Никогда не говори "Прощай".

Иногда так и хочется просто оставить все и бежать за любимым тебе человеком. Проблема вся в том, что это всего лишь сон. Сон, который никогда не сбудется. Солнце не сильно пробивалось через окно, освещая комнату совсем немного. Из-за солнца было видно, как с пыльных полок поднимаются пылинки, и летят в неизвестном, для них, направлении. Рядом кто-то ходит, не задумываясь о этой заброшенной комнатке. Шаги постепенно удаляются. Стоя спиной к холодной и мрачной стене, на меня смотрел Юнги, улыбаясь. Эта улыбка мне не нравилась совершенно, но я молчал. — Отвечать не собираешься? — попытался Юнги ещё раз, но я по прежнему молчал, ни говоря ни слова. Спустя минуты две, я опустил свой взгляд на пол, и так продолжал стоять, пока Юнги грубо не схватив меня за подбородок, притянул к себе, так, что я слышал его дыхание. — Что ты тут делаешь? Тебе сюда нельзя. — сказал он строго, как будто я ему собака, которая послушается его. Ошибаешься, Мин Юнги, мне сюда можно. — Ошибаешься, Мин Юнги, — не успел договорить я, как я снова прижат к холодной стене. Из-за того, что меня «кинули», секунд пять я не мог сфокусировать мой взгляд. Ударившись головой, мне стало больно. Так больно, что казалось, что голову проткнули тысячами ножечками, которые крутят туда-сюда, создавая дырки. Он смотрел на меня яростным взглядом. Давил на меня, а я молчал. Он прекрасно знает, зачем я тут. Спустя минут пять, он отошел от меня, давая возможность отойти от стены. Не обращая на него внимания, я открыл шкаф, в котором, правда все было пыльно, но разглядеть все можно. Найдя в алфавите букву «П», я начал искать. Как оказалось, меня тут нет. Значит, меня не сажали за убийство. Ну, хоть что-то радует. А может, меня подставили? Но, кто? После того, как я пришел в эту комнатку, прошло около полчаса. Я знал, что у меня осталось куча недоделанной работы, но, и информация о себе не давала мне покоя. Хотелось все узнать, раскрыть, проверить, сверить с данными. Я по-прежнему чувствовал чужой взгляд, который поедал меня изнутри, высасывая все мои органы. В итоге я ничего не нашел, ни про себя, ни про убийства, что были два года назад. Значит, не тут. Значит, в другом месте. Развернувшись, я вздрогнул. Передо мной, полный ненависти, стоял Юнги, который, кажется, смотрел в одну точку, на мою грудь. Когда я сделал один шаг от него, он перегородил мне дорогу, не давая выйти из этой пыльной, серой, темной комнатки. Мне это показалось странно, поэтому я отошел в другую сторону — и опять. Он не дает мне прохода! Это начинает бесить! — Юнги, уйди! — прикрикнул я, смотря на Юнги яростными глазами. Но, Юнги стоял как статуя, как вкопанный, у которого отказывали ноги. Собрав все силы в руки, я толкнул его от себя, что бы наконец-то мог выйти из этой комнаты, которая полна пыли и грязи, и эта грязь обволакивала меня полностью, пока не покинул пределы комнаты. Обернувшись, я увидел Юнги, который стоит и смотрит в одну точку. «Выпал из реальности?» — пронеслось у меня в голове, но я не решился к нему подойти. Мало ли ещё чего произойти может. Я не решился рисковать, и просто вышел из комнаты. Как только я вышел, на меня сразу поднялись странные взгляды, как будто я какой-то убийца, который прятался в комнате и не выходил. Я не очень обратил на эти взгляды внимание, и просто пошел вперёд, даже не смотря назад, на комнату, где остался Юнги. Пока я шел, взгляды, которые были направлены на меня, так и не сходили. Они как будто меня исследовали, как подопытную крысу. Благополучно дойдя до своего кабинета, я уркнув туда, сел за стол и начала работать. Пока я работал пришел Юнги. Он был сам не свой. Взгляд был какой-то поникший, что-то с ним не так. Но, я помнил то сообщение, и не решился спросить, как он себя чувствует. — Чимин, — тихо, почти не слышно для моих ушей, позвал Юнги. Сначала я не подал ввиду, что меня кто-то зовет, просто продолжал работать. Но, чувство вины постепенно обладало мной полностью, поэтому я поднял на него свой взгляд. — почему ты молчишь? Почему не разговариваешь? Я тебя чем-то обидел? — вопросы шли один за другим, а я не могу на них ответить. Потому что боялся, что кто-то или, может быть, что-то убьёт Юнги. Я боялся этого. Но, через страх ответил на все поставленные вопросы. — Потому что так надо. Потому что так надо. Нет, хен, ты меня не обижал. Просто…так надо. — коротко и почти не понятно для себя, но я ответил на эти вопросы, сглотнув так, как никогда раньше не сглатывал. Сердце почему-то билось очень быстро, меняя темп удара с мало до велика. Это меня тоже пугало. Я смотрел на Юнги и видел одно: боль. Тогда, в тот момент, я понял, что совершил ошибку, и теперь мне надо её как-то исправить. Но, как? Я ничего большего не придумал, как показать ему то сообщение, которое мне прислали. Молча встав со своего стула, я направился в сторону Юнги, не спуская с него глаз. Юнги как-то не подал ввиду, что я иду: просто сидел, смотрев в бумагу, и кажется, вообще не читал её. Бросив телефон, который меня уже давно бесит, я сказал тихое, но властное «Читай», и стоял и ждал, пока Юнги разблокирует телефон, и прочитает сообщение. Юнги послушно разблокировал телефон, и принялся читать сообщение от «Неизвестного». По моему телу прошлись сотни мурашек и, как кажется, они вообще не заканчивались. Юнги читал медленно, казалось, он вдумывается в каждую букву. Меня это и бесило и радовало. Бесило то, что Юнги такой медлительный, а радовало то, что теперь Юнги все знает. Знает все о том, что мне пишут. О том, что мне приказывают и угрожают. Он все знал. Все. Прочитав сообщение, он отдал телефон мне. Удивительно, но, он ничего не сказал. Прошло минуты три, а он все молчит. Не знает, что ответить? Как сформулировать предложение? Я не знал. Вдруг, я услышал тихий смешок. Я понял откуда он доносится: от Юнги. Что смешного в том, что мне угрожают? Что смешного? — Боже, Чимин, ты серьёзно думаешь, что если ты будешь со мной общаться, то меня убьют? Пх, сомневаюсь. — высказался Юнги и встав с кресла, взял мою руку. Я сначала не понял, что происходит, но когда меня куда-то повели, я начал паниковать. На нас все оглядывались, но Юнги было на это, чисто говоря, похуй, он просто вел меня куда-то. Туда, где я даже ни разу не был. Он привел меня в какую-то комнату, которая была вся пыльная, а на дверь мелкими буквами было напечатано «Хранилище». И тут я понял, зачем меня сюда привел Юнги. Но, и в том, что он привел меня просто так, я не сомневался. Он отпустил мою руку, и потопал в какой-то угол, в котором было предостаточно бумаг. Он достал одну из этих странный и пульных бумаг. — Подойди сюда. — скомандовал он мне, а я послушно пошел. Нет, не потому что я собака, потому что мне было интересно. Он включил лампу, которая практически ничего не освещала. Кое-как я увидел надпись на файле «Дело по Пак Чимину». Меня передёрнуло. Это правда? Это я? — Юнги, это правда я? — спросил я его хриплым голосом, потому что в горле сразу же пересохло, не давая ещё что-либо сказать. Я видел, как он заметно кивнул, и я понял, что наконец то нашел. — Наверное, в той комнате, ты искал там «это». — он кивнул на файл, а я замер. Я не мог поверить, что теперь наконец-то смогу узнать: кто я на самом деле, и почему от меня все скрывал босс. Я вплотную подошёл к столу, который освещала мелкий свет лампочки. Нагнувшись, потому что ничего не было видно, даже если и освещала лампочка, я присмотрелся к файлу. И правда, имя такое же, как и у меня. Но, меня смутило название «Дело по Пак Чимину. (виновен или нет?)» — Давай же, вперед. Не хочешь залезть в своё прошлое, которое ты вообще не помнишь? Ну же. — я понимал, что если сейчас открою его, то уже дороги назад не будет. Но, кажется, Юнги не понимал этого. Он слишком настаивал на том, что бы я открыл его. Я, конечно, понимал, что он хочет помочь, но, такая помощь мне не нужна. Я хотел все сам выяснить. Хотел, что бы я нашел этот файл, хотел, что бы сейчас я был тут один. Я много чего хочу. — Нет, хен, я не хочу его открывать. — проговорил я, смотря на Юнги, а тот в свою очередь разинул рот от удивления, и не понимал, почему я не хочу узнать, что же со мной случилось. Он не стал мне ничего говорить, просто положил файл на то место, где он лежал изначально, и вышел из комнаты, выключив свет, и ничего не сказав. Это меня тронуло. Он обиделся? Я вышел после того, как Юнги уже, наверное, зашел в кабинет, и начал работать. Я до сих пор не понимал, почему он так обиделся, или может просто не хочет разговаривать. Его вообще сложно понять. Для меня он пока самый неизвестным предмет человечества, которое я никак не могу понять. Я вышел из этой немаленькой комнатке, которая меня больше отталкивала от себя, нежели манила. Я не хотел больше сюда возвращаться. Правда, не хотел. Опять идти по скучному коридору, опять встречаюсь с взглядами «коллегами», которые опять перешептывались. Честно, это бесит. Придя в свой кабинет, я не застал Юнги на его рабочем месте. Я, если честно, как-то не обратил на это внимания, и сел работать дальше, думая, что он просто отошел куда-нибудь. Ну, или же его позвали. Одно из двух. Лучи солнца невольно пробирались через окно, которое никак не поддавалось им. Эти лучи уже попадали на стол, на мои бумаги и бумаги Юнги, на меня. Повернувшись в сторону окна, от которого следовало множество лучей, я поморщился. Встав с нагретого мною кресла, я подошёл к окну почти в притык, смотря и исследуя взглядом прохожих, которые даже не подозревают, что за ними наблюдает «сталкер». Рабочий день близился к концу, а Юнги все не было. И тут, в тот момент, меня начала охватывать паника. Я не знал, что думать, и что же теперь делать. Я не знал, куда он мог пропасть. Но, каково было мое удивление, когда, весь растрепанный Юнги, вошел в кабинет с совершенно спокойным лицом. А я в этот момент просто раскрыл рот, и примерно простоял там минуту, пока Юнги, повернувшись ко мне, спросил. — Тебя подвезти? — спрашивает он меня, а я что? Я молчу. Молчу как партизан, которого привели на допрос. А молчу я потому что, мне совершенно нечего сказать. Честно, я уже хотел идти к боссу, и говорить ему о том, что Юнги пропал. Я и не заметил, как он подошел ко мне, и стал махать рукой, щелкать пальцами, создавая звонкий щелчок, который я слышал, но он сразу же выходил через другое ухо. Я смотрел в одну точку. — Чимин! — выкрикнул он моё имя, и я как будто вернулся в реальность. Что-то типа гипноза. — А? Что? — переспрашиваю я его, смотря на него. Он смотрит на меня странным взглядом, наверное подмечая, что я не в себе, и надо бы мне обратится к врачу. Он продолжает смотреть на меня, я тоже. — Подвезти, говорю, не надо? — спрашивает он меня второй раз, но на этот раз, я его слышу четко и отчетливо, как будто он сдает рапорт или что-то типа того. Я киваю, тем самым давая знак согласия. — Тогда, жду внизу. — сказал он и удалился. Я даже не заметил, что он вышел из кабинета, прихлопывая дверь, которая никому не поддавалась, кроме меня. В быстром темпе, я начал собирать и прибирать все документы и папки, которые валялись по всему моему столу. В таком бардаке даже сложно найти ручку, что уж тут говорить о нужной бумаге. Спустя минуты три мой стол был чист и блестящ. Но, вместо того, что бы собираться и идти прочь из кабинета домой, мой зоркий глаз увидел стол Юнги, у которого…ахх, лучше вам не знать, что там творилось. Спустя ещё минут пять, и все же мне удалось очистить его стол от бумаг и папок. Когда я убирал, то я увидел мою ручку, которую оказывается отдавал ему на время, а он забыл мне её отдать. Теперь и его и мой стол блистали, как хрусталь. Я гордился собой. Но, через секунду, я понял, что меня ждёт Юнги, и я, быстро собравшись, выбежал из офиса, по дороге встретив босса и, чуть его не столкнув, извинился и пожелал хорошего вечера, удалился из здания. Из моей головы все ещё никак не выходил разговор их с Юнги. Выбежав на парковку, я быстро нашел машину Юнги, так как она стояла одна-одинёшенька на стоянке. Я быстро подбежал к ней и сев в машину, посмотрел на Юнги, который, кажется, уснул, пока ждал меня. Я немного улыбнувшись, аккуратно толкнул его в плечо, что бы он проснулся. Он спал как убитый, ничего не слыша вокруг. — Юнги! Тебя вызывают к боссу! — старался изобразить я голос более женский, и у меня это хорошо получилось. В душе я ликовал, что смог разбудить его таким способом. Он резко вскочил, хотел уже ругаться, почему его не разбудили или что-то такое, но не стал, когда увидел меня. — Проснулся-таки? — не дожидаясь ответа, я отодвинулся от него, и, пристягнувшись ремнем безопасности стал ждать, пока Юнги поедет своим «резким и быстрым темпом». Он, ни сказав не слова, надавил на газ, и мы поехали по домам. Перед моими глазами мелькали тысячи домой, фонарей, светофоров и людей, которые спешили домой к семье. Я мельком видел пару, которая гуляла под фонарями, которые заменяли им солнце. Видел, как мужчина выгуливал собаку, наклоняясь к ней и что-то шепча ей. Я улыбался. Видел незнакомую мне компашку, которая гуляет по площадке то и дело бегая от человека. Видимо, играют в догонялки. Я улыбался. Улыбался, не потому что был рад за них, а потому что вспомнил Тэхёна, и то, как мы с ним играли вместе. Из мыслей о Тэхёне, меня вырвал телефонный звонок. Долго не думая, я взял трубку и уже надеялся на привычный грубый голос, но, вместо него услышал знакомый до боли в груди, бархатный и низкий голос. Голос Тэхёна. — А..Алло? — руки тряслись вместе с телефоном. Было страшно представить, что это на самом деле Тэхён. Тот самый, который уехал в неизвестный мне и ему город. Тот самый, с которым мы проводили большую часть времени. Тот самый, кто остался мне до сих пор другом. — А, да, здравствуйте, я ищу Пак Чимина. — раздался голос с того конца, а у меня посинели губы. В прямом смысле кстати. Я не мог издать и слога, который бы оповещало том, что я до сих пор жив и не умер. — Это я. Тебе что-то нужно? — кое-как выдавив из себя эти предложения, я начал ждать. Ждать долго не пришлось, потому что сразу же Тэхён перешел на крик, крича «Чимин-а!». Я снова улыбался. Для улыбки даже не бывает особой причины. Ты просто можешь улыбаться. Просто улыбаться. Я улыбался.