Отражение во времени: После заката

      Джинни Поттер определенно чувствовала неладное. Измотанная отсутствием новостей и капризами маленькой Лили, Джинни была готова кидаться непростительными на любой подозрительный шорох. Мог ли мерзкий хорек Малфой её предать и послушной собачонкой побежать докладывать муженьку о её местонахождении в надежде получить освобождение от долгов? Джинни закрыла глаза и беззвучно выругалась. Джордж так и не написал, когда приедет. Они ведь договорились, что в случае проблем она будет ждать его именно в этой гостинице! Может быть и он предатель? Нет, кто угодно, но только не Джордж. Он никогда не поступил бы с ней так. Хотя, Гарри тоже не ожидал от неё подвоха.       На улице ярко светило солнце, но на душе у Джинни было темно и мрачно. Обняв себя за плечи, она лежала на кровати на боку, прижав к груди колени, и хмуро смотрела на плачущую в колыбельке дочь. Лили тяжело переживала пропажу отца и этим бесила свою мать ещё сильнее и, когда маленькая дочь всплакнула особенно громко, Джинни привычным за последние дни движением палочки наложила на неё заклятие немоты, после чего повернулась на спину и уставилась в потолок. — Уаа-уаааа!       Лили явно была уготована участь сильной волшебницы. Заклятие немоты с каждым разом слетало с неё всё быстрее. Гены… Лили была так же сильна, как и её отец. И вырастет такой же, как и он. Джинни змеей взвилась вверх, спрыгнув с кровати, нависла над колыбелькой дочери и визгливо прокричала: — Заткнись! Замолчи-замолчи-замолчи!       В наступившей тишине Джинни вдруг осознала, что впервые в своей жизни повысила голос на собственное дитя. Всхлипнув, миссис Поттер взяла дочь на руки и, прижав к груди, сползла на пол возле детской кроватки, трансфигурированной из переносной колыбельки. Обняв замолчавшую от испуга Лили, Джинни расплакалась. Ей было плохо. Все планы полетели к Мордреду, а способа исправить всё она не видела. Сейчас Джинни была готова вернуть всё обратно. Оказаться в своем теле в тот момент, когда готовила яд для мужа. Моргана с этим планом по устранению супруга! Джинни вдруг неожиданно для самой себя осознала, что ей не хватает поддержки, которую оказывал ей Гарри. Он был тряпкой, подкаблучником, но он был её. А теперь она даже не уверена в том, сможет ли пережить их встречу и остаться целой.       Он однозначно убьет её, а остальным расскажет чудесную историю, сместив акцент на нужные ему моменты. Ему поверят. Всегда верили. Не зря Шляпа хотела распределить Поттера на Слизерин. Гарри как-то доверил ей этот секрет, когда они обсуждали куда поступят их будущие дети. Мнение Шляпы было основным показателем, хотя этот артефакт не редко прислушивался к мнению юных магов, но именно поэтому Джинни понимала, что она для Гарри уже ничего не значит. Поттер не умел прощать предательство, и в этом был схож с почившим Волдемортом. Джинни помимо воли вспомнила красные глаза супруга, увиденные на долю секунды. Не простит. Такое не прощают. Лишь Рон и Гермиона у Гарри на особом счету. Самые близкие, самые верные ему люди. А ещё для него не существует никого ближе Лили. — Лили…       Джинни внимательно посмотрела на немного успокоившуюся дочь и та ответила пристальным взглядом зеленых, как у отца, глаз. Мысли безумным хороводом танцевали в разуме Джинни, чтобы встать на свои места. План менялся. Дожидаться письма от Джорджа было бесполезно — скорее всего тот был уже мертв. Рассчитывать на Малфоев тоже. Эти ублюдки всегда были скользкими типами, которые словно чувствовали свою выгоду и никогда не подвергали опасности своих родных. Попытка помочь ей была явно невыгодна и даже опасна. Стоп, а был ли Малфой предателем или он сразу стоял на стороне её супруга?       Осторожно выпрямившись, Джинни уложила Лили обратно в колыбельку и, взяв с кровати волшебную палочку, начала искать следилки, еле заметные магические маячки, которыми так любили пользоваться как авроры с невыразимцами, так Пожиратели Смерти. К своему ужасу Джинни обнаружила на своей мантии одно из подобных заклинаний и, повинуясь нахлынувшей панике, уничтожила его. Только спустя пару секунд она поняла какую ошибку совершила. Теперь Малфой знал, что обнаружен, а это значило, что обнаружена была уже она сама.       Заметавшись по номеру, Джинни быстро собирала вещи. Она не знала куда бежать и решила, что отправится дальше на восток, но уже магловским способом. Вроде бы она что-то читала про огромные металлические конструкторы, что перевозят людей по воздуху. Собрав наскоро вещи, Джинни вытащила из колыбельки Лили, уложив её на кровать, после чего вернула колыбельке её первоначальный вид, и уложила дочь обратно. Стоило поторопиться.       Джинни была уже возле выхода из номера, когда услышала громкий стук в дверь и громкий голос Рона, который требовал открыть ему. Тихонько взвизгнув, она побежала обратно в спальню, окна которой не выходили на парадную сторону гостиницы, где поставила на кровать колыбельку с дочерью. Действовать нужно было быстро, ведь времени на размышления у неё больше не оставалось. Бросив последний взгляд на вновь начавшую плакать Лили, Джинни позволила себе легко коснуться поцелуем её детской щеки, провела пальцами по густым темным волосикам на очаровательной головке и решительным движением крутанулась вокруг своей оси, использовав аппартацию. Щиты французских гостиниц позволяли магам покинуть номера незаметно, в то время как попасть внутрь было весьма проблематично. Оставшись одна в спальне опустевшего номера, Лили расплакалась ещё горше. ***       Гермиона не удивилась тому, что Гарри вернулся домой лишь утром, когда свет солнца уже высоко освещал улицы, а всем порядочным вампирам стоило сидеть по домам. Она сразу заметила артефакт на его руке и не могла не отметить того факта, что слишком уж открыто выражал свою «доброту» Тринадцатый Основатель. В том, что Поттер с Юсфордом были знакомы до этой ночи, она не сомневалась. Слишком уж явными были свидетельства. Почему Гарри ничего не говорил о своем знакомстве с одним из Основателей вампиров? Неужели думал, что они с Роном его не так поймут? Если это было действительно так, то Гермиона была готова со всей серьезностью заявить, что Поттер был полным дураком.       Обманчиво мягким движением, которое с головой выдало в нем вампира, Гарри проскользнул в гостиную, и, оглядевшись по сторонам, спросил: — А где Рон и Драко? — Рон спит в гостевой, а Малфой ушел к себе ещё ночью, — Гермиона продолжала сверлить Поттера взглядом, и тот широко ухмыльнулся, показав в своей усмешке длинные клыки. — Вот как… Спрашивай, — великодушно предложил Гарри, усевшись в кресло. — И как давно вы знакомы?       Поттер запрокинул голову, принявшись с задумчивым видом рассматривать потолок. Похоже теперь он, как и Кроули несколькими часами ранее, попал в водоворот памяти. Вот только его собственный запас воспоминаний был гораздо меньше. Несоизмеримо меньше… Закрыв глаза, Гарри начал говорить: — Когда мне было восемь лет, я любил гулять до ночи. Не любил возвращаться к Дурслям, да и они сами тоже не сильно возмущались. Я часто гулял в парке недалеко от дома, но маленький ребенок всегда будет легкой добычей. Особенно поздними вечерами, — Гарри посмотрел на Гермиону и с ироничной улыбкой спросил: — Помнишь громкую историю про маньяка-педофила в Литтл Уингинге, окровавленное тело которого нашли в восемьдесят восьмом году? — Что-то припоминаю, — призналась Гермиона, нахмурив лоб. — Вроде как убийцу этого преступника официально так и не нашли, посчитав это делом рук родителей одной из его жертв. Хотя, я помню, как мой отец говорил матери, что полиция не слишком старалась искать того, кто избавил мир от этого монстра. Подожди! Не хочешь ли ты сказать, что…       Гарри вдруг отчетливо почувствовал огонек веселья, который охватил всё его мертвое тело, и рассмеялся. Видеть то, как неожиданное понимание изменяет выражение лица Гермионы, оказалось весьма приятно. Столько удивления, даже страха, и участившееся сердцебиение! Поттер мотнул головой, отбрасывая странные мысли, мелькнувшие в его разуме и сосредоточился на том далеком вечере: — Да, если мы об одном. Я мог стать очередной жертвой этого извращенца, но вмешательство удачи, принявшей облик Кроули Юсфорда, перевернуло всё. Маньяк был убит, а я впервые увидел доказательство того, что мой дядя лгал, когда говорил, что магии не существует. — Как ты выжил? — Всё та же удача, — пожал плечами Гарри, а потом признался: — Я не испугался, когда Кроули убил того человека. Не испугался, когда он отшвырнул его мертвое тело в сторону словно надувную игрушку. Да, мое сердце колотилось так, словно пыталось выпрыгнуть из груди, но не от страха. Я был восхищен.       Гермиона замерла. Она искренне не понимала почему Гарри мог восхищаться вампиром. Разве что маленькому мальчику Тринадцатый Основатель показался чем-то вроде супергероя из комиксов. Но Поттер, сейчас смотревший на неё с интересом, явно чего-то не договаривал. — Это была одна встреча? — Нет, — с улыбкой ответил Гарри, словно радуясь любопытству подруги. — Второй раз я встретил его в двухтысячном году. Помнишь бойню в баре для магиков? Тем вампиром, что отметился там, и был наш дорогой Тринадцатый Основатель. — Подожди, — подняла руку Гермиона: — Ты хочешь сказать, что Основатель тебя запомнил? — Конечно нет! — фыркнул Поттер. — Двенадцать лет прошло, Гермиона. Он вспомнил не сразу. — И как ты выжил в этой встрече? Весь твой отряд там полег. — Ну… я оказался быстрым, — спокойно заметил Гарри и добавил: — Заметил его раньше остальных в отряде, смог увернуться от первого удара, когда как остальные просто погибли от его меча. — Но… почему ты не возненавидел его?       Сердце Гермионы забилось сильнее и Гарри понял, что именно к этому вопросу подруга вела его весь разговор. Именно он интересовал её больше всего. Поттер на несколько секунд задумался, анализируя свои поступки. Почему? Действительно… хотя, Гарри знал ответ. — Он спас меня тогда, хотя мог просто бросить в парке. Да, я понимаю, что это было ненамеренно, но я… чувствую себя обязанным ему? Да, наверное именно так. Достаточно идиотская связь, которую, похоже, чувствую не я один. А теперь иди к Рону, Гермиона. Тебе стоит поспать. Да и мне тоже не помешает несколько часов дремоты. Можешь подсмотреть, мне интересно как выглядят вампиры, когда спят. Приятных снов.       Поттер встал из кресла и, подойдя к сидящей подруге, протянул ей руку. Гермиона приняла приглашение и вскоре они разошлись по разным комнатам. Но, в отличии от мгновенно заснувшего в своей спальне Гарри, Гермиона почти полчаса ворочалась в гостевой комнате на мягкой кровати рядом с мужем, обдумывая получившийся разговор. Теперь она понимала почему Гарри не стал говорить им о встрече с Тринадцатым Основателем. По той же причине он когда-то никому не говорил про Сириуса Блэка.       Кроули Юсфорд был тем, кто показал маленькому Поттеру мир магии. Показал то, чего не должно было существовать в правильном мирке его родственников. Для Гарри сформированный детским подсознанием образ спасшего его магика стал эталоном для подражания. Сейчас Гермиона отчетливо это видела. Пусть встреча в детстве, судя по всему, была короткой, Поттер успел впитать в себя некоторые манеры поведения и мимику своего спасителя. Да, это можно было назвать связью. Такой же, какая она была у Гарри с ней и Роном, а так же с профессором Дамблдором, Хагридом и, конечно же, Сириусом. Только вот эта связь с Юсфордом была первой и, следовательно, самой крепкой. Крепче могла быть только связь Гарри с Лили.       Гермиона так и не смогла до конца обдумать разговор. Возникшие подозрения не успели оформиться в её сонном сознании, и она заснула. Близился полдень. Уже через несколько часов, во второй половине дня, в дом Поттера буквально прибежал Драко Малфой, который сообщил, что Джинни Поттер обнаружила следилку на своей одежде. Услышав эти новости, Гарри не смог сдержать широкий оскал — близилась развязка. Скоро он проучит жену-предательницу и увезет Лили подальше. Осталось совсем немного.