Пламя Перемен

      Лезвие еще даже не коснулось его руки, но Лукас уже затрясся. Он видел перед собой холодные, бесстрастные глаза Сфинкса, который тем временем поднес нож к руке рыцаря, слегка ткнув его кончиком плоть.       - Где Дейрон? – спросил мучитель и стал выжидать. Когда он понял, что Лукас не собирается ему отвечать, то приступил к пытке. Резал Сфинкс неглубоко, да и боль нельзя было назвать невыносимой. Однако обе руки Лукаса уже были располосованы, и эти раны вспыхивали с новой силой, стоило лезвию пройти по ним. Рыцарь разразился воплем – боль достигла своего пика.       - Где Дейрон? – снова спросил Сфинкс спокойным тоном. Он убрал нож, позволив Лукасу ненадолго перевести дух. Тот поднял голову и посмотрел в глаза своему мучителю.       - Чтоб ты сдох! – вырвалось у рыцаря. Мужчина в маске лишь хмыкнул.       - Я восхищен твоей храбростью, Лукас, но увы, она ничем тебе не поможет. Боюсь, придется пойти на крайние меры.       Он бросил взгляд в сторону Конора, и лицо мальчишки тут же просияло улыбкой.       - Мы зададим тебе трепку, бастард, - злорадствовал юный помощник. – Как только Сфинкс начнет, ты все ему разболтаешь, как миленький.       - В этом и проблема, Конор, - Сфинкс указал на сумку, которую тот с собой таскал. – Подай-ка мне шкуродер.       Конор заулыбался пуще прежнего и мигом вытащил из сумки тонкое точеное орудие. Побледневшее лицо Лукаса вызвало у него смех.       - Люпин был бы в восторге, - пролепетал мальчишка.       - Люпин бы уже закончил с ним. Твой брат никогда не отличался выдержкой, в отличие от меня. Поэтому я стал лучшим Сфинксом, - жестко отрезал мужчина в маске, прежде чем вновь обратиться к рыцарю. – Видишь ли, я ужасно терпеливый человек. Мне все равно, сколько пройдет времени, прежде чем ты сломаешься. Но Марон, к сожалению, требует быстрого результата.       Он вздохнул и провел пальцами в перчатке по лезвию шкуродера.       - Никогда не любил снимать кожу. Это, конечно, очень весело, сразу находишь общий язык с жертвой, но под действием мучительной боли она может наплести всякую чушь. С тебя когда-нибудь снимали кожу, Лукас? Хуже ничего не бывает. Вскоре ты будешь умолять меня, чтобы я позволил тебе рассказать всю правду. К сожалению, ты непременно попытаешься солгать, надеясь, что вранье положит конец твоим страданиям.       Сфинкс еще раз внимательно осмотрел орудие, а затем пожал плечами.       - Но что поделать – суровое время требует суровых решений, - он обратил взор своих темных глаз на жертву. - Даю тебе последний шанс, Лукас, прояви мудрость. Где Дейрон?!       Лукас глядел на него исподлобья, притворяясь неустрашимым, но рыцаря предательски выдавала дрожь в теле.       - Гори в аду… - из последних сил произнес бастард. Сфинкс молча погрузил лезвие в податливую плоть его мизинца на левой руке.       Лукас был воином, рыцарем. Боль привычна ему. Однако ничто никогда и близко не стояло с той чудовищной болью, которая сейчас хлынула из его руки по всему телу. У рыцаря вырвался вопль, изрядно развеселивший Конора.       - Где Дейрон? – в очередной раз спросил Сфинкс. Лукас смог лишь насилу помотать головой. Тогда мужчина в маске с облегчением выдохнул и обратился к своему помощнику: - Дай щипчики. Ты знаешь, Лукас, всякие невежи обычно проделывают такую работу голыми руками. Но мы же оба с тобой понимаем, что ты заслуживаешь лучшего.       Конор поднес ему небольшие щипчики, и глаза Сфинкса сразу загорелись.       - Не благодари меня, друг мой!       С этими словами он вогнал щипчики в свежую рану, заставив Лукаса стенать от нового витка мучений, и принялся неторопливо снимать кожу. Рыцарь, наконец, взвыл волком от нестерпимой боли.       - Он покинул город! Его уже здесь нет! Прошу! Не надо!       Сфинкс остановился. Он медленно вытащил щипчики из пальца жертвы и нахмурил брови, прислушиваясь.       - Дейрон покинул город. Он держится вдали от основных дорог и пытается вернуться в Рейланторг пешком, - продолжил Лукас, в надежде что его ложь сработает.       - Наконец-то лед тронулся, - с равнодушием произнес Сфинкс. Он взглянул на Конора, и оба одновременно пожали плечами. – Но есть ли смысл прерывать столь искусную работу?       Злорадно ухмыляясь, мужчина вставил щипчики обратно в изувеченную плоть, и Лукас закричал.       - Сфинкс! – послышался чужой голос. Мучитель моментально обернулся, за ним показалась дверь в темницу. Марон Маллендор ступил внутрь. – Ты снимаешь с него кожу?       - Да, Марон. Я знаю, тебе это не по нраву, но ты не торопись ругаться – кое-чего я добился, - заявил Сфинкс. – Дейрон уже покинул город. Сир Лукас только что мне рассказал, что он пешком идет в Рейланторг. Без лошади он пока и до Медовой Рощи не добрался.       Маллендор нетерпеливо закивал в ответ, прежде чем посмотреть на Лукаса – тот дрожал от боли и страха под его взглядом. На теле рыцаря проступил холодный пот.       - Хотелось бы мне похвалить тебя, Сфинкс, но увы – этот гаденыш тебя провел. Ворота сторожат преданные лично мне люди. Они знают, как Дейрон выглядит. Никто не покидает Старомест без моего согласия.       Они взглянули друг на друга, и Лукас глазом не успел моргнуть, как Маллендор в два шага пересек отделявшее их расстояние, схватил рыцаря за волосы и со всей силы ударил его лицом об стол. Лукас чуть не потерял сознание, мир вокруг завертелся. Тогда Маллендор вновь посадил его ровно. Даже мучаясь от боли и страха, Лукас старался не сводить глаз со своего врага.       - Давай же, трус… - прошептал он. – Сними с меня оковы, и мы разберемся по-мужски.       Рыцарь понимал, что вряд ли Маллендор внимет его просьбе. Однако перед собой он ничего не видел, кроме искалеченного тела Люнетты, и слепая ярость переполняла его. Маллендор неожиданно рассмеялся.       - По-мужски, значит? – съязвил тот, прежде чем сунуть руку в карман и достать оттуда небольшой ключ. К изумлению Лукаса, оковы с него действительно сняли. Но он не успел воспользоваться приобретенной свободой – Маллендор сразу же направил ему в лицо свой кулак, отчего Лукас рухнул наземь.       - ТЫ ПОКОЙНИК, СУКА! – закричал мужчина, хватая рыцаря за горло. – Думаешь, Сфинкс был плох? Да он тебя в живых хотел оставить. А мне же глубоко наплевать на твою судьбу. Если надо, я могу разрубить тебя на столько мелких кусочков, что даже твоя шлюха-мать родного сына не узнает!       После этого он швырнул Лукаса на стол и принялся осыпать его ударами. Несмотря на свой возраст, Маллендор мог похвастаться недюжинной силой; Лукас сомневался, что сумел бы одолеть его в честной борьбе, а уж при нынешнем состоянии – тем более.       - Ты мне все еще расскажешь! – продолжал кричать Маллендор. Лукас медленно погружался в забытье, уже не обращая внимания на жесткие удары, которые принимали на себя его лицо, плечи и грудь.       - Марон… - заикнулся Сфинкс. Мужчина никак не отреагировал на его воззвание. – Марон, ты так убьешь его… МОТЫЛЕК!       Маллендор, наконец, обернулся, дав Лукасу передышку.       - Чего тебе, урод?       - Марон, он больше не выдержит. Если ты убьешь его…       - Значит, он умрет. Кому какое дело до очередного трупа? – Маллендор посмотрел на Лукаса, который уже почти ничего не различал вокруг из-за своих распухших глаз. – Эй, эй… Ты что, вырубиться решил? А ну-ка, принеси топорик, - приказал он Конору.       Мальчик, на чьем лице был написан неподдельный ужас, весь съежился и торопливо побежал выполнять приказ.       - Марон, что ты задумал? Да он едва жив! – пытался возразить Сфинкс, но Маллендор совершенно позабыл о нем. Лукас почувствовал, как его схватили за левую руку, и затухающее сознание рыцаря мигом вернулось к нему. Маллендор так сильно разбил ему лицо, что оно пылало от боли. Поводив языком по зубам, Лукас отметил отсутствие некоторых из них. Но топорик…       - Нет, стойте! – воскликнул рыцарь, но было уже поздно. Маллендор крепко прижал руку к столу и обрушил на нее топорик, моментально обрубив три пальца. Пока Лукас корчился от мучений, Маллендор хохотал.       - Понятия не имею, о чем ты, Сфинкс! Парень живее всех живых! Разве не удивительно, как боль может придать сил человеку?       Мужчина поднял Лукаса в воздух, прежде чем снова швырнуть на стол и прижать ему рукой горло так, что Лукас почти не мог дышать.       - Вот цена твоей лжи, - сурово произнес Маллендор. Лукас посмотрел на жалкие обрубки, оставшиеся на месте его пальцев. Слезы отчаяния проступили на слезах рыцаря, что только развеселило Маллендора. – Гляньте, кто сопли распустил. Совсем как твоя девчонка, когда я отрубил ей ступни. Рыдала словно дитя.       Его рука переместилась за пояс, а потом он снова ее поднял; в ней блеснуло лезвие ножика.       - Нет, подождите! – успел проронить Лукас, прежде чем ножик оказался возле его глаза.       - А? – спросил Маллендор. Он приставил нож прямо к глазному яблоку рыцаря, так, что острие слегка касалось его. Лукас боялся даже закрыть глаза. – Парень, ты же знаешь, чего я от тебя хочу. Мне все равно, сколько надо отрубить или отрезать, чтобы получить правду. А если ты вдруг умрешь, то оплакивать тебя никто не будет. Твой единственный шанс на жизнь – рассказать мне все.       Мужчина наклонился ближе, его зеленые глаза сверкали гневом, ненавистью.       - Только попробуй солгать – я сразу же замечу. Просто скажи мне, где Дейрон… - прошептал он, прежде чем повысить голос. – А если ничего не скажешь, то вот этот нож будет последним, что ты увидишь в своей жизни! [Попробовать солгать]