Холодная кровь

Pov: Сульпиция. Скоро обед. Не люблю отнимать жизнь у людей, словно монстр, хищник, но, к сожалению, мы являемся таковыми. Я всегда была солидарна с Дидимой, которая ненавидела такую темную жизнь, а однажды вовсе захотела сбежать подальше от своего брата вместе с любимым, чтобы жить добром и радостью. Но Аро убил, раздавил, сломал ее и ее мечту. И мечту Марка. Теперь я даже думать об этом боюсь, Аро через прикосновения всё узнает, хотя мы давно были слишком близко, последнее время он ещё больше ополоумел из-за Калленов, из-за того, что они набрали силу, ведь у них появились дампир и Белла. Как же мечтаю и боюсь мечтать о такой прекрасной жизни, в которой всё идеально, каждый заботится о друг друге, но у них теперь есть то, о чем я мечтала всю жизнь, даже когда была человеком. Ренесми. Я всегда мечтала о ребенке, о том, как буду заботиться о нем, дарить свою любовь и материнскую ласку. Когда в свиту Вольтури пришли Алек и Джейн, я сначала обрадовалась, ведь им даже восемнадцати не было, совсем подростки, но всем своим видом они дали понять, что я им почти никто. — Дем, ты чего? — пробасил Феликс, но я не обратила внимания. Ну, вот я уже слышу шаги и биения сердец. Скоро придет 'еда'. Я поморщилась. Не люблю так называть людей, которые способны думать, чувствовать, у которых были мечты, близкие, друзья. Как хорошо, что Аро не читает моих мыслей. Дверь открылась и в нос залетели сотни приятных ароматов, которые разжигали костер в горле. Нотки шоколада, апельсина, немного хвои, бергамот, сливки, розы, сандал и прочее. Все вампиры излучали хищное наваждение и голод, выбирали жертву. Тут я увидела девушку с зелеными, как папоротник, глазами, бледными, но с легким румянцем щеками, прямым аккуратным носом, припухлыми розовыми губами, а её тихий, немного взволнованный стук сердца отдался в сознании. Она была как будто не человеком, но и не вампиром. Для человека сильно красива и изящна, для вампира слишком красная, вкусно пахнущая, а биение сердца говорит о том, что в ней теплится жизнь. Может, оборотень? Нет, запах оборотня тут же бы полоснул ржавым запахом псины. Все приступили к обеду, а девушка вжалась в стену. Огонь, полыхающий в горле, давал о себе знать, и вскоре я забыла о ней, не глядя и ни о чем не думая я принялась утолять жажду. Как только огонь и жертвы кончились, я снова вспомнила ту девушку и увидела, как Кай, схватив ее за хрупкую, тонкую шею, держал перед собой, подняв руку вверх. Аро это тоже насторожило и, бросив на пол бездыханное тело парня, рассекая воздух, оказался подле них. Кай легко разжал пальцы, и девочка упала на грубый мраморный пол, но не ушиблась — по полу рассыпались трещины. Дампир. Понятно, почему Кай сразу ее возненавидел, он ведь терпеть не мог полукровок. Но почему он сразу не убил ее? Не свернул шею, ведь своим жертвам он сначала сворачивает шеи и только потом пьет, в то время как другие любят наслаждаться мучениями. Аро задумчивым взглядом смотрел вдаль, а Кай краем презрительно-сомнительного глаза смотрел на девушку, а она боялась даже поднять взгляд. Тут Аро отнял руку от руки застывшего Кая и громко расхохотался. Я взглянула прямо в его алые глаза и увидела блеск, который всегда озаряет его взгляд, когда проявляется вампир с интересным для него даром. Он в мгновении ока оказался подле девушки и жестом приказал встать. Она с опаской выполнила приказ. У нее было такое хрупкое тело, что я только гадала, как она стоит на ногах. Аро протянул ей свою бледную холодную ладонь. Минутное сомнение, и ее цвета спелого персика дрожащая ладонь мягко опустилась в его. Я краем глаза заметила, что Деметрий слегка поддался вперед, вытянув нос и медленно вдыхая аромат, сильным шлейфом тянувшийся от ее горячего от страха и сомнения тела. Подавив желание дать ему по носу, я посмотрела на Кая. Он с любопытством взирал на эту белокурую красавицу, которая положила свою мягкую робкую ладонь в 'лапу' хищника. Я перевела взгляд с их рукопожатия на лица. Аро соединил брови, нахмурившись, будто в чем-то сомневался, а девушка от внезапного страха вперемешку с удивлением округлила глаза и смотрела как бы сквозь Аро. - Неужели, ты, Кай, мой брат, проказник? Ая-яй! А это ведь действительно твоя дочь! Как вас зовут, милая? — спросил Аро своим бархатно-медовым голосом, улыбнувшись девушке. Я с сомнением и недоверием посмотрела на презрительно скривившего губы Кая. Потом мне захотелось посмотреть на реакцию Афинодоры. Она злобно поджала свои губы, раздув ноздри, а в глазах горел недобрый огонь. Казалось, она сначала хочет наброситься на девушку, а потом и на побелевшего Кая. Все вампиры странно затрепетали и поползли долгие вопрошающие взгляды, а Кай, злобно сощурив глаза, сжал кулаки и презрительно скривил почти бескровные губы. Все удивленно и сомнительно с презрением затрепетали, кто-то подавлял смешок, кто-то поджимал губы, кто-то неприятно щурился. Я посмотрела на бедную, бледную, словно мел, девушку. Кажется, до нее ещё пока не дошёл смысл слов, она будто надеялась на какую-то поддержку извне. Будто у нее в душе горела спасительная горячая звездочка, которая может спасти ее от гнетущего холода замка. Через пару секунд она, дрожа, ответила. — Эле-еонора. — Ее тонкий, золотой, как струна арфы, голос тихо отдался эхом, а неровный стук сердца звучал под аккомпанемент. Потом на щеки заполз легкий румянец, и она повторила уже более твёрже. — Элеонора Ишервуд. — Элеонора, добро пожаловать в семью! — пропел мой муж и жестом показал на девушку. Конечно, он в своем репертуаре. К Норе, - мне показалось, что это более сокращенное имя мягче, и как-то по-детски, - подлетел Деметрий, при этом тихо хохотнув. Аро улыбнулся, а вампир понял приказ своего владыки с полуулыбки. Он тут же схватил своими жесткими пальцами ее тонкую руку и вывел, распинывая бездыханные человеческие тела. *** Аро знал, о чем, точнее, о ком я всегда мечтала, поэтому позволил мне присмотреть за Норой. Сначала я зашла к Эшли и взяла одежду да прочие необходимые предметы. Затем по запаху нашла девушку. Она была в свободной, кремовой комнате. Я нашла ее в ужасном состоянии. Она, сжавшись в комочек, лежала на полу. Спутанные волосы, словно тоненькие пшеничные стебельки, лежали на полу, закрыв большую часть лица. Хрупкая грудь слегка вздымалась от неглубоких, мерных вздохов, а тихое биение сердца, гонявшего горячую кровь, легко раздавалось в комнате. Она заснула. Я попыталась поднять ее, чтобы положить на мягкую, уютную постель. Бедняжка. Настолько напугана, что побоялась лечь на кровать. Я подняла ее легкое, как пушинка, тело, и понесла на кровать. Воротник платья был мокрым и пах горькой солью. Бедная, она плакала... Я аккуратно, ловко и быстро сняла платье, положила ее и накрыла одеялом. Пусть поспит. *** Pov: Деметрий. С минуты на минуту. С минуты на минуту. Хайди уже близко! Ха, вчера ездил во Францию. О, шик, блеск, filles. Запахи юных девиц перестали сводить меня с ума, как раньше. Груши, бергамот, нотки лаванды и густой запах мёда перестали вызывать в моем горле сильный пожар, как раньше. Тонкий шелк, прилипающий к горящему от страха и неизбежной смерти молодому телу, приятный хруст в области хрупких, невинных девичьих плеч, тонкая бордовая полосочка сочного, дурманящего нектара, забегающая в кружевной бюстгальтер, перестали взрывать мой мозг от безумных похотливых идей, заставляя просто вонзать острые, как бритва, зубы в мягкую бархатную дрожащую кожу, а затем просто бросить тело, может, пройтись по нему, и с чувством сладкой ненасыщенности, поправив слегка скомканный воротник, идти на поиски новой жертвы. Вот и вчера. Не мог найти самую сладкую... Все какие-то пресные, невкусные. Мне пришлось потратить целую ночь в поисках, а когда злоба закипела во мне и полыхнула в глазах, я схватил первую попавшуюся дурочку. Помню ее искаженное от невыносимой боли лицо. Ха-ха-ха! Короткое, обтягивающее ярко-красное, прямо, как кровь, платье, а в воздухе витает шлейф карамели, малины, корицы и горячего алкоголя. Ликер. Я, рассекая воздух, оказался подле нее и, бесшумно ступая по асфальту, пошел за ней. Выйдя на безлюдную улочку, она оглянулась, но, никого за собой не обнаружив, повернулась назад. И врезалась об моё каменное тело, и, не выдержав такого натиска, да ещё пьяная была, упала на землю. Я стоял, как статуя, и смотрел на ее бессмысленные попытки встать. Она начала что-то бессвязно лепетать на французском, ее тон мне совершенно не понравился. Я, схватив ее мягкую, как резина, шею, поднял и посмотрел прямо в ее сердоликовые глаза, которые при виде моих, огненных, расширились от ужаса, а в нос ударил горячий, полный смрадного алкоголя, воздух, который она выдохнула. Моё лицо просто побелело от отвращения, я сжал ладонь, ее полные ужаса глаза на миг впились в меня, посиневшая кожа лица похолодела. Скривив губы от презрения и отвращения, я кинул ее бездыханное тело об стену каменного дома. Послышался удар, хруст, глухой звук падения, а в нос ударил противный запах ее крови, которая краснела на ее затылке. Даже не взглянув, я помчался на новый запах. От моих мыслей отвлек запах приближающихся людей. Опять обычные, наскучившие запахом... Тут я почувствовал невероятно сильный, просто срубающий голову своим дурманящим кинжалом аромат и стук сердца среди множества других запахов и стуков. Я ждал, уже приготовился вкусить нежный, мягкий букет, он просто сводил меня с ума, у меня было жесткое нетерпение. — Дем, ты чего? — спросил меня Феликс, но я, улыбнувшись своей коронной улыбкой, нетерпеливо, предвкушающе кивнул головой, все ещё вдыхая аромат. Дверь распахнулась, зашли, как стадо коров, но обладательница такого запаха точно не была частью этой смрадной кучи. Она словно была бутылкой изысканного и очень дорогого вина с нотками лимона, мускуса, сирени, которую любезно привез один из стада. Но внезапно я потерял его. Нет! Черт! Где, где он? Где? Злость и лютая ярость завладели мной. Я начал вонзать свои голодные, жестокие зубы в глотки, определенно не чувствуя насыщения. Я боялся, я злился, если кто-то раньше меня коснется ее благоухающей шеи, да я готов буду разорвать любого, кто посмеет вкусить ее! Черт! Я огляделся. Все. Жертвы кончились, на полу груды тел. Я взбесился, но... Вдруг я снова поймал этот дурман. Сирень, лимон, мускус разъедали моё сознание. Я увидел источник запаха, и гнев полыхнул в глазах. Черт, она жертва Кая! Он сжал своими стальными пальцами ее шею, а я чуть было не поддался вперед, чтобы оторвать белобрысую голову этому 'Владыке', чтобы он отпустил ее, а я вкусил нектар. Но я даже прикоснуться не успею, как МОЯ голова полетит на мраморный пол. Черт! Но Кай почему-то не собирался ее убивать. Я снова втянул ее аромат и закрыл глаза. Успокойся, Деметрий, успокойся! Но мысль о том, что не смогу попробовать ее, жгла изнутри. Я задержал дыхание и ничего не слышал. Хватило меня ненадолго. Я тут же открыл глаза и снова вдохнул аромат, а нос так и тянулся. Она протянула руку Аро. Нет! Она не должна остаться здесь! Ведь я не выдержу, нет! Но Аро думал иначе... Элеонора. А голос. Он сводил меня с ума ещё больше! Я незаметно тряхнул головой и тут же заметил, как Аро махнул рукой. Нет! Но приказ есть приказ. Я оказался подле нее, обдав льдом, и по ее плечу пробежали мурашки. Приятный, дурманящий, благоуханный аромат опять проник в моё сознание. Я задержал дыхание. Нет! Держись! Аро улыбнулся, я знал эту улыбку... Я взял своими каменными руками ее робкую руку грубее, чем хотелось. Но я не мог разжать пальцы, ослабить, нет! Я должен был ощущать ее персиковый бархат, горячую теплоту, и с трудом удержался от того, чтобы снова вкусить ее аромат. Шел, не оглядываясь. Тут, подойдя к двери, я быстро открыл ее и случайно вздохнул. Опять чудесный, сумасшедший запах ударил в меня. Жуткий наркотик! Жар загорелся ужасным огнем, я толкнул ее, хлопнул дверью и помчался к холодильнику с донорской кровью.