Кувшинки

Заря заливала огромное окно напротив моей кровати. Теплые лучи пробивающегося сквозь вишни солнца щекотали щеки, отчего нос мой непроизвольно вздернулся, уголки губ приподнялись. Я зарылась в подушку, где было прохладнее. Нахлынули воспоминания вчерашнего трудного дня, отчего я резко подскочила и села. В комнате только рассветало утро, обои насыщались цветом от поднимающихся выше лучей. Пахло лавандой и ванилью, я выспалась, и это все дало мне надежду на то, что этот переезд состоялся не зря, что в этот раз все будет хорошо. За завтраком я обожгла нёбо травяным чаем. Вкус этой запекшейся плоти навел меня на мысль рассказать вам о том, как я осознала свою сущность. Однажды, как начинается большинство историй, я готовила в школе на уроке кулинарии овсяное печенье. Мой телефон был в руке, поэтому я не сильно то и напрягалась следить за духовкой. Когда до моих ноздрей донёсся этот запах, я резко подскочила к своей стряпне и голой рукой вытащила лист наружу. Боль порезала мою кисть, будто в ней взорвалась бомба, печенье разлетелось по всей кухне, а красный след на ладони в прямом смысле дымился. Ко мне подбежала незнакомая девочка из параллели и быстро сунула в руку пакетик со льдом. Я почувствовала облегчение и начала приходить в себя. Подняв голову, мне представилась возможность разглядеть свою спасительницу. Ее прозрачно-голубые глаза, как лед в моей ладони, были встревожены, в них читалась печаль и нота гордости за свою ловкость и сообразительность. Губы имели натуральный и очень яркий алый цвет, что делало их действительно похожими на распустившийся до предела сочный цветок. Рыжие пряди аккуратно связались в толстые косы, и лишь некоторые из них выбивались в разные стороны. В этот самый момент, я поняла, что я лесбиянка. Я не была заинтересована этой девочкой, она не казалось мне чарующей, я даже не спросила ее имени после этого, я даже не сказала ей «спасибо». Я лишь посмотрела в ее глаза и определила себя на всю свою жизнь. В такси играли Колдплей, что надвигало на меня такую добрую и романтичную грусть, будто я в самой красивой американской драме, как в хорошем фильме о молодой девушке, приехавшей стать звездой или найти большую любовь. Я смотрела на то, как просыпается Риверсайд, как люди с каменными лицами выходили из метро или стояли в очереди за горячим кофе. Они были так вымотаны и сонливы, что если бы им предложили поспать взамен на все, что у них есть, они бы мигом отдали все до копейки. На моём будущем месте работы, на входе стоял мужчина лет пятидесяти, одетый в дешевый серый костюм, где у воротника торчали нитки, и обутый в начищенные туфли. Мой перфекционизм часто заставлял меня мысленно поправлять какие-то детали, что бы я ни увидела. Сейчас я пыталась выправить его бороду, которая была отдёрнута вправо. Заметив то, как приветливо он сузил свои мокрые губы, я так же дружелюбно улыбнулась. - Вы не подскажите, где кабинет генерального директора? - Вы Рита Хизер? – Судорожно киваю. – Вам в 16D. Я долго обсуждала с директором то, как будет разграничен мой рабочий день и как я должна выполнять свои обязанности. Это было журнальное агентство, где я должна была исполнять роль девочки на побегушках, помогающей как редакторам, так фотографам и репортерам. Конечно, это было не прибыльно, но имело перспективу для только что приехавшей в чужую страну двадцатидвухлетней девушки без тяги к труду и карьерному росту. Мне понравились люди, которых я успела разглядеть в кабинетах агентства, они были так увлечены и напряжены, били по клавиатуре ноутбуков и быстро плевали в динамики телефона, пересчитывая прибыль и выпуски. «Уже завтра, Рита, ты погрузишься в эту рабочую обстановку и забудешь о былой жизни. Уже завтра ты начнешь свой путь к достойной жизни» - рассудила я и завернула в магазин на другой стороне улицы.