Начало в конце

      Переменная трель птиц ласкала ухо своим веселым пением. Довольно большая и широкая изба словно наслаждалась теплым летом, как почтенная старушка, вздыхая и довольно скрипя половицами. В кухне слышалось бормотание старого домового Нафани, который ругал более молодого Лёню. Несмотря на свой возраст, изба выглядела чисто, прибрано и богато, словно не обычные люди тут жили, а паны*. На дворе близ избы был небольшой хлев и кладовое помещение, в котором хранились дрова на зиму. Чуть поодаль стоял курятник и конюшня. Хозяйство у жильцов было не большое, да надежное, своё. Пара кур с петухом, корова с теленком да коза. Конюшня же пустовала. Любимая Лошадь, именуемая Поней, недавно померла. Старая была уже да немощная, видать, пришел её час.       По переду избы стоял большой и мощный стол, за которым сидел рослый, лысый мужчина с длинными усами, попивающий квас из деревянной кружки. Недалеко от него на камне сидела девочка, лет 10-ти, рядом с ней стояла почтенная бабуля Настасья. Девочка - Марья, хмуря темные густоватые брови, удавшиеся в её отца - домиком, пряла на прялке из полупрозрачных нитей. Сама прялка была словно создана из света. А всё потому, что прялка и была светом солнечным. Лучом, который ведьма поймала по утру, едва петух известил о том, что солнце поднялось.*       - Сконцентрируйся! - по рукам ощутимо прошлась лоза. От боли девочка зашипела и одернула ладони, прижав их к своей груди. Старуха и вправду была ведьмой. Такой, как ходили в маггловских преданиях. Её иссушённые пальцы напоминали палочника - такие же тонкие и длинные. Марья была готова поклясться, что если бы ночью увидела их тень на стене, не раздумывая сбежала бы громко крича и делая себе в штаны.       - Да пытаюсь я! - Громко и возмущенно прикрикнула девочка, кидая озлобленный взгляд на своего учителя.       - Снова препираются? - Не скрывая досаду, спросила женщина, снимая с плеч коромысло.* Мужчина, что сидел за столом поспешно встал, дабы помочь жене и взяв оба ведра понёс в кухню.       - Я не совсем понимаю, зачем ей это? Жила бы как и все остальные, плела косы, венки, работала бы в поле. Так нет, премудрости магии учить надо. Это её магия, кровь, арифмантика, ритуалистика, трансфигурация. Это еще что за хлеб такой, её трансфигурация? - Недовольно повысил тон мужчина ставя на стол вёдра, да так, что с краёв пролилось пара дорожек.       - Дорогой! - Недовольно повысила голос женщина и моментально успокоилась, поймав извиняющийся взгляд супруга. - Ты же сам знаешь. Её выбрала Настасья, и уже ничего не попишешь. Наша девочка учится для того, чтобы продолжить её дело. Только представь. Наша Машенька будет знахаркой, ведьмой, долгожительницей, к которой будут обращаться маги за помощью. - Женщина ласково поглаживала мужа по предплечью. Но тот вздрогнул с ужасом поняв.       - Нашу девочку будут называть баба Маша...это же какой ужас! - Схватившись за голову, ужаснулся мужчина.       - Илья! - Женщина возмущённо ударила его тыльной ладонью по мощной груди и тут же залилась звонким смехом, когда мужчина поднял её и закружил. Улыбаясь, Илья звонко чмокнул жену в щеку и поставил её на ноги.       - Ты серьезно думаешь, что это правильно? В нашем мире за знания нужно платить. Вспомни войну. А рассказы наших предков про инквизицию? Настасья ведь единственная старая ведьма, выжившая после нападения маглов. Сейчас бы их было много. Она ведь единственная, кто остался. - После слов мужа, Бажена не смогла сдержать печального вздоха. Она боялась за жизнь своей дочери. Но одно она понимала, спасения нет нигде.       - Все лучше, чем сидеть здесь и просто жить ничего не ведая, - но видя сомнения мужа тут же поспешила добавить: - У нас тоже не ахти какая жизнь. Вспомни только Холеру этого года. Одесса совсем рядом с нами. А ведь там умерло несколько десятков магов, не только маглов. И только благодаря Настасье приезжие не умерли и мы не заразились. А если бы Настасьи не было? Страшно подумать сколько бы людей погибало и дальше.       - Я все равно не в восторге от того, что наша дочь поедет в другую страну лишь для того, чтобы получить образование. Она и здесь неплохо живет и учиться. И вообще, я не доверяю Британцам, этим напыщенным индюкам. Поехала бы в Дурмстранг. Вот там я понимаю, настоящие богатыри.       - Милый, в Дурмстранге в большинстве учатся мальчики. - Предупреждающе возразила супруга. - И они такие же напыщенные индюки, как и британцы. Особенно перед дамой.       - Хэй, я вообще-то тоже в Дурмстранге учился. - Возмущённо вскинулся мужчина.       - А я о чем? - Покивала головой Бажена, довольно улыбаясь и с писком тут же унеслась в глубь дома, от возмущённого, намеренного мстить, мужа.       - Марья, - позвала девочку ведьма, привлекая в себе её внимание. Та вздохнув, оторвалась от прялки подняв взгляд на учителя. Если не брать во внимание её возраст, то ведьма вполне себе походила на восьмидесятилетнюю старушку. Вот только колдовские голубые очи выдавали её. Они сверкали ярче, чем у девушки, что вошла в брачный возраст.       - Я должна тебе кое о чем рассказать. - Ох как не нравился этот тон Марусе. Так и захлестнуло её беспокойство, но девочка лишь молчала, ожидая чего-то плохого. - Нам лучше пройтись.       Вот теперь Марья готова была сбежать. Потому как то, что учитель не может подобрать слова, свидетельствует о том, что разговор не просто не из приятных. Он - откровенно говоря, дерьмо. Но делать нечего. Встав, девочка взяла учителя за руку и они вместе отправились к излюбленному озеру её воспитателя. Едва они прибыли на место и сели на лавочку, которую давеча сделал её отец Илья, как старуха заговорила:       - То, что твоя семья переехала из Элисты* в Лиманское* не случайность. Тебе уготована великая судьба.       - Ну приехали! - Едва ли не подскочила с лавки девочка. Она насмешливо смотрела на ведьму уже прикидывая, на сколько маразм перекрыл ей кислород в голову. - Ты ещё скажи, что я должна спасти страну, нет, мир, от войны. - Нервно прыснула Марья. Вот только после кивка ведьмы ей стало не до шуток. Румяные щёки вмиг побледнели и вся она словно сдулась.       - Я не пришла с тобой шутки шутить. Я настроена на серьезный разговор. - Повышенный тон Настасьи едва ли привел мысли в порядок. А тем временем, ведьма и не думала давать своей ученице передышку. - Ты отправишься туда, где быть должна, сделаешь то, что сделать должна. Я для этого и учила тебя. И продолжу учить по возвращению.       - И вот как мне после такого ехать! Ты в своём уме, бабуль?! - Не выдержав, закричала она. - Сначала ты даёшь мне надежду на то, что я не такая как все, что я имею дар! Потом ты разбиваешь мои надежды, говоря, что я ни на что негодное дитя, которое должно больше учиться. А следом идут изнурительные тренировки! Я едва ли дышу вечерами. Да я в кровать флобер червём ползу. А теперь то что?! - И со злости пнула камень, торчащий из земли, да только схватилась за, пронзившую болью, ногу. А камень таки и остался лежать в земле. Взвыв, Марья осела на землю, качаясь из стороны в сторону да жмурилась, пытаясь сдержать слезы.       - Наистерила? - Спокойно поинтересовалась старая, тихо сидя на лавке и наслаждаясь видом покореженной ученицы.       - Злобная старуха. - Просипела девочка и вздохнув начала медленно успокаиваться. Сложно сконцентрироваться, когда боль такая резкая. Ладонь начала теплеть, а боль отступать. Лечить свои раны Марью учила Настасья в первую очередь. А во вторую - учить незначительные порезы других людей.       - Я все слышу.       - Я все слышу, - перекривила её Марья.       - И это слышала. - Не сдерживая улыбку, повторила тон бабуля. - Иди сюда, разговор не окончен. - И проследила за ученицей взглядом.       - У тебя в предках не было Бабы Яги случаем? А то сильно напоминаешь...       - Поговори мне еще. - И влепила девочке подзатыльник. - Зря только девочкой родилась.       - Мне папа тоже так говорил когда оттаскивал меня из драк. - - Пробубнила Марья отведя взгляд и не видя довольной улыбки наставницы.       - Так вот, - тут же прокашлялась ведьма, - ты едешь в другую школу, чтобы встретить свою судьбу. - И встретив взгляд, полный скептицизма, тяжело вздохнула, продолжив: - учиться будет нелегко, но ты встретишь много друзей. Помни, чему я тебя всегда учила.       - Где говорят деньги, там молчит совесть. - Тут же покивала девочка.       - Марья! - Полный возмущения голос ведьмы и звонкий хохот ученицы, следом хлопок и тихое "ой" детским голосом.       - Ладно-ладно, чего дерешься то. - Держась за больное место руками обиженно протянула девочка. - Где ум, там и толк. И Знай наших, поминай своих? - И тут же зажмурилась ожидая второго пендаля.       - Легко найти счастье, а потерять и того легче. - Со вздохом и качая головой выдала ведьма.       - Баб Насть, а баб Насть. - Вскочив с места тут же подёргала за юбку девочка. - Пошли венок делать. Сегодня ведь Ивана Купала! А я уже жениха хочу повидать. Интересно какой он?       - В одно ухо влетело в другое вылетело. - Выдохнула ведьма и встав поторопилась за ученицей, за которой нужен глаз да глаз, а то и здесь себе приключение найдёт. Да только неспокойно на душе было, ведь главного то она не сказала. Время, когда Марья умрёт. ***       Ивана Купала непростой день. Полный магии, жизни и любви. В этот праздник молодые люди могли гулять всю ночь, а старшие не беспокоились. Ведь в этот день сама мать природа защищает своих детей.       Маруся медленно шла к широкой реке. Её босые ноги мягко обнимала трава. Её нагое тело ласкала длинная сорочка, покрытая ритуальной вышивкой. В руках она несла венок. Ночное небо было усеяно звездами, что освещали ей путь. Среди деревьев проскальзывали неясные тени. Марья была уверена - это были духи леса. Неясная тропинка закончилась и перед девочкой предстала потрясающая картина. Множество венков плыли по реке, некоторые причалили у берега, другие тонули. Где-то в отдалении слышался веселый девичий смех, а отблеск костра был виден за милю.       Марья опустилась на колени и подожгла свой костер, небольшой. Она давеча приготовила его заранее.       -Ой, на Ивана, Ой, на Купала Девушки гадали, В воду быструю Венки кидали. – Скажи, водица, Красной девице Про жизнь молодую, С кем век вековать? Кого, реченька, Любимым называть? Долго ли жить, По земле ходить? Неси, речка, венок На другой бережок.**       Девочка медленно вошла в воду. Сзади неё горел костёр, и тень её казалась такой длинной, такой большой. Она словно жила своей жизнью. Длинные расплетенные волосы были словно фата. Венок плавно опустился на воду, свечи дрогнули от легкого ветра, но не потухли, стойко горя. Девочка легонько оттолкнула венок, погружённая по пояс в воде и тут же окунулась в реку с головой, выдыхая воздух и опускаясь на дно. Стало холодно, от чего она приобняла себя, пытаясь сохранить тепло своего тела. Священная вода обнимала её своими ледяными руками, от чего хотелось тут же вырваться и убежать ближе к огню, погреться.       Приоткрыв веки, хотя и не должна была этого делаться, Марья тут же захотела закричать. Из глубин черноты сверкали яркие зеленые глаза, так напоминающие её собственные. Воздуха в легких не было и она начала барахтаться пытаясь выбраться наверх, но в ногах запутались водоросли. То нечто словно дёрнуло её этими водорослями вглубь озера, а она и не могла сопротивляться, сколько бы ни дергалась выбраться не могла. Стало так страшно и одиноко. Она ведь умрет, а никто ничего и знать не будет. Станет одной из русалок, обитающих здесь девушек, что утонули по собственной, либо же нет, воле.       Помогите...Помогите...Помогите! Чей-то крик разносился в голове эхом. Девочка даже не сразу осознала, что надрывный крик принадлежит ей же. Но кто же её услышит? Её длинные волосы напоминали водоросли. Такие же подвижные, повинующиеся морским волнам. Луна была необычайно яркой. Кто бы знал, что в воде она так светиться, не так как на суше. Или это потому, что в воде была непроглядная чернота? Звезд не видно...Руки потянулись к сияющему диску, умоляя что-то сделать. Темнота медленно окружала безвольное тело, затягия в глубины отчаяния. Сердце сковали боль и страх.       Помогите!       Руки обожгло, а пред мутными глазами тут же предстал образ двух человек. Высокие, стройные, и невероятно красивые. И явно старше неё на несколько лет. Сердце отозвалось каким-то особенным стуком, словно отозвалось эхом на что-то. Чудовище, живущее на дне упорно дернуло её за собой в глубину непроглядной тьмы. В какой-то момент ей показалось, что внизу кто-то кричал, множество голосов зазывающих на помощь, множетво рук, что хотели её утянуть. Но и юноши были не робкого десятка. Они вдвоём дернули её на себя и девочка могла поклясться, что видела светлый луч, который кинул один из них вглубь. В какой-то миг она заметила отблеск их лиц, но совершенно не запомнила их ибо мутная вода не дала их рассмотреть.       Чудовище с несвойственным визгом отпустило свою добычу и в тот же миг Марья ощутила теплое кольцо рук и стало так хорошо, так тепло, так замечательно. Вынырнув, девочка закашляла, выплевывая воду изо рта и захлёбываясь воздухом добралась до берега. И как бы она не оглядывалась, спасших её юношей она заметить так и не смогла.        Костёр всё ещё ярко горел, а отдалённые песни все ещё продолжались. Едва сдерживая дрожь смешанного страха и холода, Маруся подошла к огню и кинула в него вышитый собственноручно платок, как дань магии. Ведь вещь сделанная своими руками, и вложенная в неё магия были даром и это была традиция.       Благодарственная речь матери, кинутый в костёр кусок хлеба, следом свои мертвые волосы и кровь. Огонь стал столбом, заставляя сидящих на ветках, близ, птиц, взмыть в воздух.       Плавные движения ритуального танца. Сорочка неприятно липла к телу, терлась и задиралась, но снимать её запрещалось. Не разбегаясь, девочка прыгнула в огонь и тут же оказалась на другой стороне совершенно сухая и словно обновленная. Обернувшись на костёр, Марья заметила лишь тлеющие угли. Взгляд переместился на реку. Её венка уже не было видно. Кто были те два силуэта? Сердце затаенно дрогнуло. Кто бы они нибыли...они её спасли.