Отражение во времени: После заката

      Когда сработал портключ, Драко оказался на специально созданной для официальных перемещений портплощадке в магическом квартале Парижа. Посмотрев по сторонам, он увидел невдалеке замершую в ожидании Джинни. Миссис Поттер явно была взволнована. Бледная от усталости, с темными кругами под глазами и спутанными волосами, она выглядела так, словно пережила пыточное от Того-Кого-Нельзя-Называть. Малютки Лили с ней не было. Оставила в номере? Скорее всего так оно и было. Драко отряхнул мантию от несуществующих пылинок, и не спеша направился к Джинни. Подойдя, Малфой поинтересовался: — Париж? Семейная жизнь с Потти окончательно тебя доконала и ты решила дать себе отдых от домашних дел? Выглядишь паршиво, Уизерби. — Для тебя миссис Поттер, — явно по привычке процедила Джинни, но, быстро взяв себя в руки, предложила: — Ты не против, если мы обсудим всё за чашечкой чая? Пойдем, я заказала нам столик. — Мерлин, надеюсь, не встречу тут своих знакомых!       Демонстративно поежившись, Драко направился следом за женой Поттера. Хотя, сейчас её стоило назвать вдовой Поттер, ведь Гарри однозначно был мертв. Пусть он мог ходить, разговаривать, думать, но он уже не был Гарри Поттером, Победителем Темного Лорда. Да, вампиры отчетливо помнили, кем были при жизни. Могли чувствовать отголоски тех эмоций, что одолевали их, когда их сердца ещё бились. Иметь схожие привязанности, но… они не были теми, кем были при жизни. Немертвые существа, которым чуждо человеческое и важна лишь кровь. Её вкус, её биение в телах живых людей...       Малфой подавил тяжелый вздох и принялся сверлить взглядом спину Джинни, которая как раз открывала дверь одного из многочисленных, уютных кафе. Интересно, она хоть знает, во что превратила своего мужа? Сев за один из столиков напротив бывшей Уизли, Драко сделал заказ и приготовился слушать Джинни чтобы сразу понять, что та даже не подозревает, что натворила. — Ты наверное уже догадался, что я сбежала от мужа. Гарри… он сильно изменился после победы над Томом Реддлом. Я думала, что это пройдет. Что Гарри оправится, но… с каждым годом становилось всё хуже! После рождения Лили я поняла, что нужно что-то делать. Нужно бежать… — Джинни, отслеживая реакцию Малфоя, старательно выдавила слезинку. — Это уже не мой Гарри. Словно Тот-Кого-Нельзя-Называть под личиной моего любимого!..       Прижав ладони к лицу, Джинни принялась весьма натурально плакать, и Драко даже не пришлось изображать на лице удивление. Эта речь… была весьма неожиданной. Малфой однозначно не ожидал услышать от ярой гриффиндорки столь слизеринскую речь. Если бы он не знал всю историю, то однозначно бы поверил Джинни. Но какова змея! Драко невольно восхитился актерской игрой миссис Поттер, сделал свой заказ, и вступил диалог: — Ты хочешь сказать, что Потти окончательно тронулся головкой после победы над Темным Лордом и вознамеривается занять эту вакантную должность? — Да, — трагичным шепотом провозгласила Джинни. — Я нашла среди его вещей одну странную шкатулку. В ней было какое-то зелье, но когда я спросила Гарри, что это такое, он накричал на меня и отобрал её, спрятав куда-то. Несколько дней назад я снова нашла её, но она была пустой. И самое жуткое в том, что на её крышке я обнаружила странную запись на непонятном мне языке. — Запись? — Драко изобразил недоумение: — Ты хочешь, чтобы я перевел эту запись, тем самым помог тебе и смог избавить свою семью от Долга? Так Долг у меня перед Потти, не перед тобой, к чему мне тебе помогать? — Как ты не понимаешь? — всплеснула руками Джинни. — Я думаю, что именно то зелье из шкатулки что-то сотворило с моим мужем! Из-за него он стал другим и ты поможешь мне его спасти. Так твой долг будет выплачен. — Не уверен в этом, — пробормотал Драко, показательно сомневаясь в доводах миссис Поттер, а про себя аплодируя подобной наглости. — Помоги мне вернуть моего Гарри! Нам обоим стоит хотя бы попытаться! Вдруг всё получится удачно? — Гриффиндорцы… — простонал Малфой, «поддаваясь» на уговоры, и, забрав заказ у улыбчивой официантки, спросил: — Что от меня требуется? — Для начала перевести вот эту надпись.       Джинни шустро вытащила из сумочки сложенный лист пергамента и протянула его Драко. Развернув пергамент, поднатасканный требовательной Гермионой Малфой перевел первые три слова и почувствовал, как закружилась его голова. А вот и объяснение! Видимо способность держать лицо его подвела, так как Джинни, схватив Драко за руку, севшим голосом спросила: — Что ты прочитал? — Я ещё не уверен в этом, — протянул Драко. — Но мне нужно посмотреть на саму шкатулку. Где она? — В номере. Мне принести её? — Желательно. Я подожду тут, — Малфой отсалютовал чашечкой крепкого кофе и сделал вид, что его совсем не интересует, где решила поселиться миссис Поттер. — Я сейчас её принесу.       Джинни быстро вышла из кафе, даже не заметив заклинание-следилку на своей мантии, а Драко вновь посмотрел на текст, записанный на листке пергамента и судорожно сглотнул. Да, такого он совсем не ожидал. Великому Гарри Поттеру вновь "повезло" оказаться в самом эпицентре. Стоило переговорить с отцом, прежде чем докладывать обо всем "счастливчику". Достав из кармана штанов сквозное зеркало, Малфой, наведя на себя чары, быстро вызвал отца. Люциус ответил сразу и Драко негромко произнес: — У нас проблемы. — И ты решил подвергнуть весь план окончательному провалу? — Нет, — покачал головой Драко. — У нас проблемы иного плана. — Какого? — насторожился Люциус. — Кажется, я знаю, кто кровный родитель нашего уважаемого Поттера. Гарри стоял около кроватки своей дочери, когда Драко решил посетить его дом. Подойдя к Поттеру, Малфой молча протянул ему шкатулку. — Ты встретился с Джинни в Париже? — спросил Гарри и принялся вертеть в руках деревянный ларец. — Видел Лили? — Если ты знал, куда она отправится, почему тогда изображал незнание? — Я подозревал, но не был уверен точно, — негромко ответил Поттер. — Фреда похоронили во Франции, на семейном кладбище Пруэттов. Портал, которым ушла Джинни, был для перемещения на континент, так что я предположил, что она отправилась в Париж, но без уверенности в верности своих предположений решил промолчать. Так что, ты видел мою дочь? — Нет, — покачал головой Драко. — Твоя жена не хотела мне демонстрировать место, где она остановилась. — Ни за что не поверю, что такой скользкий тип, как ты, проиграл ей в подобной игре. Гарри открыл крышку шкатулки и поморщился, попытавшись разобрать надпись на внутренней стороне крышки. Слишком старый диалект, чтобы разобрать хоть слово. Цокнув языком, Гарри посмотрел на Драко. Тот развел руками: — Конечно же нет. Я поставил следилку невыразимцев на её мантию и знаю, в каком отеле она остановилась. Кстати, ты бы слышал, что она про тебя говорила! — Плевать, — отмахнулся Гарри. — Лучше скажи мне, что написано здесь? — Твоя жена тоже хотела это узнать, — усмехнулся Малфой и, нахмурившись, спросил: — Ты уверен, что хочешь это знать, Поттер? Не то, чтобы я волновался за твою тонкую душевную организацию, но мне не хочется оказаться рядом, когда я отдам тебе текст с переводом. — Боишься моей реакции? — вампир потянул носом воздух, жадно вслушиваясь в ускорившееся сердцебиение школьного недруга. — Да, — честно признался Драко. — Тогда я прочитаю, когда ты уйдешь. Малфой протянул пергамент и направился прочь из детской. Уже возле самой двери Драко обернулся и попросил: — Дай мне время втереться Джинни в доверие. Она должна верить мне. Ты ведь сам понимаешь, что… — Меня не пустят в магический квартал Парижа? — Гарри облизал кончики клыков языком. — Знаю. После ряда трагедий во времена Второй Мировой вся Европа, кроме Англии, конечно же, поставила рунные датчики в магических кварталах своих городов. Есть, конечно, обходные пути, но времени их искать у меня нет. Делай, что должен, Малфой. Мне плевать на методы, я жду от тебя лишь результат. — Конечно, — кивнул Драко и поспешил к лестнице на первый этаж, где и располагался рабочий камин дома.       Уже держа в руках горсть летучего порошка, Малфой услышал громкий, полный холодной ярости, смех вампира, от которого Драко пробила дрожь ужаса. Он даже не запомнил, как воспользовался камином и, уже сидя на освещенной солнцем террасе напротив отца, не скоро смог прийти в себя.       В то время, как оба Малфоя молчали под лучами солнца, Гарри Поттер сидел на полу в спальне дочери, прислонившись спиной к стене. Крепкая, не развалившаяся на куски от удара со всей силы об стену, злополучная шкатулка лежала в противоположной стороне комнаты. До крови закусив губу, Гарри давил в себе вспыхнувшую бурю эмоций, которая неожиданно захлестнула его. Покосившись на лист с переводом, Поттер закрыл глаза. Какая жестокая ирония!.. Я — тот, кто носит титул Первого Основателя, отец детей своих, сын Бога своего, добровольно даю кровь свою для дитя семьи Предвечной и принимаю его в свою семью. Эта оплата за смерть сына моего нерушима будет.