Немало дней минуло с описанных ранее событий. Холодный февраль покинул сцену, и март вступил в свои права: в воздухе пахло свежестью, расстелившаяся зелень радовала глаз, а голубое небо, казалось, стало лишь ярче. Мир вокруг преобразился, сняв плотную пелену сырости.
Однако далеко не все были рады скорому наступлению весны. К группе таковых принадлежала и Яойорозу.
— Думаю, можем закончить, — подытожила она, пристукивая о стол стопкой тетрадей. — Хорошо поработали.
Тодороки кивнул и взялся складывать учебные принадлежности.
Сегодня герои разместились в публичной городской библиотеке, поскольку по выходным академия закрыта для свободного посещения. Да, они не оставляли подготовку даже в единственный выходной. Отличники, что с них взять.
За пару недель наши фиктивные партнёры существенно продвинулись в плане учёбы, чего нельзя было сказать об их межличностных отношениях. Повседневное общение редко сводилось к чему-либо помимо геройской деятельности, а по окончанию занятий те поодиночке разбредались по домам. Такой распорядок явно не способствовал поднятию уровня симпатии. Однообразные встречи приелись, и данный факт сильно беспокоил Момо. Ведь, в отличие от неё, время не стояло на месте.
«Экзамены уже не за горами. Если так и буду выжидать, ни в жизнь ничего не начну. Откладывать больше нельзя. — Девушка собралась с духом и в кой-то веки взяла быка за рога.
— Решено, я приглашу его на свидание!»
Преисполнившись намерения довести начатое до конца, Яойорозу сделала резкий выдох и направилась к Тодороки, который ждал у выхода из библиотеки.
Да.
Она сделает это.
На улице их встретила солнечная погода, идеально подходящая для неспешных прогулок. Ну, если даже силы природы благоприятствовали Момо, значит, на этот раз у неё точно всё получится.
И вот, едва Яойорозу открыла рот, чтобы огласить заготовленную реплику, как Тодороки нанёс превентивный удар.
— Что ж, отсюда нам в разные стороны, — сверился он с часами на телефоне. — Напишешь, во сколько встретимся завтра?
— Ам... да, хорошо...
Подходящий момент рассыпался в пепел, как после щелчка Таноса. Завершить задуманное в сложившихся условиях казалось невозможным.
«Он куда-то торопится? — заметила Момо. —
Тодороки-сан всегда уходит сразу после занятий... У него какие-то дела?»
— Тогда до скорого, — попрощался Шото и отправился восвояси, постепенно теряясь в многолюдной толпе.
Что ж, очередная попытка потерпела поражение. Теперь Яойорозу пролежит весь вечер лицом в подушку, коря себя за слабохарактерность. В какой по счёту раз она беспомощно смотрит ему в спину? Нет, настала пора разорвать этот порочный круг!
«Соберись, он же вот-вот уйдёт, — бодро встряхнула головой та. —
Сейчас или никогда!»
Тело само понеслось вперёд. Момо слышала, как с каждым шагом деревянных ног кровь всё громче ударяла в виски. Цель приближалась, и паника до того захлестнула девушку, что наспех собранной воли хватило на одно лишь:
— Постой!
Распознав её голос среди многих вокруг, Тодороки обернулся. Гадая, что же вызвало беспокойство подруги, он спросил:
— Что-то не так?
— Нет, я... — Яойорозу взволнованно сжала в руке оборку длинной юбки. — Тодороки-сан, ты, случаем, не голоден? Неподалёку открылось новое кафе и... честно говоря, я бы хотела сходить туда с тобой.
«Сказала...»
Она зажмурилась, словно ожидала оглашение приговора. Однако вышеупомянутый собеседник не потрудился изречь из себя хоть что-то. Казалось, над его лбом вот-вот высветится: «Соединение прервано».
Так и не дождавшись никакого отклика, Момо осторожно добавила:
— Если ты не занят, конечно...
Тодороки вспомнил, что находится в середине диалога, и вышел из режима ожидания.
— Не занят.
— Правда? — воспрянула Яойорозу. — Но разве ты не спешил куда-то?
— Вовсе нет. К тому же я ещё не обедал.
Удивительно. До самого последнего слова — всё чушь.
И сегодня, и вчера, и две недели к ряду Тодороки летел домой, чтобы продолжить подготовку к экзаменам. Не потому, что он нерд, который стремится набрать высший балл по всем предметам, а лишь потому, что рядом с Яойорозу ему не удавалось сконцентрироваться. Львиную долю материала приходилось оставлять на личное изучение, что существенно ударяло по свободному времени.
Чем же Шото был занят, непосредственно, в процессе занятий? Ну, после того, как парень осознал своё влечение к Момо, не проходило и дня, чтобы он не размышлял об этом. По-хорошему, зная, что у Яойорозу уже есть тот, кто ей нравится, Тодороки следовало бы сохранять дистанцию. Следовало бы. Как и следовало бы отказаться от предложенной прогулки.
«Наверное, мне всё-таки не стоит идти, — передумал тот. —
Нельзя общаться с ней дольше положенного. Я бы и эти встречи прекратил, если бы не пришлось притворяться парой. Надеюсь, ещё не поздно взять слова назад».
— А хотя... — начал он, но потонул в восклицании Яойорозу.
— Фух, я рада! В последние дни ты вёл себя так отстранённо... Я уже боялась, что тебе неприятно моё общество.
— Это не так. Мне нравится проводить с тобой время, — без задней мысли произнёс Тодороки.
Со свойственной ему прямолинейностью он просто констатировал факт. Шото не мог знать, что сказанное им заставит тарабанить сердце спутницы, будто поршневой двигатель.
Момо плавно сложила пальцы вместе и улыбнулась настолько лучезарно, что прохожим пришлось сощуриться, дабы не ослепнуть от её сияющей ауры.
— А мне с тобой, Тодороки-сан, — подобно ангелу проговорила она.
В тот момент юноша уверовал в существование богинь. По крайней мере, в их человеческую реинкарнацию. После такого запрещённого приёма Шото уже не мог сказать ей «нет».
«Ладно, я пойду. Но это в первый и последний раз».
— Так, ну... — замешкалась Яойорозу. Она не планировала зайти так далеко. — Тогда пойдём?
И подростки выдвинулись к пункту назначения. Дорога, к слову, отныне не сопровождалась молчанием. За период общения герои освободились от дискомфорта друг к другу и почти сразу включились в разговор. В кой-то веки они стали контактировать, как представители одного людского рода.
— А где находится то кафе? — уточнил Шото.
— В торговом центре. В том, что с большим глобусом. Уже бывал в нём?
— Нет, я нечасто выбираюсь в магазины. Только по необходимости.
— Вот как. А мы недавно ходили туда с нашими. Устроили себе небольшой шоппинг.
— Шоппинг, да? Знаешь, с твоей причудой я бы забыл об этом слове. Какой смысл вообще куда-то выходить, если всё нужное можно создать самому?
— Тут ты прав. Для меня в этом нет необходимости, но... — Девушка смущённо заправила волосы за ухо. — Покупки — отличный предлог для встречи с друзьями, так что...
— Предлог? — недоумевал Тодороки. — Разве друзьям он нужен?
— Не всё так просто... — надула щёчки Яойорозу. — А вдруг меня посчитают назойливой? Не хочу действовать им на нервы...
— Ты зря забиваешь себе голову. Уверен, никто бы не отказал, если бы ты просто попросила.
— А ты? — после недолгой паузы спросила та. — Ты бы тоже не отказал, если бы я просто попросила?
Шото попал в свою же ловушку. Он ведь зарёкся не искать сближения с Момо, и тут на тебе. Ответит «нет» — будет противоречить сказанному ранее. Ответит «да» — будет противоречить своему решению. Та ещё дилемма.
Однако спасение пришло (вернее, прибежало), откуда не ждали.
— Яомомо-о-о! — раздался позади знакомый возглас.
Яойорозу машинально обернулась и была зажата в тиски набросившимся на неё розовым комочком.
— А-Ашидо-сан!.. — пролепетала девушка. — Что ты здесь делаешь?
Ашидо Мина во плоти с неохотой отлепилась от Момо.
— Гуляю с подружками. Чё ж ещё на выходных делать?
— Ну, например, готовиться к экзаменам, от результатов которых зависит твоё будущее? — не без иронии вклинился Шото.
— О, Тодороки, и ты тут? Как всегда бьёшь не в бровь, а в глаз!
— Но я тебя не...
— Это выражение такое, окей? — перебила Мина. — Не стоит каждый раз воспринимать всё дословно. И вообще, у вас двоих тут что, свиданка?
Вопрос прилетел слишком внезапно, чтобы подростки могли его поймать. Они растерялись, из-за чего ответы зазвучали диаметрально противоположно.
— Нет! — отреклась Момо.
— Да, — высказался Шото. — Или нет?
— То есть, да! Да, верно! — запуталась она.
Для остальных их встречи и должны выглядеть как свидания, однако Яойорозу совершенно забыла об этом.
— Хм-м-м, — лукаво протянула Ашидо. — Ясненько-ясненько. Знаю, вы просили не расспрашивать о личной жизни, так что сорян. Просто хотела убедиться. А то по вам подобные тонкости... типа, не всегда заметны.
— В каком смысле? — полюбопытствовал Тодороки.
— Ну, вы же встречаетесь немалый срок. Почти месяц, по-моему. По современным меркам это огромное достижение.
— И что с того?
— Я к тому, что странно это. Столько времени прошло, а вы даже за руки не держитесь.
— За руки?! — вздрогнула Яойорозу. — Разве уже пора?..
— Как по мне, давно пора. Это ведь основа основ. — Мина осеклась, увидев смятение на лицах друзей. — Но, само собой, для всех это индивидуально, и... отношения должны развиваться постепенно, так что забейте. Главное, чтобы вам обоим было комфортно.
— Точно... — сконфуженно поддакнула Момо.
Последовала неловкая тишина, которая оказала эффект на ворвавшегося в сюжет суетолога. Не найдя более что сказать, Ашидо поспешила распрощаться с нашей компашкой.
— Ну-у, я, наверное, пойду... — привстала на цыпочки та. — Вообще-то я просто поздороваться подошла. Надеюсь, девчонки меня не потеряли.
— Не стоит заставлять их ждать, — не препятствовал Тодороки, желая окончить неуместную болтовню. Иногда он жалел, что в виду воспитания не может отделываться от людей более радикально. Как, например, Бакуго.
— Вы уж звиняйте, что помешала. И да, надеюсь, вы проведёте эти выходные с пользой. — Ашидо подмигнула Яойорозу, а затем унеслась также шустро, как и появилась.
— Уж кто был говорил, — промолвил Шото и перевёл взгляд на подругу.
Та, очевидно, была сбита с толку от произошедшего и сверлила взглядом тротуарную плитку, нервно поглаживая кисти рук.
— Яойорозу? — обратился парень, будто спрашивая, всё ли в порядке.
— Что? — встрепенулась Момо. — А, верно, кафе.
Она пошла дальше по тротуару, однако Тодороки окликнул её во второй раз:
— Яойорозу!
— Да?
Шото указал себе за спину и сообщил:
— В другую сторону.
Момо хлопнула глазами и опомнилась.
— Ох, и правда... Чего это я...
Выбрав правильное направление, Яойорозу продолжила путь. Тодороки же выделил для себя её ненормальное поведение и побрёл следом.
А затем... Затем, видимо, настал час заказывать похоронную службу, ибо беседа между героями не иначе как сдохла. Отчаянно пытаясь поддержать в ней жизнь, Шото чуть ли не клещами вытягивал слова из Момо, которая блуждала где-то глубоко в своих думах и не собиралась возвращаться назад.
Удивительно, но прибытие в кафе нисколько её не отрезвило. Не то чтобы эти периодические отключения задевали Тодороки... Хотя нет, всё же задевали. Поэтому он поразмышлял над причинами, которые могли выбить её из колеи.
Размышлял Шото подробно и выглядело это забавно — он буравил тарелку холодной собы таким напряжённым взглядом, словно та вырезала весь его клан. Даже витавшая в облаках Момо заострила на этом внимание.
— Тодороки-сан, тебе не по вкусу соба?
Тот бесшумно отложил палочки для еды на подставку и затронул щекотливую тему:
— Яойорозу, ты сама не своя после разговора с Ашидо.
— Думаешь?.. — Девушка слегка отодвинулась, что лишь подтверждало её настороженность.
— Я же вижу, что тебя это беспокоит. Ответь честно, я прав?
Момо колебалась. Конечно, она могла бы всё отрицать, растягивая историю ещё несколько глав, но зачем? Пожалев читателей, Яойорозу дала согласие коротким кивком, чего хватило, чтобы копать дальше.
— Понятно. Значит, тебя задело её высказывание о том, что нам якобы стоит выставлять отношения напоказ.
— Да... Но это пустяк, правда.
— Если тебя это тревожит, тогда это
не пустяк, — твёрдо возразил Шото. — Мне не нравится видеть тебя расстроенной.
Яойорозу едва не расплылась на стуле от полученной дозы милоты. И как Тодороки может так рутинно разбрасываться убойными фразочками? Неужели не понимает, какой пробивной эффект они оказывают?
— Как бы то ни было, наш случай особенный, — сосредоточилась та. — Тут ничего не поделаешь.
— Нет, — пристально посмотрел на неё юноша. — Кое-что всё же можно.
«Что он пытается сказать? — опешила Момо. —
Это... Это то, о чем я думаю?!»
— Яойорозу, я...
«Неужели Тодороки-сан прислушался к мнению Ашидо?! Ох, мне дурно...»
— Я обещаю больше никогда не прикасаться к тебе.
Где-то внутри Момо раздался треск бьющегося стекла. Несомненно, это разлетелись на осколки её мечты и надежды.
— Почему ты так решил, Тодороки-сан? — сжато выдавила Яойорозу.
— Потому что у тебя есть возлюбленный. По твоей реакции на слова Ашидо я понял, что ты предпочла бы не пересекать эту черту.
«Нет же, всё как раз наоборот!!! — взвыла та. —
И как ты вообще умудрился прийти к этой мысли?!»
— Мне кажется, это уже лишнее, — не сдавалась Момо. — Во время учёбы и практических занятий мы нередко контактируем друг с другом. Подобное обещание может создавать неудобства.
— Ты права. Но даже в ущерб себе я готов пойти на это. Так будет лучше, — сказал Шото и едва слышно добавил: — для нас обоих.
По его лицу было видно, что он уже со всем определился. Дальнейшая дискуссия ни на что не повлияет.
— Что ж... Если таково твоё решение...
Девушка угрюмо засунула в рот лист салата. Ну почему всегда так? Чем ближе она подбирается к Тодороки, тем большую стену он между ними возводит. Боги на неё прогневались или что?
Шото тоже остался недоволен результатом. Он же пошёл ради Момо на такие жертвы, так почему же теперь она выглядит куда более несчастной?
— Этого мало? — усомнился парень. — Мне следует сделать ещё что-то?
— Не нужно, — сухо бросила Яойорозу. — Ты
уже сделал достаточно.
И в тот момент до него дошло — он конкретно облажался. Тодороки доводилось иметь дело с женскими обидами (спасибо сестре за бесценный опыт) и потому умел распознавать красные флажочки. В их числе основное блюдо под названием: «Нет, я не обижена», закуска а-ля: «Мне от тебя ничего не надо», а на сладкое десерт в виде: «Ммм, понятно». Однако фишка кроется не в самих этих фразах, а в интонации, с которой они произносятся. И, поскольку парень не мог отнести Яойорозу к скандальным личностям, он понял, что знатно накосячил. Осталось разобраться, в чём конкретно.
Что ж, эту загадку (нет) ему ещё предстоит раскрыть. А пока посетим спортивную площадку, которая стала традиционным местом встреч для второго обозначенного пейринга. Верно, из обстановки уютного кафе и томных разговоров окунаемся в атмосферу криков, пота и боли.
— Отставание в десять секунд, тормоз! — в своей манере информировал Бакуго. — Это последний круг, ускоряйся!
— Да... сенсей!.. — отозвалась Харука, пробегая мимо наблюдавшего учителя.
— Живо, живо, живо! — подгонял тот, хлопая в ладоши. — Или о награде можешь забыть!
Его понукания подействовали на девушку точно допинг, и Рики чуть ли не с искрами из глаз окончила забег — до такой степени была желанна для неё упомянутая награда. Интересно ли вам, что скрывается за этим словом? Конечно интересно, поэтому слушайте.
Началось всё пару недель назад, когда Харука просекла, что Кацуки не переключится на следующее упражнение, пока та не закончит с предыдущим. И потому стала подолгу выполнять нагрузку, дабы лишний часок провести в компании кумира.
Естественно, Бакуго её раскусил, но ничего не мог предъявить — Рики утверждала, что это предел её возможностей. Для неё не имело смысла напрягаться и что-либо менять, поэтому сенсею пришлось думать, как заставить девушку играть по своим правилам.
И тогда он сделал ей предложение. Нет, не то самое предложение. Предложение, от которого отказался бы любой, кроме Харуки. Опять же, речь не о том самом предложении.
В общем, были выставлены следующие условия: если Рики управляется до заявленного времени, она имеет право задать ему любой личный вопрос. Одно упражнение = один вопрос. Ярая фанатка не могла упустить такой шанс, и последующие занятия проходили куда динамичнее.
Поначалу хилой тихоне вообще не удавалось попадать в установленные рамки, но, как только удалось, её было не остановить. Сперва на Кацуки посыпались детские вопросы по типу любимого блюда или животного, но затем они стали приобретать более... целенаправленный характер. Сейчас всё поймёте.
— Время! — крикнул Бакуго и щёлкнул таймером в руке.
Буквально за мгновение до этого Рики достигла финиша.
— Я успела! Успела же, да?!
Парень досадливо процедил:
— Успела.
— Юху! — подняла кулак Харука. — Ты же... знаешь, что это... фух... значит?
— Спрашивай уже! — вспыхнул тот. — Но клянусь, если вопрос опять будет касаться нижнего белья...
— Нет-нет, на этот раз всё прилично. Вроде бы.
Вздёрнутые брови Кацуки свидетельствовали о его неверии.
— В общем, я... — Девушке не хватало воздуха. — Я хотела... хотела спросить...
— Чёрт, да отдышись ты сначала! Сколько раз повторять, в первую очередь всегда восстанавливаем пульс! Круг по стадиону медленным шагом, марш!
— Есть! — гаркнула она и зашагала самым быстрым медленным шагом, который видывал мир.
— Господи... — безнадёжно вздохнул Бакуго.
Цирк длился уже четырнадцать дней, и Кацуки сполна прочувствовал каждый из них. Издеваться над Харукой было весело, однако её ненужное признание встряло, как шкурка яблока меж зубов. Водиться с тем, кого ты отшил, — ой как неловко, поэтому Бакуго ступил на тернистый путь. И на этом пути он пожинает плоды в виде бестактных расспросов о цвете и форме своих трусов.
— Я всё! — вернулась Харука. — Кацуки-кун, вопрос такой: какие девушки тебе нравятся?
— Такие, которые не ты, — оборвал тот.
— Ну блин, я же серьёзно!
— И я серьёзно. Что за убожество? Маскируй хотя бы свои домогательства.
— Так, вообще-то я абсолютно честно заработала свой вопрос, — подпёрла она бока. — И ты сам предоставил мне это право. Ради чего я тогда тут надрываюсь, а? Уж будь добр, отвечай как договаривались.
Прорезавшаяся дерзость девушки удивила Бакуго. Совсем недавно сталкерша чуть ли не тряпочкой стелилась, боясь сказать что-то против, а сейчас перед ним формируется нечто похожее на зачатки характера. Видя такой рост, Кацуки не мог не взглянуть на Харуку без толики почтения.
— И когда это ты успела так оборзеть? — усмехнулся он. — Мне казалось, ты кайфуешь, когда об тебя ноги вытирают.
— Ой... — сникла Рики. Она осознала, как непочтительно повела себя с сенсеем. — Э-это плохо, да? Прости, я буду работать над собой.
— Напротив. Уважаю людей, которые могут отстоять своё. Такой ты мне больше н...
Кацуки осёкся, едва не допустив фатальную ошибку. Ещё слово — и Харука улетела бы в нирвану, возвеличив данную надпись на своём надгробии. Избегая подобного расклада, Бакуго закончил:
— ...не так противна.
Рики вытаращилась на него, переваривая странное предложение, однако Бакуго не дал ей как следует всё обдумать.
— К слову, это и есть мой ответ. Так что отвяжись.
— Ага, значит, девушки, которые могут за себя постоять, — проговорила Харука, записывая что-то в памяти. — Принято. Что ж, ну а мне нравятся, знаешь, такие холодные персонажи. Которые «меньше слов — больше дела». Они мои вайфу.
— Смотрю, со своих «вайфу» ты пример не берёшь.
— На то они и идеал, — развела та руками. — Непостижимый абсолют для нас, простых смертных.
Ах да, для справки. По каждому заданному вопросу Харука высказывала и своё мнение. Она рьяно настроена подружиться с Кацуки, что невозможно без обмена интересами, поэтому пошла на эту хитрость. Ну, мало ли, вдруг сработает?
Бакуго же к нововведениям отнёсся со скепсисом. Не в его обязанностях вникать в чужие предпочтения. И тем не менее он не запрещал Харуке говорить. Не то чтобы его прям-таки волновало, чем живут шизики, но... Будь ему совсем уж безразлично, он бы и не слушал.
— Тогда идём дальше? — Рики размяла ноющее бедро. — Мне ещё надо узнать размер твоей обуви.
— Нет, на сегодня всё, — расстроил замыслы сэмпай.
— Как всё? Мы же только начали!
— Всё — значит всё. У нас другие планы.
— Планы? У
нас?
— Дуй за мной, — скомандовал парень и устремился в только ему известном направлении.
— Охо, что же это за планы, Кацуки-кун? — доставала Рики. — Это свидание? Свидание же?
— О да, — подыгрывал он. — Я и местечко нам выбрал подходящее. Самый сок.
— Вот когда ты так говоришь — это никогда не сулит ничего хорошего, — забубнила Харука. — В предыдущий раз ты меня так «обрадовал», вытащив тренироваться в дождь.
— Пф, да подумаешь, ножки разок промочила.
— У меня была температура под сорок...
— Ну не померла же. И вообще, я компенсировал причинённый ущерб.
— Да ну? Разве?
— Забыла, кто тебе лекарства купил? За свой счёт, между прочим.
— А, это когда ты сказал, что если я не встану на ноги за два дня, то ты сам меня прибьёшь?
— Просто мотивация. Короче, расслабься. Больно не будет.
Вопреки сказанному, Рики легче не стало — уж шибко мутная улыбка красовалась на лице Бакуго. Подозрительная такая.
Как бы то ни было, дорога заняла от силы минут тридцать. И чем дольше они шли, тем яснее Харука видела, куда они движутся.
— Кацуки-кун, — в смятении обратилась та. — А нам точно сюда?
— Ещё как. Идеальнее места не придумаешь.
«Идеальное место» встретило гостей проржавевшей скрипучей вывеской: «Свалка металлолома». По бокам простирались продырявленные железные сетки, не выполняющие защитных функций, а за ними страшно возвышались горы ржавых металлических конструкций. Всё здесь выглядело настолько ненадежно, что, казалось, стоит подуть ветру, и нагромождения рухнут на головы неосторожных зевак.
Бакуго подошёл ко входу и снизошёл объяснений.
— Что ж, поздравляю, Харакири, — торжественно объявил он. — Ты усердно работала и наконец дослужилась до звания червя. Можешь отпраздновать.
— Червя? — разочаровалась Харука. — Кем же я тогда была изначально?
— Никчёмным одноклеточным, само собой.
— Ну да... Само собой...
— Ты достигла проходного балла. В связи с этим представляю тебе новую тренировочную зону.
— Что? — опешила девушка. — Ты ведь шутишь, да? Как я буду заниматься? Здесь же небезопасно! Места для бега нет и...
— Замолчи, а, — огрызнулся Бакуго. — Пошевели извилиной. Всё же рановато я тебя в звании повысил.
Харука огляделась и неуверенно предположила:
— Мне... нужно будет тягать железо?
Кацуки уставился на неё, обмозговывая догадку, а затем пристукнул кулаком о ладонь.
— То-о-очно, неплохая идея, — признал он. — Внесём это в твой график тренировок. Но нет, я не об этом. Идём.
В разы усугубив участь Рики, Бакуго проследовал вглубь свалки.
— Постой! — Ученица засеменила следом. — Разве нам можно тут находиться?
— Можно. Эту помойку забросили, когда я ещё под стол пешком ходил. Всё самое ценное давно растащили. Сейчас тут разве что всякие преступники да отбросы общества околачиваются.
— Преступники?! Тогда я тем более не понимаю, зачем мы здесь!
— Да не ори ты, — закрыл ухо парень. — Они высовываются только по ночам. К тому же герои частенько их отсюда шугают. И вообще, я тебе для красоты, что ли? Уж в случае чего с парочкой уродов я и сам разберусь.
Рики закусила губу. Прежде она сталкивалась с людьми, ни во что не ставивших закон, и потому сомневалась, стоит ли рисковать ради каких-то тренировок.
— И чё молчим? Неужто струсила? — спросил Кацуки.
— Ну... есть такое... — осунулась Харука.
Бакуго мельком глянул на неё и увидел, насколько та подавлена: видок такой, будто святую мученицу ведут на плаху.
«Какого хрена? — вознегодовал он. —
Я здесь единственный, кого ты должна бояться!»
— Теперь ты шевелишь извилинами слишком много. Я же сказал, что защищу тебя.
— Я беспокоюсь не о себе. Мне тяжело от одной только мысли, что ты можешь пострадать, Кацуки-кун.
Неверный ход. Самолюбие Бакуго было задето, чего тот не мог сбросить со счетов.
— Алё. — Он неожиданно остановился, и Харука влетела ему в спину. — Мне твоя жалость вообще не всралась. Думаешь, поступал бы я на геройский факультет, если бы так боялся сломать ноготочки?
— Я знаю, но... Ауч!
Опасения были грубо прерваны ударом ребра ладони по голове.
— Спасать хлюпиков вроде тебя — наша обязанность! — разошёлся Кацуки. — Мы жизнь на это ставим, чёрт возьми! Вместо того чтобы ныть, ты должна преклоняться перед тем, какую сложную работу выполняют герои! Или ты передумала становиться одной из нас?!
— Н-нет... Я просто...
— Я не слышу!
— Никак нет, сенсей! — повысила тон Рики.
— То-то же. И чтобы больше не слышал от тебя подобной херни. Сомнение — худший враг героя!
Сказав это, юноша гордой походкой возобновил путь.
— Вообще-то это зовётся здравым смыслом, — буркнула Харука.
Буркнула как можно тише, не желая опять получить по шее. Посмотрев на сэмпая, который и не думал возвращаться назад, она обречённо вздохнула и нехотя поплелась за ним.
Изнутри свалка казалась куда более зловещей, чем снаружи, представляя собой лабиринт с высокими стенами из металлолома. Ширина дороги была рассчитана под грузовые машины, что, впрочем, не спасало положение. Складывалось впечатление, что в этом месте когда-то произошло убийство. И не одно.
Бакуго же ни на секунду не тормозил, продвигаясь вглубь жестяного монстра. Он без труда ориентировался меж многочисленных ответвлений — повороты явно были ему знакомы. Похоже, Кацуки время от времени и сам наведывался сюда. Вот только... зачем?
Не успела Рики развить эту мысль, как её вывели на пустырь, расчищенный от хлама. В центре валялась разве что пустая банка фасоли, которую Бакуго лёгким движением ноги запнул куда подальше.
— А вот и твоё тренировочное поле, — известил он. — Ну как, теперь достаточно места?
— Но почему именно здесь? — не улавливала Рики. — Чем плоха прошлая площадка?
— Тем, что на ней из-за тебя могут пострадать люди. А я не собираюсь брать ответственность за это дерьмо.
— Погоди-ка... Ты хочешь сказать... Да быть не может!
— Дошло наконец? Отныне мы начинаем прорабатывать твою причуду. И поэтому ты...
Рики завизжала, прерывая его. Не в силах удержаться, она перепрыгивала с ноги на ногу от распирающих эмоций.
— Ура, ура, ура! — как заведённая тараторила Харука.
— Так, а ну тихо! — прикрикнул учитель. — Не перебивай, а то передумаю!
Девушка моментально умолкла. И только кривая улыбка до ушей с потрохами выдавала её восторг.
«Ну что за ребячество», — упрекнул Бакуго, хотя и сам был рад не меньше.
— Короче, спешу тебя огорчить, но физические упражнения никуда не денутся. Бессмысленно тренировать причуду, не тренируя тело. Герой должен совершенствоваться в обоих аспектах. В связи с этим я изменил твоё расписание. Можешь ознакомиться.
Кацуки протянул ей сложенный вдвое разлинованный лист. Рики раскрыла его, изучила и заметила несостыковку.
— М-м... Кацуки-кун, что это значит?
— Именно?
— Последний пункт — тренировка с причудой. Есть время начала, но нет времени конца.
— Это из-за того, что ты не знаешь свой порог. Я не могу ничего загадывать, пока не определю, насколько убоги твои способности. Собственно, этим мы сегодня и займёмся.
Девушка сунула расписание в карман. Плюс один трофей в коллекцию.
— Тогда начнём?
— Да, начнём. Начнём с простого. — Кацуки осмотрелся и указал на шестигранную гайку, валявшуюся возле Рики. — Подними её.
Харука незамедлительно исполнила поручение. Волосы взмыли вверх, и гайка застыла в воздухе, точно лежала на невидимой платформе.
Бакуго оторопел. Не из-за гайки, из-за лица Рики. Он не видел его с тех самых пор, как произошла та гнусная встреча с Купидоном. Воспоминания, которые он благополучно похоронил с концами, восстали из могилы и приползли по его душу. Ему пришлось вновь проявить небывалую силу духа, чтобы вернуть самообладание.
Кацуки переключил интерес на летающий предмет: покрутился возле него, прощупал пальцем. Гайка не сдвинулась ни на дюйм, словно приклеилась к воздуху.
— Как долго ты можешь её удерживать? — встал он спиной к Рики, дабы не смотреть той в глаза.
— Не знаю. Пока не надоест, наверное.
— Отлично. Теперь проведи ею в воздухе. Посмотрим, насколько хорошо ты контролируешь передвижение объектов.
Харука переместила взгляд влево, и гайка махом пролетела с десяток метров. Взгляд вправо — и вот железяка уже на другом конце площадки. Немного задержавшись в той области, она вернулась к хозяйке.
— Что скажешь? — Рики заглушила причуду.
— Что ж, уровень пятилетки ты освоила, — установил Бакуго. — Я уж переживал, что придётся учить основам.
— У меня нет проблем с небольшими вещами. Пока я их вижу, они идеально меня слушаются. Трудности возникают со всем, что больше банки мороженого.
Бакуго задумчиво почесал щеку и принялся что-то выискивать в ближайшей груде металлолома.
— Кацуки-кун? — озадачилась Харука, наблюдая, как тот активно копошится в мусоре.
Юноша вытянул из проржавевшей кучи полуметровую трубу и увесисто покачал в руке.
— Сойдёт, — рассудил он. — Здесь около килограмма. Проделай с ней ровно то же самое.
На данное распоряжение Харука отреагировала не так энергично, но тем не менее полая труба лениво покинула ладонь Кацуки. Видно, что контроль над ней дался труднее: предмет потерял устойчивость, качался волнами, а скорость передвижения существенно снизилась. Помимо прочего, трубу здорово заносило на поворотах — того и гляди вот-вот рухнет, оторвавшись от невидимого троса. Притянув её обратно, Рики опустила металл на землю и устало выдохнула.
— Походу, на уровне пятилетки твоё развитие и остановилось, — резюмировал Бакуго. — Рано радовался. И как тебе только в голову пришло метить в герои с такой смехотворной причудой?
Харуке нечего было сказать в защиту. Она и сама понимала, что её навыки ни на что не годны, кроме как тащить ко рту очередной бургер. На это расходовались её силы минувшие десять лет.
— Я совсем безнадёжна, да?.. — стыдливо промямлила девушка.
— Точнее и не скажешь, — кивнул Кацуки, а затем задумался и добавил: — Хотя нет — скажешь. Полный отстой. Без шансов. Дохлый номер. Только чудо поможет.
Под гнётом острых замечаний Рики раскисла.
— Чудо?.. Хочешь сказать, всё это было зря? Неужели совсем ничего нельзя поделать?
Бакуго тянул с ответом, чтобы насладиться её тухлым видом. Давненько он не видел, как Харука в одночасье теряет самоуверенный тон. Лишь плотно подкормив свою доминантную натуру, парень развеял тревогу.
— Тупица, — Кацуки указал большим пальцем себе в грудь. —
Я это чудо. Не могу же я себе позволить бросить всё на полпути. На кону моя гордость!
Бакуго вернул энтузиазм девушке столь же быстро, сколь убил до этого настрой. Собственно, примерно так и проходили их будни — сплошные эмоциональные качели. Развлекали они обоих участников процесса, ведь Харука и сама была не прочь потрепать нервишки.
— Ух, как круто, Кацуки-кун! — с придыханием проговорила она. — Сказал прям как настоящий герой!
— Я и есть настоящий герой, — проворчал Бакуго.
— Н-ну... разве что теоретически.
— Не теоретически, а авансом. Считай, я уже им стал.
— Что ж, получается и я тогда герой? Ну, авансом, — колко подметила Рики.
— Ещё слово, и ты труп. Авансом.
— Молчу, молчу, — капитулировала девушка. Не в её правилах кусать кормящую руку. — И как же мы будем развивать причуду? Есть идеи?
Бакуго обдумал её вопрос, после чего поведал:
— ...и всё-таки будешь тягать железо.
— Чего?..
— Вообще-то не так уж важно, с чем именно ты будешь тренироваться. Главное раз за разом использовать причуду на все сто, чтобы постепенно увеличивать свой максимум.
— То есть просто каждый день поднимать тяжести?.. А разве не нужно учить какие-то секретные техники ниндзюцу или... что там у вас?
— Пха, разбежалась. Здесь тебе не аниме.
— Тогда я вообще не понимаю, как это работает...
— Мне что, всё нужно разжёвывать? — поморщился Бакуго. — Чем чаще задействуешь мышцы, тем крепче они становятся. С причудой та же тема. Аналогия ясна?
— Значит, тягаем железо? — вынуждено заключила Рики.
— Значит, тягаем железо, — подтвердил Кацуки. — Кстати, я уже приметил тебе одно.
С этими словами он вытащил из горы хлама спущенное машинное колесо.
— Кило четыре есть, не меньше, — довольно озвучил тот.
— Да я же не справлюсь! — запротестовала девушка. — Два — куда ни шло, но четыре!..
— Харакири, — угрожающе отчеканил Кацуки. — Если я говорю: «поднимай сраное колесо», значит, поднимай, мать твою, сраное колесо! Или ещё не дошло, что для меня возмущения — пустой звук?
Харука повесила нос.
— Так точно, сенсей...
Бакуго толкнул находку, и та кривой линией подкатилась к Рики, прежде чем с гулом завалиться на бок. Девушка посмотрела на рваную шину с таким ужасом, будто её было приказано съесть.
— Вперёд. — Кацуки сделал приглашающий жест и скрестил руки в ожидании шоу.
Ученица уж совсем не горела желанием браться за поручение. Но в итоге, не выдержав безмолвного давления сенсея, активировала силу. От накатившего напряжения на лбу проступили капли пота, однако колесо осталось неподвижным.
— Не выйдет, — утёрлась рукавом Харука. — Слишком тяжело.
— Такого слова не должно быть в твоём лексиконе! Пробуй ещё.
И она попробовала ещё. А затем ещё и ещё, и ещё — и всё безуспешно! Каких-то четыре килограмма стали для неё неподъёмным грузом — стеной, которую не преодолеть. Отчаянию Рики не было предела, а вот предел терпения Бакуго уже был достигнут.
— Жалкое зрелище, — фыркнул он.
— Прости... — запыханно извинилась Харука, не понимая, за что извиняется. За свою слабость? За потраченное время? За то, что в свои пятнадцать до сих пор не умеет элементарного? — Может, начнём с чего полегче?.. Ну, в прямом смысле.
Кацуки глянул на искорёженную шину, будто обратился к ней за советом. Но колесо молчало. Молчал и Бакуго. Вообще он понимал, что завышать требования крайне непродуктивно, однако выдвинуты они были не ради истязаний Рики. Ну, не только. У Кацуки имелись и веские основания.
— Знаешь... — начал тот, — я мог бы поверить, что на большее ты не способна и дать вес поменьше...
— О, это было бы весьма кст...
— Но не буду. Я ещё не забыл, как болтал ножками в воздухе, пока ты сходила с ума из-за причуды того жирдяя. По сравнению со мной эта шина должна быть тебе на один укус.
— А то, что я тогда чуть не отправилась к праотцам, тоже не забыл? Сам видел, значительный расход энергии может меня убить.
Бакуго снова умолк. Он усердно думал, каким методом пробуждать способности Рики. К каждому человеку нужен индивидуальный подход: тактика, актуальная для одного, может совершенно не подходить другому.
«В идеале нужно действовать постепенно, от простого к сложному, — размышлял он. —
Иначе этот неуч реально подохнет в первые же дни. На что там влияет её телекинез? Внутричерепное давление, вроде?..»
— Если тебе кажется, что я филоню, то это не так, — промямлила девушка. — Я стараюсь, честно.
— Что ж, — принял решение Кацуки. — В таком случае придётся стараться лучше.
— Ась?
— Если будем держаться обычного темпа, на развитие причуды уйдут годы. Я не намерен потратить на твою задницу так много времени.
— Но...
— Никаких «но»! — наседал Бакуго. — Ты справишься с этим, хочешь того или нет! Мы не уйдем отсюда, пока ты не сдвинешь это дырявое, как твоя башка, колесо!
— Да даже если мы простоим тут до ночи, ничего не изменится! — бунтовала Харука. — Мне это не по силам!
— А я и не собирался давать задание по твоим силам! Чтобы развить причуду до иного уровня, герои ломают прежних себя и собирают заново!
— Ломают?.. — У Рики прошёл мороз по коже. Зная Кацуки, это высказывание можно понимать и буквально.
— Именно! Ты должна превзойти лимиты любыми способами! И сделать это здесь и сейчас!
Девушка содрогнулась. По ней было видно, что она неумело борется с чем-то внутри себя, будь то элементарный страх или же устоявшиеся предубеждения. Чтобы поддержать её в этой борьбе, Кацуки как нельзя кстати смягчился и подобрал правильные слова.
— Я видел, что ты способна на большее. Преграда, которая мешает тебе развиваться, находится вот тут. — Он ткнул себе пальцем в висок. — Прекращай бояться собственной причуды. Она — не что-то отдельное, а часть тебя, как руки или ноги. Только так ты сможешь измениться к лучшему.
— Часть меня?
Рики всмотрелась в ладонь. Похоже, для неё впервые раскрылась истина, что телекинез — не какое-то благословение или проклятие, а нечто вроде продолжения её тела.
— Вот оно как, — прошептала та. — Понятно...
Аура вокруг девушки изменилась. На место жалоб заступила собранность. Рики сжала кулак и всё так же тихо сказала:
— Попробуем по-другому...
Фиолетовые волосы обнажили взгляд Рики. Он существенно отличался от предыдущих и был несколько... пугающим. Веки широко раскрыты, брови опущены вниз, а глаза, казалось, смотрят не на шину, а куда-то сквозь неё.
Кацуки всего передёрнуло — однажды он уже видел такую физиономию. Когда был пойман и подвешен в тот злополучный день на стройке.
Колесо, которое ещё час назад лежало мёртвым грузом, начало вибрировать, подрагивая мелкой дрожью. Харука вытянула руку, и тряска усилилась. Резина подпрыгивала, поднимая клубы пыли, будто собиралась улететь в стратосферу. Последний рывок, и!..
Неудача. Рики опёрлась о колени и залилась кашлем. Когда ей удалось восстановиться, она выпустила на волю переполняющие чувства.
Огорчение.
Обиду.
Гнев.
Негатив слился в единый поток, который обрёл форму в звонком нецензурном ругательстве. Каком? На ваш выбор. Но едва тот сорвался с губ, как Рики рефлекторно зажала их ладонью. Брань была для неё неприемлема.
— Что такое? — потешался Бакуго. — Слишком гнилое словцо для нашей принцесски?
Девушка топнула ногой, разрываемая недовольством.
— Я думала, на этот раз выйдет! Ну почему я такая никчёмная?! У меня же могло получиться, так почему?!
«А вот с этим уже можно работать», — одобрил парень, однако вслух осудил неподобающее поведение:
— Не понял, что за истерики? Ты же не рассчитывала, что сразу научишься обуздывать причуду?
— Ну... нет, но... — растеряла злость Харука. Учитель попал в точку.
— Ну, значит, нефиг тут убиваться из-за первой попытки!
— Но она не первая...
— Первая. До неё ты пинала балду. Лично я только сейчас увидел, чтобы ты приложила хоть грамм усилий.
— Я... — Рики запнулась в негодовании. — Час моих страданий — какая-то шутка для тебя?
— Кончай скулить. — Кацуки враждебно наклонился к ней для пущей убедительности. — Я уже задолбался твердить тебе одно и то же. Намотай сопли на кулак и выложись, наконец, на полную!
Не дослушав его критику, девушка отвернула лицо, как капризный ребенок, которого отчитывают за проступок.
— Что за хрень? Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — наехал Бакуго и подошёл ближе.
Рики же, в свою очередь, встала к нему спиной, что подействовало на Кацуки, как тряпка на быка. Он схватил ученицу за плечо и грубо развернул обратно.
— Ты решила взбесить меня или что?! Потому что если да, то у тебя отлично получается!
— Н-нет, просто... — Харука покраснела, точно аллергик после орехов. — ...Кацуки-кун, ты слишком близко...
Юноше не составило труда осмыслить произошедшее, и тот брезгливо оттолкнул подопечную. Будто этого было недостаточно, он сделал три широких отступа назад и вытер руки о штаны. Не хватало лишь смачного харчка напоследок. Впрочем, Бакуго и без того уже плюнул Рики в душу.
— Извращенка, — вякнул он.
Временами Кацуки забывал, что персона перед ним — прежде всего, влюблённая фанатка, которая обожает создавать идиотские моменты. В теории Бакуго должно быть всё равно: краснеет там Харука или синеет, но на практике её эмоции влияли и на него.
В парне зарождалось что-то новое, что-то неведомое и сумбурное. Быть может, это особый вид раздражения? Перед ним ведь всё та же надоедливая сталкерша, которую он встретил в отвратительный солнечный день. Разве что чуточку стройней. И чуточку не сталкер. И чуточку «не так противна».
— Ну, что дальше? — нарушила тишину Рики. — Будем стоять или...
— Займись уже делом, — повелел сенсей, делая вид, что вовсе не поглядывает за ней краем глаза.
Харука возобновила тренировку, а Кацуки прислушивался к чувствам, которые с недавних пор всё чаще дают осечку.
«Да, это определённо раздражение, — доказывал себе он. —
Иначе и быть не может».
***
Спустя бесчисленное количество выдвинутых теорий по поводу пропавшего настроения подруги, Тодороки остановился на следующей:
«Я понял! Разговоры об отношениях заставили Яойорозу подумать о человеке, который ей небезразличен, и тем самым ввели в состояние апатии. Кроме того, сегодня на мне голубая рубашка, а голубой цвет навевает грустные ассоциации. Наверняка он напомнил ей о подаренном шоколаде. Поэтому-то она и сказала, что я уже сделал достаточно, поскольку именно я испортил тот праздничный день. О да, теперь всё встаёт на свои места».
К такому умозаключению пришёл Шото, когда они направлялись к станции. Свидание, о котором он был не в курсе, оглушительно провалилось, отчего Момо не проронила больше ни слова. Тодороки честно пытался вывести её на диалог, однако претерпел фиаско.
На него обиделись. И не просто кто-то, а сама Яойорозу! Этого он никоим образом не мог проигнорировать. Собравшись с мыслями, Тодороки озвучил самую вероятную (по его мнению) версию произошедшего.
— Яойорозу, ты... не любишь голубой цвет?
Девушка часто заморгала от несуразности вопроса.
— Эм... Да вроде нет.
— Оу... — промямлил Шото. — Ясно.
Всё, конец. Нет идей. Финита ля комедия. Шото как-то преследовала мысль, что Момо против выдвинутого соглашения о неприкосновенности, но он был быстрее.
«Если всё завязано на её избраннике, то разговор о нём может сгладить ситуацию, — отчаялся Тодороки. —
Неплохо было бы выяснить, кто он. И если это существо хоть раз причинит боль Яойорозу, я смогу найти его и...»
Домысливать Шото не стал.
— Слушай, Яойорозу. Могу я кое-что спросить?
— Как хочешь, — без энтузиазма отозвалась та.
— Это касается дорогого твоему сердцу человека...
Девушка затормозила и ошарашенно уставилась на Тодороки. Тот тоже остановился и пояснил:
— Ну, ты как-то спрашивала меня о подобном, вот я и подумал, что тоже могу...
Тема деликатная, и Момо вполне могла отказаться от обсуждения. Тем не менее она ответила:
— Разумеется. Разумеется, можешь.
— Опиши, что он из себя представляет, — издалека зашёл Шото. — Стало любопытно.
— С чего вдруг? Раньше ты никогда им не интересовался.
— Да, но... теперь интересуюсь.
Яойорозу тщательно всё обдумала и поделилась:
— Он... хороший. Смелый, справедливый. И вместе с тем немного скрытный. У него спокойный характер и изобретательный подход к решению проблем. А ещё он очень целеустремлённый — всегда идёт до конца, как бы трудно ни было. Думаю, именно это мне в нём и нравится.
«Нравится...» — В груди юноши остро кольнуло.
— Я его знаю? Он из UA?
— Ещё бы, — кормила подсказками Момо. — Мы с одного факультета и часто пересекаемся. Жаль, правда, что он совершенно не понимает намёков. Даже не знаю, намеренно он это или же в упор не видит.
— Ого... Тяжело тебе с ним, наверное, — посочувствовал Шото.
— Да уж, — прыснула та. — Не то слово.
Тодороки поднял раздумчивый взгляд на небо, а затем щёлкнул пальцами, словно на него снизошло озарение.
— Позволь я продолжу за тебя. Он молчаливый?
— Да.
— С постоянно скучающим лицом?
— Ага.
— Не вступает в бой без необходимости?
— Именно.
— Тогда поправь меня, если я ошибаюсь...
Момо напряглась от его уверенности. Неужто сообразил? Ну не, Шото был бы не Шото, если бы разбирался в амурных делах. Не изменил он себе и на сей раз.
— Судя по описанию, это Айзава-сенсей, не так ли? Яойорозу, не мне тебя судить, но академия не разрешит союз между учеником и учителем. У вас возникнут большие неприятности. Я понимаю, что сердцу не прикажешь, однако попрошу тебя трезво взглянуть на вещи.
Девушка выкинула белый флаг. Позиция Шото предельно ясна: он неверно трактует столь щедрые подачки, потому что и не рассматривает себя в роли потенциального партнёра. А раз так — имеет ли вообще смысл ему признаваться?
— Спасибо за беспокойство, — поблагодарила Яойорозу, отказавшись от войны за своё счастье. — Я подумаю.
На этой ноте герои прошли остаток пути и ступили на платформу станции, к которой подъехала электричка с нужным номером.
— А вот и мой рейс, — отрешённо простилась Момо. — До завтра.
— До завтра, — кивнул Шото.
Двери вагона распахнулись, приглашая желающих войти. Яойорозу шагнула вперёд, но в последний момент обернулась и сказала:
— Кстати, Тодороки-сан. Учитель Айзава — не тот, кто мне нравится.
Грустно улыбнувшись напоследок, она прошла внутрь салона, оставив друга в одиночестве ломать голову над поступившей информацией. Теперь ей уже без разницы — поймёт он или нет. Момо проиграла. И проиграла в самом начале.
— Но ведь... — потерянно пробормотал Тодороки, — из общих знакомых никто больше не подходит под описание. Если только...
Поезд тронулся, и в отражении мелькающих стеклянных окон тот разглядел злоумышленника, посягнувшего на сердце Яойорозу. Он и правда чертовски хорошо знал этого парня.
Академия UA.
Класс 1-А.
Тодороки Шото.
***
Заходящее солнце освещало горы металлического хлама, вершины которых напоминали кривые ведьмины пальцы. На них из поколения в поколение гнездовались вороны, облюбовавшие таскать местные побрякушки. Сонные птицы уже готовились ко сну, когда раздавшийся вопль заставил их резво повскакать с насестов и упорхнуть куда-то ввысь. Звучит как начало мистического хоррора, однако вопль принадлежал Харуке, которая сумела-таки управиться со своей миссией.
— Ну ты видел?! Видел?! — ликовала она. — Теперь-то точно поднялся!
Девушка оторвала-таки от земли злополучное колесо. Невысоко, ровно на секунду и очень незаметно. Моргнёшь — считай, упустил момент.
— Ну наконец-то, чёрт тебя дери! — просиял Бакуго. Он не моргнул и был тому очевидцем. — Можешь ведь, когда хочешь!
— Могу? Ну да, вообще-то могу! Этим малышкам всё по плечу!
Рики самодовольно продемонстрировала бицепсы, которых, в общем-то, не было. Смотрелось это настолько комично, что Кацуки не удержался от хохота. Вслед за ним засмеялась и Харука.
— Хвала Всемогущему, — с облегчением отметил он. — Ещё час, и я бы ушёл домой.
— Что? Ты бы бросил меня здесь?
— Очень даже вероятно. Скажи спасибо, что не свалил пораньше.
— Ну спасибо, хех... Хехе... Ох... — Рики присела на корточки, а затем и вовсе упала на спину.
— Что, успех голову вскружил? — высмеял было Кацуки, но, заметив, как тяжело дышит девушка, изменился в голосе. — Эй, ты как?
— Никак... — простонала Харука. — Мозги в кисель. Мир кружится. Ща блевану...
«Худшая тренировка в жизни», — обозначила она.
Бакуго опустился рядом, беспардонно взял её за подбородок и повернул к себе.
— Ты-ы чего? — Харука испуганно схватила того за запястья. — Приставать решил? Если что, я только за.
— Заткнись и убери руки.
Девушка подчинилась. Не зная, чего ожидать, она молча пялилась на сэмпая, который медленно склонялся к её лицу. Харука не переживала, что Кацуки сделает с ней что-то непотребное. Она провела с ним достаточно времени, чтобы понять, какой он человек, поэтому волноваться не о чём. Уж ей-то наверняка.
Парень отбросил волосы со лба Рики и сказал:
— Смотри на меня.
«Окей, это лучшая тренировка в жизни», — передумала та, всматриваясь в прекрасную радужку цвета киновари.
Кацуки спустился рукой ниже. Он коснулся нежной кожи и раздвинул... веки. Он раздвинул веки.
— Следи за моим пальцем.
Поводя им со стороны в сторону, дабы проверить реакцию зрачка и наличие лопнувших капилляров, Бакуго отмерил пульс на шее и завершил осмотр.
— Что со мной, доктор? — слащаво спросила Рики.
— Ничего непоправимого, — отстранился он, — но до конца дня чтоб никаких нагрузок. На первых парах не вздумай применять причуду без моего надзора, поняла? Если узнаю, что насилуешь тело сверх нормы — пеняй на себя.
— С чего такая забота? А как же, типа, домашнее задание?
— С отдачей от твоей причуды особо не разгуляешься. Если будешь упражняться одна и переусердствуешь, где-то через сутки тебя хватятся из-за запаха смердящего трупа.
— Оу... Как-то не подумала... Подожди, почему же одна? Родители присмотрят.
— Нет у тебя никаких родителей, — категорично высказался тот. — А если и есть, то явно с тобой не живут.
— Стоп, так ты всё знал? — Рики удивлённо приподнялась на локте. То ли из неё шпион никудышный, то ли в этом городе каждый второй гений сыска.
— Не знал, но догадывался. А ты только что сама во всём созналась. Ду-у-ура.
Бакуго щёлкнул её по носу и встал, расправляя спину. Рики же, разочаровавшись в своём длинном языке, пробубнила:
— Грязный ход, Кацуки-кун...
— Зато действенный. Тебя уделали, так что смирись.
— И... что, это всё?
— В смысле?
— Раз я несовершеннолетняя, ты можешь без проблем сдать меня полиции. Не хочешь избавиться от ноши?
Глаз, который виднелся из-под взлохмаченной чёлки, смотрел на Кацуки с непривычной агрессией. Как у зверька, загнанного в угол.
— Если бы хотел, давно уже сдал бы, — пояснил юноша. — Тебя запросто загребли бы за сталкинг. А то, что ты живёшь одна, мне как-то побоку. Я не сую нос, куда не просят. В отличие от некоторых.
Последние слова он проговорил с особым ударением.
Харука, по-прежнему терзаемая противоречиями, проронила:
— Пообещай.
— А?
— Пообещай, что не вернёшь меня назад.
— Ну уж нет. Прошлое обещание закончилось твоей успешной посадкой мне на шею. Больше я на это не поведусь.
— Пообещай, — настаивала та.
— Да с хрена ли я вообще должен...
Кацуки прервался, увидев, как дрожат кулаки ученицы. Неужто для неё это настолько важно? Подчеркнув, что он шибко много позволяет наглой девчонке, Бакуго поддался.
— Ладно, ладно, задрала. Обещаю.
Сказанного было достаточно: взгляд Рики подобрел, а напряжение исчезло.
— Спасибо...
— Давай поднимайся уже, — поторапливал Кацуки. — Нечего зад морозить.
Харука послушалась его, но тут же грохнулась обратно.
— Кацуки-кун, — нервно хихикнула девушка. — Похоже, у меня тут технические неполадки.
— Ну что опять? — цыкнул тот.
— Ноги не слушаются. Когда встаю — голова сильнее кружится. Будто я в центрифуге.
— Эй, я тебя не потащу! Хочешь попасть домой — шуруй на своих двоих!
— Я как бы и не просила. Просто полежу тут, пока не отпустит.
— Да щас, — сморщился Бакуго. — Я не собираюсь ждать, пока ты перестанешь ловить вертолёты.
— Ну и не жди. Дорогу обратно знаю, сама дойду.
Кацуки испепеляюще зыркнул, отчего Харука невольно ойкнула.
«Да чего он злится? — недоумевала та. —
Для него же стараюсь».
— Я ведь говорил, что вечером здесь небезопасно. Останешься одна — нарвёшься на неприятности.
— О, так ты обо мне беспокоишься? — прониклась Рики. — Кацуки-кун, я так тронута...
— Ничего подобного. Я дал слово, что защищу тебя, вот и всё.
Бакуго протянул ладонь и отвернулся, всем своим видом показывая, что делает огромное одолжение.
Харука не могла поверить, что с ней это происходит наяву. Находясь в какой-то прострации, она безропотно подала руку и в тот же момент была поставлена на ноги. Мир перевернулся пару тройку раз, девушка потеряла равновесие, но Кацуки не позволил ей упасть.
— Вау, — выдохнула Рики. — Покруче любого аттракциона.
— Стоять можешь?
— Да... Думаю, да. Но вот идти — вряд ли.
Кацуки состроил недовольную мину и оглядел ученицу с макушки до пят. Затем с пят до макушки. Затем снова с макушки до пят.
— Что-то не так? — забеспокоилась Харука.
— Думаю, за какую часть тела тебя взять, чтобы было не так гадко. Ладно, пошли.
Не дожидаясь ответа, он схватил её за локоть и потянул к выходу. Хотя со стороны всё выглядело так, будто воровку поймали на горячем, Бакуго вовсе не был груб. Он не волочил девушку и не сжимал руку до хруста костей. Лишь когда Рики в виду состояния заваливало на бок, хватка становилась крепче. Из-за подобного контраста (ну и чувства, что тебя вот-вот вывернет наизнанку) Харука притихла, и Кацуки насладился драгоценной тишиной.
Однако вскоре свалка металлолома оказалась позади, дорожная развилка приближалась, а значит, всё хорошее закончится здесь.
«Эх, было бы здорово побыть с Кацуки-куном ещё хотя бы чуть-чуть, — думала Рики. —
Но, если скажу ему об этом, он обзовёт меня поганым сталкером... Не хочу омрачать такой славный день».
Доковыляв на вялых конечностях до поворота, Харука уже готовилась прощаться, но Кацуки не сбавил шаг. Они прошли дом, другой, и тогда Рики попросила объяснений.
— Кацуки-кун, твой квартал в другой стороне.
— Знаю, — как ни в чём не бывало ответил тот.
— Ну... мы пропустили поворот.
— И чё?
— Тебе нужно в магазин, да? — предположила Рики. — Верно, зачем же ещё сюда сворачивать...
— Господи, — закатил глаза Бакуго. — Да, я тащу тебя до дома! Какие-то проблемы?
— Кацуки-кун провожает меня?! — возрадовалась она. — Как это мило!
— Ты мне просто выбора не оставила! Но если можешь идти сама, то дерзай, вперёд!
— Не-не-не, — помотала головой Харука и крепче прижалась к Кацуки. — Не могу, вообще не могу!
— Тогда пошевеливайся и не бубни под ухо! И не липни ко мне!
— Ох, что-то но-о-оги отка-а-азывают...
— У тебя сейчас не только они откажут!
— Ничего не поделаешь, ты ведь заставил меня поднимать такие тяжести, — канючила та. — Целых четыре килограмма!
— Четыре? — покосился парень. — Ты так в этом уверена?
— Ну как... Ты же сам поднял колесо и сказал, что четыре.
— Не ври. Не четыре, а не менее четырёх, — с важным видом напомнил он. — Я не называл точное число.
— Что? И какой же настоящий вес?
Кацуки прикинул навскидку:
— Около десяти кило.
— Деся... Что?! — захлебнулась Рики. — И ты молчал?!
— Если бы сказал, ты бы даже не попыталась его поднять.
— Естественно!
— Ну и всё, — поставил точку Бакуго. — Вопрос закрыт.
— А если бы у меня не получилось?
— Такой вариант не рассматривался. Я знал, что тебе это под силу, если постараешься.
— Откуда?
— Предчувствие.
Девушка всплеснула руками и возмущённо ускорилась. Предчувствие у него, видите ли.
— В чём дело, Харакири? — улюлюкал позади Кацуки. — Отстойно быть уделанной дважды, да?
Рики сердито фыркнула в ответ. Отчего-то её задела эта ситуация.
— Вот только не надо этих ваших девчачьих обид, — расставил границы тот. — Я и покруче обидеться могу.
— Я не обижаюсь, просто... — выдохнула Харука. — Ну ты же видел, что я еле справилась с той маленькой трубой! Как ты вообще додумался увеличить вес не в два, не в пять, а в десять раз?!
— А ну не сметь обсуждать приказы начальства! — не признавал промах Кацуки. — Скажу прыгать — будешь прыгать! Скажу драться — будешь драться! Скажу кинуть грузовик — кинешь без разговоров! Я ясно излагаю?!
— Д-да, сенсей... — сжалась девушка. Кацуки давненько не показывал своей властвующей личности, из-за чего та несколько забылась.
— Да и к тому же, — продолжил он. — Разве это не значит, что теперь ты стала круче не в два, не в пять, а в десять раз? Совсем недурно для старта.
— Я... стала круче? — воодушевилась Рики. Если бы у неё был хвост, она бы им повиляла. — Ты правда так считаешь?
— Тип того. И только посмотри на себя — эта новость излечила твоё головокружение. Чудеса да и только.
Харука остановилась, чтобы свериться с ощущениями. И действительно — последние несколько метров она прошла сама, не полагаясь на помощь Бакуго.
— Не-е, не думаю, что смогу дойти одна, — юлила та. — Может, для надёжности всё же доведёшь меня до дома?
Парень одарил её недоверчивым взглядом и сказал:
— Ну, разве что до театра.
— Театра? Это приглашение?
— Это пожелание. Там найдут применение твоей плохой актерской игре.
Харука наставила на него палец-пистолет с цокающим звуком.
— Подловил. Но ты прав, головокружение прошло. Боялась, неделю выкарабкиваться буду.
— Дальше проще. Чем лучше развиваешь причуду, тем легче переносишь отдачи. Вот увидишь, я тебя выдрессирую так, что все сто кило будут парить, как перышко!
— Тяжело такое представить, но... раз ты так говоришь, значит, так и будет.
— И никак иначе, — удовлетворённо хмыкнул Бакуго. Вера ученицы в его способности была ещё одной чертой, которая ему в Рики «не так противна». — В общем, завтра как обычно, на том же месте.
— Да. Нужно подготовить новые вопросы. Я ещё столько всего не знаю о тебе, Кацуки-кун...
— Тебе и впрямь нравится корячиться ради этого? Не думала ставить перед собой, ну... более благородные цели?
— Благородные? А я разве похожа на представителя голубых кровей?
Бакуго ухмыльнулся.
— Тогда придётся знатно попотеть. Завтра я уменьшу время на выполнение заданий.
— Э-э, опять?.. Я же только-только начала поспевать за твоими нормативами!
— Потому и уменьшу, иначе расслабишься. Сейчас твоя физическая подготовка на уровне средних школ. Для героя это ничтожно мало. Тебе нужно стремиться к большему.
— Короче, плакали мои вопросики... — всхлипнула та.
— Всё в твоих руках. Ну, бывай.
Бакуго махнул на прощание и отправился домой. Рики последовала его примеру.
Будет лишним говорить, что сегодняшние события запомнятся ей надолго. Кацуки мало-помалу открывался ей, что видно в его постепенно меняющемся отношении. Да, словами и поступками парень порой бывал той ещё заразой, но Харука рассмотрела и другую его сторону. Сторону, которая подала ей руку, когда она не могла встать. Сторону, которая принесла ей лекарства, когда она болела. Сторону, которая спасла ей жизнь, заставив отказаться от таблеток. И в глазах Рики эта сторона безоговорочно перекрывала любые недостатки.
«С каждым днём я влюбляюсь в тебя всё сильнее, — окрылённо думала она. —
Ох, Кацуки-кун... что же ты со мной делаешь?»
