Гарри, ты не знаешь случайно, какой у меня запах»? – не выдержала Гермиона. – А если Малфой соврал, если ничего он не чувствовал? Как мне тогда объяснять им, что за тупые вопросы я задаю? – Но они же и раньше ничего не чувствовали! – настаивала Джин, ведомая желанием с головой окунуться в крайне внезапную романтическую историю. – Но мы же обе знаем, что они недоумки. Думаешь, они догадались? Весь Хогвартс гадает, а они вдруг знают правду?! С этим аргументом спорить было сложно. Вопреки любви, Джин понимала, что ни её любимый, ни брат, особым интеллектом не отличались. Уповать на догадливость смысла не было. Повисшую в комнате тишину нарушила рыжая. – Ну, тогда остаётся один вариант… – она посмотрела на подругу, словно придумала что-то гениальное.***
После разговора с Джинневрой, Гермиона отправилась в свою комнату. Подруга пообещала зайти попозже и принести ей поесть, поскольку брюнетка напрочь отказалась выходить за пределы своей спальни в оживлённое время суток и настояла на том, что она слишком сильно устала и нуждается в хорошем сне. Конечно, в этом была доля правды. Вот уже две недели она жила в сумасшедшем ритме и спала по несколько часов за пару суток, просто потому что её организм не выдерживал и физически вырубался. Но куда более значительной причиной было то, что Гермиона попросту не хотела случайно столкнуться с Малфоем в коридоре, или встретиться взглядом во время завтрака. Вспоминать хорька, почему-то, было до жути больно, а от мысли о том, что они могут находиться рядом, сердце начинало колотиться. Шансы встречи хотелось свести к минимуму. Благо, им и без того очень повезло, что во время экзаменов Слизерин и Гриффиндор сдавали разные предметы в одно время, и ученики не пересекались возле аудиторий. Вернувшись в свою комнату, Гермиона приняла весьма, как ей показалось, умное решение. Во время завтрака сложно кого-нибудь встретить за пределами основного крыла, а значит можно успеть сходить в ванную до того, как все вернутся. Особенно если учесть, что ванная старост находилась в непосредственной близости со спальней Гермионы, идея казалась и вовсе замечательной. Нужно было только выйти, сделать пару шагов, и ты уже на месте. Звучало заманчиво. Мысли о том, как тёплая вода обволакивает её уставшее тело, очень быстро заполонили её голову, и это уже походило на безоговорочную цель, которую Гермиона обязана была достичь. Поэтому, она схватила полотенце, гель для душа и шампунь, и прожогом выскочила за дверь.***
Дела у Малфоя обстояли паршиво. После того, как они с Блэйзом покинули паб, товарищи направились в куда более людное и привлекательное место. Косой Переулок ночью – это совсем не то, что днём. Развлечений куда больше. А что ещё нужно двум юношам, у которых в крови бурлят гормоны, а в голове напрочь отсутствует мозг? Поэтому утро нельзя было назвать добрым. Вместе с рассветом пришли головная боль и помутнение рассудка, потому что выпили ребята вчера не мало. План назрел сразу, как только Драко открыл глаза. Холодный душ ему всегда помогал справиться с посталкогольным синдромом. Первым тревожным сигналом был запах, не узнать который юноша не мог. Ещё только подходя к ванной старост, Малфой ощутил до боли знакомый, но едва уловимый аромат, который слабым шлейфом повис в коридоре. Какие-то крохотные подозрения закрались в его голову, но боль в затылке быстро прогнала их на второй план.Он списал это на усталость и похмелье, потому что не хотел думать о том, что у всего есть рациональное объяснение. Вторым колокольчиком стало то, что из женской душевой доносился шум воды. Но ведь Грейнджер не единственная староста в Хогвартсе, верно? Шанс того, что в ванную в это же время пришла именно она, был крайне мал. Только третий тревожный сигнал таки подействовал на парня как следует. Пока он раздевался, его обоняние то и дело улавливало столь знакомый запах, и парень не мог понять в чём дело. Ладно ещё в коридоре. Ладно ещё утром после ночной попойки. Но в ванной аромат слабее не становился, а это несколько противоречило теории парня о том, что это просто его разыгравшееся больное воображение. Поэтому, не взирая на тяжёлое состояние, он стал принюхиваться. Собрав остатки концентрации, Малфой сделал глубокий вдох. Результат его поразил. Не веря своим догадкам, он сделал шаг в сторону женской части ванной. И… Ничего. Среди общей кучи ароматов, он не смог чётче выделить запах Гермионы. Никакого результата не было. Концентрация аромата не поменялась, всё осталось таким же, как прежде. Драко выдохнул. Значит, Грейнджер в ванной не было. Возможно, она приходила сюда раньше, или это алкоголь ещё не полностью вышел из организма Драко, но Грейнджер сейчас тут быть не должно. Такого облегчения он уже давно не испытывал. Увидеть Гермиону сейчас было его мечтой номер один и самым страшным кошмаром одновременно. Он слишком долго скрывался от неё, чтобы вот так глупо столкнуться теперь тет-а-тет. Тем более, увидь он её в полотенце… Представлять было больно. Физически. Потому что тело почти что моментально реагировало на затуманенный образ в голове. Драко снял рубашку и бросил её на скамью. В нос вновь ударил приторный аромат, и парень бросил беглый взгляд на свёрнутую кучку вещей. Догадка пришла моментально. - Малфой? – сиплый голос сзади, и парень от бессилия почти валится с ног. А ведь всё могло быть иначе, позаботься он о таком исходе заранее.