Прощание славянки

Прошло несколько дней после взбаламутившего весь терминал трагического происшествия. Всем сотрудникам пришлось подписать обязательство о неразглашении тайны, что, конечно, только усилило значимость события в глазах обитателей «слободки». Попытавшись убедить себя, что ни в чем не виновата, Лида вернулась к работе. Однако, только она пришла с утра в офис и еще не успела погрузиться в унылый мир накладных, как в полуоткрытую дверь протиснулся Бен. — Лидия Павловна, вас к начальнику. Требуют безотлагательно. Начальник грузового терминала — существо мужского пола без примет и особенностей — сидел за заваленным бумагами столом. — Так… Метёлкина… — он перебирал в пальцах лист бумаги, — отмените на сегодня все дела. Вас подменят… Вам придется выполнить специальное поручение руководства, — он сделал неопределенный жест как бы в никуда. — Тела погибших… пришельцев уже кремировали, вам осталось только развеять прах в каком-нибудь подходящем месте. — Но почему именно я? — удивилась Лида. Начальник терминала совершенно превратно истолковал изумление Лиды. Он принял удивление за страх, за тот самый укоренившийся, почти что органический страх существ перед открытым пространством. Конечно… Он ведь ничего не знал о невинных шалостях Лидии Павловны. — Я понимаю, они вам не родственники, и, строго говоря, вы не обязаны… Но вы, все-таки, последний оставшийся представитель их вида. Ничего особенного от вас не потребуется: выберите подходящее место и… развейте прах. Если хотите, можете сказать несколько прощальных слов. Все. Разумеется, для рейда на поверхность вам будет предоставлена охрана. Выдвинулись вчетвером: Лидия, механик-водитель и двое вооруженных калашниковыми работников склада. Для осуществления печальной миссии руководство выделило небольшой вездеход-амфибию, вероятно, китайского производства. Может, именно этим объяснялась невероятная теснота низкой, неудобной кабины?! Существам это было нипочем — все они уступали ей в росте, но для Лиды поездка оказалась не просто неприятной — мучительной. Ее голова упиралась в крышу машины, пришлось сидеть в напряженной неестественной позе, отчего шея начала пренеприятнейше ныть. После проверки документов миновали ворота, и вездеход выехал на открытое пространство. Нужно было срочно решать: где именно будет развеян прах. Лидия повертела в руках капсулы из полупрозрачного темного пластика. Внутри просвечивал светло-серый прах с включениями мелких черных угольков. Больше всего резанули ее надписи на бумажных наклейках: «Homo Sapiens. Самец № 1», «Homo Sapiens. Самец № 2», «Homo Sapiens. Самка». По ее представлению, подобные надписи не стоило бы клеить даже на контейнеры с прахом домашних животных, но потом она спохватилась, что и сама знает лишь одно имя из трех — Антонина. Лидия без колебаний приняла решение — развеять прах в той самой речной долине, где пришельцы встретили свою погибель. Ее спутники пытались было роптать — уж больно далеко тащиться! — но Лидия была непреклонна, и вездеход покатил по равнине, аккуратно придерживаясь колеи, оставленной несколькими днями раньше. Лида держалась уже из последних сил, каждая неровность пути грозила обратиться в шишку на ее многострадальной голове. Она ударилась в очередной раз, потом еще и еще. Но вот показались узнаваемые места, и водитель остановил машину на безопасном расстоянии от обрыва. Взяв все три капсулы в охапку, она подошла к краю и замерла, ожидая, пока ветер подует ей в спину. «Им теперь ничего не нужно, — прошептала Лидия чуть слышно, — но тем, к кому они уже не вернутся, я желаю обрести утешение». Поймав попутный ветер, она раскрыла капсулы. Прах проплыл над речкой как легкий дымок, пока не опустился на воду, на прибрежные травы и на распустившиеся в долине ярко-оранжевые жарки. «Вот и все, — решила она. — Ручей несет свои струи в Енисей, а уж тот вынесет прах в океан. Прах к праху». Лида уже не в первый раз заметила, что здесь, на поверхности, думается легче, и из глубины памяти само собой поднимается то, что казалось навеки утраченным. Вот, например, эти жарки — Лидия вспомнила, как видела такие же далеко на Юге, и еще она откуда-то знала, что в некоторых южных районах их называют огоньками. Стойкие вечные огоньки — неприхотливые цветы Сибири. ***** Добравшись до ворот Метрополии, похоронная команда наткнулась на неожиданный затор. Мощный тягач притащил установленную на полозья специальную платформу с укрепленным на ней катером. Воспользовавшись заминкой, Лида выбралась из вездехода и подошла поближе. За свою недолгую жизнь она успела привыкнуть к засилью промышленного транспорта, ведь чаще всего ей приходилось видеть грузовики, вездеходы, тягачи и толкачи, но здесь другое дело… «Борей», как было написано на его борту, еще совсем недавно бывший белоснежным катером, предназначенным для отдыха и забав богатых господ, сейчас представлял собой унылое зрелище. Левый борт был помят, ниже ватерлинии зияла пробоина. Очевидно, что и при погрузке на платформу с ним не особо церемонились — стропы процарапали на его бортах заметные борозды. Платформа была длинной и неповоротливой, и водитель тягача никак не мог выбрать подходящую траекторию для заезда на пандус. Чуть поодаль остановился второй тягач, притащивший на буксире обнаруженный на днях разграбленный автопоезд. — Лидия Павловна, вы нарушаете инструкцию! Вернитесь в вездеход! — окликнул ее водитель. По непонятным для нее причинам нарастало всеобщее напряжение. Автоматчики выбрались из машины и приготовились держать оборону. Ясно было, что всем кроме Лидии не терпится поскорее вернуться в док. Неизвестно, сколько бы это еще продолжалось, но водитель вездехода нашел выход: вытащил буксировочный трос и подцепил его к корме платформы. Маневрируя совместно с тягачом, они, наконец, вывели платформу на правильный курс, спустили по пандусу и втащили во внешний док. Второй тягач последовал за ними, и ворота со скрежетом захлопнулись. ***** Все, кто смог хоть на минуту оторваться от работы, выбежали во внешний док. Конечно, Бен толкался тут же, среди грузчиков, менеджеров, водителей и прочей нелюди. Находки вызвали тревожный интерес, в доке повисла тишина. — Пожалуйста, разойдитесь! — приказал по громкой связи начальник терминала. — Всем вернуться на рабочие места, свободным от службы покинуть док! Только тут Лида заметила, что вокруг катера крутится пара незнакомых ей существ. Один из них неловко наклонился, отвязывая канат, и она невольно обратила внимание, как сквозь легкую куртку проступил контур пистолетной кобуры. Да, дела… Лидия уже убедилась, что оружием в терминале никого не удивить, но никто и никогда не носил его здесь скрытно. Она перевела взгляд на второго и мельком заметила, как тот торопливо свернул и спрятал в сумку грязноватую сине-зелено-желтую тряпку. — Пойдемте, Лидия Павловна, пойдемте… — тронул ее за локоть Бен. — Пока неприятностей не вышло. Идемте ко мне, чайку попьете, у меня конфетки хорошие есть. Лидия с радостью приняла приглашение. Бен, как всегда, при ней не ел и не пил, только подливал гостье свежего чая. — Ну, как там, на поверхности? — Там хорошо. Вот — жарки зацвели, — и Лида кивнула на букет огненных цветов, который Бен уже предусмотрительно поставил в воду. — Целый букет, а кто в последний раз приносил полевые цветы в Метрополию? Из-за суматохи с катером никто и не заметил. Взбодрившись и немного отдохнув, Лидия настроилась на благодушный лад и поведала Бену обо всех событиях сегодняшнего утра. Он, напротив, был настроен весьма скептически. — Последний оставшийся представитель вида! — фыркнул он. — Как завернул! Конечно, это все неправда. Впрочем, я это уже говорил. Ну, ладно… Прах к праху. Попов у нас нет, ведь Бог отказал нам в своем образе и подобии, остается лишь надеяться, что где-то далеко на Юге их друзья и родные помолятся за грешные души. ***** Распрощавшись с Беном, Лидия вернулась на склад. К счастью, суровые гости из службы безопасности уже ушли. Как удалось выяснить, поисковая команда обнаружила катер на одном из малых притоков Енисея. Израненный «Борей» тщательнейшим образом обыскали, погрузили в электрокар все, что можно было снять, вынести или открутить, а сам катер поставили в отдельный бокс, теперь запертый и опломбированный. Обнаруженный автопоезд разгрузили и отбуксировали в гараж для ремонта. Конечно, сегодня у Лидии был свободный день, но завтра-то ей все равно придется заняться этими, простоявшими более полугода под открытым небом, грязными контейнерами… Движимая любопытством, она отправилась на контейнерный склад. Лидия открыла ворота и оказалась в обширном подземном помещении, своды которого поддерживали ряды массивных колонн. Это место можно было бы без преувеличения назвать «Серой зоной»: серые стены, посеревшие, расставленные в иных местах в два яруса товарные контейнеры, да и освещение на складе было каким-то тусклым, сереньким. Привыкшая к папкам и файлам, здесь Лида поначалу почувствовала себя не в своей тарелке и, чтобы немного освоиться, стала прогуливаться по улочкам и переулкам склада. Когда до ее слуха донесся скребущий звук, первой мыслью было — крысы. Но Лидия тут же опомнилась: она же сама недавно подписывала акты о дератизации! Похоже, какое-то животное залезло в контейнер или даже устроило там себе гнездышко, пока он стоял несколько месяцев под открытым небом. Сострадательная от природы девушка решила потихоньку выпустить бедолагу, пока его не заметили и не утилизировали работники склада. По неопытности она даже не подумала, что это может оказаться опасным. Как и большинство офисных работников, в реальной грубой жизни Лида была достаточно беспомощна. Кажется, целая вечность ушла на возню с тяжелым неподатливым засовом, каждую минуту она боялась, что ее застанут за этим несанкционированным занятием и предложат объясниться. Наконец, дверца контейнера поддалась, и Лида тихо охнула, зажав рот рукой. Из темноты на нее смотрели (смотрели!) человеческие глаза. Лидия резко притворила дверцу контейнера, чтобы собственным телом прикрыть образовавшийся просвет. В горле пересохло. Находившаяся внутри девушка — а Лидия успела разглядеть, что это именно молодая девушка — крепко ухватила ее за полы куртки, и было ясно, что просто так она выпускать Лиду не собирается. — Здесь везде камеры наблюдения, выходить нельзя. Сиди пока тут… — Не могу, — простонала незнакомка. — Я вернусь за тобой позже. — Я с самого утра… Я еще спала, в контейнере у меня было что-то типа норы… Приехали буксировать… Жуткие существа… — руки девушки затряслись. — Я не успела выбраться и сидела тихо, они меня не заметили. Я почти двенадцать часов терплю, скоро лопну! Лидия была до глубины души потрясена подобной стойкостью и пристыжена осознанием, что, случись с ней что-нибудь подобное, она вряд ли будет на такое способна. Высвободившись из цепких рук девушки, будучи словно оглушенной подобным поворотом событий, она вышла из хранилища. Постаравшись придать себе непринужденный вид праздношатающегося, свободного от службы человека, Лидия прошлась по уже освободившимся складам и нашла большое пластиковое ведро из-под эмульсионной краски. Да еще с крышкой — какая удача! Прихватив с собой бутылочку питьевой воды, Лида на ватных ногах вернулась к заклятому контейнеру, как бы между делом просунула вещи вовнутрь. — Жди, — прошептала она и опустила засов. ***** Сложилась ситуация, когда каждый следующий шаг выходил страшнее и противнее предыдущего. Лида вернулась в каморку Бена. Ей предстояло обмануть единственного представителя расы существ, которому она доверяла и по-человечески симпатизировала. Понимая, что делает подлость, она, тем не менее, спокойно начала: — Уж больно денек сегодня хороший. Бьюсь об заклад, вечером будет отличная погода… — Сегодня даже и не думай, — прервал ее Бен. — После того инцидента все начальство очкует не по-детски, да еще визит этих нагнал на всех страху. Извини, но спалиться не хотелось бы… Теперь у нас новые правила: камеры слежения перезапускаются по очереди, а не все скопом как раньше, ворота и калитка опломбированы. В полночь я сменяюсь, так обязан буду сдать сменщику ворота после осмотра под роспись, мол, все замки и пломбы в надлежащем состоянии. Дурдом! — Чему ты удивляешься? Появление чужаков подняло весь ил со дна нашего болотца… Ты же сам говорил, что они не из местных. — Так что придется вам о ваших прогулках забыть, Лидия Павловна. Черт его знает, сколько это продлится — пока ветер не переменится. — Ладно, нет проблем. Ну, тогда до скорого… У тебя когда следующая смена? — Послезавтра на сутки выхожу. — Ну, вот послезавтра и увидимся. Пока! — и Лидия улизнула. ***** Когда время подошло к полуночи, она тихонько прошмыгнула в свой рабочий кабинет и устроилась там, не зажигая света. Терминал задремал, и через приоткрытую дверь можно было уловить малейшие шорохи. Наконец в коридоре послышались негромкие голоса и шаги, удаляющиеся в сторону внешнего дока. На часах было три минуты первого: Бен со сменщиком ушли к воротам. Отчаянно труся, но понимая, что иначе никак нельзя, Лидия бегом бросилась в хранилище. В ее распоряжении было всего минут десять — пока дежурные обследуют ворота, у мониторов слежения никого не осталось. Она нашла нужный контейнер, уже гораздо сноровистее открыла засов и быстро заговорила прямо в темноту: — У нас очень мало времени. Возьми с собой все вещи, ничего не оставляй. Вот, — она просунула вовнутрь большой пакет. — Как только я отойду, досчитай до десяти и выходи, дверцу за собой закрой. Сразу повернешь налево. Я буду в конце образованного контейнерами проулка. Следуй за мной, но не приближайся. Раз! — Лида отпрянула и зашагала к выходу. — Два, — донеслось из тьмы контейнера. Почти не чувствуя своего тела, Лида пошла в сторону жилого сектора. На ее счастье, в этот поздний час все уже спали, и по пути ей никто не встретился, иначе характерная скованная «походка пингвина» выдала бы ее с головой. Большим облегчением было и то, что ее квартирка располагалась совсем недалеко, в шаговой, так сказать, доступности. Наконец-то знакомый коридор! Она зашла, оставив дверь неплотно притворенной, и вжалась в стену. Через щель в комнату пробивался тусклый свет. «Четыре… Пять… Шесть… Семь…» Тут дверь резко отворилась, и в комнату проскользнула незнакомка. — Лида, — хозяйка застенчиво протянула руку. — Катерина Жукова, — с недюжинным достоинством представилась новенькая. Только теперь Лидия смогла спокойно рассмотреть новую знакомую. Это была молодая девушка лет двадцати трех — двадцати пяти, среднего роста и довольно худенькая. У нее было очень подвижное, умное лицо с мелкими чертами, тонкий с небольшой горбинкой нос, смуглая кожа и шевелюра, выкрашенная в неправдоподобный цвет, который больше бы подошел корпусной мебели, чем волосам живой женщины. — Ну… — протянула Лида. — В общем… проходи.