Срывая маски

— И что это меняет? — гордо вздернув подбородок, спросила Анна. Теперь, когда она по неизвестной причине могла сопротивляться тому, чья сила по своей природе безгранична, девушка почувствовала призрачный вкус еще не победы, но уже не поражения. — Хотелось бы сказать, что ничего, — казалось, что ироничная полуулыбка с губ вампира редко исчезает, она уже давно стала какой-то неотъемлемой его частью. Маской. А что за ней? Вряд ли Анна хотела это знать. — Только вот такие твои секреты, принцесса, рождают много лишних проблем, а мне они не нужны. — Это угроза? — Анна крепче сжала факел в своей руке, но с места не шелохнулась, хотя едкий страх уже обдавал кожу холодным дыханием. — Моя дорогая, когда обычное понимание, что такое смерть, а что такое жизнь теряет свой первичный смысл, угрозы уже выглядят как-то неуместно и от них веет блажью, не находишь? — граф медленно подбирался к принцессе, словно хищник, который заприметил легкую добычу. — Не заговаривай мне зубы, — процедила Анна, чувствуя, что былой страх перед темнотой внезапно поднял свой голову. Вроде бы и факел есть, только вот дрожь в коленях всё равно не унять. — Не устала постоянно дерзить, упираться? М? — Владислав чуть склонил голову набок. Пусть он и не мог прочесть мыслей принцессы, но и без того было понятно, что ею неожиданно овладел страх. По самолюбию неуместно ударил тот факт, что страх пра-пра-пра дочери Валерия был вызван не присутствием графа, а банальной тьмой. Дракула даже на секунду удивился такому маленькому открытию. — Ведь понимаешь, что тебе от меня не скрыться, никто тебе не поможет, но всё равно пытаешься показать свою непоколебимость. Людей губят не страсти, а самоуверенность, — философски заметил граф. — Почему ты такой мерзкий? — вдруг с презрением спросила Анна, морща нос. — Почему просто не убьешь меня? Или ты хочешь вдоволь потешиться своей победой? — Когда нет никакого дельного оружия, проще пустить в ход крепкое словцо, да, Анна? — Владислав с прищуром поглядел на девушку. — Но мы ведь это проходили. Оскорбления и проклятия на меня не действуют, помнишь? А еще знаешь, что? Как-то ты сказала, что тебе меня даже жаль. Не припоминаешь? В твоих глазах я был всего лишь жертвой, лишенной права самому распоряжаться своей жизнью. Пусть в комнате и не было достаточно света, но граф быстрее ощутил, чем заметил, как щеки Анны заалели от стыда. Владислав бил тонко, но метко. — Как же быстро ты меняешь свою точку зрения, моя дорогая. — Мне тогда было пятнадцать, и я не знала всего того, что знаю сейчас, — Анна продолжала храбриться. — Нет, золотце, ты совсем ничего не знаешь, и возраст здесь ни причём, — Дракула подошел к цыганской принцессе еще ближе, настолько близко, что она уловила едва ощутимый холод, исходивший от вампирского крепкого тела. — Я уже не та пугливая и наивная девочка, какой была, — это заявление прозвучало совсем уж жалко. — Проверим? — Владислав поднял одну ладонь и обхватил ею полыхающие язычки пламени факела. Одного мгновения оказалось достаточно, чтобы единственный источник света окончательно погас, позволяя темноте вязкой субстанцией заволочь всё пространство графской опочивальни. — Каково оно теперь, лишиться зрения? — насмешливые нотки в интонации Дракулы сейчас скорей не злили, а пугали. Анна отбросила погасший факел и прижалась спиной к двери. Сердце гулко застучало в груди, а страх практически стал неуправляемый. — Боишься, — кратко засмеявшись, констатировал граф, сделав еще один шаг в сторону принцессы. — Твое сердце возбуждает во мне жажду, а учитывая, что кроме тебя здесь больше нет людей, я могу ведь и не сдержаться, — ему нравилось играть с ней, это вызывало некий нездоровый азарт. — Твои фокусы на меня не действуют, — тяжело дыша, прошептала Анна, пытаясь выбраться наружу. — Сделаю вид, что я тебе верю, — Владислав упер ладони по обе стороны от лица принцессы и медленно, наслаждаясь ее бунтующим страхом, склонился над дрожащей смертной девчонкой. — Сопротивление всегда отнимает много сил, Анна, — проговорил Дракула, вдыхая аромат ее кожи. — Не проще ли поддаться неизбежному пороку? — Н-никогда, — голос Анны дрогнул, но не от страха и граф тут же сам себе улыбнулся. — Думаешь, что твоя душа чиста? Как бы ни так, золотце. Она у тебя с рождения отравлена, ровно, как и моя, — его холодные губы коснулись трепещущей под тонкой бледной кожей жилки. — Ты не можешь играться моим сознанием, а значит я не поддамся твоим чарам как это было вчера. — То, что было между нами не относится к моим, как ты выразилась, чарам. Просто магия крови. Но если учесть тот факт, что сейчас всё твое тело дрожит не от страха и холода, а моя кровь прекратила свое действие, ты еще более порочная и греховная, чем я предполагал, — Владислав прижал Анну к двери и ухватил двумя пальцами за подбородок. Из-за отсутствия возможности видеть, резко обострилось обоняние, и принцесса вдруг почувствовала мускусный аромат, что исходил от Дракулы. Этот аромат был приятен ей, но Анна усердно гнала от себя такую абсурдную действительность. — Та сила, — продолжил Владислав, — что хранится в тебе, может стать великолепным оружием в тандеме с тем, что я могу тебе дать, — его губы оставили краткий, едва весомый поцелуй в уголке рта Анны. Он пробовал ее, чтобы понять — может ли эта девчонка быть опасной для него. Нет. Вряд ли. — Я не стану твоей шлюхой, граф, — сквозь зубы процедила Анна. — Ну зачем же так грубо? — Владислав выпрямился. — Я предпочитаю своих спутниц называть невестами. — Мне плевать, — Анна попыталась высвободиться, но всё это было тщетно. — Да-да, я помню, золотце, а теперь помолчи, — граф притянул принцессу к себе и вонзил свои клыки прямо в артерию, проходящую вдоль утонченной и что уж скрывать красивой шеи. Анна вскрикнула, ухватилась за плечи Владислав то ли пытаясь оттолкнуть его, то ли наоборот притянуть к себе. Боль была жгучей и… приятной?