Lost on You — LP
Как… Как я умудрился так оплошать?! Я же знал, что не должен был, что это было вне всех моих планов — влюбляться. Тем более, чёрт, всего за неделю… Я не должен был, не должен! Посмотрел на неё. Такая маленькая, свернулась комочком у меня на груди и смотрела внимательно, словно раньше никогда не видела. И как-то все мысли о неправильности, о нелогичности моих чувств ушли. В который раз мозг работал отдельно: я ведь всё понимал, осознавал каждую нескладность, но что-то внутри говорило о том, что всё это не важно, и склоняло хоть на немного забыть слово «должен». Я не знал, сколько так сидел, сижу и буду сидеть вообще, но рассматривать то, как меняют цвет от тёмно-синего к ярко-зелёному её глаза, переливаются волосы, как она кусает губы; рассматривать её всю, каждую чёрточку, было так интересно, как будто мне одними глазами удалось первому исследовать другой, скрытый мир. Я сидел и корил себя за то, что позволил себе из ревности оскорбить всю эту неидеальную красоту, навредил какому-то совершенному балансу мельчайших деталей её лица и тела. Её веснушки, разрез глаз. Она точно не этническая японка, но как же красиво всё в ней сочеталось с белой кожей, под которой были видны даже совсем тонкие вены. Однажды я прикончу Шу. Он получил слишком много запретных плодов и пускай получит ещё множество, но нового прикосновения к своему, слишком светлому и хрупкому, для него я уже не потерплю. Нельзя никому позволить забрать её у меня. Спасти и уберечь — никто раньше не будоражил во мне подобных слишком нежных и тёплых желаний, но Луку очень хотелось держать ближе. — Сколько времени? — Чего? — не сразу понял я. — Время, — тихонько повторила Лука и переползла с моей груди на кровать. Я расстроился. — Половина третьего, — ответил я ей. — А теперь можешь вернуться обратно? Лука не ответила. Просто молча обняла меня, положила голову на плечо, вздохнув и прижавшись сильнее. Тихая, спокойная, милая. И это было так на неё не похоже… — Что случилось? — я уткнулся носом ей в макушку. Она мыла голову сегодня утром, и когда зашла обратно в комнату перед завтраком, я долго пытался понять, чем пахнет, пока не понял, что это гранат. И сразу в голову пришла мысль сводить её в какой-нибудь излишне дорогой торговый центр, зайти в парфюмерный и купить ей гранатовые духи. Просто потому, что хочу. — А? Ничего… Я в порядке, — врёт. Так неумело, что у меня в рёбрах резонирует это её «в порядке» — Лучше расскажи, не думай, что я не узнаю потом сам. Лука уткнулась носиком мне в шею, сделала два глубоких вдоха и прошептала тихо-тихо, но её голос всё равно дрогнул: — Недавно звонил мой отец, сказал, что будет на свадьбе… А я не хочу… — Свадьбу? — я чуть сполз вниз по кровати, чтобы можно было смотреть ей в глаза. Очень красивые глаза. «А какого они цвета, когда она плачет?». — Ничего не хочу. Свадьбу, видеть его… вообще ничего, — Лука отвела взгляд, вздохнула и снова взглянула на меня. — Но, если подумать, хочу сок. — Можем сходить в магазин, всё равно Руки просил докупить продуктов к приёму. — Приёму кого? — встрепенулась Лука. Понял, что немного проболтался. Начал отнекиваться. Но буквально минуту спустя пришлось затыкать Ороку подручными средствами, из которых был только я сам. — Больше так не делай, — пробурчала Лука, мило надув щёчки. — У меня из-за тебя губка теперь болит, — насупившись ещё сильнее, она облизнула слегка покрасневшую нижнюю губу. И да, я с огромным удовольствием постоянно прикусывал и оттягивал её. — Я бы попросил тебя больше так не докапываться. Хотя, если всегда тебя так наказывать, будет даже лучше, если ты будешь заниматься регулярным капаньем мне на мозги. — Лучше бы ты вчера так сделал… — пробурчала Ороку под нос, уже отвернувшись. — Буду знать, что тебе понравилось, — усмехнулся я и получил в ответ возмущённый возглас. Конечно, свинка, убеждай себя в чём хочешь, но не понравься тебе — ты бы не ответила. Лука фыркнула и сказала, что ей нужно в ванную. На мой вопрос о том, зачем ей туда снова, она лишь отмахнулась, буркнула что-то про «потом расскажу» и ушла. Я уставился в потолок. Всё-таки странная она. И мои быстро возгоревшие чувства такие же странные. Это невозможно, неправильно, и очень, очень-очень глупо. Я запутался. Нужно всё это обсудить.***
ТКН — Одиночество
Коу сидел в своей комнате, куда я по привычке зашёл без стука. Киры не было: скорее всего, она засела с Лукой в гостиной. — Хэй, не слишком бесцеремонно? А если бы я был тут с кошечкой, — протянул брат в своей привычной манере. Ха, Кагимото совсем не похожа на ту, кто в первые же дни ему даст. Но эту мысль я решил приберечь. — Азуса занят? — после небольшой паузы спросил я. — А? Нет, он сейчас должен будет прийти сюда, хотел с ним поговорить. — Тем лучше, мне сейчас будете нужны вы оба. Коу развернулся ко мне, отвлекаясь от каких-то бумаг на столе. Давно он так не хмурился. — В чём дело? — спросил он. Поражаюсь, как он многолик: сейчас, например, это был мой настоящий брат без маски сцены. Признаться, скучал. Вошёл Азуса, потирая руку. — Я в полной жопе, — объявил я, даже не подводя. Азуса сел рядом с Коу, и оба они смотрели на меня. — Юи не была той самой. — Ты уверен?.. — Азуса медленно наклонил голову вправо. Я кивнул. — Хочешь сказать, что появилось что-то сильнее, чем было тогда? — уточнил Коу. Присущее ему недоверие, хмурится сильнее. — Хочу. — Умоляю, пусть это будет одна из гоняющихся за тобой девчушек, а не… — Лука, — оборвал я Коу. — Она… настолько вкусная?.. — наклонившись вперед, рассматривая меня внимательнее, протянул Азуса. — Дело не во вкусе. Я боюсь оставаться с ней и сломать. Боюсь оставить с кем-то, потому что иначе сломают другие. Сама суть того, что у меня есть к ней что-то, причём сильное, разрывает напополам, потому что я — самая большая для неё опасность, и чем опаснее для неё я, тем больше шансов её разбить у других. И мысль о том, что с ней что-нибудь случится, убивает уже заранее. Видели сегодня порезы на её шее? — Кивок. — Её укусил Шу. Я наказал. И где здесь безопасный вариант? — Я бы сказал, что это, но ты не одобришь мой французский. — Плохо… — Я ей рассказал, — добавил я, чтобы братья поняли весь масштаб. — Не то, что вам. Просто сказал, что люблю её. Коу уткнулся лбом в спинку своего стула и тяжело, раздражённо вздохнул. Азуса повернул к нему голову. — Скажи, что это неправда, — поднявшись, парировал брат. — Как я ей это скажу, по-твоему? — цокнул языком я. — Ну, не знаю, — сидя полубоком и глядя куда-то мимо, Коу махнул запястьем в воздухе (всё же, его сценические замашки въедаются). — Ты же додумался признаться ей. Так и тут придумай что-нибудь. — Он перевел на меня взгляд. Только взгляд. По правому глазу прошла красная поволока, на лице скользнула ухмылка, и брат выдал слащавый, привычный смешок. — Ладно, — фыркнул я. Всё-таки Коу никогда не обойдётся без того, чтобы укорить меня в чём-то, стоит прийти к нему за советом. Я встал, кивнул братьям вместо «спасибо», и только потянулся к ручке двери, как Коу сказал мне вслед: — Ну, или поиграйся с ней немножко, как с собачкой, — я не развернулся, но знал, с каким хитрым и наглым лицом он сидит. Знает, что я этого хочу, падла. — Я — не ты. Выхожу из комнаты.***
Грязь — Москва
Кулаки сжимались сами собой и хотелось проломить ближайшую стену. Он знал, что я её хочу, всю, и надавил на самую уязвимую точку. Нет, я так не поступлю. Нет. Проходя мимо лестницы, я услышал, как Лука что-то оживлённо объясняла Кире, и остановился. — Это так глупо. Я же не могу ему даже нравиться! — Почему ты так решила? — немного устало спросила Кира. — Да… Да ты его видела вообще? Он многим нравится: красивый, интересный… — Ты ещё скажи, что милый и добрый, — Кагимото перебила подругу. Слышно было, как Лука возмущённо пыталась что-то ответить. — А вот и скажу! — наконец выкрикнула она. — По твоей шее видно, — парировала Кира в ответ на выпад Ороку. Та вздохнула. Кажется, моя маленькая девочка была не особо довольна. Как будто всё было против. И все. Наверное, так правда лучше: сказать, что на меня просто нашло что-то и всё, что было сегодня, нужно забыть. Если и братья, и даже Кира считают, что это бред, скорее всего, так и есть. Я уже хотел уйти, как услышал тихое-тихое продолжение: — Он тебя не любит. — А было бы хорошо… Да нет, показалось.***
Мысли гремели в голове. Сегодня она поедет в город с кем-то из Сакамаки, кто-то другой будет рядом, а я не могу препятствовать. Хочется забыться, убить в себе чем-то каждую эмоцию, напиться в хлам или ещё что-то — что угодно, только бы выгнать всё это, выгнать! Я подошёл к шкафу, вытащил первую попавшуюся рубашку, сунул в карман джинсовки кредитку и рывком открыл дверь. Чем быстрее я сорву это, тем безболезненнее будет, так ведь? В гостинной всё ещё сидели Кира и Лука. Увидев меня на лестнице, Ороку слегка улыбнулась. Мысленно попросил прощения у своей девочки за то, что скажу ей сейчас. — Слушай, свинья, — и её улыбка уже стала тусклой, — забудь всё, что было сегодня. — Она слегка кивнула, а я, выдержав паузу и подойдя к выходу из гостиной, обернулся, как можно пренебрежительнее посмотрел на неё и, чтобы добить надежду на её ответную симпатию, сидевшую внутри меня, добавил: — И поучись целоваться. Чтобы исправить такой ужас, я готов даже пожертвовать тебе всю грядку помидоров. — И отпустив эту очень неудачную якобы шутку, я понял — добил. Несколько секунд спустя я закрыл дверь особняка, сел в машину и поехал к самому дальнему отсюда клубу. За окнами мелькали виды Токио, ещё не украшенного морем ночных огней. Дорога. Я смотрел на дорогу и старался думать только о ней, почти не моргать, потому что тогда на долю секунды передо мной возникала Лука, сидящая на диване с потухшим взглядом. И меня уже начал раздражать её назойливый образ в собственной голове. Хотелось скорее влить в себя пол бара, если не больше. Может, тогда исчезнет.