***
Хосок давит по газам, весь город через окна в палитру превращается, он ничего не видит и не слышит — ему сейчас только домой, только бы проверить. Он не хочет верить, не хочет. Только не сегодня, сам не понимает почему это странное чувство страха у него поселилось, но его вырвать оттуда нужно, с ним Хосок жить не сможет. Как только к дому подъехал, видит, что свет не горит нигде, и абсолютная тишина, когда в дом проходит. Его нигде нет Хосок все два этажа сверху донизу осмотрел, в каждой комнате. Его нет. Он номер его набирает, но тот не берет — выключен. По стене кулаком бьёт, зеркало в комнате разбивает, всё в своем кабинете сносит. В душе кричит, поверить не может. За голову схватившись, в их спальню поднимается, и всё. Тут время останавливается. Для кого — Хосок не знает, когда документы из своего стола видит. Взял их в руки и клочок бумаги, на котором чёрным по белому. Это ты забрал у меня семью На пол оседает, на лица умершей пары смотрит, вспоминает, как убил их, как те просили пощадить, о сыне кричали. Хосок слышит их крики в своей голове, теперь всю жизнь слышать будет. Чонгук ещё час приходил в себя, в руки уговаривал взять, последний вздох отчаянья успел из себя выпустить, пока телефон не позвонил, отвлекая Чона от своих мыслей. — Тэхён? — Чонгук, помоги мне. — Что? Что случилось, Тэхён? — Чонгук на кровать садится, уже забыв о том, что случилось ранее. — Всё хорошо? — Хосок… Не говори ему ничего, если спросит, — всхлип, — не говори, Куки. — Тэхён, что случилось? Где ты? — Чонгук срывается на истеричный вскрик, ему от незнания чего-либо уже дрожь по всему телу. — Я не могу долго говорить, завтра, обещаю, я всё расскажу, — Тэхён, поджав под себя колени, в потолок смотрит. И страшно, и больно, и хочется назад, простить, но не может. Ему надо от него, надолго и подальше, — только не говори ему, что разговаривал со мной, ничего ему не говори. —Хорошо, обещаю. Чонгук сбрасывает вызов, на Юнги в дверях смотрит. Тот, облокотившись о косяк двери, за младшим наблюдает, глаз не уводит, в упор смотрит. — Кому ты там обещаешь?11
31 декабря 2018 г. в 15:49
Хосок за собой косяков не наблюдал, по крайней мере он так думал. Да, бывало задерживался до утра или не успевал к ужину, но он не видел во всём этом того, ради чего стоило его бояться.
А по Тэхёну видно, как тот дёргается от каждого его действия, как будто Хосок иголки в него втыкает. От любого вопроса в сторону встаёт, делает вид, что всё хорошо, и дальше улыбается.
Поговорить пробовал, но тот отпирается, от вопросов убегает, а с силой его заставить говорить Чон не может. Остаётся только терпеть. Сегодня ему нужно быть у Юнги, решить вопрос с его конкурентом и врагом номер один, но оставлять Тэхёна сейчас никак не хочется.
— Малыш, мне нужно идти, — Чон проходит в комнату в которой Тэхён устроил студию, где отрабатывает свои навыки в живописи. Куча красок, кистей, натюрмортов с разными пейзажами и портретами, даже стены разукрашены Кимом. И сейчас, сидя за одной из своих работ, Тэхён не сразу слышит его голос, дёргается от прикосновения его рук на своих плечах.
— Хорошо, — тихо и без эмоционально отвечает Тэхён, продолжая вырисовывать ночное небо на своей работе. — Ты надолго?
— Как получится, но постараюсь приехать до полуночи, — поцелуй в голову для Кима как те пули, которые Чон в людей засаживал. — Люблю тебя.
Тишина в ответ. Она по Чону как ножом по коже режет, в темноту его погружая, оставляя в пустоте одного, а Тэхён и руку не протягивает, не хочет, в ответ не говорит ничего. Хосок ждёт минуту, две. Тэхён молчит.
Услышав хлопнувшую дверь в дом и шум уезжающей ламбо, Тэхён позволяет себе слезу пустить и рисунок чёрной краской испортить. Ему тяжело перед Хосоком, видеть его, чувствовать, слышать. Он его боится до дрожи в коленях, до дикого сердцебиения в груди. Хочется вернуть всё назад, чтобы не сидеть в том кабинете, не рыться в тех вещах, документах. Чтобы не видеть лица родителей смотревших на него и надпись не читать:
убиты
Тэхён долго поверить не мог, не хотел, оправдывал его. Но увидев один раз рубашку в крови чужой больше не смог. Он долго в ванной старался простить или спросить, может не он, зачем, почему. Почему именно любимые боль доставляют, почему именно Тэхён, что он сделал? И ещё много таких вопросов в голове его тогда были, а сейчас слёзы, которые должны были с его появлением закончиться, но их кажется больше чем тогда. И он не знает от чего больше, из-за родителей или из-за того, что это Хосок.
Больше находится он здесь не будет, не может на убийцу своих родителей смотреть, он уйдёт, сбежит, с начала свою жизнь начнёт без него.
Собирая вещи в свой рюкзак, одну толстовку Хосока берёт с собой. Слёзы набежавшие по новой остановить не может, не хочет.
Взяв немного денег, которые он откладывал на всякий случай, Тэ оставляет записку на кровати, последний раз осматривает их спальню и покидает дом.
Юнги смотрит на подвиснушего Чонгука, на его улыбку обращённую не ему, на руки, которые должны быть на его коленях, а не на чужих плечах. Ревность. Мин старается выражения на лице своём не менять, оставляя его равнодушным на все действия Чонгука.
— Что ты здесь делаешь? — Джин с ног до головы осматривает Чонгука, плечи сжимает, поверить не может, что это его маленький Чонгуки и совсем забывает где он, крепко руки брата в своих сжимает, про Чимина и Юнги уже не помнит, братом всё никак налюбоваться не может. — Как ты вырос, всё такой же красивый, — рукой по щеке проводит. — За всё извини меня, я хотел с делами разобраться и сразу же к тебе, но ты здесь, и что ты…
— Я…
— Он мой саб, — подаёт голос Мин, которому уже надоело смотреть на своего в чужих руках. — Ко мне, Куки, — оскаливается Мин, по коленям призывно хлопая.
Джин, если не в шоке, то в недоумении точно, он не веря на брата смотрит, потом на Мина, который спокойно отпил коньяк из своего стакана.
Чимин усмехнулся про себя, думая уже о том, что Мин шутит и показушно назвал его так, но он видел его руки сжимающие обивку дивана и его ревнивый взгляд, и не мог не поверить в то, что этот ребёнок его истинный. Но, видимо, всё-таки так, стоит Чонгуку руки брата отпустить, и с натянутой улыбкой к своему демону поворачивается.
— Конечно любимый, — в тон своему дому отвечает Чонгук, подходя к Мину и устраиваясь на чужих коленях. — Тебе удобно? Не тяжело? А то может мне на диван? — саркастически спрашивает.
— Сиди, — отрезает Мин, по-хозяйски располагая свои ладони на бёдрах Чонгука. — Это всё? Ты только за землями приехал? —Вновь обращая внимание на Кима спрашивает.
— За братом, — не веря говорит Джин, смотря на брата в руках врага.
Мин издаёт смешок, даже не смотрит на Кима, и ближе к себе Чонгука прижимает. Он его отдавать не намерен, ни сейчас, когда он только привязываться к нему начал, ни тогда, когда Мин начал понимать, что хочет возвращаться домой, потому что там Чонгук. Юнги теперь жизненно необходимо видеть его, сам пока не понимает насколько, но отпускать его он явно не намерен.
Не говорит ничего, молчит и в шею Чонгука дышит, запах геля для душа вдыхая, нарастающее возбуждение чувствует как и Чонгук, стоит лишь немного дёрнуться.
— Брат твой, принадлежит мне, — медленно выговаривает. — Тебе я его не отдам, а земли забирай — толку от них мало…
Не договаривает, видит как Чон Хосок двумя руками двери открывает, всё внимание на себя переключая. Сегодня настроения у него нет, сегодня и прямо сейчас он хочет обратно домой, к Тэхёну. Чувство беспокойства сердце гложат, наружу вырывается, и Хосок не может от него избавиться, чувство слишком обострились, и сейчас ему хочется домой почему-то, проверить все ли в порядке, но не может, ему придётся этот злополученый час отсидеть.
— Сам Ким Сокджин решил навестить нас грешных, — с улыбкой во весь рот говорит зашедший Чон, на диван возле Мина присаживаясь, —я и не думал, что боги теперь на землю просто так спускаются, —взгляд в сторону бросает, — и ты тут, — на Чимина смотрит.
— И я рад тебя вдеть, — улыбается Чимин.
— Не так сильно как я, — парирует Чон.
— Я приехал сюда не для того, чтобы ссоры разводить или вспоминать прошлое, — говорит Джин уже смотря на Хосока. — Верни мне брата, Юнги, он здесь ни при чём.
Чонгук сути в их разговорах не улавливает, всё на брата смотрит, на Чимина поглядывает, у последнего взгляд за спину Чонгука весь разговор направлен. Ему не хочется находиться здесь, товаром для обмена он тоже не хочет быть.
— Ни при чём, но он мой, — Юнги смотрит на сжавшиеся кулаки Кима и переводит взгляд Пака, — Ты забрал у меня когда-то то, что принадлежало мне, теперь я заберу то, что принадлежит тебе.
Чимину резко жарко становится, ему уже отсюда убежать подальше надо, взгляд на себе его чувствовать тяжелее чем десять тысяч тон — не выносимо, он не может ему уже в глаза смотреть и руку тянет к Джину, чтобы тот уже закончил это всё.
— Вины в этом моей нет, ты сам это знаешь, — пальцы Чимина в своей сжимает.
— И Чонгук не виноват в том, что принадлежит мне.
Джин слов не находит, на Чонгука смотрит, на его умоляющий взгляд, мольбу о помощи в глазах читает.
— Юнги, пожалуйста… — Чимину плохо, он понимает к чему ведёт это, слёзы сдерживает, мысленно Джина умоляет увезти его отсюда, потому что взгляд Юнги его уже всего располосовал, шрамы старые раскрыл, и Чимин понимает, что не сможет здесь ещё даже минуты отсидеть. — Давайте не будем…
— Больше и не будем, — отрезает Мин. — Ты забираешь земли, считай дарю, забираешь своего ёбыря и больше, чтобы я вас здесь не видел.
Чонгуку двигаться страшно, дышать трудно, ему с колен этих соскочить хочется, он чувствует как руки Мина сильнее его бёдра сжимают, видит слёзы Чимина и понять нечего не может. Он думал, Джин учиться уехал, но он приезжает и не узнаёт в нём брата, понимает, что тот такой же как и его дом, что не приезжал потому что учился выживать среди таких как Мин, и что сюда его только земли в Калифорнии привели, о нём он только в последнюю очередь вспомнил.
— Я без Чонгука отсюда не уйду.
— Не уйдёшь, так вынесут, — скалится Юнги. — Я своё слово сказал, дальше будет действовать он, — в сторону Хосока кивает. Чонгук с колен Юнги подпрыгивает, к брату подбегает, за руки того хватает, крепко в своих сжимает.
— Пожалуйста, не оставляй, — шепчет и слёзы рукой быстро стирает. — Забери меня, Джин, забери.
— Жди меня, я приду за тобой, обещаю, — к себе прижимает. — Я заберу тебя…
—Заберёшь, только не ты его, а он тебя — в перед ногами заберёт, —говорит Мин, поднимаясь с дивана, — если попытаешься сунуться сюда снова.
—Не угрожай мне, — скалится Джин, притянув к себе Чонгука. — Мы все помним, что было в прошлый раз, я могу это повторить.
— Не думай, что с того раза ничего не изменилось, а то терять потом будет больнее.
Юнги не хочет вспоминать то, о чём забыть пытается, а Хосок видит, понимает, сам присутствовал, дорогу в ад себе расчищал. Юнги каждую деталь того дня помнить будет, даже если захочет забыть — не сможет. Тот день навсегда с ним останется, не давая спать, возращая в прошлое, туда, где всё началось.
— Я приду за тобой, ты только жди, — Джин целует брата в лоб. — Я приду, обещаю.
Чонгук часто головой кивает, руки брата на своих щеках держит, слёзы с них его рукой вытерает.
— Хорошо… Буду…
Когда Джин покидает особняк, Чонгук ещё долго в себя прийти не может, не хочет. Ему сейчас собраться надо, успокоиться и ждать.
Ждать, что всё это закончится когда-нибудь, и жизнь заново начать с Джином вместе.
Примечания:
С Днем рождения, Тэхён