— Яомомо!
С трудом дождавшись начала перемены, Мина подлетела к парте Яойорозу и деловито ударила по ней кулаками. То бишь по парте.
Последняя от неожиданности подпрыгнула на стуле и уставилась на подругу, мол, где пожар.
— Что случилось, Ашидо?
— Что случилось?! — грозно нависла та над ней. — А ну-ка не притворяйся, что не понимаешь!
— Вот-вот, — подключилась Джиро. — Уже нет смысла скрывать, вся академия об этом судачит.
— Да о чём вы? — искренне недоумевала Яойорозу.
— О вас с Тодороки! — объявила Мина. — Колись давай, что там у вас. И чтоб во всех подробностях!
К Момо стали стекаться остальные девочки из класса, дабы услышать сплетни из первых уст. Толпа поменьше образовалась и у стола Тодороки, где Каминари и Минета устроили тому допрос с пристрастием.
— Ну Тодороки, ну засранец, — завидовал Денки. — Значит, сам втихаря строишь шуры-муры, а нам и словом не обмолвился?
— Шуры-муры? — поднял голову Шото.
— Не строй перед нами дурачка, ты прекрасно знаешь, о чём речь! — взбесился Минета.
— Да, чувак, не отмажешься, — присоединился к ним Серо. — Выкладывай все карты.
— Какие ещё карты?
Где-то на фоне стал активно жестикулировать Иида, приговаривая: «никаких карт в учебном заведении!».
— Тодороки, ты издеваешься или как? — заворчал коротышка, сложив руки кренделем.
— Я не понимаю. Объясните, что именно вам нужно?
— Мы хотим знать о вас с Яойорозу, — пояснил Каминари. — Это же правда, что вы встречаетесь?
— Встречаемся? С чего вы это взяли?
— Нет, ну точно издевается, — констатировал Минета, а после взорвался не хуже Бакуго: — Да с того, что все вокруг только об этом и болтают! Вас чуть ли не за каждым углом обсасывают, как каких-то знаменитостей!
— Знаменитостей?.. — переспросил Шото и наконец сообразил. — Неужели... Прошу прощения.
Юноша встал с места под возмущения ребят и подошёл к соседней парте, которую со всех сторон облепили любопытные одноклассницы.
— А когда вы начали встречаться? А кто кому предложил? А вы уже ходили на свидание? А за руки держались? — осыпала вопросами Ашидо.
— Да нет же, всё не так! — смущённо отрицала виновница шумихи. — Это просто недоразумение, правда!
— Яомомо, не стоит этого так стесняться. — Джиро понимающе положила руку ей на плечо. — Поверь, мы на твоей стороне.
— К тому же ты тако-о-ого парня подцепила! — восторгалась Хагакуре. — Не абы кого, а самого красавчика Тодороки!
— Сейчас вы самая популярная пара в академии, — вторила им Урарака. — Все вокруг хотят узнать больше о вашей личной жизни.
Момо выпала в осадок. Она никак не ожидала, что вчерашняя безобидная уловка наберёт колоссальные обороты. Спустить всё на чью-то злую шутку не выйдет: свидетелей их удавшейся авантюры было ой как много, а значит, переписать историю на свой лад не удастся. И как тут выкрутишься?
— Яойорозу, — позвал Шото, прорываясь через плотное кольцо девичьей осады. — Мы можем поговорить наедине?
— Да, сейчас! — бодро отозвалась она и как можно скорее направилась в коридор, прерывая утомительные расспросы подруг.
Те из последних сил сдерживали шипперские крики, провожая парочку ехидными взглядами. Поговорить они пошли, ага. Как совершенно обычные одноклассники, между которыми совершенно ничего нет.
— Кто-нибудь ещё верит, что они не встречаются? — выгнула бровь Ашидо.
Джиро задумчиво покрутила на пальце длинную мочку уха и ответила:
— Признаться честно, когда Яомомо начала всё отрицать, у меня появились сомнения, но теперь я не уверена.
— А я ещё вчера заметила, как они любезничали в сторонке, — внесла лепту Хагакуре. — Такие милашки! Даже не знаю, ревновать мне или радоваться!
— Из этих двоих получится отличная пара, — отметила Тсую. — Хорошо, что они сошлись.
Вот именно, хорошо что они
хоть где-то сошлись. Возможно, однажды молитвы вашего автора будут услышаны, и пейринг ТодоМомо станет каноном. Если это когда-нибудь произойдёт, и вы вдруг увидите в небе неопознанный летающий объект, — без паники. Скорее всего, это я покидаю пределы стратосферы на энергии переполняющей эйфории.
— Ну что, Урарака, ты следующая, — толкнула её в бок Ашидо. — Принимай любовную эстафету.
— Я?! — покраснела та. — Почему именно я?!
— Ещё спрашиваешь? Так ведь это ты у нас влюбилась в...
Закончить Мина не успела, ибо Очако с нечеловеческой скоростью заткнула ей рот. И очень вовремя.
— Привет всем! — поздоровался подоспевший Мидория. — А что у вас тут за ажиотаж с утра пораньше? Я что-то пропустил?
— Ничего! — Очако попятилась назад, таща за собой сопротивляющуюся Ашидо. — Совершенно ничего!
— Да? Ну ладно. А вы не знаете, где Тодороки-кун? Хотел спросить, что произошло между ним и Кац-чаном. Такой шум в коридоре подняли.
Девушки многозначно переглянулись, давая друг другу шанс деликатно сообщить о неотложных делах Шото.
— Тодороки-сан... немного занят, — подобрала слова Джиро.
— Может, лучше спросишь об этом у Бакуго? — посоветовала Тсую.
— Ну, видите ли... — Мидория кинул робкий взгляд на друга детства. Тот сидел мрачнее тучи, и, казалось, сама аура вокруг него окрасилась в чёрный. — Не думаю, что его стоит сейчас беспокоить.
Зажатая Ашидо энергично замахала руками в знак того, что задыхается, и Очако выпустила её из тисков. Шумно проглотив воздух, Мина добавила:
— Что бы там ни было, Айзаве-сенсею это не понравилось. Видели, какой он злой пришёл? Намно-о-ого злее обычного.
— Это точно, — разделил её мнение Изуку. — Наверняка случилось что-то серьёзное. Поскорее бы Тодороки-кун вернулся...
Однако сам Тодороки-кун возвращаться не торопился. Найдя уединённое место на площадке у входа на крышу, он вместе с Яойорозу занимался тем, чем не следовало. Нет, не тем, о чём вы могли подумать. Подростки поражались бумерангу сюжета, который нагнал их быстрее, чем те успели опомниться. Только герои подумали, что смогли обмануть систему, как система хорошенько хлестанула им по ягодицам, возвращая проблемы в двукратном размере.
— Кажется, всё стало только хуже, — выдохнула Момо, опёршись о лестничные перила. — Что будем делать?
Шото сосредоточенно уставился в одну точку, приводя в действие мыслительные процессы. Но, сколько бы он ни думал, в голову приходило лишь одно единственно верное решение.
— Мы должны рассказать всем правду, — ответил Тодороки.
— Уверен? В таком случае преследования возобновятся, — напомнила Яойорозу.
— Зато тебя оставят в покое. Как ни посмотри, это меньшее из зол.
— И что же тогда получается... Все усилия, которые ты приложил, чтобы не ранить чужие чувства, окажутся напрасны?
— По-видимому, да. Но уж лучше я слыву последним подлецом и обманщиком, чем буду и дальше впутывать тебя в свои дела. Да и не то чтобы у нас были ещё варианты...
Яойорозу печально опустила глаза. Неужели всё было зря? Неужели остаётся только принять оплошность и сознаться в обмане? Конечно, это будет правильно, но всегда можно найти другой способ. Компромисс, который устроил бы обе стороны.
И тут девушку осенило:
— Есть один.
— Ты что-то придумала?
Девушка кивнула, не спеша озвучить предложение.
— Вот только... вряд ли он тебе понравится.
— Я не в том положении, чтобы привередничать, так что говори.
Момо собралась с мыслями и поведала:
— В общем... может, нам и не нужно ничего менять?
— Как это? — удивился Шото. — Хочешь оставить всё как есть?
— Не пойми меня неправильно!.. — затараторила она. — Просто если бы мы могли притвориться, что и в самом деле встречаемся, то не пришлось бы ни перед кем извиняться и доказывать, что это всё было спланировано. К тому же, если девушки, которых ты отверг, узнают, что любимый человек им солгал, разве это не ранит их ещё больше?
— Да, но... — сомневался Шото. — Разве это хорошая затея? Как я понял, вокруг все только и обсуждают наши якобы отношения. Не логичнее ли будет оборвать эти слухи на корню? Вероятно, тогда нас больше не будут донимать расспросами.
— Думаю, чем меньше мы будем поднимать эту тему, тем быстрее от нас отстанут. Своими попытками объясниться мы только подстегнём их. Да и далеко не факт, что нам поверят. Ранее я уже пыталась объяснить, что между нами ничего нет, но меня и слушать не стали. Они считают, что я просто боюсь признаться в этом. Но ведь всё совсем не так!
— Ко мне пристали с аналогичными вопросами. Такое чувство, что им больше заняться нечем, кроме как перемывать кому-нибудь кости.
— Не то слово. Все в один момент с ума посходили...
Подростки угрюмо вздохнули, осознавая, в какой же нелепой ситуации они оказались.
— Чувствую себя героиней дешёвого романа... — понуро пробубнила Яойорозу.
— Знаешь, — сказал Шото, — лично для меня непринципиально, какой тактики придерживаться. Если этот вариант тебя устраивает, я готов на него согласиться. Однако ты уже и так помогла мне сверх нормы. Я не хочу продолжать и дальше помыкать тобой, поэтому...
— А с чего ты взял, что помыкаешь мной? — перебила Момо.
— Ну... Я доставил тебе немало неприятностей и никак не возместил причинённый ущерб. Разве это не означает, что я тебя использовал? — Тодороки отвёл взгляд в сторону и поджал губы. — Меньшее, что я могу сейчас сделать, так это прекратить портить твою репутацию.
«Опять это виноватое выражение лица, — заметила Яойорозу. —
Неужели его до сих пор гложет такой пустяк? Пора с этим кончать».
Неожиданно для самой себя она взялась обеими руками за щёки Шото, развернула его лицо к себе и проговорила настолько доступно, насколько вообще могла:
— Ничего подобного, слышишь? Тодороки-сан, хватит уже во всём винить себя. Это было
моим решением помочь тебе, потому что
я сама этого хотела. И, по правде говоря, хочу до сих пор. Так что не отказывайся от предложения только потому, что тебе передо мной неудобно, хорошо?
Действия Момо выбили Шото из колеи. Он слабо придавал значения случайным прикосновениям, однако в связи с недавними событиями поспешил проявить сдержанность. Тодороки не хотел, чтобы то, что произошло сегодня утром, вновь повторилось. До тех пор, пока он не выяснит, почему в последнее время не контролирует себя рядом с Яойорозу, ему следует быть настороже.
— Хорошо. — Тодороки накрыл тонкие пальцы девушки ладонями и убрал их от лица. — Уже можешь меня отпустить.
— Да, извини... — Мысленно отчитав себя, Яойорозу спрятала шаловливые ручонки за спиной. — Но чтобы больше от тебя такого не слышала! Мы вместе заварили эту кашу, вместе и разгребём!
— Я понял, — поспешил сдаться тот, чтобы не спровоцировать Момо потрогать его где-нибудь ещё. — Так значит, предлагаешь притвориться?
— Ага. Если кто-нибудь опять спросит, в каких мы отношениях, просто ответим, что встречаемся. На деле же будем вести себя как обычно, поэтому это соглашение никак не повлияет на учёбу и на жизнь в целом.
— Весьма удобно. Конечно, хотелось бы вернуть всё как было, но, видимо, это уже невозможно.
— Кто знает. Высока вероятность, что в скором времени эта тема им надоест, и нас оставят в покое.
— Надеюсь, ты права. — Парень запустил пятерню в свои двуцветные волосы, обдумывая идею Яойорозу. — Хорошо, я согласен. Получается, у нас что-то вроде... брака по расчёту?
Девушка едва подавила смешок.
— Ну, это уж слишком громко сказано. Мы, скорее, фиктивная пара. Слышала, в последнее время такое часто практикуют в сфере услуг. За деньги.
— Вот как... Ну да, любой труд должен оплачиваться. Тогда назови цену.
— Что? — не сразу сообразила Момо, а после залилась краской и отрицательно помотала головой. — Нет-нет! Господи, нет! Я не себя имела в виду!
— Оу... — Тодороки осознал ошибку и поспешил извиниться: — Прости, кажется, я неправильно тебя понял.
— Д-да ничего, — запинаясь, пролепетала Яойорозу. От его слов она невольно почувствовала себя продажной женщиной. — Это на руку нам обоим, так что плата ни к чему.
— И всё же я хочу отблагодарить тебя за помощь. Я знатно задолжал тебе за эти два дня, так что проси чего хочешь.
— Не стоит, правда. Я рада, что могу быть полезной тебе, Тодороки-сан.
Похоже, ответ Шото не устроил, отчего тот спросил:
— Почему ты так стараешься ради меня? Разве тебе есть со всего этого какая-то выгода?
— Ну... дело в том, что...
Девушка закусила губу.
Ты мне нравишься.
Вот что она хотела сказать, но не смогла. Не хватило смелости.
Ещё утром Яойорозу твёрдо решила, что не станет врать Тодороки, но кто же знал, что сдержать данное себе обещание будет так сложно?
Ей стало стыдно. Настолько, что Момо могла отчетливо представить, как её совесть срывается и гневно бьёт по столу, приговаривая: «Двадцать восемь неловких молчаний! Ты действовала наверняка, да? Это была неуверенность? Трусость? Он стоит рядом, спрашивает о твоих мотивах, но ты снова и снова врёшь ему! Я знаю, ты влюбилась. Почему ты не признаешь? Произнеси: "я тебя люблю". Это что, так сложно? Признайся, что любишь! Признайся!!!»
Но, как бы громко ни взывал голос разума, он не мог одолеть стеснительность Яойорозу. И потому вместо главной причины девушка назвала второстепенную:
— Потому что мы друзья. А друзья всегда помогают друг другу, не так ли?
Момо улыбнулась, скрывая под улыбкой разочарование в самой себе.
«В другой раз», — решила она.
Тодороки в раздумьях приложил согнутый палец к подбородку. Он расценивал Яойорозу не более как надёжного товарища, который имеет все шансы стать отличным героем. Однако слова Момо заставили его переосмыслить своё отношение к ней.
— Друзья, да? — промолвил тот. — Что ж, не имею ничего против, но... Должен предупредить, что я мало смыслю в дружбе, а уж тем более в отношениях.
— И я, — призналась Яойорозу. — Зато теперь у нас появилась прекрасная возможность исправить это.
— Верно. Знаешь, было бы неплохо, если бы мы могли встретиться вне стен академии и обсудить всякие там... нюансы. Чтобы я примерно понимал, что из себя представляет фиктивная пара, и не натворил глупостей. Что думаешь?
— Хорошая мысль. А когда?
— Чем скорее, тем лучше. Как насчёт сегодня? Ты свободна после занятий?
«Это же... — дошло до Момо. —
Это же почти как приглашение на свидание!»
— С радостью! — эмоционально выпалила та, но, увидев недоумение в глазах Шото, поспешила исправиться: — То есть, я с радостью постараюсь объяснить тебе... все эти тонкости и... прочее там... Сегодня. После занятий. Вот.
Оправдание получилось скомканным и неубедительным. Любой, кто хоть немного разбирается в женщинах, сообразил бы, что Яойорозу что-то скрывает. Именно поэтому Тодороки ничего не заподозрил и поверил её словам.
— Так мы договорились? — уточнил он. — Встречаемся сегодня вечером?
— Ага. А где? И во сколько?
— Этого я ещё не решил. — Шото достал из кармана телефон и взглянул на часы. — Может, по пути обсудим? А то урок вот-вот начнётся.
Момо дала своё согласие, и подростки поспешили в класс. Торопливо семеня по коридорам академии, они переговаривались меж собой, почти не замечая, как студенты провожают их любопытными взглядами.
— Мне после занятий нужно заскочить кое-куда, поэтому сразу пойти не получится, — проинформировал Тодороки. — Однако часам к семи я точно освобожусь. Тебя устроит примерно в это время?
— Да, вполне. Но мне надо быть дома не позже девяти, так что...
— Не проблема. Просто встретимся там, где тебе будет ближе всего. Ты на какой станции живёшь?
Момо сообщила ему название и отметила:
«Какой он вдруг стал официальный. Будто к заседанию готовится. Хотя, наверное, в нашем случае так и есть. Мы же теперь что-то вроде деловых партнёров. Уж не просчиталась ли я, когда предложила ему стать фиктивной парой?»
— Кстати, Яойорозу. Может, обменяемся номерами? — вывел её из дум Шото.
— Номерами?
— Да, так будет проще поддерживать связь.
— А, конечно...
Момо продиктовала набор цифр, который парень сохранил в памяти телефона, а после приняла дозвон.
— Отлично, — заключил Тодороки. — Тогда позвонишь мне, как определишься с местом.
Яойорозу тут же принялась перебирать в голове лучшие кафе для сегодняшнего свидан... то есть, встречи, однако выбрать не успела. Перед ней предстала дверь класса 1-А. А за ней, насколько она помнила, поджидали оставшиеся без ответов одноклассницы, которые наверняка возобновят бомбардировку вопросами, как только их цель окажется в зоне видимости. Идти дальше как-то перехотелось. Момо остановилась.
— Что такое? — обернулся Шото.
— Мы забыли обдумать, что скажем остальным, — поникла та. — Они наверняка начнут обо всём расспрашивать...
— Так мы же, вроде, всё решили? Просто притворимся, что встречаемся.
— Но... их же интересуют подробности, — Момо нервно поправила прядь волос. — Я даже не представляю, что им отвечать на такое...
— Это вовсе не сложно. Повторяй за мной, — сказал он и спокойно вошёл в кабинет.
Яойорозу последовала его примеру. Не успела она пройти и пары шагов, как проворная Ашидо моментально оттащила её в свой уголок.
— Попалась! Всё, теперь никуда не денешься, — на распев приговаривала Мина, цепко держа за локоть. — Давай рассказывай, о чём вы там болтали?
— Ну... — растерялась девушка и умоляюще взглянула на Тодороки, ожидая его действий.
Тодороки же перехватили Минета и Каминари. Подбежав к нему со скоростью истребителя, они встали стеной в проходе между партами, перекрывая дорогу. Вернее, с ростом Минеты их стена больше походила на покосившийся забор, но не суть.
— Притормози-ка, приятель, — выставил руку Каминари. — Ты ведь не думаешь, что мы про тебя забыли?
— Да, ответь наконец, и мы отвалим, — поддержал коротышка. — Сложно, что ли?
Шото одарил их недовольным выражением лица и посмотрел на Момо. Как и ожидалось, девушка попала в точно такую же ситуацию и лишь беспомощно наблюдала за ним, пока Ашидо пыталась вытрясти из неё хоть слово.
Тяжело вздохнув, Тодороки сказал:
— Что ж, раз уж вы никак не уймётесь, то так тому и быть.
Каминари и Минета навострили уши, ожидая долгожданных объяснений. Из-за их спин выглянул ничего не понимающий Мидория, который хотел узнать у друга подробности инцидента с Кац-чаном, но, прочувствовав общее напряжение, не издал ни звука.
Шото набрал в лёгкие побольше воздуха и объявил настолько чётко, чтобы его услышал весь класс:
— Это правда, мы с Яойорозу встречаемся.
В помещении поселилась секундная тишина. Кого-то удивило, что слухи оказались правдой, кого-то нет, а кому-то и вовсе было фиолетово. К слову, в числе последних значился главным образом Бакуго, который был крайне недоволен тем, что возле его парты разыграли цирк с конями.
Конечно, эмоциональнее всех отреагировали девочки: Ашидо и Хагакуре завизжали ультразвуком, ошарашенная Джиро выронила из рук накладные наушники, а Урарака прыснула от смеха, наблюдая за тем, как Изуку пускает слёзы умиления со словами: «они так быстро растут». Остальные члены класса отреагировали более адекватно.
— Йес! — Каминари победоносно поднял кулак. — Так и знал! Слышал его, Минета?
— Весьма отчётливо, — сощурился парниша, неохотно доставая из кармана бумажник. — На, забирай свои деньги, электровеник везучий.
Проспоривший коротышка скрепя сердце протянул Денки купюру в тысячу йен.
— Не расстраивайтесь так, мсье, — промурлыкал Каминари, демонстративно складывая валюту в нагрудный карман пиджака. — Быть может, Фортуна улыбнётся вам в следующий раз.
Минета лишь фыркнул и обратился к объекту недавнего спора:
— Тодороки, а чего ты сразу-то обо всём не рассказал? Ломался, как чипсы в кармане...
— Да, и что там насчёт остального? — напомнил Денки.
— А остальное — не вашего ума дело, — отрезал Шото. — Это касается только нас с Яойорозу, и мы не обязаны разглашать подробности наших отношений. Так что будьте любезны больше не совать носы в нашу личную жизнь.
Суровый тон поставил блондина на место. Причём, не только его: у Минеты тоже моментально отпало желание задавать хоть какие-нибудь вопросы. Во вновь воцарившейся тишине только Серо не смог сдержать ухмылки, которая, казалось, приклеилась к его лицу. Заметив резко изменившееся настроение в классе, он подметил:
— Ого, быстро же Тодороки
охладил обстановку.
Да-да, после сего шикарного каламбура не хватает лишь стандартного «ба-дум-тсс». Но, несмотря на старания комедианта на полставки, никто не засмеялся. Каминари так вообще стало совестно. Не сумев придумать аргументы в свою защиту, он тут же капитулировал.
— Аргх, ладно уж, прости. Думаю, мы чутка перегнули палку. Без обид?
Шото не был всепрощающим добряком, однако не умел затаивать злобу из-за мелочей.
— Да, без обид, — ответил он.
Вслед за парнями образумилась и Ашидо. Переосмыслив свои поступки, она отпустила Яойорозу и, выдавив грустную улыбку, извинилась.
— Ты тоже меня прости. Сейчас, когда я думаю об этом, то вижу, что было некрасиво вот так напрямую спрашивать тебя о личном...
— Всё в порядке, — не сердилась на неё Момо. — Я могу понять вашу заинтересованность, но всё же это не та тема, которую мне хотелось бы выводить на люди.
— Ясное дело, ты же у нас стесняша. Но знаешь... — Мина придвинулась к ней и заговорщически прошептала на ушко: — Если вдруг всё же решишься поговорить об этом — дай знать.
Поняв, что упрямицу Ашидо так легко не переубедить, Яойорозу засмеялась, и на этом конфликт исчерпал себя. Или, вернее, так казалось. О них не перестанут толковать, нет. Просто будут делать это менее открыто. Такова уж человеческая натура.
Момо с благодарностью взглянула на Шото, внимание которого было полностью сконцентрировано на беседе с юным Мидорией, и подумала:
«Тодороки так легко объявил о наших отношениях... Разумеется, из-за того, что это всё понарошку, но будь я на его месте, то точно бы сгорела со стыда. А Тодороки-сан и глазом не моргнул, когда заявил об этом перед всем классом. Потрясающая выдержка... — Яойорозу заняла своё место и подвела общие итоги. —
Теперь мы без труда сможем притвориться фиктивной парой перед академией. Тодороки больше не попадёт в затруднительное положение с признаниями, а меня не будут расспрашивать о наших несуществующих отношениях. Всё вернётся в своё русло, и мы сможем спокойно сконцентрироваться на экзаменах в конце триместра. Полагаю, при данном раскладе мы оба в выигрыше».
В общем, как говорится в серии известных романов, шалость удалась. Герои одурачили Госпожу Судьбу и обыграли её повороты в свою пользу. Всего-то и нужно было обсудить ситуацию и прийти к консенсусу, выгодному обеим сторонам сделки. Осталось обговорить тонкости принятого соглашения сегодняшним вечером, и беды как не бывало.
Само собой, обсудить следует в приватной обстановке, где никто не помешает столь деликатному процессу. А значит, подростки противоположного пола в самом расцвете юности останутся наедине. И это когда одна из сторон испытывает неподдельные романтические чувства к новому напарнику, а другая периодически не контролирует себя от любовного зелья Купидона.
К чему это я? Да ни к чему. В конце концов, что может пойти не так?
***
Едва закончился последний урок, как Киришима со всех ног рванул к парте Бакуго. Впереди долгожданные выходные, и у него представляется редкая возможность позависать где-нибудь вместе с Кацуки.
«Кажется, в это воскресенье выходит боевик, о котором он упоминал, — вспомнил Эйджиро. —
Ну вот как раз и заценим».
— Йо, Бакуго! — Киришима приветственно взмахнул рукой. — Ты домой?
Едва Кацуки поднял на него хмурый взгляд, как Эйджиро смекнул, что у этого парня день не задался. Благодаря тому, что Киришима чаще остальных общался с Бакуго, он научился неплохо считывать неповторимую мимику его лица. И сейчас на этой мимике чуть ли не жирным курсивом писалось:
«не влезай — убьёт».
— Нет, у меня дела, — холодно встретил его Кацуки, подтверждая догадку друга. — И где тебя с утра черти носили? Я, конечно, не твоя строгая мамочка, чтобы отчитывать за прогулы, но с хрена ли ты прохлаждаешься, когда экзамены на носу?
— Ну не серчай, Бакуго, — наигранно оправдывался Киришима. — У меня была веская причина, я братану своему помогал.
— Братану?
— Да ты его знаешь, стальной парень из класса «Б». У нас с ним ещё причуды похожи.
— А, этот... — Бакуго на секунду напряг извилины, пытаясь вспомнить имя персонажа третьего плана, и предположил: — Тыц-тыц?
— Тецутецу. Он попросил меня срочно подсобить, вот и пришлось пропустить пару занятий. А у тебя какие дела?
— Крайне неприятные. — Кацуки перевесил сумку через плечо и двинулся на выход. — Мне нужно к Айзаве-сенсею.
— К учителю Айзаве? — Эйджиро увязался следом. — Зачем это?
— Чтобы он поездил мне по ушам, — буркнул Бакуго. — Самое то после тяжёлого учебного дня. Очень расслабляет.
— Чувак, меня не было рядом всего несколько часов, а ты уже успел во что-то вляпаться?
— Тип того.
— Ну и? Чего ты там учудил?
— Хотел подправить физиономию нашей ледовласке, но потом появился Айзава-сенсей и очень вежливо убедил меня перехотеть.
— Ледовласке? Ты о Тодороки, что ли? — догадался Эйджиро и услышал в ответ недовольное цоканье. — Слушай, да чего ты к нему цепляешься? Чем он тебе не угодил-то?
— Тебе в алфавитном порядке или по нарастанию противности?
— В двух словах, если можно.
Данного количества было вполне достаточно для детального и весьма ёмкого описания от Бакуго, так что тот без колебаний ответил:
— Морда тупая.
Киришиме, напротив, от такого пояснения понятнее не стало.
— Что ж... тогда не в двух словах, если можно.
Кацуки закатил глаза, всем своим видом показывая, что ему начинает надоедать этот разговор, но тем не менее в просьбе не отказал.
— Не нравится он мне, вот и всё. Не строитель, а строит из себя хрен пойми что. Ещё и смотрит на всех свысока своей покерфейсной рожей. Да на лице Терминатора спектр эмоций шире, чем у этого сынка Старателя. Совсем не понимаю, что творится у него в башке. И Деку, ублюдок, такой же. Бесят. Оба причём.
— Только и всего? — усомнился Эйджиро. — А тебе не кажется, что ты немного перебарщиваешь? Тодороки так-то классный парень. Соглашусь, раньше он был не ахти, но теперь изменился и стал... приятнее, что ли. Вот только не говори, что не заметил.
— Ну даже не знаю, я как-то не заглядываюсь на «приятность» парней, — усмехнулся Кацуки.
И не поспоришь. У нас тут гетный фанфик, как-никак. А вот будь он в жанре слэш, слова героя заиграли бы совершенно иными красками.
— Ты понял, что я имею в виду. Почему бы тебе не взглянуть на него с другой стороны? Или хотя бы просто оставить в покое? Это ведь несложно.
— Слышь, харэ уже нравоучения задвигать! — завёлся Кацуки. — Мне сейчас и без твоей инициативы устроят разбор полётов, так что бросай эту хрень, пока я сам тебя куда-нибудь не бросил.
Киришима хотел возразить, но решил не тушить огонь бензином и уступил.
— Ладно, молчу. Всё равно препод достучится до тебя куда лучше. Кстати об этом. — Он мотнул головой в сторону учительской, которая была всего в нескольких шагах от них.
Бакуго и не заметил, как ноги привели его прямиком к ненавистной двери. А ненавистной потому, что за ней его не ждало ничего, кроме ещё большего количества нотаций и запретов. Несомненно, эту смесь заботливо приправят отменной дозой угроз с щепоткой «последнего предупреждения», а вишенкой на торте станет зловещее лицо сенсея-садиста, которое ещё долгое время будет являться ему в кошмарах. Неслабый такой коктейльчик получается. Даже, можно сказать, убойный.
— Ну, удачи тебе. — Эйджиро положил руку на плечо Кацуки в знак поддержки. — Повеселись уж там с нашим стариком.
Опять же, будь этот фанф в жанре слэш... Ай, неважно.
Кацуки обречённо выдохнул, словно собираясь с силами перед казнью.
— Надеюсь, он прикончит меня быстро, чтоб не мучился.
— Зря надеешься. Это же учитель Айзава. — Киришима улыбнулся, обнажив ряд акульих зубов. — Ладно, пойду-ка я, а то ещё попаду под раздачу. Заодно передам Рики-чан, что ты сегодня задержишься.
— Рики-чан? — фыркнул Бакуго.
— А что? По-моему, звучит мило. Может, заодно составлю ей компанию, чтобы не скучала. Кстати, а это мысль! Подождём тебя у ворот, а потом все вместе пойдём по домам. Втроём же всяко веселее будет, как думаешь?
Эйджиро ожидал, что Кацуки покрутит у виска или же вспыхнет адским пламенем от его предложения, однако этого не произошло. Напротив, тот как-то непривычно затих, хотя обычно сразу высказывался по поводу того, с чем не согласен. Странное молчание друга ударило по ушам сильнее его криков, а образовавшаяся неловкая пауза длилась достаточно, чтобы Киришима успел осознать:
«Что-то не так?»
И пока он в спешке пытался обмозговать, что именно, Кацуки сообщил:
— Обломись. Она уже слилась.
— Что? — встрепенулся Эйджиро. — Но почему?
— Да хер её знает. Свалила куда-то без объяснения причин. Ну, как говорится, скатертью дорожка. Быть может, мне повезёт, и мы больше никогда не встретимся.
— Так, погоди-ка, — стал докапываться Киришима. — Рики-чан ведь ещё вчера на полном серьёзе говорила, что чуть ли не горы свернёт ради своей мечты, а сегодня ни с того ни с сего сдалась? Такое вообще реально?
— Да, вполне. Людям так-то свойственно менять своё мнение, если ты не знал.
— Вот только не надо мне тут, — насупился Эйджиро. — Что-что, а в людях я разбираюсь. И она явно не из тех, кто так легко сдаётся. Может, с ней что-то случилось? К примеру, заболела или уехала куда, или...
Парень умолк, вообразив крайне нежелательное развитие событий. Подозрительная реакция друга вкупе с внезапной пропажей сталкера почему-то навела его именно на эту мысль.
«Да не, он не мог, — засомневался Киришима. —
Не мог же?..»
— Или что? — нетерпеливо спросил Кацуки.
— Бакуго... — Эйджиро перешёл на шёпот. — Неужто ты её того?..
Он робко провёл пальцем по шее.
— Сдурел, что ли?! — не выдержал Кацуки и отвесил другу смачный подзатыльник. Благо тот рефлекторно активировал причуду и особого урона не получил. — Совсем мозги уже затвердели?! Так я раздроблю, мне нетрудно!
— Да, согласен, перебор... — потёр макушку Киришима. — Но скажи честно, ты ей точно ничего дурного не сделал?
При упоминании минувшего дня Бакуго вновь пробил озноб. Вчера произошло много интересных событий, но в голове отчётливо вертелось лишь одно. То самое, которое он изо всех сил пытался забыть. То самое, от которого неровно билось сердце.
Кацуки не хотел вдаваться в неприятные подробности и потому сквозь стиснутые зубы ответил настолько сжато, насколько мог физически. Или, правильнее сказать, лингвистически.
— Нет.
У Киришимы не было причин ему не верить.
— Ясненько... Интересно, что же случилось...
— Без понятия. И с чего ты вообще вдруг стал беспокоиться об этой поехавшей?
— Ну-у... не знаю даже. Наверное, меня просто зацепил её боевой дух. Нечасто встретишь людей, которые как герои сёнэнов решительно следуют за своей мечтой. Я такими восхищаюсь. Ты, кстати, в их числе.
Бакуго был польщён последним замечанием, но виду не подал. Пора заканчивать этот трёп.
— С удовольствием бы ещё послушал, как ты меня боготворишь, но я пошёл. Сотриголова сам себя не отчитает.
— Давай, топай, — охотно подтолкнул его Киришима. — Вставай на путь исправления.
Кацуки небрежно махнул рукой на прощание, постучал по двери и скрылся в учительской. Эйджиро же, развернувшись на пятках, поплёлся домой.
Исчезновение Харуки Рики не давало ему покоя. Он сильно сомневался в том, что человек, который ещё прошлым вечером задвинул столь вдохновляющую речь о целеустремлённости, за какие-то сутки мог кардинально изменить своё решение.
«Не зря же она у меня совета спрашивала, в конце-то концов, — приводил доводы тот. —
Да и Бакуго, засранец, почему-то темнит... Печёнкой чую, между ними вчера что-то произошло. Неужто разругались в пух и прах?»
Ответа он не знал, но факт оставался фактом: у главных ворот сталкерши не было. И, сколько бы Киришима не искал глазами фиолетовую кляксу меж голов расходящихся студентов, найти её не удалось.
«Похоже, её и правда сегодня не будет, — расстроился он. —
Жаль. Хотел узнать, последовала ли она моим рекомендациям насчёт Бакуго... Кстати говоря, я ведь так и не спросил, передала ли Рики-чан ему шоколад. Ну, надеюсь, она вернётся, и у нас ещё будет шанс поболтать об этом».
В тот день юноша одиноко брёл домой, то и дело предаваясь различным теориям и предположениям по поводу заинтересовавшей его персоны. Но чего он точно не мог предположить, так это то, насколько материальными бывают мысли, и как часто желания имеют свойство сбываться.
***
Как и предвидел Кацуки, учитель Айзава устроил тотальный разнос. Нет, он не рвал, не метал и даже не повышал на него голос. Разносил он исключительно по-своему, по-Айзавовски: отчитывал провинившегося не как нашкодившего подростка, а как будущего сотрудника в сфере профессии героев. Преподаватель в буквальном смысле преподал Бакуго урок — позволил ему изъяснить свою позицию, разобрался в ситуации, а после компетентно высказал замечания и пригрозил привлечением к дисциплинарной ответственности.
Не так уж и страшно, подумаете вы? Ничего подобного. Из уст Сотриголовы это прозвучало отнюдь не как грамотная критика от заботливого шефа, а скорее как завуалированное «накосячишь снова — отчислю к чертям собачьим».
— Надеюсь, мы друг друга поняли? — подытожил сенсей.
Кацуки согласно кивнул. Он парень понятливый и осознал прокол ещё до того, как пришёл на ковер. Спасибо Киришиме за промывку мозгов перед началом двадцатиминутных нотаций от Айзавы. Пост сдал — пост принял.
— Я могу идти? — спросил Бакуго.
— Ещё нет. — Сотриголова отпил из кружки остывшего кофе и продолжил: — Сегодня у меня состоялся разговор с Харукой Рики по поводу того происшествия.
«С ней? — нахмурился парень. —
Так значит, тогда мне не померещилось: эта чокнутая действительно была здесь. А я уж было подумал, что совсем крышей поехал...»
— Если кратко, она подтвердила твою версию событий и заполнила необходимые документы, поэтому с тебя снимаются любые подозрения. Но не удивляйся, если в один день придётся явиться в суд в качестве свидетеля по делу Купидона.
— Суд, да? Надеюсь, этого уродца надолго упрячут, — ухмыльнулся Кацуки.
— Попрошу не выражаться в присутствии учителя, — грозно подчеркнул Айзава. — Будь уверен, своё он получит сполна. И ты тоже.
«Ну, кто бы сомневался».
— Что, отстраните меня от учёбы? — предположил он. — Или, может, академию драить заставите?
— Всё и сразу, хотел бы я сказать, но не скажу. На то имеется две причины: первая — остался всего месяц перед экзаменами, так что отстранять тебя я не стану чисто по доброте душевной, а вторая — мне требуется твоё содействие.
— Содействие? — насторожился Бакуго. — В чём это?
У парня вновь появилось плохое предчувствие. Будто он вот-вот вляпается в какие-то неприятности, по сравнению с которыми вариант с вылизыванием академии окажется предпочтительнее. И последующие слова учителя лишь подтвердили его худшие опасения.
— Ситуация, значит, такова: чтобы возместить ущерб гражданскому лицу, коим и является Харука Рики, мне было поручено предложить ей посещать подготовительные курсы Академии UA. Обучение, разумеется, не бесплатное, но директор Недзу обязался взять на себя все расходы и тем самым загладить вину учреждения в том инциденте. Ценность данных курсов в том, что сертификат об их прохождении открывает новые возможности для поступления в престижные учебные заведения. Само собой, причин отказываться от столь выгодного предложения у неё не было.
«Ясное дело, — подумал Кацуки. —
На такую халяву не согласится только полный идиот. Получается, со студенческим пропуском она теперь и здесь сможет меня преследовать?.. Блеск».
Однако преподаватель моментально развеял его домыслы, заявив:
— И тем не менее она отказалась.
— Чего? — опешил Бакуго. Сейчас его вытянутая физиономия чем-то напоминала удивлённого Пикачу.
— Рики-сан не назвала конкретных причин и на любые мои аргументы отвечала категоричным отказом. Думаю, ты знаешь почему.
— И с какого перепугу я должен это знать?
— А с такого, что в ходе диалога выяснилось, что у Рики-сан было в планах стать героем, но она не станет к нам зачисляться. Из-за тебя.
— Из-за меня?.. — прищурился Кацуки. — А я причём?
— В подробности не посвятила. И поэтому, — понизил голос сенсей, — уж не знаю, угрожал ты ей или же просто отпугнул от UA своим поведением, но немедленно исправь это.
— Но я не...
— Бакуго, — резко оборвал Айзава. — Ты не в том положении, чтобы спорить. Сам директор заинтересован в зачислении Рики-сан, так что уж постарайся его не разочаровывать.
Кацуки злобно цыкнул и отвернул голову. «Нашли дурака!» — так и протестовало всё его нутро. Но путём недолгих беспристрастных размышлений тот пришёл к выводу, что сейчас разумнее действовать по тактике «накосячил — не усугубляй». Да и как можно отказать человеку, наделённого властью решать будущее всей твоей дальнейшей карьеры?
Издав протяжный вздох, отдалённо напоминающий рык раздражённого пса, Кацуки с явной неохотой спросил:
— Что именно вам от меня нужно?
— Харука Рики. Убеди её посещать курсы, а я, так и быть, закрою глаза на твою самодеятельность.
— Да на кой она вам сдалась? Отказалась — так пусть валит на все четыре стороны. Чего с бубном вокруг неё плясать? Не понимаю...
— И не нужно. Выполни то, что от тебя требуется, и мы в расчёте.
«Короче, просто заткнись и делай, да? — интерпретировал на свой лад Кацуки. —
И выбора, как я понимаю, у меня нет. Ну что ж...»
— Будь по-вашему, — подчинился он.
Айзава едва заметно кивнул, словно и не ожидал другого ответа.
— Срок до апреля. К агрессивным методам убеждения не прибегать, от шантажа тоже попрошу воздержаться. Привыкай воздействовать на людей в рамках закона. Если всё ясно — свободен, — отчеканил преподаватель и потянулся к клавиатуре с мышкой, моментально переключившись на рабочий режим.
Бакуго не стал задавать лишних вопросов и лишь молча покинул кабинет с кислой миной на лице.
Когда за проблематичным студентом захлопнулась дверь, Айзава открыл на компьютере документ, изученный уже вдоль и поперёк, и вновь прошёлся по нему взглядом. Этим документом являлось досье Харуки Рики, копию которого удалось достать благодаря связям Сотриголовы в правоохранительных органах. В досье указывались исчерпывающие данные о пострадавшей, включая краткую биографию, место жительства и прочие немаловажные детали.
Если бы вчера сенсей не успел изучить этот документ как следует, то ни в жизнь бы не стал отстаивать предрасположенность Харуки к миру злодеев, особенно в присутствии директора. Но он успел. И то, что он узнал, совсем его не обрадовало.
Загвоздка заключалась в одном пункте, который мозолил и без того быстросохнущие глаза Айзавы: «сведения о ближайших родственниках». В частности, сведения о старшем брате Рики, который был не раз замечен в преступных кругах и на данный момент оставался на свободе. А это, как не понаслышке знал герой, до добра не доводит.
«Пока рано делать выводы, — успокаивал себя учитель. —
Однако перестраховаться не помешает. Если у Бакуго всё пройдёт гладко — хорошо. Если нет — разыграем другую стратегию. Как преподаватель я должен сделать всё возможное, чтобы помочь Рики не ступить на тёмную дорожку. Я не могу допустить, чтобы из-за банального бездействия на свет появился ещё один злодей».
А тем временем потенциальный злодей или, конкретнее, злодейка пилила взглядом потолок комнаты и с улыбкой вспоминала минувший день. Подумать только: ей удалось раздобыть номер Киришимы, удачно разминуться с сэмпаем и, что важнее, сдвинуться в своём плане с мёртвой точки.
«Не могу в это поверить! — ликовала Харука. —
Сам Кацуки-сан запомнил моё имя! Я что, сплю? Господи, если это сон, то пусть он никогда не кончается!»
Опережая ваши вопросы, поясню — в ходе приватной беседы с Сотриголовой, которая осталась за границами текста, Рики поинтересовалась, каким образом полиции удалось установить её личность, если документов при ней не имелось. На что Айзава поведал, что этой информацией с ними поделился Бакуго, который и сообщил фамилию и имя пострадавшей.
«Наверное, услышал, когда Киришима со мной знакомился, — догадалась та. —
И всё-таки он заинтересовался именем сталкера, который преследовал его три недели к ряду! Ух, двадцать дней страданий окупились с лихвой!»
Размышления прервал подступивший позыв рвоты, который был успешно подавлен. Харука ещё не до конца оправилась после травмы и временами ощущала слабость, сонливость, тошноту и головную боль. И если первые два симптома — следствие причуды Исцеляющей Девочки, то остальные два Рики заработала по собственной воле.
Помните, ранее упоминалось, что безумная диета Харуки не скажется положительно, и пострадавший организм ещё возьмёт своё? Что ж, время расплаты пришло. Только девушку это ничуть не тревожило. В кой-то веки ей удалось приблизиться к сэмпаю, и останавливаться на достигнутом она не намерена.
Взяв с полки телефон, Рики в сотый раз всмотрелась в номер Киришимы, который уже вызубрила наизусть, и наконец решилась:
«Не могу больше ждать. Если я хочу выяснить, как ещё можно подобраться к Кацуки-сану, то мне следует заручиться его поддержкой. И для этого...»
Девушка дрожащими от волнения пальцами открыла вкладку SMS, адресованное непосредственно Киришиме.
Пришла пора Харуке Рики показать всю серьёзность своих намерений.
