Как писал Шекспир

      Больничная палата хоть и не напоминала обычную гладко вылизанную, но всё же не могла заменить Астрид дома. На стенах висели фотографии на которых улыбались люди или были запечатлены виды любимого города. На тумбах стояли вазы с цветами — яркие желтые, источавшие нежный аромат, нежно-голубые, практически без запаха, но радовавшие глаз. Под потолком зависли шарики с пожеланиями, к белым занавескам были прицеплены детские рисунки. Глядя на них Астрид не могла сдержать улыбку. Младший брат Макс каждую неделю рисовал что-то новое, где неизменно была изображена старшая сестра и он сам. Мальчик был сильно привязан к ней и, наверное, был единственным, кто верил, что Астрид поправится.       Возле кровати мерно, раздражающе пикали приборы, снимавшие показания пульса. Трубка от капельницы тянулась к тонкой светлой руке. Девушка на огромной больничной кровати смотрелась как фарфоровая куколка, брошенная на двуспальную кровать родителей ребёнка — неуместно и потерянно. На худом бледном лице ярко выделялись огромные серо-голубые глаза. Под ними залегли темные круги, щёки впали, прорисовав острые скулы и маленький острый подбородок. Когда-то волосы Астрид были иссиня-чёрными, но за время химиотерапии выпали и теперь на лысой голове был повязан яркий платок, который мать девушки привезла из тибетского храма. Где только женщина не молилась за своего горячо любимого первого ребёнка, но прогнозы врачей оставались стабильно-неутешительными. Они давали Астрид ещё несколько месяцев жизни при постоянном лечении и присмотре. Или же несколько недель, но дома в кругу семьи. Астрид хотела прожить подольше, даже если в больнице, даже подключённой к аппаратам, испытывая постоянную боль. Она как никто хотела жить. В конечном итоге двадцать пять лет слишком юный возраст для смерти.       К тому же в больнице было не настолько плохо, как обычно говорили люди из неё выписавшиеся. Да, кормят только жидким три раза в день, едва ли не с ложечки, но и общее состояние Астрид требовало ухода. Да, белые стены давят, но если живёшь в больнице не первый год, то и с этим можно смириться. Персонал подобрался доброжелательный и внимательный. За последние годы многие медсёстры заменили девушке подруг, которые разъехались по миру, исключив прошлую дружбу из жизни. Грустно, но и с этим можно справиться. Сама по себе Астрид была позитивным человеком и во всём искала хорошее. Важное качество для девушки в современном мире. Особенно если ты умираешь.       В дверь раздался деликатный стук и в палату вошёл высокий, седой мужчина с добрым выражением лица, но острым, проницательным взглядом. Взглянув на девушку, он улыбнулся уголками губ и приблизившись к кровати, сел в кресло. Следом за ним зашёл ещё один мужчина. Высокий и статный с волосами цвета расплавленного золота и невероятно бледной кожей. Он с первого мгновения привлёк внимание девушки — слишком красивый, будто излучающий изнутри свет и спокойствие, такой непривычный для врачей. Мужчина мягко улыбнулся уголками губ, заметив пристальное внимание больной и замер позади доктора, бесшумно прикрыв за собой дверь.       — Как ты себя чувствуешь сегодня, Астрид? — спросил Самсон, открыв медкарту.       — Более-менее, — тихо отозвалась девушка. — Морфий притупляет боль, но сильная слабость сводит с ума.       — Так и должно быть. На твоей стадии невозможно обойтись без морфия и побочных эффектов, — вздохнул онколог, пробежавшись взглядом по показаниям и записям медсестёр, что круглосуточно присматривали за девушкой. Прогноз был неутешительный и с каждым днём становился всё хуже. Организм Астрид больше не был способен к сопротивлению заразе и просто медленно умирал. Мужчине было грустно смотреть на жизнерадостную, молодую девушку даже в таком состоянии сохранявшую весёлый настрой и желание жить. Многие пациенты ломались ещё задолго до этой стадии и даже лишали себя жизни самостоятельно, боясь столкнуться с болью. Астрид жила с этим изо дня в день и была готова прожить ещё, лишь бы только дышать и видеть близких.       — Познакомься, Астрид, это мой хороший друг — Карлайл, — мужчина указал на того, кто стоял у него за спиной. — Он тоже врач. Не онколог, но способен на многие чудеса.       Девушка бледно улыбнулась. Она хотела бы протянуть ему руку для пожатия, но была слишком слаба для этого. Может быть в другой день, когда-нибудь — утешила она себя, глядя в янтарные, такие необычные, глаза. Невероятно красивый мужчина улыбнулся ей мягкой, отеческой улыбкой, став будто моложе своих лет. И таким родным, что Астрид была готова как на духу рассказать ему все своим печали и пожаловаться на несправедливость мироздания. Хотя никогда не имела привычки жаловаться.       — Рад наконец познакомиться лично, — мягким, обволакивающим голосом произнёс Карлайл, заставив сердце девушки нервно трепыхнуться. Отвыкла она от подобного. Санитары не отличались красотой, а женщины не привлекали Астрид, но всё же она была юна и падка на мужчин, как и всякая женщина. — Самсон много рассказывал о тебе, — прохладная ладонь коснулась бледной, истощённой ручки и вампир поразился тому, что их тела по температуре были практически одинаковыми. Астрид лишь на пару градусов была теплее. Он слышал, как с перебоями билось её сердце и вовсе не из-за восхищения, просто начинало отказывать. Слышал, как медленно текла кровь по венам, густая, разбавленная всевозможными лекарствами. Карлайл был уверен, что и на вкус она будет горькой и вязнуть во рту. Даже новорождённый побрезговал бы такой кровью. От острого взгляда вампира не укрылась и худоба, тёмные пятна гематом на коже, просвечивающие тёмные вены, вздувшиеся словно при воспалительном процессе. Но заглянув в глаза умирающей девушки Карлайл замер в потрясении.       В серо-голубой глади плескались искорки, заставляя глаза светиться изнутри. Казалось в этих глазах мерцала сама душа, та призрачная субстанция, в которую свято верил вампир. Душа Астрид будто парила на поверхности, робко выглядывая из глаз, наполняя тело благоговением. Сама жизнь цвела в этих глазах, таких неподходящих и больных грязного серо-голубого цвета. Невольно Карлайл задался вопросом, как в умирающем человеке может быть столько света и жажды жить. У своих пациентов он ещё ни разу не видел настолько яркое проявление души.       — Я тоже рада знакомству. Давно ко мне не приходил никто новый, — смешинки заплясали в глазах, сделав их ещё ярче, глубже на белом, исхудавшем лице. Астрид задавила подступившую грусть на корню, оставив лишь любопытство и восхищение. Всё же мужчина перед ней был невероятно красив, с этим трудно было поспорить, особенно изголодавшейся по эстетической красоте Астрид.       — Карлайл согласился помочь мне облегчить твоё нынешнее состояние, — произнёс Самсон, глядя в усталое лицо девушки. Та слабо кивнула и тут же прикрыла глаза. Хотелось спать, но Астрид цеплялась за сознание. Ей хотелось как можно дольше оставаться в сознании, поговорить с новым врачом и дождаться прихода младшего брата. Мать должна была привезти его после занятий в школе. И Астрид не хотелось узнать о его приходе только поздним вечером, когда проснётся.       — Это хорошо, — пробормотала девушка, больше не в силах сопротивляться давлению век. Они сомкнулись, а сознание поплыло в вязкую, непроглядную тьму, отрезая посторонние звуки.       — Отдыхай тогда, — заметив состояние пациентки поднялся с кресла врач. — Поговорим потом.       Самсон поманил Карлайла за собой, и они тихо вышли из палаты, прикрыв за собой дверь, оставив девушку отдыхать. Седоволосый врач тяжело вздохнул и покачал головой.       — Жалко девочку. Вся жизнь впереди, а болезнь на всём поставила крест. Я уже пять лет как за ней наблюдаю, но улучшений никаких. Было время, когда думали поправится, но потом с удвоенной силой рак стал прогрессировать. Буквально за полгода сжёг. Шансов никаких.       — Мне тоже жаль, но я не могу её обратить, — покачал головой Карлайл. — Это будет неправильно. Она не сможет вернуться к родным, навсегда останется такой как сейчас. Не думаю, что это будет лучше смерти.       — Разве ты не видел, как она хочет жить? — сердито произнёс мужчина, глядя на вампира тяжёлым взглядом. Их знакомство состоялось ещё когда Самсон был молодым ординатором. Он не был глуп, сопоставил факты и с ними пришёл к Карлайлу, но даже узнав правду не пожелал променять обычную жизнь человека на бессмертие и тщательно хранил секрет. Астрид была единственным исключением из-за которого Самсон решил обратиться к старому другу. Его очаровало то с какой силой девушка цеплялась за каждое мгновение. Укус был бы спасением для неё.       — Видел. Но я не…       — Дай ей выбор, как дал когда-то своим детям. Эта девушка достойна жизни больше, чем кто-либо ещё.       Под пристальным взглядом Самсона Карлайл сдался и вздохнув произнёс:       — Я подумаю, друг мой. Вызову сюда Эмметта. Он присмотрит за ней какое-то время, а я подготовлю к решению. Возможно она сама откажется быть такой как мы.       — Спасибо, — улыбнулся уголками губ Самсон. — Если у неё будет выбор — для меня это лучшая новость за последний месяц. Но времени осталось не так много.       — Понимаю, — серьёзно кивнул вампир, бросив взгляд на закрытую дверь палаты. Он слышал, как слабо билось человеческое сердце.