a match and a fuse

Уже поздно, когда Кэт наконец отправляет Фила в его комнату, после того, как они закончили выполнять бесконечный список рождественских традиций семьи Лестер. Он никогда особо не замечал, как много всего в этом списке. Обычно он всегда рад провести целый день со своей семьей. Обычно Рождество — это выходные от его повседневной жизни, которую он только рад забыть на недельку или две в конце каждого декабря. Разумеется, в этом году все по-другому. По крайней мере, сейчас, когда Дэн уехал. Теперь он не хочет ничего больше, чем оставить свою семью и забраться в свою постель с ноутбуком. Он чистит зубы, когда получает сообщение. Дэн: ты же не забыл про наше свидание по скайпу правда Фил: конечно нет. я же сказал, что не смогу забыть Дэн: просто уже довольно поздно, тебе там не надо лечь пораньше на всякий случай чтобы уснуть до прихода санты Фил: я пек ему печенье весь чертов день, он может делать че хочет. к тому же, у него нет того, что мне нужно Он даже сам себя удивляет своим уровнем отвратительности. Он качает головой. Дэн: господи ну и розовые сопли Фил: мне можно. сегодня рождество, а ты оставил меня тут одного Дэн: :’( Фил закрывает за собой дверь в спальню и снимает джинсы. Он берет ноутбук и забирается на кровать. Фил: так мы созвонимся сейчас или… Дэн: я готов когда ты готов. ничего что я лежу на кровати как слизняк? я могу приложить усилий и встать если хочешь Фил: определенно нет. я тоже в кровати, можем вместе быть слизняками Дэн: хотел бы я чтобы мы на самом деле сейчас были вместе Фил улыбается своему телефону, прежде чем вспоминает, что сейчас он может на самом деле смотреть на лицо Дэна. Он укрывается одеялом и открывает ноутбук, засовывая подушку под спину и откидываясь на изголовье кровати. Почти в ту же секунду, в которую он открывает скайп, у него раздается звонок. Он принимает его, и вот здесь Дэн, со своими кудряшками, улыбкой, морщинками в уголках глаз, которые заполняют его экран. Связь такая хорошая, что Фил может даже различить некоторые веснушки — те, что потемнее — на носу Дэна. — Привеет, — протягивает Дэн, как будто Фил — самая милая вещь на свете. Фил чувствует себя нелепо. Он уже улыбается так сильно, что его щеки болят. — Привет. — Ты ни на день не постарел, — говорит Дэн. Он лежит на животе, подпирая голову на локтях и придерживая ладошками щеки. Его голова слегка наклонена в сторону, и он смотрит на Фила с таким выражением лица, которое можно описать только как мечтательное. Вдалеке Фил видит, что ноги Дэна болтаются в воздухе, скрещенные в лодыжках. Он смеется. — Надеюсь, нет. Прошло всего двенадцать часов с тех пор, как я тебя видел в последний раз. — По ощущениям гораздо дольше. Фил кивает. — На самом деле. Это был… тот еще денек. Дэн вздыхает. — Ага. Рождество это то еще время. — У тебя был не очень хороший день? — спрашивает Фил. Дэн пожимает плечами. — Он был не плохой или типа того. Просто немного выматывающий. Рано проснулся, как ты знаешь… Фил кивает. — Прости. — Тебе и надо извиняться. Это твоя вина. — Продолжай, — просит Фил. — Долгая дорога домой, а потом просто все время с семьей. Весь день. Я не очень хорош в провождении времени с семьей. — Я помню, — мягко говорит Фил. — К тому же мне пришлось оставить своего горячего парня-друга на севере. Так что, типа, все дерьмово. Фил смеется. — Парня-друга? — Горячего парня-друга. Фил поправляет очки на носу и надеется, что его щеки не слишком розовые. — Ты думаешь, что я горячий, Хауэлл? Дэн качает головой. — Так, прекращаем. Ты не станешь делать все сложнее прежде, чем мы поговорим хотя бы две минуты. — Сложнее? — Сложнее. * — Я ничего не делаю! — протестует Фил. — Ты просто пиздец горячий со своими очками, и лицом, и голосом, и блять, просто давай закончим. Фил высовывает язык между зубов. — Моим голосом? Дэн кивает. — У тебя очень сексуальный голос, Фил. Я тебе никогда об этом не говорил? Фил закрывает улыбку ладонью, робко качая головой. — Он еще сексуальнее по телефону. И, видимо, по скайпу. — Заткнись, — бормочет Фил в свои пальцы. — Прости, но это правда. — Ты пытаешься сменить тему. — О чем мы там говорили? — спрашивает Дэн. — О твоем дне. Дэн переворачивается на бок, все еще подпирая голову на одном локте, и теперь одна сторона его лица полностью лежит на прямой ладони. — Точно. Мой день. Он был нормальным. Я не должен жаловаться. — Ну, ты можешь, если хочешь. Если он правда был не очень хорошим? Дэн качает головой. — Все в порядке. Я просто… Я не люблю сюда возвращаться. Это напоминает мне о временах, которые были… — Тяжелее? Дэн кивает. — До того, как я взял весь пиздец под контроль. В смысле, я все еще в процессе, но по крайней мере я не… — он обрывает предложение, закусывая губу и отводя взгляд. — Ага, — мягко говорит Фил. Он знает, что Дэн имеет в виду, и его сердце болит за того Дэна. За Дэна из прошлого, который жил во тьме и не мог даже начать представлять выход из нее. — Прости. — Все хорошо, правда. Просто, типа, это не самое мое любимое место, чтобы проводить там продолжительные периоды времени. — Ты… ты нормально себя чувствуешь? — нерешительно спрашивает Фил. — Ты сделал сегодня что-нибудь из списка? Дэн издает смешок. — Эмм… вообще-то, да, наверное, технически сделал. Мой брат веган, так что мы ели здоровую пищу. Фил морщит нос. — Веганскую еду на Рождество? — Думаешь, почему я ел так много, пока я был у тебя? — Теперь это имеет смысл. Челка Фила начинает щекотать его лоб, так что он тянется рукой и бесцеремонно убирает ее назад. Дэн приподнимает брови. — Убери ее, Лестер. Фил слегка сползает вниз, подальше под одеяло. — Заткнись. — Ты знаешь, что я думаю по поводу открытого лба. — Даже не говори… — Папа. Фил смеется. — Я тебя ненавижу. И перестань пытаться сменить тему. Дэн улыбается. — Прости, пап. Фил качает головой, но он не смог бы перестать улыбаться, даже если бы захотел. — О чем мы там говорили? — О том, как много твоих «я не должен» ты на самом деле выполнил за сегодня. — О, точно, — говорит Дэн, все еще улыбаясь. Фил замечает, что теперь он различает пальцы на ногах Дэна, которые двигаются туда-сюда в ярко-оранжевых носках. — Уфф, я думаю, что на этом все, дружище. Фил хмурится. — Я в порядке, Фил, я обещаю. — Ты лучше пообещай мне, что завтра ты сделаешь каких-нибудь упражнений, ладно? Дэн стонет. — В Рождество? Ты что, садист? — Можем сделать вместе. Типа, йога по скайпу. — Я уверен, мама Лестер тебя оставит слишком занятым для такого. — Ничего из ее заданий не займет меня настолько, чтобы я был не способен помогать моему… тебе. Не способен помогать тебе быть здоровым, Дэн. Лицо Дэна заполняет почти весь экран Фила. Он, должно быть, очень близко наклонился к своему ноутбуку. Фил видит все. Он видит длину темных ресниц Дэна, когда он закрывает глаза, и легкую морщинку между его бровей, когда он немного хмурится. — Ты слишком хорош, Фил, — шепчет он. — Ты просто слишком хорош для меня. — Заткнись, — мурлычет Фил, и в первый раз за день он имеет это в виду. — Тебе не разрешается позволять себе разваливаться на куски. Ладно? — он пытается заставить свой голос казаться строгим. — И тебе не разрешается такого говорить. — Прости, я просто… Наверное, я просто к этому еще не привык. — К чему? — К тому, что кто-то… так сильно заботится? Обо мне. Фил хмурится. — Я не хочу верить в то, что это правда. Дэн пожимает плечами. — Я узнал о себе очень много в последние шесть месяцев или вроде того, но до этого… до психотерапии, таблеток и всего остального… я правда был в пизде, Фил. Типа, я был совершенно другим человеком. Я ни с кем не разговаривал о своем дерьме. Я вообще о чем угодно мало с кем разговаривал. Так что я не могу винить кого-то в том, что обо мне никто не заботился. Слова Дэна режут Фила, как нож. Они ужасные, и он очень хочет их убрать. Он хочет вернуться в прошлое и встретить Дэна быстрее, чтобы ему никогда не пришлось слышать, как Дэн говорит таких слов. — Что насчет твоей семьи? — тихо спрашивает он. — Ну, они меня любят, конечно, они мои родители, так что они реально обязаны, в конце концов, хотя бы притвориться, но они никогда особо не были рядом так, как мне это было нужно. Всегда было ощущение, что они были заняты тем, что думали, было важнее. — А твой брат? Дэн опять пожимает плечами. — Он намного младше, так что он вряд ли бы меня понял, ну и мы никогда особо не ладили. Фил правда не может придумать, что сказать. Он хмурится сильнее, пока пялится на экран и смотрит, как Дэн бессознательно кусает ноготь на большом пальце. Дэн, в конце концов, замечает. — Эй, все в порядке, Фил. Я уже почти в порядке. В основном. Ты знаешь. И я все равно не должен на этом зацикливаться. — А сейчас ты с ними разговариваешь? — спрашивает Фил. Он знает, скорее всего, он должен оставить эту тему, но он просто не может. Не так быстро. — С кем? С родителями? Фил кивает. — Эм… нет. Не особо. Ну, я думаю, что они видят, что мне намного лучше, так что разве есть необходимость? — Необходимость разговаривать со своей семьей? — Не у всех такая семья, как у тебя, Фил, — он смотрит вниз, не глядя на Фила. Его голос тихий, но грусть, которая в нем есть, обжигает слух Фила. — Может, если ты попытаешься с ними поговорить, они удивят тебя, — говорит Фил, едва громче, чем просто шепот, потому что он, честно, не уверен, как отреагирует Дэн. — Может, они думают, что это тебе на них плевать. Дэн снова поднимает взгляд. — Как мои соседи? Фил кивает. — Я не знаю, Фил. Так было всегда. Между нами всегда была… дистанция. Слишком много пространства. Слишком много недосказанного, — он вдруг смеется. — Я слишком давно не писал в дневнике. Эти предложения на уровне претенциозности моего дневника снов. Фил не смеется. — Ты не претенциозный. Ты просто честный. — Ну, наверное, мне кажется, что с тобой я могу быть честным. — Можешь. Всегда, — у Фила горит горло. Его сердце сжимается от тоски, которую чувствует, желая протянуть руку и притянуть Дэна к себе ближе. — Я просто хотел бы, чтобы с ними ты тоже мог. — Все не так драматично, как кажется. Я просто раздуваю из этого катастрофу. И я не должен этого делать. Или, ладно, я должен попробовать понять, когда я так делаю, и да, наверное, это я, осознающий, что я это делаю. — Правда? — спрашивает Фил. — Или ты просто честен с собой? Дэн снова смеется. — Ты теперь мой психотерапевт, Фил? — Прости. Дэн просто качает головой. — Я перестану, — говорит Фил. — Это не мое дело. Просто кажется… будто, может быть, ты раньше чувствовал, что не можешь доверять людям, или, может быть, ты чувствовал, что ты не заслуживаешь любви и поддержки, которую тебе дают? — его голос колеблется. Когда этот разговор сюда повернул? Дэн хмурится. — Почему ты решил… — Ты иногда так делаешь, — шепчет Фил. — Даже со мной. Ты говоришь, что ты того не стоишь, что ты этого не заслуживаешь. Но ты заслуживаешь. — Может быть, я… — он переворачивается обратно на живот. — Может, я попробую поговорить с ними. Может, с мамой. Наверное, с мамой лучше получится. Фил кивает. — Я не буду говорить, что ты слишком хорош, потому что… типа, ты прав, я так говорю, и это еще одна вещь, которую я не должен говорить. Но… это правда. Ты слишком хорош для меня… Я иногда даже почти не знаю, как это выдерживать. — Тебе не надо это выдерживать. Просто позволь мне быть для тебя хорошим, Дэн. Ты этого заслуживаешь. Ты сделал мою жизнь намного лучше, во всех смыслах. Дэн закрывает лицо ладонями, немного качая головой. Фил смеется — над собой, потому что он ужасно сентиментальный, и над Дэном, потому что тот, очевидно, находит это милым и не стремным — он тоже смеется. Его смех легкий и слегка приглушенный пальцами. — Прости, — говорит Фил. — Это слишком. Я же сказал, тот еще денек. — Бля, Фил, пиздец, прости. Ты так долго меня расспрашивал о моем тупом дерьме, а ты пытался рассказать мне о своем. Фил смеется. — О своем тупом дерьме? — О твоем дерьме. О твоем дне, который возможно был дерьмом? — Эм… ну, нет, не особо. Не дерьмо, правда. Просто… — Господи, Фил. Разве ты не просто делал печенье весь день? — Мхм. Печенье и разговор с Кэт. Дэн хмурится. — Ага… еще что-то? — Она потащила меня с ней в церковь, и я помог ей приготовить ужин, и… ну, ты же ее видел. Ты видел, каково это — праздновать Рождество с Лестерами. — Видел, — улыбается Дэн. — Мне очень понравилось. — Я рад. — Я просто не понимаю, как это может быть чем-то близким к дерьму. — Я не говорю, что было дерьмо, я просто… — он делает глубокий вдох. — Я рассказал ей. — Что рассказал? — спрашивает Дэн. — О… нас. Дэн опять хмурится. — Что, серьезно? Сердце Фила на секунду останавливается. Он кивает. — Ты рассказал про меня своей маме? Ты ей открылся? Филу внезапно холодно. — Ага, — хрипит он. — Надеюсь, ничего, что я это сделал? — Конечно ничего. Блять, прости меня. Да, конечно, конечно это ничего. Я просто не поверил сначала. Я понятия не имел, что ты… ты ничего мне не сказал. — Я сам не думал, что буду настолько храбрым, чтобы через это пройти. — Но ты прошел? Фил кивает. — Я не хотел тебя прятать. Я хотел, чтобы она знала правду. — Фил, — выдыхает Дэн. — Это… как она это приняла? — Примерно насколько хорошо, насколько я мог надеяться. — Она теперь меня ненавидит? — спрашивает Дэн. — После всей работы, которую я провел, производя впечатление? Фил хихикает. — Определенно нет. Вообще-то, это мне напомнило, что она хотела поблагодарить тебя. — За что? Фил закусывает губу, размышляя, выдержит ли Дэн еще один всплеск эмоций в его сторону. — Что? — спрашивает Дэн, звуча слегка отчаянно. — У меня ощущение, что я сегодня чересчур сентиментальный. Уверен, тебя это выбесит. — Нет, я обещаю, — успокаивает Дэн. — Меня никогда не выбесит такое, Фил. Скажи мне. — Я сказал ей, что счастлив. Впервые за долгое время. Глаза Дэна расширяются, и его голос слегка высокий. — Из-за меня? Фил кивает. Затем он слышит пищащий звук, и Дэн выкатывается из поля зрения Фила. — Ты обещал! — восклицает Фил. — Дай мне секунду, — звучит откуда-то голос Дэна. На ноутбуке Фила все погружено во тьму на секунду, прежде чем он снова видит комнату Дэна, на этот раз купающуюся в приглушенном желтом свете. Дэн возвращается через минуту, подбирая ноутбук и проскальзывая под одеяло. Когда Фил снова видит его лицо, оно слегка покрасневшее, и его глаза блестящие, влажно отражающие этот желтый свет. — Где ты был? — Прости, я просто… не ожидал этого. Совсем. — Прости. Надо было сначала сказать тебе. Надо было спросить. Дэн качает головой. — Все в порядке. Все хорошо. Было правда сложно вести себя так, как будто я просто твой друг. Фил смеется. — Я уверен, у тебя все равно не очень получилось. — Что ж, я сделал все, что в моих силах. В плане, посмотри на себя. Ты можешь меня винить? — Эм, да, я могу. — Заткнись. — В плане, я тоже был не очень. Потому что посмотри на себя. Дэн просто качает головой и отводит взгляд, улыбаясь. — Я не знал… типа, если честно, я не был так уверен в том, что ты так… уверен? — Насчет нас? Дэн легонько смеется. — Нас, — мурлычет он. — Ага. Типа, я просто не осознал… — О Господи, — прерывает Фил. — Я, видимо, просто предположил… мы не… — Не! Мы вместе! Конечно, мы вместе. В плане, я точно. Я просто не был уверен, что для тебя это то же самое, потому что я знаю, что для тебя это все новое, и я не знал, насколько… ты был серьезен по этому поводу? — Разве по мне было не видно? — тихо спрашивает Фил. — Я не говорю, что я не думал, что я тебе… нравлюсь. Я не настолько скромный. Я просто… Я понятия не имел, что ты был настолько уверен, чтобы рассказать твоей маме. — А ты не настолько уверен? — Я уверен, Фил. Я пойду и расскажу ей прямо сейчас, если хочешь. — Это не то, что я имел в… — Я знаю. Но я расскажу. Потому что я уверен. Я был уверен пиздец долгое время. Фил хихикает. — Прости, это не… Я был уверен насчет тебя несколько месяцев, Фил. Я даже не могу поверить в то, насколько мне повезло. В животе у Фила что-то взволнованно переворачивается, но он не может улыбнуться. Не сейчас. — Тебе надо перестать. — Что перестать? Признаваться в своих чувствах? Прости… — Нет, я имел в виду, что тебе надо перестать сомневаться во мне. Я с тобой. Я же сказал тебе, я готов. Я имел это в виду. Типа, я очень имел это в виду. — Ты рассказал своей маме, — выдыхает Дэн. — Рассказал. — Она и понятия не имела? — Она сказала, что была удивлена. Она сказала… — он замолкает. Даже вспоминая об этом, его сердце немного сжимается. — Она сказала, что ей нужно время, чтобы уложить это в голове. — Ох, Фил… — Все в порядке, — прерывает Фил. Он не хочет сейчас быть грустным. Его разговор с мамой был обнадеживающим. Он не хочет опять вспоминать все, что пошло не так. — Я бы хотел, чтобы ей не требовалось время, чтобы бесконечно любить меня, но я знаю, что она поймет. В конце концов, она будет в порядке. Она уже почти в порядке. Просто немного… запутана, наверное. Дэн кивает. — Все еще херово. Тебе разрешается говорить, что было херово. — Я просто знаю, что у многих людей это происходит тяжелее, чем у меня. — Это не означает, что это не было тяжело для тебя. Тебе не надо постоянно сравнивать себя. Просто потому что у кого-то было все хуже, не означает, что ты должен быть благодарен за то, что у тебя это было совсем немного дерьмово. Как мне всегда говорит мой психотерапевт, ты имеешь право на свои чувства. Фил кивает, и слово «оу» эхом раздается в его ушах. — Было немного херово. — Я бы хотел сейчас взять тебя за руку, — мягко говорит Дэн, Фил кивает. — Я тоже. — Ты рассказал своему папе? — Нет. Я не настолько храбрый. — Ты хочешь, чтобы я рассказал своей маме? — спрашивает Дэн. — Мне это не так важно, — нежно говорит Фил. — Все, что имеет значение — то, что у меня есть ты, и что мы с тобой на одной странице. — Это точно. Ты со мной застрял. — Хорошо, — говорит Фил, и теперь он улыбается. — Итак… как это все будет на работе? — спрашивает Дэн. — В плане? — Типа… мы будем вести себя как обычно? Мы скажем кому-нибудь? Типа, что насчет Рори? Фил робко улыбается. — Я уже ей сказал, — он слегка высовывает язык между зубов. — Фил Лестер! Ты вообще хоть кому-нибудь не говорил? — Ты злишься? Дэн улыбается. — Конечно нет, дурачок. — Наверное, я просто устал хранить секреты. Я так долго это делал, и я просто… больше не хочу? Дэн кивает, подавляя зевок. — Ты устал, Хауэлл? — Может быть, чуть-чуть, — говорит Дэн, кажется, слегка неохотно. — Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил? — Никогда. Я все равно не смогу уснуть, в любом случае. В плане, только если ты сам не хочешь спать. — Я не хочу, — хмурится Фил. — Но почему ты не сможешь уснуть? Фил смотрит, как маленький треугольничек розовой кожи на челюсти Дэна краснеет еще сильнее. Дэн отводит взгляд от компьютера. — Я вообще не очень хорошо сплю. Фил хмурится сильнее. Он никогда не замечал, чтобы Дэн плохо засыпал, когда они проводили ночи вместе. — Когда я один, — тихо добавляет Дэн. — Ты лучше спишь с другими людьми? — Я лучше сплю с тобой, Фил. Фил внезапно очень страстно желает, чтобы он мог быстро перемотать следующие несколько дней. — Тебе надо было остаться. — Моя бабушка бы ужасно рассердилась. Фил смеется. — Ты хороший внук. — Я стараюсь. Она всегда бывает рядом со мной, когда мне это нужно. Я звонил ей из супермаркета в первый день в университете. Я был в секции с сыром, и у меня начался настоящий экзистенциальный кризис. В плане, она мне вообще-то не ответила, потому что она была в клубе судоку, но она перезвонила мне позже и позволила часа два поныть ей о том, как мне одиноко. Фил двигается немного ближе к стене. — Я, кстати, тоже помню это чувство. Даже перед тем, как я уехал. Мы с мамой покупали разные вещи для отъезда — по моему, мы смотрели мусорные ведра, и в тот момент я осознал, что я собираюсь оставить это место и жить с незнакомцами, приглядывая сам за собой, и это было устрашающе. Дэн кивает. — Наверное, для тебя это было еще хуже. Ты хорошо ладишь со своей семьей. И у меня, по крайней мере, была Элла. — Элла? — Ага… девушка, за которой я следовал. Мне кажется, я как-то это упоминал? Фил кивает. — Вы были вместе? — Ага. Мы были вместе с тех пор, как мне было пятнадцать. Она собиралась поступать в Манчестер, и у меня не было никакой причины, чтобы не ехать, так что я подумал, нахуй все. Выбрал какую-то специальность и попробовал. — Но это не сработало, очевидно. — В конце концов, нет. Она была слишком хороша для меня. — Дэн… — Нет, она была. В тот момент, была. Всегда была. Со мной творилась всякая херня, а она всегда заслуживала лучшего. В конце концов, она это поняла. — С тобой не творилась херня… тебе нужна была помощь. — Со мной творилась херня. Мне нужна была помощь, но со мной творилась всякая херня, и она не знала, как с ней справиться. И ей правда нравилась учеба, у нее появились друзья, она ходила в разные кружки и все такое. Ей действительно стало лучше, когда она со мной рассталась. Фил ничего не говорит. Он пытается не продолжать хмуриться, но его сердце болит из-за того, как Дэн одиноко себя тогда чувствовал. Как покинуто. — Все в порядке, Фил. Эта часть моей жизни уже закончилась. Я все еще болтаю с ней время от времени, и у нее все хорошо. Кстати, я разговаривал с ней пару недель назад. Я даже рассказал ей про тебя. Глаза Фила расширяются. — Правда? Дэн кивает. — Она была моим единственным другом, которому на самом деле было до меня дело. Все остальные были временными, просто люди из моего университета или группы, с которыми я здоровался или иногда выходил потусить, но типа, никто особо не заботился о том, чтобы узнать меня получше. — Мне жаль, Дэн. — Все в порядке. Что есть, то есть, и я не должен на этом зацикливаться, — Дэн снова двигает свой ноутбук, пока ложится полностью на бок, опустив голову на подушку. Он кладет ноутбук на подушку рядом с его головой. Он выгядит таким уютным и милым, что Филу очень хочется протянуть руку сквозь экран и ущипнуть его за розовую щечку. — Но я уверен, у тебя такой проблемы не было. Наверное, у тебя была куча друзей. Фил смеется. — Не особо. В плане, я встречал много хороших людей, но со мной тоже творилась херня, просто в другом смысле. Никто меня тоже особо не знал. Кроме Джимми. По крайней мере, настолько, насколько я позволял ему меня узнать. — Не могу представить, что кто-то не хотел тебя узнать, — мурлычет Дэн. Фил улыбается. — Ты просто предвзят, потому что думаешь, что я симпатичный. Дэн тоже улыбается, прижимая лицо ближе к подушке. — Заткнись. — Все хорошо, я тоже думаю, что ты симпатичный. — Правда? — Ой, заткнись, ты, крыса. Дэн хихикает. — Как романтично. — Ты знаешь, что я думаю, что ты замечательный. Улыбка Дэна внезапно меняется на странное выражение напряженности. — Замечательный? Фил кивает. — Самый замечательный. — Что ж, блять. — Конечно, ты об этом и так знал, — говорит Фил, поправляя очки на носу. — Все равно приятно, когда ты об этом говоришь. — Мне сказать больше? — спрашивает Фил. Дэн кивает. — Я люблю твои темные глаза, твою нелепую ямочку на щеке и твои кудрявые волосы. Я люблю играть с твоими волосами. Дэн улыбается. — Я тоже люблю, когда ты так делаешь. Можно я скажу, что я люблю? Фил кивает. — Я люблю твои очки, твою эмо-челку — неважно, выпрямляешь ты ее или нет. Я люблю твои большие голубые глаза и твою по-дурацки мягкую кожу. — Я люблю твои руки, — выпаливает Фил. — Мои руки? Правда? Фил кивает. — Они нравились мне с самого начала. В тот первый день, когда у нас была тренировка по напиткам, я не мог перестать смотреть на них. — Типа… в сексуальном плане? Это потому что они такие большие? Фил качает головой, и его челка падает вниз и закрывает его глаза. Ему правда нужно подстричься. — Я не думаю, что это было в сексуальном плане. Не то чтобы они не сексуальные, но… Я не знаю. Они просто хорошие. Они мне нравятся. Я люблю на них смотреть и их держать. Мне обязательно нужно оправдание? Дэн улыбается. — Нет, не нужно. Но… Я надеюсь, когда-нибудь будет в сексуальном плане. Фил чувствует, как в его животе что-то переворачивается. — Будет, — шепчет он. — Да? — шепчет Дэн в ответ. Фил кивает. — Может быть, скоро. Дэн утыкается лицом в подушку. — Это точно нарушает правила, Фил. Фил улыбается. — Что ж… Я думаю, нам надо изменить правила, когда мы вернемся домой.