Твои удары били слишком сильно

Наутро все тепло, появившееся так внезапно, пропало. Пропала также рука Мёнсу, укрывающая Сонджона поверх одеяла, пропал яблочный запах волос. Еще не открыв глаза, парень понимает, что рядом нет никого. Он лежит неподвижно еще минут пятнадцать, прокручивая в голове вчерашнее воспоминания. От этого Сонджон невольно краснеет. Сегодня выходной, и можно позволить себе не подниматься в самую рань, но от безделья толку никогда не было, поэтому он, всё же, встает ближе к одиннадцати часам. За окном ярко светит солнце, согревая небольшую комнатку своими лучами. Черное постельное белье втягивает в себя их тепло. Коснувшись пальцами правой руки немножко грубоватого одеяла, Сонджон только сейчас понимает, что находится не в своей комнате. Он ведь не уехал? — обнадеживающе спрашивает парень сам себя, но знает, что, скорее всего, в квартире кроме него и Сонёля никого нет. Хотя ему и неловко от всего случившегося, но это хотелось бы обсудить и найти всему хоть какое-то объяснение. В комнате Сонёля ужасно темно и душно. толстые махровые шторы плотно задвинуты, стоит запах алкоголя. На полу разбросаны банки пива, стоит одна бутылка белого. Кажется, Сонёль решил развлечься вчера в одного. Но это ничто по сравнению с его экспериментами. Как он пришел к тому? Непонятно. Раздвинув шторы и открыв окно нараспашку, чтобы прогнать эту вонь, Сонджон толкает друга в бок несколько раз. Тот лишь отмахивается и что-то мямлит себе под нос. Это сомнительно похоже на нормальные слова. Еще несколько толчков, и старший валится на ковер, опрокидывая пустые банки, которые скатываются на ламинат и неприятно стучат. — Да встань же ты, — просит Сонджон, вернее, приказывает, — Мёнсу уехал! Почему ты не проводил его хотя бы сам? Сонёль мгновенно открывает глаза. Что? Мёнсу? Уехал? Да быть того не может. Еще целая ночь впереди! Ночь… Ах, да. Именно эту ночь Сонёль и пропил в гордом одиночестве, разговаривая сам с собой и рассуждая о трудности бытия. — Черт, — глупо и виновато одновременно, — Я забыл, что время уже пришло. — Мы его никогда не увидим больше… Почему ты не встал? .. — Прости меня. Сонёль осознаёт свою ошибку. Он поднимается с полу и оглядывает свою комнату. Полный беспорядок. Чешет левой рукой затылок, выглядывает в окно и вздыхает. — Что на меня вчера нашло-то? — Без понятия, — уныло говорит Сонджон и отворачивается к двери, выходя из комнаты. Если сначала он имел хоть маленькую надежду на что-то, то сейчас чувствует себя преданным. Может, всё было ошибкой? С этим он частично и согласен. А если Мёнсу просто вышел прогуляться и решил всё же ослушаться отца и остаться? Ведь может такое быть? Не глупи, — шепчет ему разум, и Сонджон выбегает из квартиры. Он бежит на улицу. Ему нужно проветриться. Под солнечным светом соображать получается куда лучше. Останавливается около подъезда и достает из кармана телефон, пытаясь позвонить Мёнсу. Как же он не попрощался? Сонджон все никак не поймет этого. Конечно, абонент недоступен. Другого можно было и не ожидать. От дома до школы Сонджон идет даже не думая толком ни о чем. Он просто решает прогуляться. Сонёль, наверное, будет переживать, но это совсем неважно. Минут через двадцать парень уже проходил через кофейню Ховона, думая, стоит ли зайти. Он, вроде бы, хочет, только что скажет? Хоя точно заметит, что он встревожен, а об этом Сонджон разговаривать не готов. Поэтому продолжает путь. У круглосуточного магазинчика стоит какой-то парень, и к нему подходит Кикван. Что ты тут делаешь? — заинтересованно посмотрел на него Сонджон, сдвигая брови, останавливаясь. Его не волнует пока, что он может быть замеченным. Любопытство перешивает инстинкт самосохранения на какое-то время. Встав чуть за столб и упершись о него руками, парень наблюдает. Интересно, о чем они разговаривают? — сам себя спрашивает он. Совсем ничего не слышно. Сонджон думает, что, если он сделает вид, что идет в магазин, ему удастся услышать хоть что-то. Самую малость. Он выходит из-за столба и идет к магазинчику, стараясь сделать вид, словно Киквана даже не заметил. Чем ближе он подходит, тем отчетливей голоса. — … устроит? — первое, что исходит от незнакомца в сторону Киквана. — Может, чуть больше? — А где я еще-то достану? — Мне вообще все равно, но я не хочу стать ужином Джокеру. Вот оно. Одно слово, точнее, имя, которое заставляет вздрогнуть. Кажется, миссия закончена, потому что Сонджон успешно заходит в магазин и осматривается. Тяжело выдохнув, он идет за маленькой коробочкой сока. Берет апельсиновый, расплачивается и выходит. Ему было достаточно и нескольких секунд наблюдений. На больший риск он просто не готов. Из магазина он выходит намного спокойнее, даже не думая, что Кикван захочет потрепать нервы. Ступив на улицу, Сонджон собирается открывать сок, но, когда он отдаляется от стоящей у входа парочки, его неожиданно тянут за плечо назад, отчего он чуть ли с ног не валится. Кикван с интересом рассматривает лицо Сонджона, словно пытаясь найти в нем что-то новое, чего не замечал ранее. — Что-то не нравится мне твоя наглая морда сегодня, — хмыкнув, говорит парень, придерживая младшего за воротник. — А когда-то тебе нравилась? — огрызается Сонджон, вздергивая брови. — Посмотрите только, — усмехается тот, поворачиваясь к другу, — Видишь, что я имел в виду? Но, кажется, мы сможем обойтись и без всяких дополнительных расспросов. Только вот.. — он снова обращается к Сонджону, — Что ты тут делал? — В магазин ходил, нет? — цокает младший, — Мир вокруг одного тебя не вертится, поэтому оставь меня в покое. — Ну нет, мне нужно, чтобы на твои поиски пришел Мёнсу. Джокеру нужно кое-что обсудить с ним. Мёнсу. Слова Киквана, слово нож по сердцу. Потому что никто не придет, никто не станет его искать. Возможно, только Сонёль или, в крайнем случае, Ховон или Дону. Но втягивать никого не хочется. В любом случае, сейчас нужно разбираться самому. Та парочка продолжает доставать. Ну, делает это конкретно Кикван, а незнакомец просто стоит и не понимает, в чем дело. Хватка ослабляется, и младший чуть ли не вырывается из чужих рук, раздраженно цокнув и отойдя в сторону. Наконец-то, отпустили, - думается ему. Но не тут-то было. Неожиданно ударив кулаком по лицу, Киквану удается вырубить Джонни. Он и незнакомец затаскивают ослабевшее тело на заднее сиденье машины, садятся сами и едут в нужном им направлении. Сонджон просыпается и не сразу понимает, где находится. Сев на незнакомой кровати, он оглядывает комнату. Голубые обои, бежевый ламинат на полу. Хочется встать, и он идет к окну. Там виднеется закат. Травяное поле, заходящее солнце. Это настолько красиво, что парень даже забыл о происходящем. Обернувшись, он снова очутился в незнакомом месте. Он помнит лишь разговор с Кикваном, удар по лицу и… забвение. Подойдя к двери, думает, заперли его или нет. Медленно толкая дверь, Сонджон открывает ее, выходя в длинный коридор с несколькими дверьми, как и его. Он никогда не был в этом месте. Решается пройтись, может, найти что-нибудь. Идет прямо по коридору, у широкой дубовой лестницы останавливается, оглядывается и спускается вниз. Там, повернув налево по коридору, можно увидеть большую дубовую дверь. Она привлекает Сонджона, который уже идет в ее сторону. Постучав, парень не слышит ответа. Открывает дверь и видит на кровати какого-то парня. — Привет, — говорит Сонджон. Незнакомец поворачивается и удивленно округляет глаза. Он все же не ожидал увидеть его, и он даже встает с кровати, чтобы поближе осмотреть Сонджона. Тот же вспоминает, как тогда блондин приходил к нему с извинениями за стычку с Джокером.  — Что ты делаешь тут? — спрашивает парень в растянутом бежевом свитере, натянутые рукава которого скрывали его запястья. — Я не знаю, я открыл глаза и оказался здесь. Что это за место? — Кикван привез тебя сюда? Я слышал, что Дуджун хотел этого. Хотел развлечь Джокера, но… Следующие высказывания Сонджон не слышал. Он не мог поверить в то, что говорит этот парень. Невозможно. Это слишком опасно, и ничего хорошего можно не ожидать. Джонни на территории очень опасной, и прекрасно это осознает. Но ему все еще интересно, с кем он разговаривает. — Джокер говорил что-то про меня? — Да.. Ты похож на девчонку и вообще слишком раздражаешь его. Только они никогда не говорили о причине такого отношения. Поэтому я особо ничего не знаю. Я Хёнсын. Но тебе лучше вернуться туда, где очнулся, будь там, пока тебе не разрешат выйти. Лучше делать, как говорят, потому что иначе приведет к не очень хорошим последствиям. Поверь мне. — Оу, это что, похищение? — Сонджон засмеялся, но потом стал серьезным, — Быть не может. Черт, серьезно, зачем меня привезли? Хёнсын оглядывается в комнате, пробегая взглядом по углам и книжному шкафу, встает и подходит совсем близко. Тянется к уху парня и шепчет что-то, от чего у Сонджона глаза расширяются. То ли от испуга, то ли от удивления. Он кивает, как в прострации, и выходит, направляясь обратно туда, где очнулся. Несколько часов он просто ходил из угла в угол, размышляя, что ему делать дальше. Телефона нет, поэтому не позвонить. Если его начнут искать, то это место вряд ли первым встанет под подозрения, и даже неизвестно, позволят ли ему, черт возьми, жить. Странно, но он уже даже не боится ничего. Это лишь интригует и заставляет ждать продолжения. Сонджон вышел в коридор и еще раз прошелся по нему. На улице уже стало темнеть, когда он услышал через открытое окно звуки приближающегося грузовика. Выглянув во двор, он видит, как к особняку подъезжает грузовик и один дорогой автомобиль. Видимо, вот и хозяин. Что ж, вечер обещает быть напряженным. Сонджон поспешил в комнату. Он лег на кровать и закрыл глаза. Может, они зайдут и подумают, что он спит? Попробовать стоит. Неподвижно, словно тростинка на безветренном берегу, парень лежит примерно двадцать минут. Не слышно даже приближения кого-то, но звуки шагов все же добрались и до этого места. Скрутившись в клубочек, Джонни стал ждать.. да кого угодно, только бы не быть тут одному и получить хоть какие-то объяснения. Насчет того, что можно провести кого-то своим спящим видом, Сонджон оказался прав. — Растолкать его? — предлагает кто-то, и Сонджон узнает голос Киквана, который, кажется, и привез его сюда. Хочется встать и врезать, но нужно сдержаться. — Нет, — хмыкает Дуджун, — Надо будет если, Джокер попросит. Лучше пока не трогать его. Сам попросит, надо же. — Я звонил Мёнсу, но абонент недоступен весь день. Он так и не додумается, что произошло, если не сказать ему? — Да забей, — усмехается второй, — Наше дело было поймать этого, а с остальным есть кому разобраться. Если Мёнсу не объявится через неделю, просто прикончим малявку. На этих словах Сонджон не выдерживает и поднимается. Увидев это, парни улыбнулись, переглянувшись. Они кивнули друг другу и, сказав Сонджону идти за ними, вышли из комнаты. Тот встал и последовал за Кикваном и Дуджуном. Они шли через все четыре пролета лестницы, что отделяли их от первого этажа. В проходе прямо была большая арка, разделявшая коридор от гостиной. Диван и кресла из коричневой кожи, кофейный столик. Прямо перед Сонджоном сидит Джокер и заинтересованно его разглядывает. — Быстро ты проснулся, — повел бровями он, - Ну, где Мёнсу? — Понятия не имею, — бросает младший и складывает руки на груди. Джокер усмехается и, сложив ноги на кофейный столик прямо перед собой, уставился на Сонджона. Они словно играли в гляделки минут пять, пока, в конце концов, хозяину дома это не надоело. Он встал и медленно стал обходить диван кругом, проводя по его спинке пальцами. — Знаешь ли ты, чем карается здесь вранье? И что будет, если врешь ты? — начинает он, не останавливаясь, — Знаешь? Сонджон отрицательно мотает головой и прислоняется спиной к стене. Джокер снова делает небольшой круг, но уже вокруг кресла. Останавливается. В его голове только одна мысль. Ему нужно знать, где Мёнсу, но тот не скажет. Он не может. — Еще раз спрошу. Где Эл? — Еще раз скажу, что не имею понятия. Долго ты собираешься держать меня тут? — Я не позволю какому-то пацану издеваться надо мной, — чуть ли не шипит Джокер, прижимая того рукой к стене, — Если хочешь жить, отвечай. Иначе я всю дурь из тебя выбью. — Не надо запугивать меня, — не отступает Сонджон. Он сам не понимает, откуда в нем столько бесстрашия, — Окей? Откидывает чужую руку и идет в коридор, как вдруг чувствует сильный удар в спину. Он падает, чуть ударяясь головой о кофейный столик. Там точно теперь небольшая рана, а спину ломит. Сонджон упирается руками в пол, чтобы не развалиться в форме звезды, все еще в силах принять хотя бы сидячую позу. Джокер садится на корточки, хватает младшего за волосы и трясет его. Сонджон закрывает глаза, стараясь не смотреть на Джокера, но того это выбешивает еще сильнее. Джокер знает, что он сделает, если не разговорит его и не научит уму разуму. В очередной раз не получив ответа, он с силой ударяет лбом парня о поверхность стола, все еще держа его за волосы. Удары повторяются несколько раз, пока на ровной поверхности не появляется кровь, идущая изо лба парня. Она попадает Сонджону в рот, и тот откашливает ее. Ему больно, и он понятия не имеет, сколько придется еще стерпеть, прежде чем почувствует запах свежего воздуха. И почувствует ли вообще? — Могу я сходить на кухню? — слышится сбоку, и Джокер поворачивает голову в сторону арки. Там стоит Хёнсын с совершенно безразличным отношением к происходящему. На его лице совершенно обычная полуулыбка, немного даже скромная. Он только на пару секунд бросил взгляд на Сонджона, словно случайно. Джокер тут же встает. — Проголодался? — спрашивает он, отпустив Сонджона. Он за мгновение стал другим человеком, — Я ведь говорил, что можешь брать все, что угодно, — это кажется заботливым от того, что голос стал мягким. Он вообще способен быть таким? - Иди, поешь, я присоединюсь к тебе немного позже, только закончу с этим, — кивком головы указал на сидящего Сонджона, который совсем и не шевелится, и смотрит в никуда. — Ладно, — кивает и, немного поклонившись, уходит. — Я разберусь с тобой позже, — снова жестокий грубый голос, скрывающийся за поворотом.