В зале стояли Кикван и Чунхён. Сонёль кивнул. Сончжон просто без сил смотрел под ноги. Его придерживал Мёнсу. Они послушались блондина и заперлись в названной комнате. Старшие сразу же посадили Сончжона на какой-то кожаный диван. Тот запрокинул голову на синку и прикрыл глаза. Он был совсем выжатым. Словно бы его покидала сама душа. Где тот улыбающийся парень, которого привыкли видеть Мёнсу с Сонёлем?
Пока Сонёль выжидал возвращения Хёнсына, стоя у дверей, Ким сидел рядом с младшим. Он дотронулся тыльной стороной ладони до его лба. Горячий. Нужно было срочно возвращать его домой. Не в силах больше ждать, Мёнсу взял Сончжона, перекинув его себе через плечо. Он сказал Сонёлю открывать дверь и спускаться.
— Если нас поймают, клянусь, я тебя прикончу, — прошептал Сонёль и вышел первым, держа пистолет наготове.
Находящийся на плече Мёнсу Сончжон совсем не шевелился. Для любого другого человека он мог бы сойти за мертвеца. Но Мёнсу чувствовал, что младший еще борется, что хоть какие-то силы еще остались в его истощавшем совсем теле.
Парни спустились на первый этаж. Разведать обстановку взялся Сонёль. Ему понемногу начало нравиться то чувство адреналина, что проходит по всему телу уже на протяжении нескольких часов. Он заглянул в прихожую — никого. Повернувшись к Мёнсу, он кивнул, давая понять, что можно идти.
Уже через несколько минут они будут сидеть в машине и ехать домой.
Но все могло бы закончиться намного лучше. Должно было.
Проходя рядом со столом, Мёнсу ногой Сончжона задел какую-то вазу, которая была слишком хрупка. Она полетела на пол и громко разбилась.
— Бежим, — скомандовал Сонёль, и они на всех парах понеслись к двери.
Уже находясь на улице, они остановились на мгновенье, оглянулись и продолжили бежать. И вдруг слышатся выстрелы. Как и ожидалось, их заметили все-таки, их видят и прямо сейчас по ним стреляют. Как ни странно, в эти секунды, когда они со всех ног бежали к машине, чтобы скорее убраться отсюда, Мёнсу беспокоился не за свою жизнь. Он думал только о том, как бы пуля не попала в Сончжона, потому что он не заслужил всего того дерьма, которое получает.
На какое-то время пальба прекратилась. Ребята уже тянули руки к дверям машины, когда Мёнсу начал падать со стоном на землю. Сончжон летит вместе с ним. Он уже давно потерял сознание. Сонёль подбегает к Мёнсу в страшной панике. Его всего трясет. Он видит, как из раны на ноге Мёнсу сочится кровь, видит саму рану от пули, разорванную ткань джинсов и пытается прикрыть рану чем-нибудь.
— Нет-нет-нет-нет, усади Сончжона, я справлюсь сам, — сдавленно сказал он, пытаясь встать.
Это давалось ему с огромным трудом. Еще несколько выстрелов, но все мимо.
Когда Сончжон был уже в машине, Сонёль все же помог усесться и Мёнсу. За руль сел самый старший. Он сразу же надавил на газ и помчался подальше от этого особняка. Но сейчас было ясно одно: теперь они точно не оставят их в покое. Старший сосредоточенно следил за дорогой. Они ехали на большой скорости, но, поняв, что погони за ними нет, скорость снизили и поехали на обычной. Мёнсу накладывал жгут на ногу, сильно прикусывая нижнюю губу.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Сонёль.
— Блять, все чудесно! — с сарказмом воскликнул Мёнсу и так посмотрел на Сонёля своим фирменным взглядом, что страшно стало, — Следи за дорогой и заткнись.
Приехав, в квартиру Сончжона поднимал уже Сонёль. Мёнсу еле дошел, придерживаясь за стены. Его голова кружилась. Он потерял немало крови. Ему срочно нужно также вытащить из ноги чертову пулю.
Сонёль уложил Сончжона на кровать в комнату, а затем пошел за Мёнсу на кухню. Тот достал из холодильника ром, в шкафчике взял пинцет и сел на диване в зале. Засунув в рот кусок пледа, чтобы не кричать слишком громко, Мёнсу наклонил горлышко бутылки рома к ране. Алкоголь обжег рану изнутри. Мёнсу закричал от боли. Он сдерживался изо всех сил. Его тело извивалось.
С жалостью смотря на эту картину, Сонёль захотел помочь. Он взял из рук Мёнсу пинцет и, сев на коленки перед парнем, осторожно раздвинул рану пальцами левой руки, а затем принялся вытаскивать пулю. Зацепить ее было легче простого, а вот с вытаскиванием возникли трудности.
Сонёль дернул раз — она едва ли двинулась с места.
Сонёль дернул два — Мёнсу сильно зажмурился и промычал что-то себе под нос.
Сонёль дернул три — Мёнсу громко взвыл, пуля вышла из его ноги.
— Твою мать, — простонал он и снова залил рану ромом.
В последний раз сильно зажмурившись, Мёнсу что-то процедил сквозь зубы, а затем откинулся на спинку дивана. Через секунд десять он почувствовал такую легкость, словно никакой пули в него не попадало. Сонёль положил пулю на стеклянный столик у дивана, а пинцет помыл и отнес туда, откуда Мёнсу его взял.
Сев рядом с Кимом, Сонёль что-то пробурчал себе под нос и цокнул.
— Чего ты как бабка старая? Нормально же все, — сказал Мёнсу, прикрыв глаза.
— О да, просто чудесно. Один лежит в комнате, потеряв сознание, второй сидит тут с прострелянной ногой и строит из себя супермена, — Сонёль говорил раздраженно и недовольно.
Закатив глаза, Мёнсу встал и, опираясь обо все подряд, медленными и аккуратными шагами направился в комнату, в которой отдыхает Сончжон. Сонёль запротестовал, заставлял его вернуться на диван и не напрягать ногу, но его попытки остановить друга не увенчались успехом, поэтому он, смирившись, пошел на кухню делать себе кофе.
Спящий Сонжон навевал чувство какого-то спокойствия. Еле дойдя до кровати, Мёнсу сел рядом и просто стал смотреть на бедного парня. Он дотронулся пальцами до рассеченной губы младшего и слегка провел по ней.
Так стыдно Мёнсу еще никогда не было. Человек так из-за него пострадал, что едва ли не лишился жизни. Эту вину уже не искупить. Мёнсу хочется провалиться сквозь землю. Но почему он так вообще волнуется за жизнь этого человека? Только ли из-за чувства вины? А может, чего-то большего?
Об этом парень думать совсем не хотел. Он тряхнул головой и поспешил покинуть комнату. Завалившись в свою кровать, он раскинул руки в стороны и уставился в потолок. Ему нужно было отвлечься. Он достал из тумбочки свой фотоаппарат и стал смотреть снимки. Но совсем забыл, что все последние кадры были заняты Сончжоном. После отъезда из Сеула он даже в руки фотоаппарат не брал.
— Твою мать. Лучше посплю.
Проснулся Мёнсу уже поздно вечером, когда стрелка указывала на десять. Первым делом он дошел до кухни, выпил стакан воды и уселся перед телевизором, вытянув ногу перед собой и уложив ее прямо на кофейный столик.
Сонёля не было дома. Проведя в одиночестве целых полтора часа (которые длились бесконечно долго), Ким решил прогуляться. Переодевшись в черную толстовку и джинсы, он вышел во двор и сел на скамейку. Глядя в темное, черное небо, Мёнсу думал о том, что делать дальше, но никаких идей в его уставшую голову не приходило.
В конце концов, он просто сходил в ближайший магазинчик и купил несколько банок пива. Одну он выпил на той же скамейке, а оставшиеся взял с собой домой. Он подошел к раковине на кухне и стал мыть руки, как внезапно почувствовал теплые объятия со спины.
Мурашки моментально покрыли его тело. Он замер, ожидая, что произойдет дальше. Но буквально пару минут не происходило ровно ничего. Мёнсу уже думал заговорить первым, но опоздал.
— Спасибо, что вернулся… Спасибо за все. — сейчас некогда нежный и радостный голос Сончжона был пропитан нотками боли, тоски и даже горечи.
— Ты все еще находишь силы благодарить меня? Если бы не я…
— Если бы не ты, я бы уже не был жив, скорее всего, — отрезал Сончжон и выпустил старшего из объятий.
Он сделал шаг назад, печально улыбнулся и посмотрел Киму в глаза.
— Я не понимаю. Почему ты продолжаешь улыбаться? — издевательски спросил Мёнсу, потому что это его дико раздражало.
— Я ведь так хотел увидеть тебя, а теперь ты, наконец-то, здесь.
— Я заставил тебя страдать, идиот. Оставил тут совершенно одного, — он уже стал по-настоящему злиться, будто бы даже сходить с ума, — Какого черта строишь из себя сильного?
Мёнсу короткими, но резкими шагами подошел к младшему совсем близко. А тот сохранял спокойствие и все еще держал на лице легкую полуулыбку, смотря старшему прямо в глаза.
— Меня бесит твое… — чуть ли не закричал парень, но неожиданно его губ коснулись чужие.
Первые секунды он совершенно не понимал, что поисходит. Глаза его были широко распахнуты. Мягкие губы стоящего впереди парня, касающиеся его, так будоражили сознание. Сончжон начал медленно отдаляться. Он открыл глаза, а взгляд уже не был сверкающим, улыбка пропала с его лица.
Выражение его лица было волнительным, но можно было сказать, что он не жалеет. Внутри него штормил целый океан.
Сердца обоих бешено стучали. Мёнсу, не понимая самого себя, вдруг подался вперед. Губы Сончжона словно манили его. Он положил руки на плечи младшего и коснулся его губ своими. Снова это будоражащее душу чувство разлилось по их телам. Сончжон обнял его. Поцелуй углублялся и становился все уверенней.
— Нет, Джонни… Стоп, — вдруг опомнился старший и чуть отодвинул его от себя, придерживая за плечи, — Извини.
— Нет, это ты извини, — что-то екнуло в сердце Сончжона, и он поспешил быстрым шагом скрыться с глаз Кима.
Но тот быстро нагнал его и, схватив за запястье, резко развернул к себе. Тот пытался вырваться, но глупо было полагать, что получилось бы.
— Отпусти, — не переставал младший выдергивать свою руку из захвата.
— Нет. Успокойся, — Мёнсу неожиданно обнял его.
Из глаз Сончжона потекли слезы. Он вцепился дрожащими пальцами в кофту хёна и, закрыв глаза, беззвучно плакал. Тот чувствовал, как слезы младшего капают на него. Внутри начало колоть от сожаления и сочувствия. Но только ли из-за этого? Определенно, нет.
— Тебе не за что извиняться, — ровно сказал старший, — Просто. Это неправильно, ты ведь понимаешь, да? Извини, правда, но.
Мёнсу не мог ожидать от младшего согласия, потому что сам сомневается в своих же словах. Определенно, что-то изменилось в его чувствах к Сончжону, и он ничего не может с этим поделать.
Если бы все было так просто, если бы не нужно было мучиться в размышлениях, что правильно, а что — нет… Но это непозволительная роскошь, на которую даже нельзя надеяться.
В какой-то момент Сончжон оттолкнул Мёнсу от себя и тяжелым взглядом посмотрел на него.
— Не надо жалеть меня, — с усмешкой, полной иронии, сказал он и сделал небольшой шаг назад, а затем, развернувшись, ушел.
Вся эта ситуация просто выводила Мёнсу из себя. Он не знал, что делать, что говорить и даже думать.
Когда он отправился спать, солнечные лучи уже понемногу начали озарять темную столицу своим светом.
Мёнсу проснулся от громкого телефонного звонка, который разрывал его голову на части. Он лениво потянулся к своему смартфону и, увидев имя Ухёна, даже немного удивился.
— Какие люди, — сонно сказал он, потягиваясь и зевая, — Чего звонишь в такую рань?
— Рань? — засмеялся старший, — Идиот, уже шесть вечера.
Быстро слезая с кровати, Мёнсу посмотрел на время на настольных часах и поразился самому себе.
— Да уж. Ладно, чего хочет ваше величество?
— Твой дружок тут у нас под окнами полночи просидел, пока его Сонгю не заметил. Не хочешь забрать его? Просто он, понимаешь ли, не в состоянии куда-либо идти, а адреса вашего мы не знаем.
Мёнсу выпрямился и выражение лица его стало тревожным.
— Что с ним? Если ты.
— Да успокойся. Он нажрался просто в хлам. Так, что даже разбудить его не можем с самого утра. И не думай, что мы его споили.
— Сончжон ведь… Не пьет…
На это Ухён лишь пожал плечами. Быстро приведя себя в порядок, Мёнсу заказал такси и поехал за Сончжоном. Доехал за двадцать минут и, выйдя из машины, снова набрал Ухёна, чтобы уточнить номер квартиры.
Когда парень увидел Сончжона, он просто потерял дар речи. Ли на первый взгляд не подавал никаких признаков жизни. Сонгю вручил другу его вещи, а Ухён любезно помог донести эти вещи до машины, пока сам Мёнсу тащит на себе самого младшего.
Уже у машины Ухён все же решил поинтересоваться.
— Вы, двое, что у вас там происходит? Про стычки с Чунхёном ты мне уже рассказал, это понятно. Но, серьезно. Твоя забота о нем — это так мило, — Нам подмигнул и посмеялся, — Ладно, когда проснется, скажи ему, что учителя с ума сходят от незнания, куда пропал их лучший ученик, а друзья его расспросами уже достали нас.
Тот кивнул. На этом они и распрощались.
х х х
Сумасшедшая боль в голове, сухость во рту, мышцы ноют. Безумно хочется холодной воды. А еще жарко. Первое, что понял Сончжон, проснувшись — зря он вчера так напился. Еле как поднявшись с кровати, он пошел в туалет. После умылся и сразу же направился на кухню. Там на столе стояла бутылка минералки, а рядом лежало яблоко.
Моментально открыв воду, Сончжон начал большими глотками пить ее. Становилось легче в каком-то смысле, но сухость во рту и горле никуда не пропадала.
— Это похмельем называется. В холодильнике еще две бутылки специально для тебя, — ровным голосом проговорил Мёнсу и начал делать небольшой завтрак парню, — Ничего не хочешь мне рассказать?
— Я. Не помню ничего. После нашего с тобой вчерашнего разговора я собрался и ушел на улицу. Взял бутылочку сочжу и. Дальше — пропасть, — со смущенным видом ответил младший и, достав из холодильника вторую бутылку воды, начал тут же опустошать ее.
— Убегать из дома… Как по-взрослому, — саркастично сказал Ким и поставил два тоста с джемом на стол.
Это слова Сончжон просто проигнорировал и принялся уплетать свой завтрак. За окном уже темнело.
- Где хён?
- К родителям, вроде, погостить уехал...
И тишина. Никто с этого момента до самого вечера и слова не проронил. Разговор невозможно было начать, ведь между ними словно пропало все общее, что только было. Между ними возникла стена, которую они сами ненароком и выстроили, а разрушить ее - задача не из легких.
Весь день они оба так и просидели в своих комнатах, вроде и желая пойти на контакт друг с другом, а вроде и нет. Долго размышлять Сончжон не смог. Он уснул около двенадцати часов ночи, а Мёнсу в это время сидел за столом, положив голову на руки, и думал, как все смогло поменяться так быстро.
Сейчас явно не хватало Сонёля, который бы выслушал, дал совет.. Он всегда заботился о своих младшеньким и помогал, чем мог. Жаль, что он уехал в такое неподходящее время..
Когда из коридора послышался стук, Мёнсу даже неожиданно для самого себя улыбнулся и поспешил открыть дверь. Но за ней никого не оказалось. Он спустился на один пролет выше - никого, ниже - тоже. Уже на пути в квартиру парень заметил на полу, у самого порога, чистый белый конверт. С непониманием подняв его, Мёнсу зашел в квартиру и, еще раз оглянувшись, закрыл дверь.
Парень прошел в зал, уселся на диван и, снова вытянув ноги на столик, принялся раскрывать конверт. Ему было интересно, что же за письмо внутри. От друзей Сончжона? Возможно, от Сонёля? Но это казалось глупым, потому что они просто могут позвонить или послать смс.
Открыв конверт, Мёнсу стал аккуратно вытаскивать из него записку, свернутую в два раза. Развернув ее, он почувствовал, как злость разливается по его телу.
Хотел от меня спрятаться? Не вышло?
Даже не пытайся повторить это снова.
Ты проник в мой дом. Пересек черту тебе дозволенного.
Ты поплатишься за это.
А снизу, в нижнем правом углу красовалась подпись.
Джокер.
