Запретная любовь

      Чимин мнется перед квартирой Намджуна, не желая звонить в дверь. Омега почему-то был уверен, что ничего хорошего сегодняшний сеанс не принесет. Во-первых, альфа всегда задавал болезненные вопросы, выворачивающие душу наизнанку. Во-вторых, Джин так ничего путевого о своем разговоре с психологом не поведал, и Чимин боялся услышать совсем плохие новости. — Я уже минут пять чувствую твой аромат, витающий в коридоре. Заходи давай, — внезапно прозвучал знакомый голос, и из раскрытой двери высунулась голова с серебристыми волосами. — Прости, видимо, скоро течка, — проговорил Пак, смущаясь того, что застукали его нерешимость. — Не планируешь с кем-то провести ее? — перешел Джун сразу к вопросам, помогая омеге снять пальто. — Ты задаешь этот вопрос мне каждый раз. Нет, не планирую. — Это может навредить твоему организму. — Так, как вредит Джину? — спросил Чимин, с ногами забираясь в кресло и устремляя заинтересованный взгляд на специалиста. — Он все же ничего не рассказал? Ну, я не удивлен. Чимин, ты пойми, я лечу ваши души, а не тела, но прекрасно знаю, что большинство проблем со здоровьем появляются как раз от больного сознания. Проблема Джина прячется как раз в его внутреннем разрушенном мире, и я, несомненно, приложу все силы, чтобы помочь ему, но… — Джун, не тяни кота за яйца, — перебил омега, слегка смущаясь того, что грубит старшему. — Прости, я просто очень переживаю. — Хорошо, буду краток. Если Сокджин в ближайшие полгода не найдет себе альфу, или хотя бы не попытается с кем-нибудь начать отношения, у него исчезнет запах. Совсем. И скорее всего уже не вернется, по крайней мере, я не слышал, чтобы такие случаи были. Чимина будто сковородкой по голове огрели. Омега, конечно, понимал, что у друга проблемы. Особенно, после того разговора с психологом, когда Джин практически сливался с белыми стенами в коридоре. Но чтобы настолько. Пак читал о таких случаях когда-то давно, еще в школе. Но он тогда только посмеялся, потому что ребенок не мог понять таких серьезных вещей. Ну, что такого в омеге без запаха? Зато сейчас все встало на свои места. Омега без запаха, как человек без имени. Это ничто, пустое место. Это даже не бета, ведь бетам природой наказано жить без запаха, а вот омеги… Практически семьдесят процентов успеха жизни этих несчастных заключалась в их ароматах. Ведь сначала все альфы обращают внимание именно на запах. А если нет его, то нет и счастливого будущего. — Но… Но… Ты ведь поможешь ему? — Даже не сомневайся в этом. Но тут все зависит не только от меня, но и от тебя, от окружения и, в первую очередь, от самого Сокджина. Никто не сможет помочь ему лучше, чем он сам. — А что он сказал тебе на это? — Сказал, что ему суждено прожить в одиночестве. Потому что не хочет он никого любить, кроме Ёнхи. — Что за глупая омега, — разочарованно прошипел Пак, пряча лицо в ладонях. — Ты тоже не лучше, Чимин. Ваша любовь, конечно, абсолютно разная, но ведет к тому, что вы оба одиноки и не желаете в свою жизнь кого-либо пускать. — Я тоже могу потерять аромат? — Не могу сказать со стопроцентной уверенностью на твой счет, повторюсь, вы разные. — Но я пускаю людей в свою жизнь, вернее недавно пустил целых двоих. — Ты открыл им сердце? Или это эгоистичный порыв, чтоб отвлечь себя от самосжирания? — Они нуждаются в моей поддержке. — Нет, Чимин, это ты нуждаешься в стимуле продолжать жить, и находишь его в чужих проблемах, — подытожил Намджун, заставляя глаза Пака щипать от внезапно подкативших слез. — Я тебя ненавижу, — сдавленным голосом произнес омега, шмыгая носом.— Да, я эгоист. Да, я хочу помочь им, потому что мне нужно отвлечься от собственного горя. Но разве всем от этого не будет лучше? — Перестань успокаивать сам себя. Эти люди приняли тебя в свою жизнь? — спросил Ким и получил уверенный кивок в ответ. — Значит, они раскрыли тебе свои сердца, разрешили залезть им в души. И пусть они не говорят этого, но ждут в ответ того же. Чимин, людям свойственно поддаваться эгоистичным порывам, но надо вовремя остановиться. Либо откройся им тоже, либо уйди в сторону и оставь в покое. Тебя могут полюбить, а ты не сможешь ответить, если будешь думать только о своей выгоде. Слова психолога глубоко ранили, оставляя огромные порезы на и без того изуродованной душе, но Чимин понимал, что альфа прав. Прав на все двести процентов, и именно поэтому так больно. Потому что в глубине Пак все еще хрупкая омега, которой хочется любить и быть любимой. Только эта самая омега скрыта непробиваемой броней горя, от которого Чимин пока не знал лекарства. Как искренне помогать другим, если не можешь помочь себе? *** Омега сидел в кафе, дожидаясь своего заказа. Стрелка на часах перевалила за десять вечера, а Пак все никак не мог отойти от дневного разговора с Намджуном, бездумно слоняясь по городу. Периодически Чимин натыкался на свое отражение в витринах магазина и пугался, потому что на него смотрел не красивый молодой парень с ярко-рыжими волосами, а безжизненное бесполое существо. — Ваш заказ, — произнес подошедший официант, приятный альфа лет двадцати со звонким голосом, вырывая омегу из мыслей. — Большой капучино и вишневое пирожное. Приятного аппетита. — Спасибо, — бездумно поблагодарил Чимин и всем корпусом отвернулся к окну, не желая чувствовать на себе заинтересованный взгляд все того же официанта. Омега оглядел улицу, освещенную множеством фонарей, увидел начавшийся снегопад и глубоко вздохнул, отмечая огромное нежелание идти пару кварталов до дома пешком. Внезапно прямо перед кафе остановилась черная Bentley mulsanne, притягивая взгляд прохожих и самого Чимина. Омега внимательно посмотрел на машину, на секунду разрешая себе полюбоваться плавными изгибами. И даже не сразу заметил, как появился водитель, коим являлся никто иной, как Мин Юнги. Альфа плавно вышел из машины, задрал повыше воротник-стойку серого пальто фасона реглан, грациозно развернулся и посмотрел прямо в упор на Чимина, удивленно хлопая глазами. Затем улыбнулся уголками губ, закрыл машину и направился в кафе. Омега зачарованно наблюдал за Юнги, пока тот поднимался по ступенькам, снимал пальто, аккуратно расправляя его на вешалке, поправлял удлиненный кардиган цвета берлинской лазури и приветствовал подоспевшего официанта, указывая рукой на Чимина. — Добрый вечер, я присоединюсь? — тепло спросил альфа своим хрипловатым голосом, отвлекая омегу от любования. — Да, конечно, — ответил Пак, смущаясь своего откровенного залипания. — Твое появление было весьма эффектным. — Ты про машину? — усмехнулся Юнги, присаживаясь напротив. — Как обычно, пожалуйста, — обратился Мин все к тому же альфе, что приносил заказ Чимину. — Ага, я даже невольно прилип к тебе взглядом. — С юношества имею непреодолимую тягу к красивым и мощным автомобилям. Не люблю излишнее внимание, но в покупке этой красавицы не смог себе отказать, — с обожанием в глазах произнес альфа, вызывая улыбку на губах Пака. — Ты выглядишь подавленным. Все в порядке? — Не обращай внимания, просто тяжелый день, — отмахнулся омега, не желая начинать откровенный разговор. — Ты часто бываешь здесь? — Раза два-три в неделю, здесь вкусно кормят и здесь любимый вишневый пирог Тэхёна, который я всегда беру с собой. — Да, пирог вкусный, — усмехнулся Чимин, отправляя ложку того самого лакомства в рот. — Буду заходить сюда почаще. — Гляжу, он нравится всем омегам. Все тот же официант прервал их беседу, ставя перед Юнги бокал белого вина и раскладывая приборы, при этом не отводя похотливый взгляд от Чимина, заставляя того чувствовать себя крайне неуютно. Мин, будто читая грязные мысли молоденького альфы, уверенно положил свою холодную ладонь на горячую руку Пака, крепко сжимая ее и поглаживая большим пальцем. Омега вздрогнул, ощущая резкий перепад температур, и поднял недоумевающий взгляд, получая подмигивание в ответ. Официант, правильно поняв совсем не тонкий намек Юнги, быстренько ретировался, мысленно проклиная альфу, которому досталась такая сексуальная омега. Чимин же в благодарность сжал чужую ледяную ладонь, позволяя себе чуть дольше, чем следовало, наслаждаться гладкой кожей альфы. — Спасибо, — практически прошептал Пак, отпуская руку и ощущая резкую неприятную пустоту. — Не за что. Ненавижу, когда на омег смотрят, как на кусок мяса, — просто ответил Юнги, отпивая из бокала. Внезапный совместный вечер прошел в приятной дружеской обстановке. Чимин с удивлением отмечал, как ему комфортно рядом с этим роскошным умным альфой. А Юнги в тихую любовался редкими улыбками, смущенными взглядами и незаметно до отказа наполнял легкие тонким черничным ароматом, который немного кружил голову, но Мин все смахивал на вино. Уже к часу ночи альфа довез довольного тем, что не надо топать в снегопад, Чимина до дома, припарковываясь возле незнакомого подъезда. — Ты уверен, что в состоянии доехать? — Чим, — закатил глаза альфа, пуская по телу омеги мурашки своим обращением. — Ты только что наблюдал, как аккуратно я веду машину. От одного бокала еще никто не умирал. Не паникуй. — Ладно-ладно, спасибо тебе за вечер. Я рад, что ты тогда принял мое предложение о дружбе. — Я тоже, — улыбнулся Мин, пытаясь спрятать то, что его неприятно кольнуло слово «дружба». — Тэхён будет в ярости, когда узнает, что я провел время с тобой без него. — Извинись перед ним за меня. Скажи, что я позвоню завтра и возьму билеты на выставку в ближайшее время. Ну, доброй ночи, — как-то отрешенно попрощался омега, уже собираясь выйти из машины. — Чимин, — вдруг серьезно проговорил альфа, заставляя Пака вернуться на место. — Ты точно не хочешь поговорить? Я не люблю лезть в душу и уж тем более заставлять ее раскрывать, но почему-то не могу остановиться, видя тебя. — Юнги, я не знаю, — честно ответил омега, позволяя себе слабину в виде скатившейся слезы. — Я хочу поговорить, но пока не готов. Дай мне время. Сложно вот так открыться после стольких лет заточения. Я хочу быть с тобой откровенным, ты заслуживаешь этого, но не в данный момент. — Хорошо. Но я рядом в любое время дня и ночи, звони, когда только захочешь. Чимин благодарно кивнул, даря альфе самую теплую и искреннюю улыбку. Мин на секунду подвис, впитывая это прекрасное лицо, а затем поддался секундному порыву и прижался горячими губами к еще более горячим губам Пака. Детский невинный лёгкий поцелуй, заставляющий бедное омежье сердце больно стукнуться о ребра. Чимин даже не пытался отстраниться, потому что приятно, тепло, крышесносно. Потому что лучше любых слов поддержки. — Это моя клятва. Моя печать и железное обещание быть твоим другом столько, сколько ты этого захочешь, — прошептал альфа, отрываясь от мягких сладких губ. Пак лишь еще раз кивнул в ответ и вышел из машины, сразу заходя в подъезд уверенным чуть подрагивающим шагом. Открыть свою душу? Чимин испугался, потому что на секунду ему показалось, что он готов открыть и свое сердце навстречу давно забытым чувствам.