Жив или нет?

      - Барон Суббота, - уверенно прочитал я, когда Стефан вошёл в кухню, занося с собой запах сигаретного дыма. - А ты, тогда, маркиз Среда, - глупо пошутил он, садясь на табуретку рядом. – Какой ещё Барон? Почему Суббота? И вообще, к чему он нам? - Барон Суббота – в религии вуду одна из форм Барона, лоа, связанное со смертью и мёртвыми, - начал зачитывать я, ведя пальцем по строкам, показывая Стефану, что я имею ввиду. – Барон Суббота изображается в виде скелета или человека в чёрном фраке и чёрном цилиндре. Основные его символы – гроб и крест, - я пробежал глазами часть текста, ища только то, что необходимо. – Барон Суббота обитает на перекрёстке между мирами мёртвых и живых. - Это всё? – Стефан так же пробежался глазами по короткой статье. – Да, не густо. И почему ты думаешь, что этот Барон – именно тот, кто нам нужен? - Ну, он стоит на перекрёстке… - я задумался. Только что, найдя эту статью, я был абсолютно уверен, что вот он ответ. Почему-то я ни разу не сомневался, что нам нужен именно Барон, но вопрос Стефана поставил меня в тупик. – Ну, смотри. Он стоит на перекрёстке, следовательно, знает про то, как через него перейти. Даже если он сам ничего не сможет сделать, он должен знать того, кто сможет. Логично? - Ну, так… - скривился Стефан. – Немного притянуто за уши, на мой взгляд, но вполне достойная на существование версия. Не знаю уж, как ты собирался искать этого Барона, учитывая, что на Гаити мы точно не полетим, но я знаю, куда мы отправимся сейчас. - И куда же? – я удивлённо приподнял бровь, глядя на ухмыляющегося Стефана. Вот, точно же говорит больше, чем знает. - В Подмосковье, - ответил он так радостно, будто я должен был выпрыгнуть из штанов от счастья, услышав эту новость. - Ты решил съездить на дачу? Не самое удачное время выбрал, - Роберт, может, хватит тупых шуток? - Нет. Просто одна приятная дама сказала, куда нам надо ехать. Похоже, там есть что-то или кто-то, кто может разобраться в нашей ситуации. Пошли, - он закрыл книжку, встал и направился в сторону двери. – А, да, - словно вспомнив о чём-то, он развернулся и заискивающе взглянул мне в глаза. – У тебя как с деньгами? А то у меня налички нет, всё на карточке, а её, скорее всего, заблокировали. Надо будет заскочить в магазин, кое-что прикупить. Походу, я начинаю понимать, как работает эта система. - Какая система? Как работает? – а вот я, походу, начинаю понимать всё меньше. – О чём ты вообще? Какая дама? - Пока я курил, - рассказывал мне Стефан, пока мы спускались в лифте, - я решил, чисто по приколу, сделать что-то, вроде жертвоприношения. И не вспомнил никого из богов, кроме Венеры. Ну и принёс ей в жертву сигарету, - он открыл дверь подъезда и вышел на улицу. - Стёпка, это ты что-ль, прохиндей? – бабка, сидящая у подъезда, косо посмотрела на Стефана, а он только вжал голову в плечи. - Да, баб Люда, это я, - стараясь не глядеть на старушку, ответил тот. - Сколько раз я тебе, козёл ты этакий, говорила, чтобы ты не называл меня Людой? Миля я! Миля! – она, для большей выразительности, постучала палкой по асфальту, на котором лежали остатки разбитой банки. – Это твои выкрутасы? - Баб Миль, Вы чего? Мне ж не семь лет, чтобы банки просто так с балкона кидать, - не знаю, подействовала ли на бабку эта показная обида Стефана, но я точно уверен, что он сейчас врёт – знаю как облупленного. Он, когда врёт, всегда зажимает в кулак большой палец на правой руке – ему в детстве сказали, что при вранье он начинает синеть. Потом он, конечно, понял, что его обманули, но палец прятать продолжает – привычка. – Это, наверное, Глафира Сергеевна с балкона обронила, - баба Миля, стоило ей услышать про Глафиру Сергеевну, тут же подскочила с лавочки и ринулась в подъезд, забыв хромать, и держа свою трость, будто это шпага. - Ты банку сбросил? – с улыбкой спросил я, когда мы сели в машину, а Стефан завёл мотор. - Я, - сознался он, картинно опуская глаза. – Но не сбросил, а уронил случайно, когда Венера появилась. А бабе Миле ведь не объяснишь, что случайно. Она, небось, подумала, что я хочу её убить таким образом, а потом квартиру у её внучки-шалавы выкупить по дешёвке. Поэтому про Глафиру Сергеевну и сказал. У них давняя вражда – давнее, чем мы с тобой вместе взятые. Тётя Глаша её всё время топит, а баба Миля ей за это по ночам спать не даёт – включает сериал на самой высокой громкости и ставит телевизор под потолок, - Стефан рассмеялся, что-то вспомнив. – А с банками у них тоже случай был. Как-то Глафира Сергеевна закатки на балкон вынесла, чтобы остудить, так баба Миля нашла откуда-то рогатку, и все банки перестреляла. От подъезда. На балконе седьмого этажа. Во, мощная бабка, скажи, - он снова рассмеялся. - Да, у тебя не дом, а просто поле битвы какое-то. Так, что ты там говорил про Венеру? – я решил вернуть Стефана в нужное русло. - А, - вспомнил Стефан. – Так вот, я принёс ей в жертву табак из сигареты, а она возьми, да появись. Я такого, разумеется, не ожидал, из-за чего случайно столкнул банку с балкона, распугав всех бабок, кроме бабы Мили. Вот, - продолжил он, выворачивая из двора и, зачем-то, включая печку, хотя в салоне нагретой на солнце машины было практически нечем дышать. – Она мне и сказала, что надо нам ехать в Подмосковье. В Воскресенский район, на Срамное озеро, где надо будет найти какой-то дом на берегу. - Ага, - подытожил я, выслушав всё это, и чувствуя, что начинаю обливаться потом. – Значит, нам дорогу подсказала Венера, которая пришла из-за того, что ты принёс ей в жертву табак из горящей сигареты? - Да, - Стефан выкрутил руль и переключил передачу, встраиваясь в шумный поток машин, едущий по направлению из города. – И вот, что я подумал. Если Венера явилась из-за того, что я принёс ей жертву, может это и с другими работает? Ну, в смысле жертва. Как подарок коррумпированному чиновнику. - С какими другими? Ага, ты предлагаешь дать взятку богам? – так, либо я кукухой поехал от жары, либо Стефан говорит довольно дельную мысль. – Ну, так-то, раньше богам действительно приносили в жертву различные предметы. В этом есть здравое зерно. И что, ты предлагаешь, чтобы мы принесли им в жертву мою наличку? - Нет, конечно, - Стефан улыбнулся. – Вот, чем осуждать взглядом мой стиль вождения, лучше бы загуглил, что приносили в дар Барону Субботе. Чую я, что нам всё же надо будет с ним встретиться, так что лучше подготовиться заранее. Оставшуюся часть пути до «Ашана» мы проделали молча. Я, разузнав, что следует приносить в жертву ром, жгучий перец и табак, принялся глядеть в окно, наблюдая, как пейзаж серых домов Москвы сменяется на пригородные парки, зелень и людей, не столь удручённых проживанием в столице. Мне всегда нравилось наблюдать за тем, как Стефан водит автомобиль. Всегда чувствовалось, что он создан, чтобы сидеть за рулём. Как он спокоен и одухотворён, переключая передачи и давя педаль газа в пол. Когда он только получил права и купил свою первую машину в девятнадцать лет, я был первым, кого он позвал прокатиться. Тогда я, признаться, очень был напуган. Я пристегнулся ремнём и, для надёжности, схватился за ручку двери, боясь лишний раз вздохнуть, но стоило только Стефану сесть за руль, мой страх как рукой сняло. Я чувствовал себя защищённым, не понимая почему, но точно будучи уверенным, что, пока водитель – это Стефан, со мной ничего не случится. Тогда, стоя на кладбище и глядя, как гроб с моим лучшим другом… с моим возлюбленным… с моим Стефаном опускали в землю, я почувствовал, будто я сам падаю следом за ним. Туда, в могилу. И я почувствовал себя таким беззащитным, как не чувствовали никогда раньше. А ещё я подумал о его машине. Странно, правда? Не совсем вовремя. Но я подумал и решил, что, как бы не было распределено его имущество, я никому не должен позволить её забрать. Никто, кроме Стефана не мог сидеть за рулём этой машины. Никто. И так и произошло. Сейчас Стефан отчаянно крутил рулём и головой, не переставая разговаривать на русском-матерном, ища место на парковке около «Ашана», чтобы зайти и купить рома. - Вот, какого чёрта людям дома не сидится? – он крутанул руль, быстро сдавая назад, занимая место, не позволив этого сделать огромной женщине на минивэне. Та что-то покричала, показала Стефану средний палец, на что он ответил той же любезностью, а она отправилась искать новое место. – Сам сходишь, или мне присоединиться? - Сиди уж, - я улыбнулся, глядя на улыбку Стефана, который откинул голову на подголовник и с каким-то счастьем в глазах глядел на меня. – Чего ты? - Не знаю, - так же с улыбкой ответил он. – Просто понял, что мне ужасно повезло, что у меня есть ты, - он взглянул мне в глаза. – Что бы я делал, не будь у меня тебя? - Не знаю, - честно ответил я, после чего вышел из машины, пробормотав себе под нос. – Скорее всего, не восстал бы из мёртвых и не был бы в этой катавасии. * * * - Смотрите-ка, - промурлыкала Венера, лёжа на диванчике и глядя на доску. – А парниша не такой уж и глупый, раз догадался ехать к Барону не с пустыми руками. - А ты, случайно, не подсказала ему это? – Творец с прищуром взглянул на богиню любви. – Дай-ка мне свой телефон, проверю, не отправляла ли ты ему каких сообщений? - Сейчас же! – рассмеялась девушка, запихивая мобильный поглубже в задний карман шорт. – Мои сообщения будут читать только во время Суда! - Ага, - вставил Локи, глядя на фигуры. – Как основной приговор. Чую, это займёт немало времени. Лет так пару сотен. И то, если они сделают выборку, а не зачитают всё единым списком. - Да ну тебя, - Венера беззлобно кинула в бога лжи диванной подушкой. Правда, в эту подушку был зашит кирпич, но злобы она никакой не отправляла. – Слушай, а у них точно всё нормально пройдёт у Барона? А то знаю я Субботу и Бриджит, что-нибудь, да выкинут. А мне бы очень не хотелось, чтобы с мальчиками что-то стряслось. Они такие муси-пусички! – и тут же богиня красоты достала телефон и сделала пост в Инстаграме, где выложила своё фото со Стефаном и подписью #моимальчики #найдисвоюлюбовьдураконрядом. - Не переживай, - Локи хитро взглянул на Творца, который всё ещё силился разгадать его план. – У Барона всё схвачено. Ну, может, проведёт парочку испытаний, но никто не умрёт. По крайней мере, он мне обещал. Вроде как… - А почему Барон вообще тебе помогает? – Творец хмуро наблюдал, как спелись богиня любви и Хведрунг. - Да мы просто как-то вместе выпивали, и он проспорил мне. Он сказал, что выпьет больше меня и не опьянеет. Нашёл с кем спорить! - Да, - кисло подтвердил Творец. – С тобой спорить бессмысленно. Всегда найдёшь способ, как выкрутиться, да ещё и остаться при этом в плюсе. * * * А неплохой такой домик, однако. Да ещё и на берегу озера. Да я бы сам много чего отдал, чтобы жить в подобном. Мы с Робертом стояли на подъездной дорожке, усыпанным мелким серым гравием около двухэтажного коттеджа с треугольной крышей и огромными, почти во всю стену, окнами, чем-то напоминающий шале из швейцарских гор. Ну, по крайней мере, я их именно так и представлял. Около небольшого крыльца в довольно непристойной позе стоял пластиковый, ну, я на это надеюсь, скелет, у которого на груди висела табличка «Посторонним В.». Что имелось ввиду под «В» доподлинно не известно, но, судя по облюбовавшим череп скелета воронам, стоял этот экспонат здесь давно. - Ты уверен, что нам сюда? – Роберт с подозрением покосился на скелета, похоже так же рассуждая, точно ли из пластика сделаны эти кости, держа в руке пакет с нашими ингредиентами для жертвоприношения. - Ну, вроде да. Воскресенский район, Срамное озеро… Всё так. Вот и дом на берегу, - я пожал плечами, и в тот же момент окно на первом этаже разбилось из-за того, что кто-то бросил в него кинжал, который воткнулся в гравий в двух шагах от моих ног. Послышалась перепалка, женский голос что-то гневно кричал, в то время как мужской пытался оправдываться. Видимо, не особо успешно. - Мы не вовремя зашли? – Роберт поднял бровь, потом посмотрел на кинжал, на разбитое окно и на меня. Я пожал плечами. - Пофиг, - я подобрал с земли кинжал и подбросил в руке. – Пойдём, разберёмся. Мы поднялись по деревянному крылечку, (я, на всякий случай, удержался от того, чтобы погладить скелет по голове) и, толкнув тяжёлую деревянную дверь, оказались в просторной гостиной. У стены прямо напротив входа стояла барная стойка, подсвеченная желтоватым сиянием старых ламп в абажурах, расставленных вперемешку с огромным количеством бутылок, бокалов, рюмок и прочей посуды, в которую наливают алкоголь. Справа от бара стояло небольшое пианино, которое всегда есть в клишированных барах, если это фильм про Америку пятидесятых-шестидесятых. Ещё на нём обычно лабает афроамериканец с застывшей улыбкой и стаканом виски на крышке пианино. О! К слову об афроамериканцах, как бы странно это не прозвучало. Один именно в этот момент страстно целовал ярко-рыжую белокожую девушку, которая в одной руке держала кинжал, в точности такой же, как тот, что был у меня в руках, а другой хваталась за шею мужчины, одновременно поправляя на нём цилиндр. Похоже, это именно они сейчас ссорились. И, похоже, я догадываюсь, как именно они сейчас будут мириться. - Кхм… - громко откашлялся Роберт прежде, чем я успел подумать остановить эту парочку. Они тут же расцепились, мужчина поправил галстук, а девушка огладила задравшуюся почти на уровень груди блузку с рукавами-разлетайками. – Простите за вторжение. Нам сказали, где-то здесь можно найти… эм… - Тебе нужен Барон Суббота, сладкий? – с лёгким акцентом спросила девушка, поправляя копну чудных рыжих волос, делая из них какое-то подобие причёски и, одновременно, лёгкой небрежности. – Так вот он, - она указала на мужчину, который пытался незаметно застегнуть пуговицы на рубашке. - А ты, я так понимаю, Стефан? – с более заметным, но отличным от девушкиного, акцентом спросил Барон, глядя мне в глаза. – Да, меня предупреждали, что вы вдвоём можете приехать, если не совсем глупые. Разрешите представиться – Барон Суббота, или Барон Самеди, как меня иногда называют, а эта рыжая красавица, - он указал на девушку, которая с довольно милой, но, при этом, одновременно какой-то хищной улыбкой смотрела на Роберта. – Моя дорогая супруга – Мама Бриджит. Дорогая, у нас гости, - он взглядом показал ей на расстёгнутый ремень джинсов и Мама Бриджит, сделав вид, что смутилась, тут же его застегнула. - А мы тут… это… - заплетающимся языком я попытался что-то объяснить, протягивая пакет, который забрал из рук Роберта, всё ещё пожираемого взглядом богини. – Это… короче, это вам, - Барон забрал из моих рук пакет, заглянул внутрь и полу-радостно, полу-зверски улыбнулся, а потом поправил съехавший на затылок цилиндр. - Вижу, не совсем глупые, - он отдал пакет в руки Бриджит, а сам приветственно улыбнулся. – Что же вы стоите, как не родные? Садитесь! – мы, переглянувшись с Робертом, опасливо сели на диван, застеленный какой-то шкурой. И у меня стойкое подозрение, что это не ковёр «под шкуру» из Икеи. – Кто вас прислал ко мне? - Ну, про Вас мы догадались сами, - слегка обиженно, за такое пренебрежение к его умственным способностям, ответил Роберт. – А адрес нам подсказала Венера, - при упоминании женского имени, Мама Бриджит тут же вытянулась, точно хищник, услышавший шуршание оленёнка в кустах, а Барон с опаской взглянул в сторону супруги. - Не знаю никакой Венеры, - прикинулся дураком Суббота. - Ну, как же? – Роберт, не обративший внимания на такую резкую смену настроений в доме, решил блеснуть эрудицией. – Венера – римская богиня любви и красоты. - Не знаю никакой Венеры, - всё так же настороженно повторил Самеди, снимая с головы цилиндр и вжимая голову в плечи, не отводя взгляда от спины Бриджит, которая стояла за барной стойкой, ставя подаренный нами ром в ряды других бутылок. - Венера. В честь неё ещё назвали планету, а так же заболевания, передающиеся половым путём, - не унимался Роберт, не обращая внимания даже на то, что я пинал его под столом, намекая, чтобы он заткнулся. - Ах ты, аллигатор вудуистский! – крикнула Мама Бриджит, видимо, устав слушать это, бросая в Барона кинжал, от которого он ловко увернулся так, что оружие воткнулось в спинку кресла, где только что была его голова. – Венера, значит! Да чтоб тебя… - дальше последовала витиеватая и совершенно непереводимая череда мата и оскорблений на английском с ирландским акцентом. Ну, по крайней мере, мне акцент показался ирландским. Я немного слышал английской речи, но этот акцент довольно узнаваем, да и Роберт что-то говорил про то, что Мама Бриджит – единственная белокожая богиня в религии вуду, была ирландкой. - Дорогая… - Барон пригнулся и, почти ползком, начал подбираться поближе к супруге, уворачиваясь от летящих в него бокалов и столовых ножей, которые Бриджит находила в изобилии на барной стойке. – Не слушай ты его. У нас с ней ничего не было. Просто работали когда-то в паре, - он увернулся от очередного бокала, после чего сделал кувырок, обходя летящий в него штопор. – Ты же знаешь, что я тебя люблю! – он, наконец, добрался до жены, хватая её за ноги и роняя на пол за барную стойку. - Кайман миссисипийский! – ещё раз, но, уже не совсем зло, а скорее удивлённо, крикнула Бриджит, после чего послышались звуки поцелуев и, почти что, начала порно. Так, надо остановить их, а не то они, забыв о нашем присутствии, приступят к исполнению супружеского долга. - Уважаемые, - громко подал голос я. За стойкой притихли. – Мы всё ещё здесь. - Да, - из-под бара высунулась голова Барона. – У нас же ещё дела. Надо немного поработать. Давненько я этим не занимался, - Суббота распрямился в полный рост, застегнул пуговицы на вороте рубашки, стёр след от помады на шее и направился к нам. – И так, что вы хотели? – Я напрягся, думая, как бы всё ему объяснить, но тут Самеди расхохотался. – Да знаю я, зачем ко мне отправляют. Давно в таком состоянии ходишь? - Второй день. Ну, как… вчера ночью, где-то до полуночи выкопали. - У Ану-Бисы, как я вижу, - он придирчиво оглядел мой вид, поднял мою правую руку и взглянул на ладонь, – уже был. Узнаю стиль работы старого шакала, - я вспомнил, что делал Ану-Биса с моими органами и невольно содрогнулся. - Хотелось бы вернуться к жизни, - честно признался я. – Причём, не в формате живого трупа, желательно. Был бы весьма благодарен. - Ну, - как-то хитро улыбнулся Барон. – С этим я помочь, конечно, могу. Но не так просто… - блядь, мы же принесли ему дары, чего он хочет-то ещё? – Необходимо, чтобы ты прошёл испытание. Дорогая, - из-за стойки вылезла Мама Бриджит, вновь оправляя блузку. – Не могла бы ты увести Роберта и… - дальше последовало несколько фраз на диалекте, который я не понял. Даже примерно не представляю, что он ей сказал, но богиня, сделав серьёзное лицо, взяла Роберта за локоть и отвела куда-то вглубь дома. – Пойдём, Стефан. Надо подготовить составные части для снадобья, - он пальцем поманил меня в ту сторону, где, похоже, располагалась кухня. Мы вошли в современно обставленную кухню, в которой стояла плита, достойная дорогих ресторанов, на которой кипел и булькал какой-то суп, от которого шёл до невозможности великолепный запах. - Налей себе пока тарелочку, - Барон кивнул в сторону кастрюли. – Бриджит готовит великолепный санкочо. - Но Ану-Биса запретил мне есть, - очнулся я, когда рука сама уже положила один половник супа в тарелку. – Он сказал, что из организма это не выйдет сам по себе. - Этот – можно. Это не обычный суп, - я под пристальным взглядом Барона взял одну ложку в рот и чуть не упал, настолько это было великолепное блюдо. Как же, оказывается, я соскучился по еде. – По вкусу всегда скучают в первую очередь, - Суббота улыбнулся и прошёл в сторону шкафчиков, начиная доставать из них что-то. – Ну, рассказывай. - Что? – с набитым ртом спросил я, уже раздумывая, как бы подлить себе ещё этой прелести. Как он там её назвал? Санкочо? - Тебе нужно снадобье. Моя цена – правда, - не отрываясь от дела, сказал Барон. – Заметь, только правда. - А как же испытание? Или это оно и есть? - Нет, испытание будет после. Ты должен будешь доказать, что готов взять это снадобье, что ты хочешь жить. А вообще, - он на секунду остановился, искоса взглянул на меня, хмыкнул и продолжил перемешивать травы. – А зачем тебе жить? - В смысле? – я подавился супом. - Ну, смотри. Тебя официально признали мёртвым, есть свидетельство о смерти, твоё имущество будет распределено, карточки заблокированы, на работе уверены в твоей смерти, знакомые тоже так думают. Что случится, если ты воскреснешь? Зачем? Ради чего тебе нужна жизнь? – я открыл было рот, чтобы ответить что-то, но Суббота остановил меня пальцем. Так как в его руке был стебель какой-то травы, сделал он жест мне средним пальцем. – Знаешь, как легче всего сказать правду? Не думай. Говори чувствами. - Роберт, - неожиданно даже для самого себя сказал я. – С момента моего восстания из мёртвых, меня тянет к нему, - я не успевал охреневать тому, что говорил мой рот, а тепло от супа, которое я впервые за день почувствовал, стало жаром в голове. – Он – мой луч в тёмном царстве, я словно мотылёк, летящий на его свет. Я не хочу, чтобы на его лице ещё хоть раз появились слёзы. Ты видел, как мило он улыбается? Как смеётся? Ради того, чтобы заставлять его улыбаться стоит жить, даже если для этого надо умереть. Именно это мне и пришлось сделать, чтобы понять, насколько он мне дорог… Барон Суббота затолкал высушенные и перемолотые в порошок травки в небольшой флакончик, добавил в него немного супа и хитро взглянул на меня. - Говоришь так, будто чувствуешь к нему что-то большее, чем просто дружеские чувства, - он подмигнул мне, затыкая горлышко флакона пальцем и тряся его, чтобы ингредиенты перемешались. - А даже если и так, что с того? – с вызовом спросил я, лишь потом осознав, что имел ввиду. – Что в этом плохого? Даже если мне ничего не суждено, я буду жить, чтобы он улыбался! Барон ухмыльнулся, пальцем поманил меня и вышел обратно в гостиную. Я последовал за гаитянским богом, всё ещё пытаясь свыкнуться с мыслями, которые только что почти кричал в лицо Субботе. Вот, что имела ввиду Венера? Это каким же надо быть идиотом, Стефан, чтобы самому от себя скрывать подобное? Если бы скрывать, а не просто быть слепцом. Это всегда находилось на поверхности. Я задумался, действительно ли всё, что я говорил было правдой, и мне захотелось ударить себя головой об стену. Вот, что именно я чувствовал к Роберту на протяжении стольких лет… - А вот и твоё испытание, - объявил Барон, прервав мои мысли. Он поставил флакончик на крышку фортепиано, а сам сел на крутящийся стул перед инструментом. В гостиной произошли кое-какие изменения. Диван и кресла исчезли, на журнальном столике лежали семнадцать абсолютно одинаковых кинжалов, около фортепиано появился ретро-микрофон на стойке, возле которого стояла Мама Бриджит, а прямо посреди гостиной располагалось огромное цирковое колесо, к которому ремнями был надёжно закреплён… спокойно глядящий на меня Роберт. - Что за херня? – я рванулся было к Роберту, чтобы отцепить, но он глазами показал мне, чтобы я этого не делал. - Стефан, не надо, - спокойно сказал он. – Это необходимо, иначе ты не воскреснешь. - Что происходит? – я с гневом взглянул на богов. - Это твоё испытание, милый, - с улыбкой пояснила Бриджит, по щелчку пальцев которой колесо начало медленно крутиться. – Ты должен бросить все эти кинжалы в колесо. От стола, - тут метров пять, а то и больше. – И будь осторожен, а то твоего друга никто не воскресит. - Стефан, - всё тем же спокойным, но с нотками мольбы, голосом позвал меня Роберт. – Это надо сделать. Я сам согласился на это, - колесо уже повернулось на сто восемьдесят градусов, и теперь Роберт висел вниз головой, но уже начал подниматься. – Пожалуйста, Стефан. Позволь мне помочь тебе. - Хорошо, - я ещё раз взглянул в умоляющие глаза Роберта. – Я согласен. Пройдя к столу, я взял первый кинжал, но тут Барон заиграл на фортепиано. Ритмичные, нагнетающие обстановку звуки начали издаваться из этого старого инструмента. - Поздно, - запела Бриджит, а я бросил первый кинжал, который воткнулся в дерево около правой ступни Роберта. – Ни о чём не жалей, Ничего не проси. Мы приносим удачу Друг другу. Поздно, - полетел второй кинжал, воткнувшийся далеко от головы. – Я уже полюбила Мрачный твой реквизит, И все эти безумные Трюки, - кинжал. – Наш номер смертельный понятен не всем – Любовь вращается на колесе, - я, не ожидая подобного текста, кинул кинжал неровно и он оказался очень близко от груди Роберта. – Потуже ремни затяни, Купидон – Такой прекрасный аттракцион, - кинжал. – Качаются стены, искрят провода, Пускай же рука твоя будет тверда, - кинжал. – Улыбка – как рана, туманится взгляд, Пока кинжалы летят, - Барон сыграл проигрыш. – Из твоих рук я приму Как нектар всякий яд, - полёт стали. – Красота, как мишень, Дороже ценится, - оружие вонзилось около правого уха Роберта, а он даже не вздрогнул. – Сквозь моё тело проходит Сверхмощный разряд, Каждый раз, когда ты Прицелишься, - вновь кинжал. – Смертельное шоу понравится всем – Любовь вращается на колесе, - звук металла, вонзённого в дерево. – Потуже ремни затяни, Купидон – Такой прекрасный аттракцион. Качаются стены, искрят провода, Пускай же рука твоя будет тверда. Пусть не подведёт твой прищуренный взгляд Пока кинжалы летят, - буквально сантиметр от ладони. – Летят… Во время проигрыша я пытался найти, куда можно бросить кинжал так, чтобы не задеть Роберта. Места оставалось мало. - Пусть не откажет сноровка, И не дрогнет рука. Ни сомнений, ни страха Не ведая, - кинжал. – Я улыбаюсь твоим Безупречным броскам. Это высшая степень Доверия, - от колеса откололась щепка, из-за чего Роберт зажмурился. – Смертельное шоу понравится всем – Любовь вращается на колесе, - бросок. – Потуже ремни затяни, Купидон – Такой прекрасный аттракцион, - вновь кинжал. Осталось два. – Я верю тебе, мы ничем не рискуем, Давай повторим этот номер вслепую. Улыбка – как раны, туманится взгляд. И вновь кинжалы летят, - бросок. – Кинжалы летят, - последний бросок. Неудачно. Кромка лезвия оцарапала правое предплечье Роберта. Из раны на пол начала капать кровь. Колесо остановилось. Барон доиграл. Поднявшись из-за инструмента, Суббота взял флакончик, поднёс к ране Роберта и собрал в него несколько капель крови, после чего принялся отстёгивать ремни. Я бросился ему помогать, тихо умоляя Роберта простить меня. - Ну, вот, - сказал Барон, затыкая флакон пробкой и наблюдая, как я аккуратно помогаю Роберту спуститься с колеса. – Теперь Бриджит обработает рану. Снадобье почти готово, и ты доказал, что можешь его забрать, - он вручил мне флакон, который мне захотелось разбить. И ради этой склянки я причинил Роберту боль? – Осталось только добавить последний ингредиент. Но я, к сожалению, не могу тебе его дать. Необходимо, чтобы исполнилась клятва, - Роберт вздрогнул. – А затем добавить в снадобье вечный ингредиент жизни. - Что ещё за ингредиент? – зло спросил я, глядя как Бриджит бинтует руку Роберта. - Не поверишь. То, что даёт жизнь. Любовь, - Барон хитро улыбнулся. * * * - Кто-то говорил, что никто не пострадает, - Венера уничижающе взглянула на Локи. – Ты представляешь, что я бы с тобой сделала, если бы зайка-Роберт получили кинжал куда-нибудь в жизненно важный орган? Да я бы тебя по всему Свартальвхейму раскатала слоем толщиной в молекулу! - Успокойся, Венера, - Хведрунг примирительно поднял руки, на всякий случай, отодвигаясь от богини страсти. – Всё было под контролем. Аполлон лично проследил за тем, чтобы меткость его не подвела, правда, Солнышко? – Локи взглянул куда-то за спину Творца. - Сколько раз тебе повторять, чтобы ты никогда меня так не называл? – к играющим подошёл блондин в строгом костюме-тройке снежно-белого цвета. – Мне даже не пришлось почти ничего делать. Он сам справился. Лишь последний кинжал пришлось отклонить – им нужна была кровь. А так, он бы пролетел вдали от его руки. - Аполлоша! – Венера вскочила и обняла новоприбывшего бога. – Сколько лет мы не виделись? Не смей отвечать! – она рукой закрыла рот богу искусства. – Приличные девушки никогда не раскрывают своего настоящего возраста, - девушка бросила злобный взгляд на хихикнувшего Локи, после чего приземлилась обратно на диван. - Как-то наша игра мне всё больше напоминает какую-то коммуналку, - с лёгким налётом раздражения в голосе сказал Творец, глядя на пришедшего солнцеликого бога. - Не переживай, они не будут вмешиваться, - успокоил Творца бог хитрости. – Всё, что от них требовалось, они уже сделали. Поэтому я пригласил их посмотреть на игру. Я и Анубиса звал, но он сказал, что у него запара с бумагами – где-то потерялся римский девятый легион, а Плутон отказывается работать без своего друга. - То есть, просто тихонько поиграть вдвоём нам не удастся? – устало спросил Творец, глядя на быстро пустеющую бутылку виски. - Ну, какая же это игра, если нет болельщиков? – скандинавский бог улыбнулся, доставая из-за пазухи ещё одну бутылку золотистого напитка. * * * - О чём ты только думал? – Стефан раздражённо вёл машину, возвращаясь домой, одновременно с этим промывая мне мозги. – Ты понимаешь, что могло бы случиться, если бы что-то пошло не так? Ты вообще пробовал головой подумать? Ладно, я мёртвый, так ты решил присоединиться? Так сказать, вступить в клуб? Так хочу разочаровать – ничего интересного, никакого нового опыта ты тут не получишь, - он повернул, выезжая на какую-то небольшую улочку, по которой собрался срезать, чтобы объехать основные пробки. - Стефан, я знал обо всех рисках, - аккуратно, чтобы ещё сильнее не разозлить его, ответил я, стараясь не попадаться под яростный взгляд моего друга. – Бриджит мне всё объяснила, это было необходимо сделать… - Да пошла эта Бриджит вместе со своим Субботой! – он нырнул во двор, объезжая все ямы, что было не самым простым занятием, потому что во дворе, конечно, был асфальт, но крайне точечно. Пара небольших кусочков, метр на полтора. Где-то в середине. – Ладно, моей смерти мало кто заметил… - Я заметил… - тихо сказал я, глядя в окно, мимо которого проезжал унылый пейзаж среднестатистического двора. - Роберт, - успокаиваясь, Стефан сделал глубокий выдох. – Прости, что наорал на тебя, но я просто… Я не представляю, что сделал бы с собой, если бы с тобой что-то… Если бы я ранил тебя… Этот кинжал… Он мог полететь куда угодно. Я мог убить тебя… - Стефан… - я посмотрел на него, но он глядел прямо на дорогу. – Стеф, я не боялся. Я знал, что могу доверить тебе свою жизнь. Я знал, что ты бы никогда не отправил кинжал мне в сердце, - видя, что он только сильнее напрягся от подобной перспективы, я решился пошутить. – Ну, в крайнем случае, ты бы мог сделать меня неплохим певцом-сопрано, если бы попал чутка пониже, - я кривовато улыбнулся, глядя как он вновь выезжает на дорогу, где движение было по-свободнее. - Дурак, - так же с силой выдавливая из себя улыбку, Стефан на секунду оторвался от дороги, взглянул на меня тёплым взглядом, слегка потрепал по волосам, после чего вернулся к просмотру того, что наши коммунальщики называют «дорогами». – Слушай, - вдруг спросил он, - А о какой клятве говорил Суббота? - Ау? – я сделал вид, будто не расслышал. – Не понял, о чём ты. - Барон сказал, что, для того, чтобы эликсир подействовал, необходимо, чтобы исполнилась клятва и что-то, что он назвал любовью. О какой клятве идёт речь? Я собрался было что-то соврать, как-то выкрутиться, но тут наперерез нашему пути остановился крайне знакомый мотоцикл Kawasaki. Стефан, громко выругавшись, резко нажал на тормоз, останавливая свой «пежопель» буквально в метре от двухколёсного транспорта. Водитель мотоцикла ткнул в нас пальцем, а затем указал на ближайший двор, как бы намекая, что мы должны заехать туда. Ох, не нравится мне это… - Мне же не показалось, что это… - всё ещё находясь в шоке, Стефан кивнул мне на мотоциклиста, чьё лицо было скрыто шлемом. - Да, - я сглотнул, представляя, что сейчас начнётся. – Это определённо она… * * * - Вообще-то, мы договаривались, что вы не будете вмешиваться, - с раздражением проговорил Творец, глядя как Венера, вскочившая с дивана, схватила одну из фигур, стоящих на доске и передвинула её. - Извини, - на лице богини не проступило и тени сожаления. Она явно была горда тем, что успела так быстро среагировать. – Но вы, мальчики, ничего не понимаете в сердечных делах. Ещё рано для признания. Готова спорить на что угодно, что он собрался наврать с три короба. Нужно немного подождать. Дать Стефану свыкнуться с правдой, а Роберту понять, что его чувства не безответны. Вы же, как всегда, берёте и рубите с плеча. - И всё равно, Венера, - Локи, как оказалось, тоже не ожидал, что богиня выкинет подобный трюк, и сейчас явно негодовал по поводу того, что всё идёт не по его плану. – Не делай так больше, пожалуйста. Он согласился, чтобы вы смотрели, но не вступали в игру. Это лишь между нами. - Хведрунг прав, - раздался голос Барона Субботы, который, в обнимку с Мамой Бриджит, подошёл к столу. – Не стоит вмешиваться в игру, если не ты её начала. Ты уже сыграла свою роль в этой пьесе. Да и, думаю, мальчики сами разберутся, когда стоит признаваться. - Помниться, ты готовился признаться столетия три, пока я не затащила тебя в постель, - с ухмылкой проговорила Бриджит, обнимая супруга и садясь на ещё один созданный диван так, чтобы Самеди оказался как можно дальше от Венеры. - Ладно, угомонитесь, - Творец вскинул руки вверх, призывая к тишине. – Посмотрим теперь, как они разберутся с задачкой, что им задала наша милая богиня любви.