В теле будущей злодейки (или Белла Блэк в школе и дома)

      Сказать, что Большой зал впечатлил меня, это значит ничего не сказать. Мне приходилось прилагать все силы, чтобы выглядеть невозмутимой, как будто бы свечи, парящие в воздухе, потолок в виде неба, живые латы вдоль стен и плавающие по залу призраки меня ничуть не удивляют. В который раз я порадовалась, что меня всюду сопровождали сестры и жених, у меня не было шанса ошибиться со столом. А то вот было бы вопросов, если бы Беллатриса Блэк уселась за стол Гриффиндора, к примеру, или вообще за преподавательский. Да и то, что я дошла до нужного зала, заслуга, конечно же, не моя.       Желание немедленно броситься разглядывать, что из себя представляет замок Хогвартс, я тоже сдерживала. Если я не выдам себя сразу, времени будет предостаточно. Я рассматривала зал и толпу детей в чёрных мантиях. Конечно, ни одного знакомого лица; не то чтобы я ожидала, но должны же быть здесь какие-то персонажи, которых я знаю? Хотя за столом преподавателей я немедленно узнала Дамблдора, благообразный дядька с длиной седой бородой. Явно ведь это он, кто еще может быть? В чопорной даме средних лет я предположила МакГонагалл. Впрочем, разглядывать внимательно учителей я тоже поостереглась — заметит кто, заинтересуется, не в моих интересах привлекать внимание.       К моему огромному разочарованию, нам с сестрами пришлось разделиться, они сели со своими однокурсниками. Кажется, здесь было принято рассаживаться по возрастным группам. К счастью, со мной остался Руди, который церемонно отодвинул мне стул, а затем уселся рядом, кивком давая понять пытавшимся завязать с ним беседу товарищам, что он всецело принадлежит мне. И я была ему очень благодарна, потому что, притворившись, что никто кроме пламенного поклонника меня не интересует, могла ни с кем не общаться и не выглядеть при этом особенно странно.       Чопорная дама, подтвердив мои догадки, что она МакГонагалл вынесла в центр зала уродливый табурет и не менее уродливую потрепанную шляпу. Я даже порадовалась, что мне не придется прикладывать это древнее убожество к своим новым роскошным волосам. И я мужественно сдержалась от вскрика, когда шляпа неожиданно начала петь. Голос у нее тоже далеко не певческий и лишенный какой-либо мелодики. Но зато она напомнила мне, чем какой факультет славится. Храбрый благородный Гриффиндор, я бы туда не попала, пожалуй, если бы явилась в Хогвартс честно. Благородства во мне не так чтобы много, в защиту сирых и убогих не бросалась никогда и даже заболевшую коллегу как-то еще в бытность меня Машей подменить отказалась просто из вредности. В Когтевран пойти мне бы ума не хватило. Нужно оценивать себя здраво, я звезд с неба не хватала никогда. Про Слизерин шляпа почти прямым текстом заявила, что учатся здесь беспринципные ублюдки, лишенные совести, но имеющие крутую старинную родню — вряд ли бы девочку Машу сюда взяли. А для трудолюбивого Пуффендуя я слишком ленива, хотя, наверное, сюда и зачисляют тех, кто никуда больше не сгодился.       За этими размышлениями, перемежаемыми вежливой болтовней Руди с одной стороны и какой-то смазливой блондинистой девицы, которая упорная мне навязывалась, с другой, я переждала церемонию зачисления первокурсников. Детишек, их было человек пятьдесят, быстро пораспихали по факультетским столам: штук пятнадцать скромно уселось в конце нашего стола, гриффиндорцы, кажется, принцип рассаживания по возрастам не практиковали и перемешались все, как и пуффендуйцы. В процессе беседы с блондинкой, которая оказалась моей приятельницей и соседкой по комнате по имени Роуз, я выяснила, что староста нашего факультета — некий Альберт Ранкорн, мрачноватый здоровенный парень—семикурсник. Кажется, Роуз имела на него виды, хотя, и короткого общения с Роуз хватило, чтобы понять, что имеет виды она на всех и закапала слюной бы и Руди, не сиди я между ними.       Но моральные качества Роуз меня интересовали мало, я думала, как бы мне пристроиться в хвост толпы первокурсников, пока этот Ранкорн будет проводить им инструктаж по выживанию в замке. Еда меня немного отвлекла от размышлений о выживании — как бы Кикимер и Таппи ни баловали меня лакомствами, когда прямо перед тобой появляются запечённая курочка, золотистая картошечка, какой-то благоухающий пирог, унять слюноотделение невозможно. И плевать на то, что Руди, кажется, очень удивился, когда Белла с энтузиазмом принялась складывать себе в тарелку все, до чего могла дотянуться. Пока я ела, даже с призраками смирилась, нагло проходящими через столы с едой. И меня абсолютно не волновало, что другие девушки, видимо, воспитанные таким же мамашами, как Друэлла, блестящими от голода глазами смотрели на роскошные блюда, но в тарелку к себе складывали какую-то малоаппетитную дрянь. Жаль, я с сестрами не рядом сижу, тоже, небось, боятся побаловать себя пирогом с гусиным паштетом. К десерту Руди уже привык к моему аппетиту и сам любезно придвигал ко мне то мороженое, то патоку.       Судя по всему, учебный год предстоял самый рядовой, и речь Дамблдора после ужина не несла никакой особой информации. «Не ходите в запретный лес». «Не злите школьного смотрителя». «Учитесь хорошо». «Квиддич начнётся через неделю». «В Хогсмит выпустят через две». Из всей речи полезного я узнала только, что школьный смотритель не Филч, а какой-то мистер Прингл, тощий лысый дядька в мантии, которая заметно ему коротковата.       Закосить под первокурсницу и послушать, что староста рассказывает детишкам, у меня не получилось, не смогла придумать внятной причины, почему я должна пойти с ними; вряд ли бы Руди понял, что не общества Ранкорна я ищу. Впрочем, плутать в поисках гостиной мне не пришлось, Руди чинно-благородной проводил меня, правда, к тому же за нами увязалась Роуз.       — Вы встречаетесь, да? — задала она, наконец, вопрос, который наверняка терзал её весь вечер.       Руди нерешительно посмотрел на меня.       — Да, — ответила я.       — Но ты же помолвлена с его братом, Рабастаном… — почти лопаясь от любопытства, допытывалась Роуз.       Ох уж этот тесный благородный мир! Все всё друг про друга знают, и даже больше меня.       — Они не помолвлены, — быстро вмешался Руди. — И вообще, мисс Забини, не понимаю, каким образом это касается вас.       Фамилия девушки мне показалось знакомой, но кто она такая, я не помнила. Даже когда шляпа распределяла первокурсников, некоторые отдельные фамилии я как будто узнавала, но вспомнить, почему и зачем они задержались в моей памяти, не могла.       — Спасибо, Руди, — чопорно ответила я. — Думаю, Роуз так заинтересована моей личной жизнью, так как не имеет своей.       Всегда мечтала осадить какую-нибудь зазнавшуюся красотку.       Роуз ожидаемо надулась, но удивлённой не выглядела, видимо, Белла не особенно жаловала подругу, и подобные выпады ей не в диковинку.       Дальше мы шли по замковым коридорам молча, я старательно запоминала дорогу, примечая, в какую сторону сворачивать и мимо каких картин проходить; Руди, кажется, вновь размышлял о том, как бы поскорее заявить на меня права; Роуз решала, то ли обижаться, то ли сделать вид, что всё нормально. Девушка явно хотела дружить с Беллой. Кажется, мне придётся поддерживать отношения со многими. Мы спустились куда-то в подвал. Как подземелье ни назови, суть от этого не меняется. И вообще, как можно селить детей в подвал? А как же солнечный свет, который они должны потреблять? Хотя, это же Англия, какой тут солнечный свет? Но всё равно, жить в подвале — то ещё удовольствие. Наконец мы свернули в неприметный боковой коридорчик, в конце которого у стены стоял худощавый паренёк курса, наверное, второго.       — Проходите. Пароль на этот месяц «Великий Салазар».       «Это что же, у факультета и привратник имеется?» — удивилась я. Но следующая реплика Роуз, всё мне объяснила:       — Что, Пьюси? Альберт заставил тебя как домового эльфа открывать для всех двери, чтобы не стоять здесь самому?       — Я рад помочь Альберту, — нахмурился мальчишка и покраснел.       — Да уж, великая честь! — насмешливо проговорил кто-то рядом с нами.       К открывшемуся проходу подходил светловолосый мальчишка с таким важным видом, будто бы этот замок принадлежит лично ему. Мальчишка был чуть постарше того, что стоял у дверей.       — И такую честь могут доверить только полукровке. Не будет же в качестве посыльного выступать истинный чистокровный волшебник.       Да уж, снобизма хватает!       Но, рассмотрев нашу компанию, что не спешила проходить в двери, мальчишка изменил и голос, и выражение лица — теперь он был полон дружелюбия и симпатии.       — Беллатриса, здравствуй! Как прошли каникулы?       Он смотрел на меня восторженно и почти подобострастно, что совсем не вязалась с этой горделивой мордашкой. О, кажется, Белла популярна и объект симпатии очень многих, причем от мала до велика. И блондинчик симпатичный, хоть и маленький.       — Рудольфус, Рози, — мальчик церемонно склонил голову. — Как поживаете?       — Люциус! Какая же ты прелесть! — всплеснула руками Роуз. — Жаль, что ты такой юный.       Люциус даже не покраснел и вежливо улыбнулся ей в ответ, с ожиданием глядя на меня.       — Здравствуй, Люциус, — соизволила улыбнуться я, догадываясь, что вижу перед собой отца будущего племянника. — Ты очень подрос за лето, — сделала я немудреный комплимент, который заставил мальчишку разулыбаться. Но, не давая ему лишних надежд, я взяла под руку Руди. — Идем, милый. Что-то я устала сегодня.       Руди, такой же сияющий, как юный Малфой, повёл меня в гостиную. Маленький привратник у дверей с завистью наблюдал за нами. Хорошо быть чистокровным, красивым и популярным. Повезло мне.       Честно говоря, от помещения, расположенного в подвале, я ожидала худшего, но в гостиной Слизерина было вполне уютненько, хоть и мрачненько, на мой вкус. И многолюдно. Дети обменивались впечатлениям от летних каникул. Ко мне, радостно улыбаясь, направились какие-то девицы. И пока они были ещё на подходе, я распрощалась с Руди, заверив его, что завтра он может сопроводить меня на уроки, и быстрым шагом последовала за Роуз, надеясь, что она идёт в спальню, а не на свидание с тем же Альбертом.       Мне повезло, она действительно привела меня в спальню. На мою удачу, мучительно догадываться, какая из четырёх кроватей моя, не пришлось. Жаль, конечно, что спальня общественная, и даже не с сестрами мне приходится соседствовать. Но зато все мои соседки были уже в кроватях, и моя кровать располагалась на самом выгодном месте — у окна. В окно падал странный зеленоватый, явно не солнечный свет, но все равно место отличное. Белла не позволяла себя ущемлять.       Я холодно кивнула девочкам-соседкам и направилась к своей постели, возле которой заметила и свои чемоданы.       — Добрый вечер, Беллатриса, — окликнула меня кудрявая блондинка, которая была бы симпатичной, если бы не квадратный подбородок. — Ходят слухи, что ты летом познакомилась с Тёмным лордом.       Её глаза впились в меня с жадностью.       — Это правда, Белла? Какой он? О чём вы говорили? Почему он решил с тобой познакомиться?       Казалось, блондинка готова подскочить и начать меня трясти, чтобы я немедленно ей всё рассказала. Но что-то мне подсказывала, что Белла не особенно делилась событиями своей жизни с соседками по комнате. Все три были особами, не вызывающими симпатии, и вряд не симпатизировала им только я.       Третья девушка — пухлая, низкорослая, с волосами мышиного цвета и глазами навыкат, смотрела на меня с неприязнью. То ли ей было так неприятно, что я знакома с Тёмным лордом, то ли Белла не нравилась ей сама по себе.       — Ты познакомилась с Тёмным лордом и ничего не сказала мне? — обиженно нахмурилась Роуз.       — Как будто она тебе вообще что-то рассказывает, Забини, — скривила в улыбке тонкие губы любопытная блондинка. — Когда ты наконец поймешь, что вы не подруги, и перестанешь унижаться? Дружба не строится на подхалимстве.       — Откуда тебе-то знать о дружбе, Скитер? — парировала Роуз. — У тебя нет и никогда не было друзей.       — Потому что я, как и наша горделивая Блэк, завожу только полезные знакомства, — ничуть не задетая этим замечанием, ответила юная Рита Скитер.       Вот уж повезло мне — жить в одной комнате с таким «симпатичным» персонажем!       И Рита, кажется, не планировала оставлять меня в покое.       — Почему ты не хочешь рассказать нам об этой встрече? Всё прошло не лучшим образом?       Да уж, умеет эта будущая акула пера поставить в такое положение, когда и молчание будет использовано против.       — Всё было просто замечательно, Рита, — проговорила я. — Тёмный Лорд доволен мной и моей семьёй. И это огромная честь для нас.       Вдруг раздалось деликатное покашливание, и Рита и Роуз недовольно покосились на толстушку-соседку.       — Беллатриса, ты не опасаешься, что такое знакомство выйдет вашей семье боком? Министерство не особенно одобряет действия того, кого вы называете Тёмным Лордом, — голосок у девицы был звонкий, а холодные злые глаза смотрели на меня так, словно хотели пронзить насквозь. Было в её внешности что-то лягушачье, жабье.       — Амбридж! — озарила меня неприятная догадка.       — Ты хочешь поспорить, Блэк? — холодно спросила юная Долорес Амбридж. — Хотя, возможно, ты еще не в курсе последних сообщений из Министерства, ты же не читаешь газет.       Вот повезло, так повезло! А я боялась, что ни одного знакомого персонажа не встречу, а тут такие яркие личности будут ночевать бок о бок со мной. Одно радует, Белла с ними явно не дружит.       — У меня есть занятия поинтереснее, чем читать газеты, Долорес. Тем более, нет никакого основания предполагать, что там есть хоть немного правды. Вряд ли Рита так мечтала бы работать в «Пророке», если бы не была уверена, что там приветствуется богатая и больная фантазия.       — Откуда ты знаешь, что я… — ахнула Скитер и замолчала, потрясенно глядя на меня.       — У всех свои секреты, — загадочно улыбнулась я и направилась к своей кровати.       Рита даже покраснела и под недоумёнными взглядами соседок выскочила из комнаты.       Амбридж вновь уставилась на меня холодными глазами навыкат.       — Министр магии сделал заявление, что считает взгляды волшебника, который именует себя Волдемортом, преступными. И поддерживать его — значит выступать против закона. На твоём месте, Беллатриса, я бы не особенно хвасталась вашим знакомством.       — Тебе никогда не быть на моём месте, Долорес, — усмехнулась я.       Роуз рассмеялась, Амбридж пошла красными пятнами и стиснула губы так, что они стали почти неразличимы.       — Как бы не пришлось тебе однажды об этом пожалеть, — проговорила она.       — Кто знает, что будет в будущем? — совершенно искренне улыбнулась я.       Кто знает, как я изменю будущее этого мира?       — О, Долорес искренне верит, что ее судьба связана с Министерством магии, и ничто не помешает ей стать министром, — насмешливо заметила Роуз.       — У маглов была премьер-министр женщина, — покраснев ещё сильнее, пробормотала Амбридж. Кажется, слова Роуз её очень задевали.       — У маглов! — презрительно скривилась Роуз. — Долли, дорогая, вместо того, чтобы забивать себе голову подобными глупостями, подыскала бы жениха. С твоим происхождением и внешностью, конечно, особенно не повыбираешь, но сварить приворотное зелье ума хватит. Или мужа ты тоже найдёшь среди маглов? — как видно, эта шутка Роуз показалось особенно остроумной, и она выжидательно посмотрела на меня. Я скупо улыбнулась.       — Рози, о поисках жениха пусть думают те, у кого нет иных талантов и шансов добиться чего-то в жизни.       О, у юной Амбридж взгляды, близкие к феменизму. Да, я, пока была толстушкой Машей, тоже утешала себя подобными мыслями.       Кажется, этот спор двух непримиримых позиций поднимался уже не в первый раз, и девушки с жаром принялись доказывать друг другу свою правоту. Вернулась мрачная Рита Скитер и, не глядя на меня, скрылась на своей кровати, задернув полог. Я последовала её примеру. Плотная ткань погрузила мое ложе в полумрак и даже заглушила голоса Забини и Амбридж. Отлично, хоть какое-то уединение. Усталость навалилась как-то разом. Глаза слипались, может быть, это какая-нибудь магия кровати? И кто я такая, чтобы ей противиться? Завтра предстоит очень важный и сложный день. Я иду учиться. Надеюсь, выспаться удастся хорошо, и старик Кощей мне сниться не будет.