1.
Это всегда начинается одинаково. Всё те же коробки, те же вещи, тот же дом, только квартира немного другая. Теперь Хьюстон будет просыпаться без неё. Она лежит на полу, среди коробок и пыли. Замечает, что потолок здесь вовсе не молочного цвета, как она думала раньше. Он грязно-серый: заляпан то ли брызгами шампанского, то ли ещё какой-нибудь липкой жижей. Елена думает о том, что пол не такой уж и холодный, что переезд должен пойти на пользу. В прошлый раз это помогло. Утром прекращается дождь, появляется беспощадное солнце. Днём девушка решает, что сегодня обойдется без макияжа — вчера она смыла эту грязь со своего лица, теперь не хочется возвращаться к старой, привычной рутине. Елена всё та же, только более молчаливая; просто девочка-пожар обесточена на неопределенный промежуток времени. В её глазах тухлые краски, в её крови порох — взрывоопасное ещё при ней. Вчера она воспламенилась и горела ярче, чем керосин. Если действительно заморочиться и поискать причины, то можно понять, что любовь вовсе не означает что-то небесное и возвышенное. Любовь — это жестокость. Вдыхать друг друга сполна, не задумываясь, что все может кончится. Она вспоминает паутину, скрипучий диван, еле работающий телевизор, потрёпанные шторы. Она помнит каждую трещину, она не жалеет о том, что все это растворилось во времени. Поднимается с пола, выходит из квартиры и видит на пороге букет нарциссов. Ей кажется, будто вся квартира вздохнула и сжалась. Потолок вдруг понесся вниз — прямо на нее. Она находит записку. В ней ничего, ровным счетом, важного не было, кроме потрепанной временем бумажки, на которой черной ручкой было написано всего одно предложение.«Хочешь всё это прекратить — выкинь букет в мусорку возле подъезда»
Елена любила записки: их запах, их смысл, их подтекст, их контекст. И сейчас на ее лице появился тот самый дикий оскал. Достает из сумки ручку с синей пастой и добавляет на листке «?!». Всё сгорело — даже самые низменные чувства. Ведь она действительно больше не ненавидит его. Абсолютное ничего хуже ненависти и презрения. Теперь она предпочитает молчать, будто она всё еще на крыше и Деймон всё ещё держит её за руку. Оставляет записку у его порога, больше она не хочет оглядываться. Елене хочется превратить свое сердце в камень, заняться любовью с Риком и свалить из Хьюстона. Напоминает список дел на неделю. — Ты говорила, что ненавидишь цветы. — У меня много поклонников, привыкай. Тишина. Грохот. Белый шум в голове, изображение плывет, не получается подобрать ни единого нужного слова.2.
Елена ещё не знает, что совсем скоро разочаруется в пианино, в музыке и в искусстве. Найдет утешение в танцах. Рик будет против; будет ревновать, таскать Елену всюду за собой (словно трофей — приз за заслуги) и харкать ей прямо в лицо. После она проснётся с Другим и забудет о своем неудачном, подъеденным ржавчиной браке. Он найдет утешение в тусклых красках японской художницы.3.
Он уже и не увидит, как эта парочка будет скандалить посреди оживленной улицы. Не увидит синяков на её роскошном теле, не узнает, что она расцарапала всё лицо своему муженьку, а тот выставил её босиком на улицу. Он будет смотреть, как Бонни будет носиться по квартире, собирая свои вещи и крича что-то о тупике, в котором оказались их отношения. Деймон подойдёт к ней, схватит за плечи и прижмёт к себе. Она будет вырываться, а потом, посмотрев ему в глаза, прошепчет: — Однолюбам всегда тяжело, Деймон. Тебе просто не повезло, ведь ты влюблен в свою младшую сестру. Не отрицай, я вижу, что ты всё ещё не можешь отпустить её. Гладит её по волосам, успокаивает и… Отпускает. Бонни не будет плакать о нём; проживет несколько месяцев в своей квартире (с одной красной стеной), будет целоваться со своим новым другом в квартире с дорогим ремонтом, начнет строить отношения с рыжей медсестрой, переживет несколько бессонных ночей и начнёт дышать. В груди у неё ничего не заболит и не вздрогнет, она почувствует, что ей наконец-то стало легче. Деймон бросит сигареты; оставит табачную вонь, приступы кашля в той квартирке со скрипучим диваном и потрёпанными шторами. Получит повышение, будет работать в одной из самых престижных фирм в их городе (экономисты в Хьюстоне всё-таки нужны), водить дорогую машину, иметь свою секретаршу на столе в обеденный перерыв (банально, но заманчиво, ведь иногда она будет отсасывать ему под столом, пока Сальваторе будет заполнять документы) и, наконец, купит тебе новую, просторную квартиру на центральной улице города. Эта партия закончена. Пора начинать новую.Нарциссы не зацветут так, как прошлой осенью