Бабочки под стеклом

Лента держится за стальное кольцо, вплетенное в рыжие волосы; Симон, мурлыча себе под нос незатейливый мотив, пропускает ее между пальцами. Рейн поворачивает голову, и полоска шелка выскальзывает из руки Кригера. Немец тянется за ней, но лента проворно просачивается сквозь его пальцы струйкой дыма. Симон горько вздыхает, светлые брови сходятся над переносицей домиком, и он по-детски выпячивает нижнюю губу: офицер ГГГ становится похож на мальчишку, которому не досталось сладостей после обеда. Смех солнечно щекочет в груди Рейн, но дампир поджимает губы, не позволяя себе улыбнуться. Она вовсе не собирается поощрять этого... негодника. - Фройлян, вы бессердечны, - младший Кригер прижимает руку к груди. Эхо его сердцебиения грохочет в ушах Рейн, Симон пахнет кедровой хвоей и шоколадом; похоже на Зигмунда, но совсем другое. Дампиру немного неловко рядом с младшим из близнецов Кригер; со старшим она никогда не чувствует себя неуютно. - Как вы можете быть такой жестокой? - патетично вопрошает Симон, и Рейн легко пожимает плечами. - Какая есть. - Мы с братом всегда делились всем: мыслями, чувствами, игрушками... а вас он бережет лишь для себя, фройлян. Это нечестно, - уперев кулак в бок, Симон вскидывает подбородок; его взгляд обжигает Рейн льдом, а уже в следующую секунду блестит остро заточенным лезвием. - Хотя глаза у меня все на месте, как и... другие мои части тела. - Неужели, - тянет Рейн без особого интереса, стойко сопротивляясь провокациям фрица. Дампир вынуждена признать, что в Симоне Кригере есть нечто очаровательное, однако ее это совсем не трогает. Раненый ее равнодушием, ариец опускает голову. - Фройлян, вы холоднее морозильной камеры, - сравнение вырывает у Рейн негромкий смешок, и Симон, чуть воспрянув, придвигается ближе. - Быть может, у вас есть сестра, которая сумеет излечить мое бедное сердце? - Есть, - роняет дампир. У ее отца может быть сотня детей по всему миру, но Рейн близко знакома только с двумя из них. - Но одна уже занята, а вторая - бесплотный дух. Но вы же не боитесь трудностей, правда, герр Кригер? - Рейн улыбается Симону; немец в ответ досадливо морщится. Зигмунд разъяренно рычит у него в голове, что при встрече избавит его от половины зубов.